Полина (Проза) - Динисламова Светлана

Оригинал
Литературный перевод

Полина

Аквтуп ёнгасым пyтыска тармыл хтал срниӈ саг ёлаль вaглы – нӈхаль хaӈхи, лaщал-лaщал лyргим яласы. Тыхтал Нуми-Трум Полинан ёмас хтал мӯйлупты, туп ӯлум иӈ сунсы, таимгыс иӈыт мостытэ, мныр лаль мты.

Такем ёмащакв пуӈке хтал ргын исыглаве, таимгыс ёмас ӯлум сунсуӈкв, та коныпал вильтэ хтал кaтын исаянтаве, аквтуп виӈ товлыл вотгащлаве.

Тувыл туп исумнув хтал ргын пуӈкыт карсалтаве, н нх-рохты ос молямтахтым щар перья вылын лаквасы. Такем сым щaргын ӯлум ӯлмаяс, таимгыс номттл лаль сунсуӈкв таӈхитэ, ӯлумт выл ньщиглам пыгттэ Юванэ самын патапас. Аквтуп осма пуӈкыт пyтыска тармыл ӯнлы, мнь щёмтл нврамакве такви ӯртл матаре лёпганты.

Аквматрт ущта пуӈкыт номтын ёхтыгпавес: пыге хотьютн тай ты виве, алмаяве, тувыл тах тав нвраме нэмхуньт ат кaсалытэ. Пыгттэ лглагныл консыгтаӈкв ос лпта ёлы-плн манос пути кӣвырн тyйтыгпаӈкв молямтахтым кусыглахты, тащирыл тах нвраме вуянтытэ. Я-ты, Полина такви кaтаге хотталь ёл тр халын тлыгласг, такос нх-хартыяге, аквтуп, нх ат врмияге.

Пыгттэ тай Полина сысплт лльнэ хтпа нупыл такем мовиньты, кaтаге щaгтым тувле тактапасаге, нврамакве та лапаяптувес: Полина торгамтастэ, ань пыгттэ воссыг ат ксалытэ...

Ты суснэ ӯлме акв втихал хосат тгыл ӯлмаяхты, вaтахкем тлыг мтыс.

Хотитын лапаяптынтэ мус, тыг мус, Полина акваг тох ӯлумт сунсытэ: кaсалантэ мус тай ӯлумт сунсуӈкв рви, тувыл лаль нх-сaйкалаӈкв рви. Н тыт лаль пыгттэ кинсым яласы. Хт хащтл мт тыпгалым та яласы, свсыр трвит тотым, свалым. Врми кос нх-сйкатахтуӈкв, туп ос ӯлме лаль ат ке сунсы, пыгттэ ат вщинтытэ. Полина пыгттэ сунсуӈкв ос вӈкв тaӈхи – хт мныр мт нвраме лы, свалы манос ти.

Ань ты хтал ӯлмаям ӯлмт с, хащтл ӯсхулыт хосыт тыпгалым ос яныг свыл щалтсым матырмат пaӈкыӈ пс пормасыт халт хоса мыс, тымус хащтл мхмытыл ос пурхатнэ мпытыл ойгалым.

Тащирыл тыпгалым яласас, аквматрт посыӈ посыл постын колын ты щалтыс, яныг кол кӣвре щаркве нас суртги. Такем св мир, пуссын ёмащакв масхатым лгыт, ксыӈ хтпа пхт яныг сумка ос щемотан. Тва мхум хотталь молямлгыт, тват рӯталиг ӯнлахлгыт. Ётылнув Полина торгамтытэ, насати, ты вокзал лнтэ. Хуньт матыр порат тав Ивдель ӯст лыс, тот вокзалт мхум аквтыщирыл ты капыртасыт. Сль, туп Ивдельт вокзал-кол тыгыл мнь, тот мныр свит мир лыс, пуссын висунтыт ллим кaсалаӈкв рвыс.

