Последняя пристань
Драма в двух частях с прологом и эпилогом
Действующие лица:
МОНГУШ
МАРИНА
КАПИТАН
ПЛОТНИКОВ
ХАСАНОВ
АЛЕНА
МАТЬ МОНГУША
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ
ВТОРОЙ СОЛДАТ
ТРЕТИЙ СОЛДАТ
АВТОР
СЕРЖАНТ
УРУГ
ДЕВУШКА-ПОВАР
РАДИСТ
МАЙОР
ОФИЦЕР
ДУШМАН
КОНВОЙ
МУЖЧИНЫ В АФГАНСКОЙ ОДЕЖДЕ
ТАРАКИ, АМИН, КАРМАЛЬ, НАДЖИБУЛЛА, ХЕКМАТИЯР
БРЕЖНЕВ, ГРОМЫКО, УСТИНОВ, КОСЫГИН, АНДРОПОВ
Пролог
Темная сцена, тихая песня. Замедленный мотив. Сцена медленно высвечивается, из глубины сцены вперед к амфитеатру выдвигаются под барабанную дробь несколько мужчин.
АВТОР. Афганистан и афганцы… Сын македонского царя Филиппа Второго Александр Македонский повел свои войска по территории Афганистана, чтобы завоевать Индию. Тогда впервые его воины столкнулись с афганскими племенами, но не смогли их победить. Позже афганский народ не смогли покорить и англичане несмотря на то, что три раза объявляли войну. После третьей войны с англичанами в 1919 году Афганистан стал суверенным государством. В 1921, 1931, 1973, 1978 годах Афганистан установил и подтвердил дипломатические отношения с Советским Союзом. Был подписан договор о сотрудничестве и взаимопомощи.
Музыка постепенно усиливается. Из глубины сцены появляется одетые в афганскую одежду мужчины.
ПЕРВЫЙ МУЖЧИНА. Суровая природа афганской земли наделила нас суровым нравом.
ВТОРОЙ МУЖЧИНА. Афганский народ на протяжении своей истории не сумел построить целостное государство и объединить в единое целое дух народа. Иногда государственное устройство основывалось на союзе вождей племен. Афганские племена, формально подчиняясь центральной власти, соблюдали местное самоуправление.
ТРЕТИЙ МУЖЧИНА. Но афганцы предпочли любовь к родине. Для афганца интересы нации, семьи, племени прежде всего, и за это он может отдать жизнь. Каждый афганец считает за честь соблюдать память предков и обычаи. Бережное отношение к исламу — прежде всего.
ВТОРОЙ МУЖЧИНА. Мы — гордый, смелый, свободолюбивый народ. Споры, возникающие среди племен, мы решаем на общем собрании. Если это не помогает, мы решаем конфликт при помощи оружия.
ПЕРВЫЙ МУЖЧИНА. Поэтому каждая семья вооружена. Для многих из нас жизнь — это война. Центральную власть мы не уважаем. Большое уважение имеют вожди племен. Высшее уважение имеет мулла. Его мнение свято.
ТРЕТИЙ МУЖЧИНА. Наш характер непостоянный, непредсказуемый. Иногда даже соседи становятся врагами. Вы должны быть осторожны с нами.
ВТОРОЙ МУЖЧИНА. Иногда мы излишне горячи и жестоки. Порою поддаемся соблазну и теряем политическую дальновидность. Многие нас обманывают, мы облизываемся, поддаемся их обещаниям, становимся жертвами наших врагов.
ПЕРВЫЙ МУЖЧИНА. Большинство афганцев — честные, благородные люди. Честь для афганца — уважить и достойно встретить гостя. Если в гости придет враг, встретить его с уважением — святой долг. Если гостящий враг попросит помощи, защитить его и умереть за него считается высшей честью.
ВТОРОЙ МУЖЧИНА. Мы не любим платить налог, неохотно подчиняемся закону. Племя всегда хвалит свое племя. Считают, что свое племя лучше других. Вождь каждого племени считает себя достойным поста президента. Если предложить должность ниже — они сочтут это унижением. Афганец по натуре хитр, жесток, коварен. В трудную минуту стоек, терпелив. При жесткой дисциплине из афганцев вырастают настоящие воины.
Тревожная музыка.
АВТОР. 1979 год. 27 апреля в Афганистане произошел государственный переворот, и победила апрельская революция. Для Советского Союза это было как гром среди ясного неба. Тем не менее, согласно подписанному соглашению, Союз обязан был поддержать революцию.
Мужчины, переодевшись, становятся политическими лидерами.
ДЕЙСТВИЕ I
Картина 1
Декорации не меняются. Музыкальный мотив — персидско-афганский. Мужчины сидят на ковриках. После молитвы они переходит к политическим вопросам.
ХЕКМАТИЯР. Афганистан — мусульманская страна! Здесь все по-другому: и уклад жизни, и характеры, и отношение к другим народам, и дух народа — все иное. Не учитывать это — большая ошибка.
АМИН. Дорогой, уважаемый Хекматияр! Ты постоянно провоцируешь непонимание, споры, обязательно чем-то недоволен. У шурави большой опыт в сфере религии. В Советском Союзе государство и религия разделены. Ты что, не понимаешь?
ХЕКМАТИЯР. Это же шурави — русские Советы! Зачем мы их должны копировать? Мулла в нашей стране подобен богу, уважаемый человек, а мы священнослужителей на виду у всего народа вешаем, расстреливаем, казни показательные устраиваем. Для простого народа это равнозначно наказанию бога. Поэтому люди и отворачиваются от нас, не поддерживают нашу политику. Но вы этого не понимаете, поступаете как в стране Советов. Поэтому я…
ТАРАКИ. Погоди, погоди, не горячись. Вы меня знаете. Я никогда государственными делами не занимался. Я с молодости знаю жизнь простого народа, вырос среди простых людей, и за них у меня душа болит. В моих книгах, и в прозе, и в стихах, написано об этом. С 1965 года являюсь генеральным секретарем народной партии.
ХЕКМАТИЯР. Ну и что с того! Вы разделили партию на две фракции. Вот Бабрак Кармаль, который рядом с тобой сидит во фракции «Знамя», а ты во фракции «Народ». При этом вы мне говорите: вот наш враг, ты его должен уничтожить. Моими руками вы уничтожили всех врагов революции. А я остался без ничего, все должности вы разделили между собой… Вот этими руками пашу землю, выращиваю зерно, пот проливаю, кара-маковую плантацию охраняю, детей на ноги ставлю...
КАРМАЛЬ. Хекмат, не все сразу… Да, революцию мы делали, а сейчас нужно срочно объединить две фракции партии в единое целое. Эту проблему мы почти решили.
ХЕКМАТИЯР. Мне кажется, в этой стране, этому бедному народу, народу с исламской верой, надо создавать партию «Братья-мусульмане». Это будет приемлемо.
АМИН. Нет, в мировом масштабе это самая неавторитетная партия! Они ничего прогрессивного для народа не сделали. Только мешают, занимаются террором, призывают людей к убийствам… Наши с ними пути расходятся. Подумай, пока не поздно. Советский Союз не поддерживает отношений с партией «Братья-мусульмане». Шурави нашей стране помогают деньгами, вооружением, специалистами! И дальше будут помогать! Страну, народ с их помощью поднимем, поставим на ноги. Да, поднимем страну! Чтобы достичь этого, я хоть с шайтаном подружусь. Если надо, даже с американцами найду общий язык, задницу буду им лизать, если надо.
ХЕКМАТИЯР. Тьфу! Прощайте! (Уходит.)
АМИН. Прощайте. У нас дел много. В первую очередь надо расстаться с партией «Братья-мусульмане». Иначе Москва нас не поймет. С этого человека нельзя глаз спускать.
КАРМАЛЬ. Это крайне опасный человек. С ним надо быть осторожней.
АМИН. А может быть… уберем его?..
ТАРАКИ. Нет, этого делать нельзя. Брежнев далеко, а Пакистан под боком. Я попробую уладить.
АМИН. Работы много, давайте за дело.
КАРМАЛЬ. Аллах акбар!
