* * *
Къуругъан гюллени мен къысдым: къолумдан
Ачыгъан болурла, — бу эссиз болумдан.
Чыкъ кюнде ачыгъанча, жаннганча кюнде,
Тунчукъгъанча шаудан балчыкъны ичинде.
Мен къысдым аланы: тюз да ол кезиуде
Жюрегим ачыды бир къатыш сезимде.
Мудахлыкъ — ол, тенгизча, тарта ичине,
Тёзалырмамы мен тенгизни кючюне?
Бир ауурду хауа, сорууумча — алай.
Атларгъа уа къыйынды — туман басханлай.
Мен къыссам да, эзсем да муал гюлчеге — бары бир.
Жюрегим, сен жарсыйса неге?
Жюрегим, мен бир бек кёлкъалдыма санга.
Сен сабийча ачыкъса битеу дуниягъа.
Къозудум, узалдым, къарамазма артха.
Жарсыусуз мен сыздым гюллени да отха.
Кюйсюнле, жансынла, кюл болуп къалсынла.
Мен батмазма, — ала уа отда батсынла.
Чамланмаз ишиме Дунияла Иеси!
Мен сездим къолумда ёлюмню ийисин...
Букет
Я сжимаю в руке мой засохший букет.
Может, больно цветам, как и мне, может, нет.
Больно капле росы, испарившейся в зной?
А воде родниковой во тьме под землёй?
Я сжимаю цветы, моё сердце болит.
Чем унять эту боль, это пламя обид?
Словно бездна морская, живая тоска.
Устою, утону? Слишком тьма глубока.
Серый воздух тяжёл, как тяжёлый вопрос.
Как в тумане иду, мимо жизни, без слёз.
Разжимаю, сжимаю засохший букет.
А не всё ли равно? А на свете есть свет?
Я иду, и колотится сердце — зачем?
Словно малый ребёнок, распахнуто всем.
Злюсь — за мной лепестки, отрываясь, летят —
Я бросаю букет мой в огонь, будто в ад.
Пусть горят, синим пламенем эти цветы:
«Пусть они, а не ты... Пусть они, а не ты...»
Это только цветы — Бог простит. Пустяки.
Запах мёртвых цветов от горячей руки.