Тыи тай такем яныг, лощит вокзал, рнэ хтпа хнтнэ мгыс кол янытыл муӈкв ри. Хyнталaлым Полина торгамтастэ, насати, мхум украинский лтӈыл потыртгыт, хосат хуньт тамле лтӈыт н хyлыглас. Тав мнь порат лум пaвлт св поселенцыт лсыт, ӯнлын мхум, тaн тваныл украинский лтӈыл потыртасыт.

Полинан пыгттэ кинсуӈкв ри, тав тай ань улпыл янгыг мтум пыгкве. Хурахлым, сунсыглахтым мхум халт лщлакв та мыгты, тыхал тaнаныл, хащтл мхумныл, пилы. Хоты хтпа ёт саманн ӯрхаттл акв нупыл патапгыт, тав самаге тра ёлаль тaрматыяге, номтэ щар хот-тлыглы, моляхнув нх-сaйкалаӈкв таххаты. Тувыл ос пыге хнтуӈкв тахнэ номтэн лӈхе лаль минуӈкв ста хартаве...

Аквматрт сыме ты пувтмас: тасвит мир халыт пыге ты ксаластэ – ти.., яныг ти, аквта мнь хӯриттл, щёмтл Ванечкатэ кит тл туп вотгащлам, потьлялам ос руптам пыгттэ. Ома ёт лаль лнэ щӯнь ат сунсыс, сртын та оматтэнл хот-нясыгтавес, aщн ос хащтл мн тотвес.

Полина кит витыг хлт лым ат торгамтастэ, хунь пыге пхын хтыгпас, сръёрыг кyньгын нврамакве. Пыге ктын виӈкв, аниглаӈкв ос кон-порыгмаӈкв мтум путгын сымн сынумтаӈкв кос таӈхитэ. Номсы, хосанув ӯлмум вус суснувлум.

Аквматрт аквтуп вӈныт карсатаптувес, ос та румт кантыӈыщ рхнэ турсӯй хyнтамлас. Тав ляпатт тлапам хум хтпа такем ты кaтагтыл хосгим кантыӈыщ рӈхи, тымус Полина нупыл ос сaнсыт ӯнлын нврам нупыл хyлты. Н хот-рохтыс, алпи-нвле нас трги, такем ты щaргын хурип накыг лы ты хум рхнтэ порат, аквтуп хуньт хосат лум врмаль, ёрувлахтам врмаль.

Аквматрт Полина ювле хультум пра номылматас, выл йкатэ Щрки, щар тав хӯрипатэ ты рхнэ хум – тав турсӯе ань ты хӯлытэ. Щгтым лaщлакв рхнэ хум нупыл самаге та тотыяге: аквматрт торгамтытэ – ты пыге лнтэ. Такем лвуӈкв таӈхыс: «Пыгкве, наӈ щар щин хурипа... Снсумт тай, улпыл, пыгум пыг... Пыгкве, ам наӈ оман...» Туп лвуӈкв ат врмыс, хоса рущ лтӈыл потыртаттл лтӈыт ёрувласанэ, ос украинский лтӈыт ат вг.

Сaр ӯлманэ щирыл вгтэ, ань мньщи лтӈыл ке лви, ат торгамтаве, таимгыс ущпыл лль паты. Ос тувыл ты стэ мгыс та вриты, тох ляпат сунсы – пыге ос пыге пыг. Мовиньт кyньгил щгтальпи осыл нас та лляхлы. Пыге тай акваг такыщ та кантмалтахтас, туп Полина воссыг ат пилы, вгтэ – ты тав пыге. Туп таи пикщи: хосанув ты ӯлме вус юв.

Манаре, матыр аквтуп торастахтас... Аквматрт мостытэ: аквтуп хотитын лaщлакв кaтныл хартаве, аман хот-тотуӈкв кустэ манос матыр хӯлты. Номсы, хӈхан ам хащтл мт ввем, таимгыс ам мгсылум щaрггыт. Ала-ала нх-сйкалы, ёмас ӯлме хот ты ӯстытэ. Хумус ӯстытэ тамле ёмас пра, тувыл ӯлме лаль вус сунсытэ, Полина щар ёл-ртхатас, ат нвсы, ос тувыл ос ты самын паттапасаге.