ВСЕ. Аллах акбар!
Пока на сцене гаснет свет, идет радиообмен, слышны звуки морзянки. Тревожная музыка.
Постепенно загорается свет. В центре сцены — Тараки. Видно, что его пытали.
ТАРАКИ. Хекмат, я тебя считал одним из лучших сыновей афганского народа. Видно, ошибался. Ты настоящий шайтан. Спевшись с Амином, взбаламутили народ, оставили кровавый след в истории. И нынче ваши руки по локоть в крови. Москва далеко, Пакистан под боком. Народу я теперь вряд ли сумею помочь.
Выстрел, он падает.
Сквозь темноту слышны диалоги.
ПЕРВЫЙ ГОЛОС. Я вам еще раз объясняю. Наши друзья вновь и вновь направляют в Советский Союз просьбы ввести советские войска в Афганистан. Оппозиция хочет их уничтожить, а мы будем со стороны наблюдать? Уже не одного нашего военного советника убили. Посла США убили. Тараки направляет нам просьбы одну за другой. Вы как считаете?
ВТОРОЙ ГОЛОС. Я лично категорически против ввода войск. Другое дело — помочь военной техникой, материальными ресурсами. Считаю, и другие члены Политбюро разделяют мое мнение.
ПЕРВЫЙ ГОЛОС. Я постоянно на связи с министром обороны Афганистана Амином. В городе Герат недавно был организован мятеж. Мы имеем доказательства, что его спровоцировал Иран, введший свои войска. Многие армейские соединения Афганистана поддержали мятеж, участвовали в нем. Афганская революция переживает трудные дни. Судьба революции в руках советских войск. Я поддерживаю руководство Афганистана. Если защищать революцию — надо ввести наши войска.
ТРЕТИЙ ГОЛОС. Мое глубокое убеждение — войска вводить нельзя. Всю возможную помощь окажем, но ввод войск — это слишком. Мы знаем, что Иран и Пакистан мешают, тайно вводят свои подразделения. Тараки просит, мол, международное соглашение есть, отправьте к нам переодетых таджиков, узбеков... Это будет ошибкой. Мировое сообщество будет настроено против нас.
ЧЕТВЕРТЫЙ ГОЛОС. Не забывайте, что есть угроза и со стороны США. Америка после убийства своего посла сидеть сложа руки не будет.
ПЯТЫЙ ГОЛОС. Да, ситуация неординарная. Тараки и Амин испытывают друг к другу плохо скрытую неприязнь. Амин жестоко истребляет свой народ, стороников, подвергает казни коллег. Афганистан может изменить политические приоритеты. В стране могут взять реванш другие, враждебные нам силы, и вот это нежелательно… Амин арестовал Тараки. Я лично просил, чтобы не убивали, чтобы отпустили. Моя просьба проигнорирована…
ПЕРВЫЙ ГОЛОС. Амин жестоко пытал и казнил Тараки и занял его место.
ВТОРОЙ ГОЛОС. Я предупреждал. Проект указа подготовлен, надеюсь, вы поддержите меня. Дмитрий Федорович, настало ваше время.
Тревожная музыка. В радиоэфире сеанс морзянки.
Картина 2
Идет работа военно-врачебной комиссии. Прием ведут две молодые женщины — врачи Алена и Марина. Входит капитан.
КАПИТАН (врачам). Привет молодым. (Девушки здороваются.) Особое поручение невропатологу и окулисту. Вот документы трех бойцов. Ставлю задачу самым строгим образом, по всем правилам провести медосвидетельствование. Считайте это приказом.
ВРАЧИ (вместе). Есть, товарищ капитан.
АЛЕНА. Они куда приписаны?
КАПИТАН. Я не знаю, пока не знаю. Да и знать не желаю. Военная тайна.
МАРИНА. Если судить по документам, им двадцать три года и двадцать пять лет, взрослые парни. Куда их...
КАПИТАН. Какая вам разница? Служить Родине — почетная обязанность граждан. Алена, какие у тебя планы?
АЛЕНА. Я дежурю.
КАПИТАН. Жаль.
АЛЕНА. Очень жаль. Что же получается, они на службу призываются после института, товарищ капитан?
КАПИТАН. Так точно, у них была военная кафедра. Все они офицеры запаса. Лейтенанты. Даже срочную не служили, ничего не понимают, ничего не умеют. Согласно новому приказу министра обороны, их призывают в ряды вооруженных сил на офицерские должности. На два года. Хорошенько смотрите. Их проверять будет особый отдел.
МАРИНА. В специальную команду, что ли, забирают?
КАПИТАН. Тс-с! Молчите. Этого особенно проверьте. Чтоб не симулировал и не притворялся. Елена, с дежурством-то определись, может, лучше поменяешься?
АЛЕНА. Я подумаю, товарищ капитан. Вы меня соблазняете… притягиваете, как магнит. И заставляете задумываться.
КАПИТАН. Я женат, не скрываю. Подумайте хорошенько. Лучше семь раз отмерь и один раз отрежь.
МАРИНА (кокетничает). Я тоже подумаю, товарищ капитан?
КАПИТАН. Что много думать-то. Сказать, да и все. Очень хорошо. Я с вами не прощаюсь. Этих троих впускаю без очереди.
Капитан уходит. Входят трое молодых парней.
АЛЕНА. Смотри, один из них в Москве учился, специалист по иностранным языкам. По восточным языкам… Ой как интересно! Какая фотография… красавец...
МАРИНА. А этот… инженер по радиоэлектронике… а этот… институт ядерной физики… (Призывникам.) Пожалуйста, входите! Кто хочет первым пройти медкомиссию? Милости просим.
ПЛОТНИКОВ. Я хочу.
АЛЕНА. Как фамилия?
ПЛОТНИКОВ. Там написано. Плотников я.
МАРИНА. Алексей Михайлович. Сюда проходите. Елена Сергеевна, передаю документы вам. А второго я проверю. Кто следующий?
Двое делают шаг вперед.
ВМЕСТЕ. Я!
МАРИНА. Я одновременно двоих не могу проверить. Сначала кто-нибудь один пройдите сюда. Сами договоритесь, очередь соблюдайте…
ДЕЁГЕ. Доктор, вы сами выберите, кого хотите первым принять.
АЛЕНА. После медкомиссии их надо ждать еще два года, об этом тоже не забывайте, доктор. Капитан надежнее, чем лейтенанты.
МАРИНА. О-о, вот слова настоящей женщины. Вы проходите сюда, как фамилия?
ХАСАНОВ. Хасанов Ахмед Ирекович. Татарин. Двадцать три года. Инженер-ядерщик. Физик, лирик.
МАРИНА. Сюда, товарищ лирик. Разве лириков призывают?
ХАСАНОВ. Родина-мать, Отечество не будет спрашивать, лирик ли я.
МАРИНА. Где будете служить? Ваше желание учитывается?
ХАСАНОВ. Нет, о наших желаниях спрашивать не будут. Нá тебе сапоги. Вон там на Дальнем Востоке окопайтесь, скажут. Вот и все!
АЛЕНА (спрашивает парня, тихонько напевающего хоомей*). А вы почему все время молчите, только хоомей поете? Где службу проходить желаете? Фамилия, имя?
МОНГУШ. МОНГУШ. Где прикажет Родина, там и буду служить. Если бы от моих желаний что-нибудь зависело, служил бы за границей, а после службы, вернувшись домой, спал бы с королевой.
АЛЕНА. Все снимите трусы.
МОНГУШ. Ох ты, зачем, что с вами, доктор! Не хочу, увидят же. Если бы вы попросили показать — показал бы, только в другом месте.
ХАСАНОВ. Может, не надо снимать трусы, просто взгляните.
ПЛОТНИКОВ. Я понимаю, это приказ. И с удовольствием исполню.
МОНГУШ. Сейчас, брат, погоди. Я простыней тебя загорожу...
ХАСАНОВ. Да не загораживай. Лучше за ширмой.
АЛЕНА. Не стесняйтесь. Проверить-то надо.
