Осетинский язык

Осетинский язык относится к восточно-иранской подгруппе иранской группы индоиранской ветви индоевропейской языковой семьи. Количество носителей — около 452 тыс. человек (Всероссийская перепись населения 2010 г.).
Древнейшим памятником осетинской письменности является Зеленчукская надпись — текст на могильной плите X в., записанный греческими буквами.
До 1844 г. предпринимались ранние попытки создания осетинской письменности на основе кириллицы и грузинского письма. С 1844 по 1923 гг. использовался алфавит А. Шёгрена и В. Миллера на основе кириллицы. В 1912 г. С. Тайсаев издал букварь на основе арабского алфавита для нужд осетин-мусульман.
В 1923 г. в Осетии была утверждена письменность на основе латиницы. В 1938 г. в Юго-Осетинской АО, входившей тогда в состав Грузинской ССР, осетинская письменность была переведена на грузинскую графическую основу, в то время как в Северо-Осетинской АССР, входившей в РСФСР, с того же года стал использоваться кириллический алфавит. С 1954 г. в Южной Осетии используется кириллический алфавит, такой же как в Северной Осетии.
Этапы развития осетинской поэзии соотносятся с вехами национальной истории. Первые известные произведения принадлежат перу Темирболата Мамсурова (1845—1898). Почти в это же время начал писать стихи Аксо Колиев (1823—1866). Однако наиболее заметной фигурой осетинской литературы XIX в. стал Коста Хетагуров (1859—1906).
На рубеже XIX—XX вв. осетинская поэзия наполнилась многозвучием национальных талантов. Основное содержание самобытной лирики Сека Гадиева (1855—1915) составляют раздумья о горькой судьбе обездоленной Осетии. Острота постановки социальных проблем и фольклорно-сказочная поэтика отличают лирику Блашка Гуржибекова (1868—1905). Выразителем героико-романтической эстетики является Александр Кубалов (1871—1944).
Годы революций и гражданской войны внесли в развитие национальной словесности новые ноты. Певцом и выразителем радикального обновления мира был Цомак Гадиев (1882—1931). Стихи тех лет — это торжественно-величавая ода революции, они отмечены ораторской патетикой, красочной аллегоричностью. Лирико-романтическую линию осетинской поэтической культуры развивал Георгий Малиев (1886—1942). Илас Арнигон (1888—1938) в своей лирике запечатлел человека, вынужденного скитаться на чужбине в поисках счастья. Крестьянская тема в поэзии Созура Баграева (1888—1928) охватывает думы, чаяния, социальное одиночество бедноты. Импрессионистская стилевая тенденция пера Андрея Гулуева (1892—1980) — мотивы душевного одиночества, ухода в мир мечты. Синтез европейского символизма и гражданской лирики нашел свое место в творчестве Алихана Токаева (1893—1920): революционный романтизм и мифологическое осмысление мира — две составляющих его уникального таланта.
К концу 1920-х гг. сформировались устоявшиеся направления и стили. Но истинный талант выламывается из рамок официальной эстетики. Так было с природой дарования Мисоста Камбердиева (1909—1931), воплотившего в своей лирике дух времени. Выделяется и творчество Нигера (Ивана Джанаева) (1896—1947) — «предтечи усложненных форм осетинской интеллектуальной поэзии».
В печально известном 1937-м осетинская литература понесла невосполнимые потери. Ушли из жизни поэты, поддерживавшие живую связь с классикой: А. Кубалов, Г. Малиев, И. Арнигон, Гино Бараков, Коста Фарнион, Чермен Беджызаты, Созруко Кулаев и др.
1941—1945 гг. — время заметного сдвига в российском литературном процессе, осетинском в том числе. Лучшим образцом осетинской военной лирики стала поэзия Гриша Плиева (1913—1999). Его герой — личность мыслящая, с ясно выраженным чувством национальной идентичности. Весомый вклад в реалистичное воспроизведение ликов войны внесли Гафез, Георгий Дзугаев, Нафи Джусойты и др. Свои страницы в историю осетинской поэзии успели вписать павшие в боях Мухарбек Кочисов (1920—1944) и Хазби Калоев (1921—1943).
Дальнейшее развитие осетинской поэзии (1960—1980 гг.) связано с наступлением «хрущёвской оттепели». По-новому взглянули на мир представители старшего поколения — Гафеза, Г. Плиева, Н. Джусойты. В их поэзии поднимались табуированные доселе проблемно-тематические пласты, связанные с трагическими испытаниями эпохи культа личности. Открытием для читателя стал Александр Царукаев (1918—2000), выражавшийся преимущественно в эмоционально-метафорическом ключе.
Массовое явление молодых поэтов-шестидесятников отразилось и на Осетии, на долгие годы определив основные тенденции развития. Национальную литературу пополнили Хадзы-Умар Алборты, Георгий Бестауты, Шамиль Джикаев, Хазби Дзаболаты, Музафер Дзасохов, Хаджи-Мурат Дзуццати, Герсан Кодалаев, Ахсар Кодзати, Васо Малиев, Феликс Плиев, Скифирон, Албег Хамицев, Камал Ходов, Зинаида Хостикоева, Ахсар Чеджемов, Геор Чеджемов, Тотрадз Кокайты, Таймураз Хаджеты и др.
Годы перестройки дали новое поколение поэтов. Их голоса и темпераменты, круг проблем и подходы к их решению различны. В числе объединяющих факторов — верность традициям и ощущение смятенности, разобщенности с собой и миром. Наиболее резко и концентрированно это запечатлено в творчестве Оскара Гибизова (1960—1993). Почти сюрреалистическая образность его стихотворений дает физическое ощущение ранимости, беззащитности автора в мире кричащих противоречий. Хрустально-чистым перебором музыки стиха, совершенством высказываний привлекает поэзия Альберта Кодоева (1956—2016). Интеллектуальная энергия и самобытность поэтического видения Елизаветы Кочиевой (1954), философская апелляция к национально-мифологическим архетипам и общекультурным символам, жонглирование смысловыми оттенками делают ее почерк уникальным и неповторимым.
Современная осетинская поэзия включает, но не исчерпывается именами Эдуарда Абаева, Руслана Бабочиты, Марата Джусоева, Станислава Кадзаева, Бориса Касаева, Амурхана Кибирова, Альберта Кодоева, Владислава Колиева, Казбека Мамукаева, Геора Рамонова, Эльбруса Скодтаева, Руслана Фидарова, Ростислава Цомаева. Заметно увеличилось количество поэтесс, парней теснят Залина Басиева, Нели Гогичаева, Надежда Гогичаева-Чельдиева, Эльза Кокоева, Наира Накусова и многие другие.