Сымн хӯлтаве, ктнл мнь пыгн Каврилкатн хартаве, мнь пыгнтыл хоса ат вщинтахтасыг. Полина пыге ляпан вистэ ос ткыщ такви палтэ сынумтастэ, тувыл лньщим лви: «Пыгкве, тил посых, воссыг нум ул оссувллын. нум трвитыӈ наӈ тлын. Манрыг Нй-тырыт, Полумъ Нй-тырыт ат врмысыт, сыстам Трум каректл нврамакве наӈын ӯргалаӈкв ат aлымасыт манос ат тахсыт. Манурыл наӈын мт Трумн минуӈкв тaратасаныл, манрыг нум тох сватыяныл, хумус нумн лаль луӈкв?»

Каврил оматэ лщлакв та вотгащлытэ, самвитанэ хот-сги, тымус всги: «Ома, омакве, ома...» Полина ётыл ущта торгамтытэ, насати, ты лнэ Трумт пыгн вваве. Самаге пӯнсы, сунсы: хтал кaт такем кaминьтаг тав вильтт лӯрги, самвитанэ тсгыт. ста сӯйты: «Ома, ома!» Н молях ллюмтас, котиль пыге прья нупыл хaйтыс, хт тав хтахкем тпос нх-лльсаттл хӯи.

– тилкве, Снтыр, тaкыщ оилматвсум, ворил ты сaйкатахтасум. Хосат тaгыл нум рӈхилын? Хосат сйкаласын? Коршокын ялгын? Лщал-лщал. Тыщирыл, ёмас. Кон-квлапалгум, кyр пaлтапгум, щaй пaйтгум.

– ти, ущнув ты сйкаласум. Наӈ ӯлманьщиӈтакем саксын. Ам рохтысум, номсгум, рыӈ наӈ гмыл мтсын. Петька ким ос тыстувъялнтэ ос сакасалнтэ сӯйтыс, рыӈ, нх-сйкатаӈкв.

Тав сар лщ, вус поварлы, ӯщлахты, ӯлмет тав, рыӈ, хотитэ ёт прщи. Хтал палыт ртива хyнтлв, хумус ат тыств, сакв.

Полина кон-ялаплыс, кyр пaлтапас, пыге прья щпитас ос градусникыл тӯщтыстэ. Градусник молях лльмаптын пормас, таимгыс ӯргалым ньщитэ, тавныл гм трвит траӈ, тувыл ӯрхатгыт, маныркмн Снтыр пусманты.

Снтыр щн ворил юв ёхыттыматэ псыл тл охсаг мтыс. пщитетн тох та мокщиньщавес, туп нясыӈ лӈханэ хультсыт. Тахольт туристыт аптечка хультуптасыт, таимгыс Полина тра тыг лквылтас. Аптечкат туп йод ос зелёнка лыс, тувыл ос аквта тнт та холыгпасг, туп градусник хультыс.

Тувыл ань н ты градусникыл ты ӯри, хунь маныркмн пыге гм кӯпняманты. Снтыр градусник щнтэ сыс, Полина ос пыге нюлмит кӯрмакыл сартыянэ. Ёмас кӯрмакыл нюлми сартуӈкв, таимгыс пыгкве хтал-хтал гме кӯпнямнты. Ловмантем кум градусник ньщитэ, тувыл Полина сунсытэ, ртуть вгыр щуртмилыл нумын манос ёлын лы. Ты накт ёмас, ксыӈ хтал гм трвитэ мощщами. Пыгкве сунсы, оматэ градусник нупыл ёмас номтыл сунсы. Тав с оматэ нупыл мовиньт кyньгил сунсы. Аквматрт тн потрн сакасантум ос тыстувъялум Петька йка юрщыгпахтас. Ты накт акв втихал апге турсуй хӯлыглы, аквтуп йка мощ щёлы-волииг лы.