ПЛОТНИКОВ. Ладно, я покажу. Куда заходить. Сюда? (Прячется за ширму, выбрасывает трусы, попадает на голову капитану.) Ну как, нормально? Или как, доктор?
КАПИТАН. Что вообще происходит?
АЛЕНА. Военно-врачебная комиссия заканчивает обследование.
КАПИТАН. Вы, три козла! Перестаньте с докторами шутки шутить, выполняйте указания врачей и быстро в мой кабинет. Там мы убедимся, где настоящие мужики. Вас я в болота отправлю. Я обещаю.
МОНГУШ. Дальше Сибири не пошлешь. Красивых женщин, кроме вас, не найдешь. Отслужим, вернемся и женимся на вас… Слово даю!
ВСЕ. Мы вернемся, вы нас ждите. (Повернувшись, уходят.)
МАРИНА. Забавные. Мне приглянулся тот, который как Аполлон, который много языков знает. И еще исполняет хоомей.
АЛЕНА. Пусть будет служба благополучной! (Марине, подшучивая, с подковыркой.) А мне кажется, лучше капитана нет на свете человека.
КАПИТАН. Хватит шутить, сейчас не до шуток… Из-за этих парней моя совесть должна быть чистой. Если бы вы знали, в чем дело, — не шутили бы. Вот этот парень будет служить на юге... одному богу известно, вернется ли он оттуда.
Парни выходят в форме, капитан придирчиво осматривает их и вручает документы.
Вот требование на проезд, вот суточные и другие документы. Пункт назначения вам ясен. Время пребывания указано. Желаю счастливой дороги. (Отходит в сторону. Звучит музыка.)
МАРИНА. Где все-таки будете служить?
ПЛОТНИКОВ. В городе Семипалатинске. В Казахстане.
ХАСАНОВ. В городе Туле. 76-я воздушно-десантная дивизия.
АЛЕНА (Монгушу). А ты? Почему молчишь?
МОНГУШ. Туркестанский военный округ. Далее военная тайна.
МАРИНА. И все, что ли? А может, еще раз исполнишь хоомей? (На улице сигналит машина.)
ХАСАНОВ. Ладно, братцы, это меня. Родня и друганы приехали. Провожать хотят. Даст бог, еще, может быть, увидимся. Прощайте. (Уходит.)
ПЛОТНИКОВ. Прощание какое-то неинтересное, неромантичное. Может, выпьем? Я угощаю. Шампанское? Коньяк, водка... виски?..
МОНГУШ. Только не сегодня. Коррективы моих планов нежелательны.
ПЛОТНИКОВ. Хозяин — барин: культура Европы. А вы, Марина, со мной или на другой стороне баррикад?..
МАРИНА. Я не буду лежать за баррикадой. Я предпочитаю мирную жизнь. И люблю слушать горловое пение. Сегодня вечером у меня другие планы.
АЛЕНА. А меня капитан пригласил на свидание, поэтому, честно признаюсь, не могу.
МАРИНА (кокетничает). Вроде и меня капитан звал на свидание...
КАПИТАН. Если честно, я не против свиданий. Только сегодня не с прекрасной дамой, а с Еленой Сергеевной хочу встретиться. Елена, вы не против?
АЛЕНА. Нет, с большим удовольствием. (Уходит вместе с капитаном.)
ПЛОТНИКОВ. Все стало ясно. Привет, гуд бай. Я пошел. А ты, брат, тоже не надейся, до встречи. Отслужим два года офицерскую, устроим большой пир. (Уходит. Тихая музыка.)
МАРИНА. Завтра вас провожу, если можно. Вы не ревнуйте меня к капитану. Он женатый человек. Тем не менее соблазняет молоденьких. Я думаю, все же в глубине души он человек неплохой.
МОНГУШ. А вы сами-то как? Что думаете? Может, влюбились в капитана?
МАРИНА. Нет, не влюбилась. Просто испытываю.
МОНГУШ. Тогда почему напрашиваетесь на свидание?
МАРИНА. Интересно же. С другим человеком… с другими интересными людьми я прежде не общалась... Капитан сказал, что ты, возможно, не вернешься оттуда… Твоя команда и твое назначение не очень удачное. Я почему-то переживаю за тебя.
МОНГУШ. А вы не переживайте. Я все равно вернусь домой. Иначе нельзя. У меня с рождения девять красных камней, сам черт не возьмет, убежит. Мать мне дала как талисман.
МАРИНА. Значит, ты маменькин любимый сынок. Значит, вернешься? Я надеюсь. С надеждой можно ждать.
МОНГУШ. Спасибо... Раз люди надеются и ждут, обязан вернуться. До свидания. (Улыбается.)
МАРИНА. До свидания… вот мой адрес.
МОНГУШ. Номер телефона можете дать?
МАРИНА. Только рабочий. Пойдет?
МОНГУШ. Пойдет. Вы, Марина, все правильно...
МАРИНА. Солнышко... В детстве так шутили.
МОНГУШ. О-о-о... Прекрасно. Точно. Солнышко пусть светит. Коровушка пусть пасется. Белых облаков нам. Черные тучи — долой.
МАРИНА. И стихи сочиняешь?
МОНГУШ. Нет. В детстве мы, пацаны, купались у речки. Вода таежная — холодная. Особенно когда черная туча закроет солнышко. Так пели.
МАРИНА. Ой как интересно! Помогало?
МОНГУШ. Да, черная туча уходит, и солнышко начинает сиять и греть.
МАРИНА. Какими языками владеете?
МОНГУШ. Английский — это само собой, программный материал. Турецкий, персидский, фарси, немного китайский... да и другие... Это неважно. Наш тувинский роднее... Я завтра вылетаю. Придете провожать? Если не можете — я не обижусь.
МАРИНА. Я сменяю Елену Сергеевну... постараюсь поменяться. Вылет когда?
МОНГУШ. В десять тридцать. Пока — вот мой адрес. Третий этаж, тридцатая квартира в девятиэтажке, родители снимают, иногда из деревни приезжают... А вас я провожу.
МАРИНА. А я вот здесь. Это общежитие врачей. До свиданья.
МОНГУШ. До свиданья.
Музыка лирическая, печальная.
Картина 3
На следующий день. Аэропорт. Проводы Монгуша.
МАТЬ. Маленький пакет, сынок... пирожки, всякая выпечка...
МОНГУШ. Зачем все это. В самолете перегруз будет, не пустят, мам. Лучше племянникам отдай. Этим обжорам как раз хорошо будет, сразу слопают, мам.
МАТЬ. Невестки будут ругаться, что мы их раскормили... Поешь хоть здесь, сынок.
МОНГУШ. Мой рейс уже объявляют... Надо регистрацию пройти.
МАТЬ. Погоди, сынок, не торопись, посиди еще. Пусть папа зарегистрирует, отдай документы. На, муженек, сдай на регистрацию. Успеешь еще вылететь? Через сколько лет, говоришь, вернешься?
МОНГУШ. Всего лишь два года, мама. Долго не буду.
Тихая музыка. Появляется Марина. Монгуш, не замечая, тихо играет на гитаре, напевает.
Солнышко в небе, ярче светись,
Чтобы коровке в поле пастись.
Белая туча, к нам приплывай.
Черная туча, прочь утекай.
В лодке воздушной скоро и сам
Вдаль улечу я по небесам.
Край незнакомый манит меня,
Здесь подождите, мать и родня.
Ждать вам недолго, в горном краю
Буду нести я службу свою.
Долг свой исполню, смел и горяч,
Милая, только, только не плачь.
Солнышко в небе, ярче светись,
Чтобы коровке в поле пастись.
Белая туча, к нам приплывай.
Черная туча, прочь утекай**.
МАТЬ. Говорят, офицеры служат двадцать пять лет.
МОНГУШ. Мама, подожди. (Замечает Марину.) Вот... Девушка. Моя... Вы все отойдите туда, я быстро.
МАТЬ. Эй, муженек, иди сюда. Что ты там увидел, стоишь и рот разинул? Иди сюда. Пойдем. (Уводит мужа.)
МАРИНА. Привет. Задержалась. Не смогла поменяться, отпросилась на несколько минут.