Полина китгаге щил айтсаге, тувыл такви тнут пйтуӈкв минас. Хӯл торыӈ ат алгыт, таимгыс Полина тсам нвыль исмит пйты манос сламат тсам нвыль ёт.

Полина кӯре пaлтыс, тнут пйтуӈкв ӯнттыс, такви тыгле-тувле сунсыглахтым хильталнув мн минас, хт таквирот лньщуӈкв врми, щргуӈкв. Номсы, хуньт рыӈ пыге тыт мыгтaлыс (Каврилатэ), тыт лляхлыс манос вит вaтал пyмщалахтас ос ӯйрищит луйгын суй хyнтлас. Аманыр ань тнт мтыс? рыӈ ёл-хисматас, тувыл витын патыс манос такви мт Трумн тох минуӈкв номылматас?

ти, тав луӈкв сака таӈхыс. Полина щрги: «тил, тыныӈ, тил посых! Наӈ ляпат кос, хт лгын, хт лгын? нум хyнтллын, ам вус вглум. Матыр лвен, ам вус вглум, хумус лгын. рыӈ, ам наӈ палтын ёхтгум? тилкве, мощ вритэн... пщин лглгн вус лапнув...» Аквтуп кит витыг халыт ты торыг Полина лы. Аквтуп йильпииг ты хталыт лыянэ, тыщирыл номсахтым номтэ хот ла ӯстытэ.

Хталакве щар хльйӣв лӯптат тра Полина нупыл сунсы, ань ты хтал тав трвитыӈыг лнэ олупсатт таквисыр хтал: Нуми Трум ще н тотнэ сватпитэ кaсалытэ. Хтал кт Полина пуӈкыт карсатас.

Полина кӯньгасас: «Хтал, хталакве! Наӈ ргын ос посыӈ рыл мн лв, лнэн мгыс пyмащипа. Св мир лупсат наӈ рг врсын, тaнанылн с кос трвитыӈ лыглас, тaн лсыт, нвраманыл янмалтасыт. Ам с щгтальпи ньщгум, юн Снтыра пыгумн ӯравем».

Полина нх-ллис, лнэ колэ нупыл сунсы, тувыл сыме такем ты щргасас. Сунсы, кол висунтыт, ви-сплан пyхтым пыге Снтыратэ лли. Кусыглахты хотталь муӈкв, ӯсыл ӯсувлаӈкв рталахты. Полина пыге ляпан туп ёхтыс, снсакагн ёл-снсыс, пыге лглан сынумтахтас, я-ты, лтӈыт та пӯлги: «тил щнь! Наӈ снсынт яныгмам нврам наӈ пйкилын рыл нх-лaпыс, наӈ рынтыл мир лаль лнэ лӈх кинсгыт...»

Снтыр оматэ пуӈкыт вотгащлытэ, тымус хот-соптамим кӯньги: «Ома, нум втн тотлын. Ам хосат вит вта ат вслум. Ома, мпагув та сӯлыньтг, щум та юв».

Матыр лтыӈ лвнэ хольт, туп ёмащакв Трум нупыл хaснэ щирыл пйкщаӈкв ос сунсуӈкв ри, тнт пуссын тащирыл мты, хумус луӈкв ри.

Полина

Солнечный лучик медленно скользил по подушке, пытаясь осветить Полину, ведь сегодня Нуми-Торум дарит ей особенный день. Но снова, как только лучик дотронулся до волос женщины, она резко отодвинулась к краю кровати. Сон ее был тревожным. Полине снова снился ее первенец — сын Ванечка. Маленький ласковый ребенок сидит на подушке у изголовья, лепечет свои первые слова. Но вот в сердце матери врывается предчувствие неминуемой беды, второпях она пытается ухватить сына за ножки и втянуть под одеяло, спрятать, защитить его. Но руки путаются в белье, и она, как ни пытается, не может их высвободить. Сыночек радостно улыбается и протягивает ручки кому-то, стоящему за ее спиной. Ребенка забирают, и Полина знает, что больше его никогда не увидит…

Сон этот снится часто и уже очень долгое время — почти тридцать лет. Он всегда одинаков до этого момента, и здесь можно проснуться, прервав тем самым дальнейшие видения, грустные и печальные, в которых Полина, пытаясь отыскать сына, оказывается в незнакомых лесах, городах, терпит страхи, испытывает душевные и физические боли. Она может проснуться в любой момент, но тогда не будет главного: хоть издали увидеть сына, знать, что он жив и здоров.

Вот и в сегодняшнем сне, долго блуждая по незнакомому ночному городу, с трудом пробравшись через какие-то грязные, заваленные хламом дворы, убегая от собак и людей, Полина оказалась в огромном, ярко освещенном здании из стекла и металла. Там многолюдно, все хорошо одеты, почти у каждого рядом большие сумки и чемоданы. Одни куда-то спешат, другие сидят на скамейках. Полина поняла, что это вокзал. Однажды она была в городе Ивделе на железнодорожном вокзале, там люди вели себя так же. Правда, то здание было небольшим, всех можно было охватить взглядом, стоя у дверей. Здесь же, чтобы увидеть того, ради кого пришла, придется идти по всему вокзалу. Прислушавшись, Полина поняла и то, что люди говорят на украинском языке, в прошлом ей доводилось слышать такую речь. Ее первый муж был украинцем, он общался со своими земляками на своем языке.

Теперь нужно разыскать сына — взрослого уже человека. Полина медленно идет по залу, с опаской вглядываясь в людей. Она боится их, незнакомых, чужих, равнодушных. Встречаясь случайно с чьим-либо взглядом, она опускает взор, мысли ее путаются, хочется немедленно проснуться. Но мысль о сыне заставляет упрямо продолжать путь.

И вот материнское сердце вздрогнуло: среди тысяч людей она увидела, нет, не взрослого сына, а того маленького Ванечку, которого довелось понежить лишь в первые два годика его жизни. Она увидела сыночка, которого не смогла сполна одарить материнской любовью и лаской, сыночка, которого выкрал у родной матери отец. Полина не помнит, как и когда оказалась рядом с малышом, ласково улыбавшимся ей. Она хотела поцеловать его, взять на руки, прижать к своему сердцу… Но вдруг как наяву кто-то больно ткнул ее в плечо. Рядом стоял мужчина, он угрожающе кричал и махал руками, показывая то на ребенка, сидящего на коленях у молодой женщины, то на нее, трепетавшую уже от страха. Что-то до боли знакомое было в движениях и голосе этого парня. На миг время унеслось в прошлое: первый муж Полины Сергей о чем-то спорит со своим земляком, тоже заключенным «поселенцем». Тот же голос, те же движения… В радостной догадке Полина поднимает взгляд, смело осматривает кричащего мужчину. Ей хочется сказать: «Сыночек, ты так похож на своего отца. А рядом, значит, мой внук? Сыночек, я твоя мама», но она не может произнести этих слов, за долгие годы жизни на стойбище русский язык почти стерся из ее памяти, а украинского она не знает. Полина была счастлива, и ее уже не пугало, что мужчина распалялся все больше и больше. Только бы длился сон. Но что-то мешало…

И тут Полина почувствовала, что кто-то тихонечко тянет ее за руку. От удивления, что в чужом и незнакомом месте к ней относятся с заботой, она чуть не проснулась, чуть не потеряла сон. Но сейчас она не могла позволить себе такое расставание и, чтобы продолжить сновидение, замерла, почти перестала дышать. Сон вернулся. Материнское сердце подсказало, что за руку ее держит младшенький — Гаврилка — сын, которого она потеряла совсем недавно. Полина медленно поворачивается к нему, ноги ее подкашиваются, она ухватывается за худенькие плечи сына, прижимает его к себе, из груди вырываются рыдания: «Ятилкве, анум воссыг ул хультуптэлын…» «Миленький мой, не покидай меня больше. Мне очень тяжело без тебя. Зачем Духи священной реки Пелым позволили тебе так рано уйти из жизни, зачем наказали меня таким невыносимым горем, как же мне дальше жить?..». Гаврилка нежно гладит мать по лицу, утирает слезы, шепчет: «Омакве, ома, ома…» «Мамочка, мама, мама…». И тут Полина начинает понимать, что зов сына идет извне, из реального мира. Она открывает глаза, солнечный лучик ласково пригревает лицо — сушит слезы. И вновь слышится: «Ома, ома». Полина резко поднимается с постели, бросается к переднему углу, туда, где вот уже несколько долгих месяцев лежит, прикованный к постели, сын Сашка.