МОНГУШ. Спасибо, что пришла. Вот и все, скоро посадка в самолет... Вот маленький сувенир, сказка о стойком оловянном солдатике.
МАРИНА. Я так ничего и не придумала. Только фотокарточку нашла. Адрес на обратной стороне. Так волновалась, даже мысли не могу сформулировать...
МОНГУШ. И я не могу собраться с мыслями. Вы мне понравились... вы мне по душе... Надеюсь, увидимся.
МАРИНА. Посадку на самолет объявляют. До свидания, Стойкий оловянный солдатик.
МОНГУШ. До свидания, Солнышко. Не грусти. До свидания.
Картина 4
Учебный центр в Среднеазиатском военном округе. Идет учебный процесс. Все молодые солдаты азиатской внешности. Слышны автоматные очереди. Стрельба из боевых машин. Бегают и падают солдаты, отрабатывая приемы.
Несколько человек выходят на сцену. Сложив автоматы и каски, садятся на отдых. Один вытаскивает из кармана военный билет.
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ. Вот. Мне дали новый военный билет. Я теперь не старшина Расулов. А ты кто?
ВТОРОЙ СОЛДАТ. Меня… познакомимся, Шавкатом Абдуллаевым звать будете. Хорошенько запомните.
ТРЕТИЙ СОЛДАТ. А я — младший сержант Турсункулов. Прекрасно понимаю, это военная тайна. Только один вопрос… я или вы… прибывшие в мусульманский батальон новобранцы — всю жизнь проживем с этими новыми именами? Или когда выполним боевое задание Родины, наши имена восстановят и вернут военные билеты? Как вы думаете?
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ. Этот вопрос задай старшему лейтенанту Монгушу. Он хорошо знает. Его имя тоже, возможно, изменено.
МОНГУШ. Я теперь старший лейтенант Шардабаев. Запомните. Если успешно выполним боевое задание — все восстановят. Офицеры дальше будут служить Родине, а солдат и сержантов, у кого срок службы заканчивается, демобилизуют. А кому рано — переведут в другие части. После выполнения задания батальон подлежит расформированию. Об этом никому ни слова, до самой могилы нельзя рассказывать. Мы давали подписку. Это военная тайна.
ВТОРОЙ СОЛДАТ. А я? Резервист лейтенант Абдуллаев что будет делать?
МОНГУШ. Будем дальше службу нести. До конца службы будем топать.
ВТОРОЙ СОЛДАТ. А если убьют?
МОНГУШ. Ничего страшного, похоронят с почестями. Без шума, вот и все. Мы не должны умирать. Умирать нельзя — это приказ. Поэтому нельзя погибать. Жить и любить. Все! Другого приказа нет. Жить будем до последней пристани.
ВТОРОЙ СОЛДАТ. Хороший приказ, мне нравится. Когда приступим к выполнению?
МОНГУШ. Сегодня ночью вылетаем.
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ. Хоть письмо родителям напишу.
МОНГУШ. Открытое письмо нельзя писать. Поэтому всем переписать вот этот текст и подписаться настоящим именем.
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ. Все так переписывают?
МОНГУШ. Да. Не только офицеры, но и солдаты. Если не хочешь, вовсе не пиши.
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ. Перепишу.
Тревога. Затемнение. Высвечивается сцена. Вбегают и строятся солдаты.
МОНГУШ. Всем в полном снаряжении в боевые машины!
ГОЛОС В РЕПРОДУКТОРЕ. Приказ министра обороны СССР. Создать в составе Туркестанского военного округа специальную группировку. Привести в полную боеготовность сороковую армию. Из состава Среднеазиатского военного округа передать в Туркестанский военный округ мотострелковую дивизию до 25 декабря. Привести в полную боевую готовность авиацию, артиллерию и зенитно-артиллерийские части, понтонные части, части связи сгруппировать вдоль государственной границы.
Рев поднимающихся в воздух грузовых военных самолетов. Появляется Автор.
АВТОР. Министр обороны СССР подписал приказ о вводе войск в Афганистан. Политбюро ЦК КПСС утвердило это решение. Приказ и решение Политбюро направлены со специальной шифровкой в войска. Перейти государственную границу приказано в 15 часов 27 декабря 1979 года.
Музыка. Фрагменты боя. Фрагменты документального фильма о штурме дворца Амина. Музыка постепенно затихает.
ДЕЙСТВИЕ II
Картина 5
Капитан, Алена и Марина появляются на сцене. Провожают капитана.
КАПИТАН. Прощайте, девушки. Надеюсь, мы еще увидимся.
АЛЕНА. Прощайте навеки, скоро увидимся.
КАПИТАН. Я вижу, вы шутить изволите. Лично я считаю — вам там места нет.
АЛЕНА. Может быть.
МАРИНА. Товарищ капитан. Лейтенант Монгуш, где он теперь служит? Вы не скрывайте от меня. Тоже воюет?
КАПИТАН. Не спрашивай об этом. Жив он или мертв, я не знаю... Забудь об этом. Он сейчас далеко в горах, там, где пули свистят. До свидания, девушки.
АЛЕНА. Где будешь? Куда мне писать?
КАПИТАН. Буду там, где пули свистят, на последней пристани. Обустроюсь — напишу.
АЛЕНА. Ты тоже туда едешь, я знаю. Я все понимаю. Если что не так, вы меня извините. Я не хотела зла вашей семье и не хотела, чтоб вы с женой развелись. Я тоже военнообязанная как врач, поэтому написала рапорт. Скоро увидимся там.
КАПИТАН. Это глупо и неправильно, не надо этого делать.
АЛЕНА. Я очень беспокоюсь за вас, капитан. Все равно приеду. Что бы ни случилось, я приняла решение.
МАРИНА. Возможно, я тоже приеду. Обязана найти его. До свидания. Моему Стойкому оловянному солдатику пламенный привет от Солнышка.
КАПИТАН. Как только увижу — передам. Слово офицера. Ваша просьба для меня свята. До свидания.
Картина 6
Военный госпиталь. Санитары укладывают раненых, сортируют по блокам. Слышны стоны, крики…
Появляются Монгуш и Марина. Их лица высвечиваются лучами прожекторов. Тихая лирическая музыка.
МАРИНА. Я вас еще не забыла. Душевный мой собеседник, милый незнакомец! Где же вы теперь? Жаль, что мы так поздно познакомились. Я спрашивала, где вы, у того капитана… помните капитана?.. Знаете, что он мне ответил? «Про него не спрашивай, жив или мертв. Лучше забудь о нем», — сказал он. А я забыть не могу… Скажи мне правду, где ты теперь? Ведь пути наши так хорошо сошлись? Хоть бы раз письмецо отправил. Где же ты, мой родной?
МОНГУШ. Я далеко-далеко на юге, в горах. Не беспокойтесь, все нормально. Где вы сейчас, красавица?
МАРИНА. Когда мне капитан сказал, что ты в горах, где пули свистят, я заплакала…
МОНГУШ. Не надо, не плачь… Это плохая примета. Я еще жив. Еще рано мне погибать. Я много дел еще не довел до конца.
МАРИНА. Когда я узнала от капитана, что требуются врачи для работы в Афганистане, то документы подала. Скоро приеду.
МОНГУШ. Не надо! Нельзя так. На войне ничего хорошего. Кругом смерть. Никакой радости. Не надо сюда приезжать! Война — это не ваше женское дело… Это не та, прошлая война, а современная, жестокая, коварная война. Не приезжай. О Господи, если ты на самом деле есть на свете, не пусти ее сюда… Во имя любви прошу — не приезжай сюда, приказываю — не приезжай сюда! Я здесь, в госпитале, ты вдалеке... и хочешь сюда. Это немыслимо...
МАРИНА. Что с тобой? Ты не беспокойся за меня. Может, я чем-то помогу. Ты потерпи. Ты сказал: вернусь, жди. Я навстречу тебе приеду. Буду вечной подругой, потерпи, солдат.
Тихая музыка. Освещен центр сцены, высвечивается Монгуш, вокруг него врачи. Он встал и потихоньку ходит.
МОНГУШ. Проклятый капитан, если он попадется на моем пути… Пристрелю.