— Ятилкве. Ёл оилматвесум, ворил нох рохтысум… Миленький. Уснула крепко, еле проснулась. Ты давно меня зовешь? Горшок подать? Сейчас, сейчас. Вот так, хорошо. Сейчас сбегаю на улицу, печку затоплю, чай вскипячу. Ты давно проснулся?

— Ати, усьтынув… Нет, недавно. Ты во сне очень стонала, всхлипывала, я испугался, думал, что ты заболела. Дядя Петя вон тоже спит, постанывает. Может, его разбудить?

— Тав вос мось инг улмаи… Да пусть еще поспит. Он, наверно, во сне с кем-то воюет. Целый день радио послушаешь, как не застонешь.

Полина сбегала во двор, растопила печь, вернулась, поправила сыну постель, поставила градусник, стала ждать. Градусник — хрупкая вещь, к нему относятся очень бережно, на него возлагают большие надежды на Сашкино выздоровление. Полгода назад, когда из тайги отец приволок на себе изувеченного медведем сына, первым делом, как к единственному спасению, Полина бросилась к аптечке, оставленной когда-то проезжими туристами. Все содержимое аптечки закончилось в тот же день, остался только градусник. Вот уже полгода он является неизменным началом каждого дня. Когда Сашка лежал с градусником, Полина сидела рядом на маленькой скамеечке и смазывала ему медвежьим жиром уже затягивающиеся раны, нежно гладила и разминала его неподвижную руку. Сашка с благодарностью и надеждой смотрел на мать, пытался улыбаться, но получалась лишь жалкая гримаса. Минут через десять Полина вынимала градусник, подходила к окну и долго изучала ртутную шкалу. Ее радовало, что вот уже вторую неделю она была ниже красной полоски, значит, сын пошел на поправку. Настроение матери переходило сыну, и он, пока еще с трудом, начинал рассказывать о своих снах, о своих раздумьях по поводу услышанных радиопередач. Вскоре в разговор, кряхтя и постанывая, вступал слепой Петр. В эти дни, все чаще слыша голос теперь уже единственного племянника, он стал чуть бодрее.

Полина поила мужчин ароматным чаем, заваренным смородиновым листом, затем шла готовить обед. Все продукты были на исходе. Полина долго отваривала кусочки сушеного мяса, заваривала бульон мукой. Рыба для них была редкостью. На Пелыме, несущем свои темные воды всего в нескольких метрах от дома, рыбу они не ловили. Река имела большую святость. Чтобы как-то разнообразить питание, Николай — муж Полины и единственный кормилец в доме, вчера ушел на озера, на рыбалку. Озера находились в пятнадцати километрах от дома.

Полина подтопила печь, поставила котел с варевом и тихонечко, оглядываясь по сторонам, словно кто-то мог за ней подглядеть, пошла к своему укромному месту. Оно находилось недалеко от дома, к нему можно было идти по прямой тропинке, по ней, наверное, шел и Гаврилка в последний день своей недолгой — семнадцатилетней жизни. Полина же ходила туда украдкой по кромке леса, скрываясь в кустарнике. К заветному месту она выходила со стороны леса, подходила к одинокой березе, стоящей на отвесном выступе у реки. Здесь тайком она оплакивала свою тяжелую долю. Сегодня покоя не давали мысли о Гаврилке. Вот здесь, совсем еще недавно стоял он — ее младшенький, наверное, он смотрел на воду, на лес, на свой дом, постройки. Наверное, также пели птицы, играл ветерок и светило солнце. Что же случилось тогда? Может быть, поскользнулся и упал в воду, или сам ушел из жизни? Нет, он очень любил жизнь! Он любил и жалел родных, трепетно относился к матери. Полину душили слезы, она упала на колени, стала нежно гладить и целовать землю, те места, где ступали ноги ее сына. Перед ней проплывали картины прошлой жизни, радостные и счастливые, она умоляла духов-покровителей и всех своих ушедших в тот мир оберегать Гаврилку. Полина всегда подолгу оплакивала сына: «Ятил войкан, ятил сорни! Милое пресветлое, золотое! Светлый мой, милый мой сыночек! Ты ведь где-то рядом, дай мне знак. Появись и скажи, как ты на том свете без своей мамочки. Если тебе очень тяжело, я приду к тебе сейчас. Сил моих нет жить на земле в таких страданиях. Позови меня, прошу тебя, позови. Появись и скажи…» И сын появился: молчаливый, стеснительный, робкий, такой, каким был при земной жизни. Он сел рядом с матерью и ласково погладил ее по руке: «Ома, ул люньщен… Мама, не плачь, ведь я никуда не ушел от тебя и никогда не уйду. Я всегда рядом с тобой, рядом с вами. Просто вы меня не видите… Ты должна помогать Сашке, он нуждается в помощи. Не торопись сюда, отсюда обратно не возвращаются. Не переживай, я всегда рядом с тобой…» Видение исчезло также неожиданно, как и появилось. Пытаясь уловить присутствие сына, Полина стала прислушиваться к шорохам. На всякий случай тихонько прошептала: «Ты здесь?», в ответ со всех сторон, от трав, листьев, цветов пронесся шепоток: «здесь, здесь, здесь…»

Полина смотрела туда, где только что сидел ее сын. Место освещал яркий сноп солнечных лучей, чудом пробившихся сквозь густую листву березы. И это вселило ей уверенности, что Гаврилка рядом. Она поднялась с земли, преклонив голову перед солнцем, стала молиться: «Хотал, хоталкве! Нанг регын, нанг посын хосыт ман ты олантэв… Солнце, солнышко! Благодаря твоему свету и теплу мы живем, спасибо тебе за заботу. Жизнь многих поколений людей ты согревала, в их жизни тоже были беды, но они жили, растили детей. У меня есть радость в жизни — мои сыновья. Ради них я должна жить. Умоляю, помоги Сашке, пусть он встанет на ноги, умоляю тебя, солнце…». Не успев до конца прошептать свою молитву, сквозь ветви она взглянула в сторону дома. Сердце ее рвануло от неожиданности. В дверях дома, ухватившись за косяк, стоял Сашка. Он пытался куда-то идти, но боялся ступить, боялся упасть. Изо всех сил Полина бросилась к сыну, бежала по проторенной когда-то младшеньким тропинке, узенькой, ровненькой, прямой. Добежав до Сашки, упала перед ним на колени, обхватила за ноги, запричитала: «Ятил поскве! Нанг сансагынт яныгмам няврамаквет, нанг хосытынт элаль олнэ хотал вос хонтыглалэгыт… О, милое пресветлое! На твоих коленях взращённые дети, благодаря твоему усердию дни для жизни пусть найдут, дорогу в жизни пусть найдут…».

Сашка бережно гладит мать по голове, растеряно улыбается: «Мама, проводи меня до реки. Мои глаза давно не видели ее священных вод. Мама, а вон и собаки наши показались, и отец с добычей идет».

Итоги «Тарки-Тау — 2024»

«Родная книга» в Марий Эл

Нацлитфест на «Красной площади»’2024

Форум переводчиков в Москве

Национальные литературы на ММКЯ’2023

Итоги июньского НацЛитФеста'2023

I Фестиваль-смотр этнических и локальных фильмов и пьес

«Родная книга» в Мордовии

VIII НацЛитФест на «Красной площади»

Национальные литературы России в Санкт-Петербурге