На сцену выходит капитан в белом халате.
Черт побери, ты черт или кто ты?
КАПИТАН. Что за черт? Это же я, капитан, я вас отправлял в армию как резервистов. Забыл, что ли?
МОНГУШ. Если это ты на самом деле, другое дело. А молодых девчонок-то зачем сюда сманиваешь? Подлость какая!
КАПИТАН. С этим вопросом к тебе обращаться не будут.
МОНГУШ. Ты-то зачем здесь? Что ты вмешиваешься, что ты лезешь решать эти вопросы?
КАПИТАН. У меня работа такая — воевать. Пришел выполнять свой долг. Надеюсь, все объяснил. Пришел по такому вопросу. Ты, вижу, восстанавливаешься после ранения. Ваш мусульманский батальон расформировывают, поскольку вы выполнили поставленную задачу. Перед Родиной выполнили свой долг. Тебе отпуск домой хотят дать. Но до дембеля еще далеко. После отпуска, если захочешь служить со мной, если вернешься, будешь командиром роты. Я тебя беру. С руководством договорился. Подумай. Отдельный разведывательный батальон особого назначения. Подчиняется только командиру дивизии. Как думаешь?..
МОНГУШ. Это судьба, что ли, так распоряжается? Только что думал: пристрелю.
КАПИТАН. Подумай, зачем хочешь пристрелить меня. Это я тебя отобрал из числа многих офицеров, и я определил тебя в отдельный мусульманский батальон особого назначения первого главного управления КГБ СССР. В истории такого не было. А теперь предлагаю служить вместе в не менее элитном разведбате. А ты вместо спасибо хочешь меня пристрелить… К тому же тебя представили к награде. Красная Звезда, боевой орден…
МОНГУШ. Служу Советскому Союзу.
КАПИТАН. Вот, это другое дело. Вот так надо отвечать! Ладно, не буду мешать. Съезди домой. Потом, когда вернешься, вместе сапоги изнашивать будем.
МОНГУШ. Есть изнашивать сапоги, товарищ капитан! Все равно врачих сюда не заманивай. Это не их война.
КАПИТАН (берет под козырек). Перед всеми, в том числе и перед вами, чиста моя совесть. Желаю хорошо отдохнуть. Я подожду. Будем служить вместе. До свидания.
Затемнение.
Картина 7
Аал матери. Блеют овцы и козы. Мать Монгуша выходит с ведрами.
МАТЬ. Эй, дед, быков отгони подальше. Мешают коров доить.
ГОЛОС ЗА КУЛИСАМИ. Ладно, сейчас, сейчас приду. Чужого быка не подпускает наш бык.
МАТЬ. Совсем не дают коров доить. Что за машина к нам едет?
Шум подъезжающей машины. На сцену выходит Монгуш в форме.
Ой, ой, даадым***. Бедный мой сынок, живой? Живой, живой, даадым.
МОНГУШ. Да, да, жив я, мама. Здравствуй! Ты что плачешь? Плакать команды не было.
МАТЬ. Почему я не должна плакать! Обманул меня, сказал, просто служить поехал. Почему именно тебя, моего сына, на войну взяли? Почему только сыновья простых людей должны воевать?
МОНГУШ. Мам, успокойся, люди же услышат.
МАТЬ. Пускай слушают. Хоть кому так скажу. Сына теперь никуда не отпущу. Здесь чабанить будешь. Эй, муж, бог с ними, с быками, вот сын вернулся, дров надо наколоть. Поставь чаю. Телят отпусти. Пойдем домой, сынок.
Монгуш выходит к порталу сцены, звучит тихая музыка. С другого конца портала высвечивается лицо Марины.
МОНГУШ. Я возвратился домой, а тебя здесь нет. До поздней ночи ждал тебя...
МАРИНА. А я далеко от родных мест, в Баграм прилетела. Распределили нас по военным госпиталям. Меня оставили в Кабуле, буду служить в центральном военном госпитале.
МОНГУШ. А-а, я же говорил! Эта война не для женщин! Что теперь делать, береги себя. Скоро прилечу.
Затемнение.
Картина 8
Шум прилетающих и улетающих боевых вертолетов. Выгружают тела погибших солдат.
МОНГУШ (видно, что прибыл из отпуска, намеревается вылететь в свою часть). Ребята, не идет ли машина на Саланг? Эй, сержант… ты что, совсем крыша поехала? Что вы так грубо погибших бросаете на землю? Нормально снимайте и кладите.
СЕРЖАНТ. Убитые все с ногами… А вот сапог с отрубленной ногой… Вон еще рука с часами… Больше ничего нет. (Пьет из фляги.)
МОНГУШ. Эй, боец, зачем в такую жару спирт пьешь?
СЕРЖАНТ. Привычное дело. Если бы ты служил во взводе похоронщиков, понял бы. Вот смотри: молодые безусые пацаны… Матери их ждут, наверное… (Плачет.) Товарищ старший лейтенант, возьми меня к себе. Я воевать хочу. Больше не могу здесь. Смотрите, парни, перед тем как уйти на задание, делают пометки, в цинковых ящиках мелом пишут свои фамилии. Зачем, кому это надо? Плохая примета… Смотри, как много «черных тюльпанов»… Аа-а… (Убегает.)
МОНГУШ. «Черные тюльпаны»… Вот какие они… После ранения если бы погиб, в таком же ящике лежал бы… Вот, кажется, мой размер… (Ложится, примеряется.) О-о, звезды так близко… А вот Полярная звезда… Хм! Хм! (Выбегает девушка, не замечая Монгуша, что-то ищет.) Туалет на правой стороне.
ДЕВУШКА. Мне сказали, там граната на растяжке. Дверь откроешь — взорвешься, сказали. (Убегает.)
МОНГУШ. Вы извините меня. Не стесняйтесь. Если со мною что-нибудь случится или с боевого задания живым не вернусь, попросите, пожалуйста, в похоронном взводе, чтобы оставили для меня вот этот ящик. Я же тебя хорошо знаю. Ты же лучший повар дивизии. Лучший повар.
Девушка снова вбегает.
ДЕВУШКА. Извините… Зачем вы так говорите. Нельзя так… Такие плохие мысли надо гнать. Что вы в ящике делали?
МОНГУШ. Лежал, звезды считал.
ДЕВУШКА. Правда, так много звезд, и так близко.
МОНГУШ. Пока, до свидания. Мы еще встретимся, лучший повар, снегурочка…
ДЕВУШКА. До свидания. А-а-а!
Начинается внезапный обстрел. Девушка падает. Монгуш подхватывает ее.
МОНГУШ. В ногу попали… погоди, не шевелись. Санитары, ко мне, быстро! Ко мне!
Санитары уносят девушку.
До свидания. Потерпи немножко, врачи вылечат… Зачем девушек отправляют на войну? В теплых домах им почему не сидится?
Командир дает команду из-за кулис.
ГОЛОС. Боевая тревога! Всем занять боевые позиции! Третья, пятая роты — к боевым машинам! Капитан Кара-оол с группой спецназа к вертушкам! Артдивизион! По координатам уничтожить огневые точки! Снайпера, вперед! (Автоматные очереди, снова бой.) Видишь минометную батарею ниже обвала на пять часов? Гранатометом по камням — огонь! Обвал накроет батарею! (Выстрел из гранатомета. Слышен взрыв. Камни обвалом падает на батарею, крики шум, гам.) Вот так! Молодец, Сацура!
РАДИСТ. Тридцать первый! Тридцать первый! Слышишь меня? Прием! Я Эдельвейс, прием.
ВТОРОЙ ГОЛОС. Эдельвейс, слышу вас, прием! Укажите свои позиции зеленой ракетой! Сейчас к вам прилетят вертушки. Как поняли?
РАДИСТ. Вас поняли! Конец связи!
Шум приближающихся вертолетов, взрывы. Музыка затихает, наступает тишина.
Уе! Уе! Что за суки! Рация капут! Пули и осколки вывели из строя!
МОНГУШ. Когда ты перестанешь материться? Ты же обещал при мне не материться. Не человек же умер, железку можно поменять.
РАДИСТ. Жалко имущества. Человек к человеку привыкает, к хорошей вещи тоже привыкаешь. Все зависит от души. Это святое дело.
МОНГУШ. Материться тоже святое дело?
РАДИСТ. Нет, товарищ старший лейтенант. Это другое. Раньше, когда я учился в десятом классе, влюбился в одну девчонку. Привык к ее образу, к говору, к ее ласкам. А она после окончания школы неожиданно вышла замуж. За мужика старше ее… Я, глупый черт, от злости умереть захотел. Вскрыл вены, чуть не умер. Сестренка вовремя пришла домой, спасла меня. Если бы не она, не имел бы счастья беседовать с вами.
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ. Сейчас из-за рации не будешь вены вскрывать? Опыт же есть.
РАДИСТ. Нет, браток. Жизнь — это золото. Теперь я хорошо стал понимать, что жизнь один раз дается. От этой проклятой войны если уцелею, приеду домой — зря время тратить не буду. Женюсь. Полезным делом займусь, буду служить Родине, своему народу. Стану врачом.
МОНГУШ. Правильно, молодец. Первым делом надо перестать материться, вот было бы здорово.
РАДИСТ. Спасибо, товарищ командир.
Входит командир батальона.
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ (выскочил, громко кричит). Смирно!
МОНГУШ (подходит строевым шагом, чтобы доложить обстановку). Товарищ майор…
МАЙОР. Погоди, погоди… Тьфу, тьфу! Вот этот человек мне доложил, что ты погиб, почему ты живой?
МОНГУШ. Команды погибать не было, поэтому живой, товарищ майор!
МАЙОР. Адъютант, ты мне объясни, что вообще происходит? Ты же живой?! Да, да, молодец! Вот беда! Товарищ старший лейтенант… Ты меня извини… В самом деле, думали, ты погиб, и телеграмму... похоронку отправили родителям. А ты живой… Недоразумение произошло. Кто дал такую информацию?.. Перепутали с другим. Парни из похоронного взвода вечно пьяные. Ну, я вам покажу, где раки зимуют…
МОНГУШ. Вы не беспокойтесь, товарищ майор. Я ведь жив. Остальное — мелочи армейской жизни.
МАЙОР. Мелочи армейской жизни… Родители будут горевать. Вот беда. За мной! В штабе продолжим разговор.
Музыка, затемнение.
Картина 9
На сцене полумрак. Высвечиваются Монгуш и майор.
МАЙОР. Война не разбирает, где красота… все на своем пути сметает смерть, будь она проклята. В душе засел один случай, никак не выходит из памяти. Ты, наверное, помнишь механика-водителя из танкового батальона… Помнишь, его брата-близнеца душманы убили, он на танке весь кишлак сравнял с землей, не пощадил никого — ни детей, ни стариков… Когда мы вывели его из танка, он был весь седой, как древний старец… Такой красивый, молодой был… Вот безжалостное лицо войны.
МОНГУШ. Я тоже не забыл. Трибунал вынес решение о расстреле... Я лично до сих пор не согласен с этим. Считаю, это неправильное решение.
МАЙОР. Ошибка… Здесь какая может быть вина советского солдата… Кроме того, что они добросовестно выполняют свой интернациональный долг… От того, что один человек принимает неправильное решение, страдают молодые ребята, вот что обидно… Это мы их на войну обрекли. Война продолжается, непонятно, когда она закончится.
МОНГУШ. Войне когда-нибудь придет конец. Доживем ли мы? Вот это непонятно.
МАЙОР. А почему не будем живы, будем. (Из фляги наливает водки в стаканы.) За то, что ты жив остался! Бывают в нашем деле ошибки. Ты шибко не обращай на это внимания. Ошибку исправят. За вас. (Пьют.) У меня к тебе два важных дела. Об этом никто не должен знать. Пусть разговор останется между нами. Поговорим по-мужски. Недавно к нам в батальон из Москвы проверка приехала. Боевые потери у нас есть… много. Солдаты употребляют втихаря наркоту. Не все, конечно. Воруют продукты, имущество… Есть случаи — продают патроны и оружие духам. Проверяющий все это вынюхал, знает и хочет огласить. Нам лишние проблемы ни к чему. Я вступил с ним тайные переговоры по его инициативе. Оглашать, выставлять на всеобщее обсуждение не надо. Договорились это закрыть. Он сказал, все будет нормально. Только… учесть его просьбу. С нашей стороны ему орден или медаль нужно схлопотать.
МОНГУШ. Мы же ордена и медали не раздаем.
МАЙОР. Да, правильно! Но мы можем ходатайствовать. Или создать условия. Устроим по специальному сценарию бой местного значения. В итоге победим духов и майора представим к награде за отличие в бою.
МОНГУШ. С кем будут воевать? С бандой Масуда у нас договор не воевать. Его нарушать нельзя. «Духов» поблизости нет — разведчики доложили.
МАЙОР. У меня есть пленные, двенадцать душманов. Мы их как будто освободим, отпустим, а по дороге в кишлак перестреляем…
МОНГУШ. А-а… они же пленные, мирные жители…
МАЙОР. Какие они мирные, они по натуре духи. Приказы не обсуждаются, а выполняются. Второй вопрос. Твоя задача завтра вечером отобрать из числа разведчиков спецназа группу добровольцев и проникнуть на территорию Пакистана, освободить одного парня. Это сын чиновника высшего эшелона, он в плену, в лагере. У тебя в послужном списке есть запись, что ты неоднократно проникал без соответствующего разрешения на территорию Пакистана.
МОНГУШ. Это секретное…
МАЙОР. Знаю. Кто узнает в такое сложное, противоречивое время. Война все спишет. Я тебя не знаю, и ты меня не знаешь. Вот и все. До выхода на задания проведем инструктаж. Понятно?
МОНГУШ. Так точно!
Музыка. Короткий бой по специальному сценарию.
МАЙОР. Догадываешься, что задача непростая, товарищ капитан? Не удивляйтесь, вы теперь капитан. Приказ подписан, поздравляю.
МОНГУШ. Служу Советскому Союзу!
МАЙОР. В бандгруппе Саида есть наш человек. В пути не отвлекайся на разные конфликты. Главное — поставленную задачу выполнить. Бог в помощь. До свидания! Погоди, и еще: твою группу в трех вертолетах проводит группа спецназа капитана Кара-оола до последнего перевала. И ждать будет на этой высоте. В эту группу мы включили снайперов из числа солдат-тувинцев.
МОНГУШ. А почему тувинцы? Может, других ребят?
МАЙОР. Они выносливые, в горах привычные, хорошо, метко стреляют. В горах они себя показали. Поэтому я посчитал, что от них больше пользы будет. К тому же они твои земляки, лучше поймете друг друга...
МОНГУШ. Так точно, товарищ майор. Разрешите приступить к выполнению боевого задания, товарищ майор!
МАЙОР. С богом, разрешаю.
МОНГУШ. Добровольцы, к вертолету, марш!
Шум вылетающих вертолетов.
Затемнение.
Картина 10
Короткий бой, автоматные очереди, взрывы гранат. Тишина и музыка. Высвечивается Монгуш.
МОНГУШ. Неужели выполнили боевую задачу всего на пятьдесят процентов? Вся группа погибла. Жив только я, но в плену. Где, на каком этапе оборвана цепочка, план операции сорван? По расчетам центрального разведуправления, ошибки не могло быть. Или это подстава? Не может быть. Или в группе был предатель? Из группы никто не выжил. Я это видел своими глазами. Группа капитана Кара-оола третьи сутки ждет...
Подходят душман и русский офицер.
ДУШМАН (речь ломаная, с акцентом). Вот он. Без сознания…
ОФИЦЕР. Пусть приходит в себя. Пусть отдохнет. Потом посмотрим. Смотри, если убежит, или украдут другие бандиты, или освободят русские — пеняй на себя! Голову отрубим. Для начала уши отрежем, нос продырявим и доску прикрепим. На острый кол посадим. Понял?
ДУШМАН. Да, да, понял!
ОФИЦЕР. Завтра хорошенько баньку натопи. С этим шурави буду париться.
ДУШМАН. Слушаюсь!
ОФИЦЕР. Сейчас поди принеси теплой воды, промой его раны, дай умыться. Я хочу с ним по пещерам прогуляться.
ДУШМАН. Слушаюсь, господин!
Офицер уходит. Монгуш стонет.
ДУШМАН. Узбек?
МОНГУШ. Нет.
ДУШМАН. Я пуштун. Прошу тебя, не убегай. У меня много детей. Чтоб поставить на ноги детей, примкнул к бандгруппе этого шурави. Это очень жестокий русский — шурави. Если тебя чужие украсть захотят, ты громко-громко кричи. Они тебя украдут, продадут другой банде, а та банда — другой, а они тебя русским шурави продадут. А мне будет плохо. Вот автомат я поменял на одного шурави. Твоя цена, я думаю, больше. Недавно наш вожак поймал летчика, генерала. За него шурави дали два танка и много-много автоматов. Дорогой шурави оказался.
МОНГУШ. Вам в горах зачем танк?
ДУШМАН. Воевать. Давить шурави. Землю пахать… Ты этого не знаешь.
МОНГУШ. Дай воды.
ДУШМАН. Вода дорого стоит. Ботинки мне отдай. Ведро воды дам.
МОНГУШ. Нельзя. Ботинки дорого стоят.
ДУШМАН. Тогда я воды не дам. За водой идти далеко.
МОНГУШ. Тогда я убегу.
ДУШМАН. Аллах акбар! Так нельзя, я немного воды дам. На.
МОНГУШ. Вот который по-русски говорил, это кто?
ДУШМАН. Мой господин шурави. У него сильная банда. Он майор пленный, он наемник. С русскими у него свои счеты.
МОНГУШ. Он, наверное, сын большого начальника в Москве?
ДУШМАН. Да, да. Кажется, так…
МОНГУШ. Тогда баню хорошенько натопи.
ДУШМАН. Аллах акбар! Убегать нельзя.
Уходит. Музыка.
Картина 11
Свет ярче, за столом сидят два мужика в простынях. Душман приносит еду и выпивку.
ОФИЦЕР. Если нет желания, не пей. Я не буду заставлять. Лучше хорошенько познакомимся. Все равно рано или поздно придется знакомиться. Я знаю, ты мне не все расскажешь. У тебя своя легенда. Инструктаж нарушать не будешь. Зачем сюда пришел, какая у тебя задача, ты не скажешь, я понимаю. Мне кажется, ты из малочисленных народов Сибири или Севера. Бурят, алтаец, якут или тувинец. Я догадываюсь, хочешь узнать, как я здесь оказался и кто я такой. Это долгая история. Я не буду тебя пытать. Это не мой профиль. Хозяин этих мест — генерал-лейтенант Хусейн Саид. Саид окончил академию Генерального штаба в СССР, главарь здешнего бандформирования. Ты не бойся меня. Он завтра вечером прибудет сюда. Мою историю тебе обязательно расскажу. Позже. Скоро намечается вывод советских войск. А Наджибулла своих врагов, таких как генерал Дустум, генерал Масуд, Саид, Хекматияр, хочет убрать руками советских войск. Об этом вы должны знать. А сейчас отдохни. Тебе надо отдохнуть. Подкрепись. Охрана! Еду принеси. Я париться хочу.
Уходит. Душман приносит еду.
ДУШМАН. Аллах вам отправил еду.
МОНГУШ. Ты пуштун, а почему не на стороне афганского народа? Бандиты вам много платят?
ДУШМАН. Русские-шурави истребляют, убивают детей и стариков, танками уничтожают целые кишлаки… Афганцы, которые получили власть в свои руки при помощи шурави, они не народу своему служат, а только и видят, как бы обогатиться, создают себе привилегии, сытно жить хотят. Для простого народа они ничего не хотят делать, они свой народ толкают на войну, а я… пока последний шурави не покинет афганскую землю, с оружием не расстанусь.
МОНГУШ. Если я тебе скажу, что воевать с вами не буду, уеду домой, отпустишь меня?
ДУШМАН. Это решает только господин Хусейн Саид.
МОНГУШ. Саид тоже воюет за народ?
ДУШМАН. Он один из тех, кто воюет с оккупантами. Шурави уйдут, мы, афганцы, сами меж собой договоримся. Все устали от войны.
МОНГУШ. Твоя страна удивительна.
ДУШМАН. Моя родина за горами Гиндукуш. Там еще лучше. Скажи, ты сколько моих соплеменников уничтожил? Ты, вижу, командир? Зачем к нам пришли с войной?
МОНГУШ. Между Пакистаном и Афганистаном нет границ. Мы заблудились.
ДУШМАН. Господин Хусейн придет — все равно вас будет пытать. Ты не шурави, а почему на братьев-мусульман с оружием пришел? Это большой грех против Корана. За этот грех надо тебя живьем расчленить. У нас таков обычай.
Офицер выходит.
ОФИЦЕР. Ты раньше времени не сердись. Саид его может отпустить. Я так думаю.
ДУШМАН. Я так не думаю.
МОНГУШ. Если ты думаешь по-другому, принеси ведро воды, так и быть, хочу поменять на ботинки. По моему обычаю, перед смертью надо хорошо помыться.
ДУШМАН. За водой далеко ходить, долго, поэтому и рубаху тоже дашь. А штаны так и так сниму. Часы тоже отдашь.
МОНГУШ. Мне все это не пригодится, считай, что мы договорились.
Офицер убивает душмана.
ОФИЦЕР. Не шуми, спокойно! Без моей помощи отсюда не вырваться.
МОНГУШ. Кто ты на самом деле?
ОФИЦЕР. Я тот, которого ты ищешь. Скажи им, что все нормально. Сам приеду. Только пусть не думают, что я предатель. Выполню задание и приду. Теперь торопись, надо идти на северо-восток. Вот карта, там указано, гле блокпосты. Надо идти по арыку. Когда арык уходит под землю, будь осторожен, там есть секретный дозор. Выше есть советский блокпост. Они могут открыть огонь. Времени у тебя мало, торопись.
МОНГУШ. Кто же вы на самом деле? Как ваше имя?
ОФИЦЕР. Зачем вам это? Я же говорил, тот, которого ты должен освободить. Торопись!
Затемнение.
Картина 12
На сцену выходят врачи после операции. Это Марина и Алена.
МАРИНА. Может быть, зря я сюда приехала. Я больше не могу на это смотреть. Видно, мы зря поддались уговорам капитана.
АЛЕНА. Я так не думаю... Он сразу предупреждал нас. Мы ведь знали, куда едем. Да, я понимаю. Тебе трудно…
МАРИНА. Твои отношения с капитаном — это отдельный случай, а я надеялась… его найду здесь. Вот здесь, в Афгане, думала, с ним встречусь, а он… только один раз мне повстречался. Тяжело ранен был. Вылечился и опять пропал. Любовь ли это? Разве бывает такая любовь? Сказка об оловянном солдатике... Я эту сказку каждый вечер читаю. Когда ее читаю — надежда появляется...
АЛЕНА. Ты себя так не кори, не мучай. Он уехал на задание… в командировку…
МАРИНА. Командировка, командировка! Это дорога в ад. Я все понимаю. Нутром чувствую. Куда мы ввязались? Это внутреннее дело чужой страны. Это не наша война.
АЛЕНА. Тихо, тихо. Не говори так...
МАРИНА. А чего бояться? Где угодно так скажу. Из-за этой войны столько молодых парней гибнет!
АЛЕНА. Вот смотри, очередных раненых привезли. Смотри… Опять оперировать. Пойдем. Погоди? Марина! Это он. Точно он. Живой.
МАРИНА. О-о-о! О боже, неужели ты есть на самом деле? Боже мой, неужели ты услышал меня? Спасибо, боже, спасибо. Теперь все зависит от меня, от нас всех. Быстрее!
Убегают.
Картина 13
Капитан и Алена выходят на сцену.
КАПИТАН. Ну как там дела? Я про влюбленных.
АЛЕНА. Отлично. Любовь… Как буря в океане… Все о’кей. Только у нас не о’кей.
КАПИТАН. Я через три или пять дней приеду. Скоро вывод советских войск из Афгана. Уезжаю ночью в провинцию Хост, надо усмирить разбушевавшихся. Покомандую и вернусь. Все будет о’кей.
АЛЕНА. Когда поженимся?
КАПИТАН. Ты же знаешь. Жена не дает согласия на развод. У нас двое сыновей…
АЛЕНА. Больше ничего не говори. Я все понимаю. До свидания. Береги себя.
КАПИТАН. Я вернусь, жди.
Монгуш и Марина выходят на сцену.
КАПИТАН. Как ты себя чувствуешь?
МОНГУШ. Все, вылечили. Через двое суток отправят в Ташкент для дальнейшего лечения, потом домой.
КАПИТАН. Насовсем?
МОНГУШ. Да.
КАПИТАН. Светлой дороги тебе. Не кори меня.
МОНГУШ. Куда направляют?
КАПИТАН. Хост.
МОНГУШ. Понятно. (Из кармана вытащил патроны, отдает.) Пусть на всякий случай в кармане будут. Пригодятся.
КАПИТАН. Ладно. Пока, до свидания. Надеюсь, что снова встретимся. Если что не так, вы меня извините, старого дурака. Не поминайте лихом. Перед родиной моя совесть чиста. (Обнялись и расстались.) Мы тоже приедем за вами.
МАРИНА. Ты не беспокойся, все будет нормально. Жди меня.
МОНГУШ. До свидания. Я-то теперь с песней домой.
Музыка. Затемнение.
Картина 14
Документальные кадры вывода советских войск по мосту через Амударью.
На сцену выходят мать и отец Монгуша, молча смотрят фильм, с грустью уходят.
ОТЕЦ. Мать, сын может быть среди них. Он приедет...
МАТЬ. Военкомат нам вручил документ о том, что сын погиб, без вести пропал. Откуда он приедет? Он там, на том свете... Если даже он воскреснет, как мы узнаем его? Пойдем домой.
Уходят.
Картина 15
На сцену выходит Марина с чемоданом.
МАРИНА. Вот дом Стойкого оловянного солдатика. Зайти как-то неудобно. Может, на самом деле неудобно? Нет, сегодня или никогда.
Звонит в дверь к родителям Монгуша.
МАТЬ. Кто это к нам пришел? Муж, иди открой. После того как получили похоронку, никто к нам не ходит.
ОТЕЦ (выходит и обратно заходит). Сейчас открою. Девушка какая-то военная пришла. Просит впустить.
МАТЬ. Что же не приглашаешь, пусть проходит, приглашай. Заходите, заходите.
МАРИНА (входит). Здравствуйте. Я Марина. Оловянный солдатик дома?
МАТЬ. Кто это, дочка?
МАРИНА. Ваш сын. Я его так зову. В аэропорту мы вместе его провожали. Он тогда мне вот эту книжку-сказку подарил... Я с юга только что прилетела.
МАТЬ (плачет). Про сына сейчас не говорите. Его нет. Он погиб, похоронку получили.
МАРИНА. Нет! Неправда, не может быть! Где эта похоронка? Я сама лично проводила в Союз... Неужели в Ташкенте в госпитале умер?
МАТЬ. Ой, кто его знает, где и как.
ОТЕЦ. Военком же приносил... (Телефон звонит.) Алло. Да, слушаю вас.
ГОЛОС В ТЕЛЕФОНЕ. Алло, алло. Привет, папа. Мама. Это я. Из Новосибирска вылетаю. Я через полтора часа прилечу. Встречайте в аэропорту.
МАТЬ. Сынок... (Садится и плачет. Телефонную трубку берет Марина.)
МАРИНА. Алло, это я, МАРИНА. Да, Солнышко... Да, да. Встретим в аэропорту. Говорила же, все нормально.
МАТЬ. Бог, значит, есть? Дочка, неужели это правда? Это же его голос был... Бедный мой сынок... Муж, ты машину... такси надо заказать...
Затемнение.
Картина 16
Аэровокзал. Шум прилетающих и улетающих самолетов. Объявляют рейсы.
МОНГУШ (выходит и садится на чемодан). Наконец-то прибыл на родину. Последняя пристань — Родина...
Навстречу выходит мать. Музыка, сцена встречи.
МАТЬ. Уе, сердце... Бедный мой сыночек. Когда перестанешь меня обманывать… «Все нормально, не беспокойся, мама!» А сам в госпитале… Сообщили, что ты погиб.
МОНГУШ. Это ошибка. Совсем неправда, все перепутали… Видишь, живой.
МАТЬ. Паршивый дурачок. Подойди сюда! (Обнимает сына.) Опять туда поедешь?
МОНГУШ. Нет, мама. Мы выполнили боевую задачу, и оттуда выводят советские войска. Теперь конец войне!
МАРИНА (выходит). Здравствуй, Стойкий оловянный солдатик. (Обнимаются.)
МАТЬ. А это что такое?!
Похоронная музыка. Входят Алена и другие. Несут фото капитана.
МОНГУШ (отдает честь). Вот так встреча, не ожидал…
Алена подходит к нему. Постояла и молча уходит.
АЛЕНА. Вот и все… Все закончилось. А я, дуреха, тоже вернулась.
МОНГУШ. С возвращением.
АЛЕНА. Тебя тоже с возвращением. И дальше что?
МОНГУШ. Мирная жизнь. Бесконечная любовь.
МАТЬ. Сынок, она кто тебе?
МОНГУШ. Боевая подруга этого капитана, мама. Моего командира.
МАТЬ. Дети мои, я приглашаю вас к себе домой. А твоя боевая подруга где?..
МОНГУШ. Вот, мама. (Подводит ближе к матери Марину.)
АВТОР. Отвоевавшую сороковую армию после выполнения боевой задачи вывели из Афганистана. Закончилась десятилетняя кровопролитная война. Закрепленная кровью любовь, дружба, героизм солдат остались воспоминанием и сделались самыми горькими страницами истории. Страницы этой войны останутся в сердцах людей на века.
Музыка. Автор исчезает.
Сцена опять высвечивается. Наджибулла и Хекматияр появляются на сцене.
ХЕКМАТИЯР. Долго я вам доказывал это. Шурави нам не друг, американцы тоже не нужны. У нас другой склад ума. Мы — никем не поставленный на колени мусульманский народ. Вы все: Тараки, Амин, Бабрак и ты — не ценили меня. А теперь? Власть вы потеряли, не сумели сохранить… Нет твоих шурави. Подлецы, которые тебя окружали, подлизывались, исчезли, переметнулись к другим… Тебя предали. Ты тоже стал как шурави, у тебя не было настоящего авторитета у народа. Придя к власти, вы разделили народ на два лагеря. На врагов и на своих. А вот теперь смотри: тебя казнить пришли твои и мои солдаты. Смотри хорошенько. Народ-то один наш. Его делить на своих и чужих не надо. Его надо объединить одной целью. Только тогда мы станем мощной державой! Я больше поддерживать, помогать, защищать не могу. Дорогу ты выбрал сам…
НАДЖИБУЛЛА. Хекмат, ты меня хорошо знаешь. Да, мое время ушло, перед смертью я прошу тебя, детей. Пожалей свой народ, перед тем как повесить, разреши мне помолиться. Все. Теперь последний раз посмотри на меня своими бессовестными глазами. Я проклинаю тебя. Другой возможности у меня нет. Мою предсмертную просьбу не забудь.
ХЕКМАТИЯР. Ладно, пусть будет так. Вы мне поручали самую грязную и неблагодарную работу. Я честно выполнял ее. Я надеялся и выполнял это ради единства, счастья, будущего афганского народа. Очень надеюсь, что когда-нибудь все сбудется. Аминь!
Музыка. Свет постепенно гаснет. Тишину нарушают автоматные очереди. Кадры кинохроники: встреча советских войск на мосту через Амударью.
Занавес.
* Тувинское горловое пение.
** Перевод М. Амелина.
*** Да что это я! (тувинский язык)
