Са рамаг балкIанрик квай экъуьгъун
Зи чIехи буба Жабраилан экуь къаматдиз бахшзава
Зи чIехи буба Жабраил регьимлу, дуьзвал кIани инсан тир. Аллагьдини адаз вичин мергьеметлувилин рак ахъа авунвай. Алатай виш йисарин къанницIудлагьай йисариз чIехи бубадин девлет – суьруь хперикайни са рамаг балкIанрикай ибарат хьанвай. Им, бубади вичин чIехи хзан галаз, кьуьд-гад, югъ-йиф лугьун тавуна, чIугвазвай зегьметдин ва адан еке бажарагъдин нетижа тир. Жабраил бубадин къвалав, чубанвал ийиз, маса хуьрерайни инсанар къведай. Сад-кьве йисуз кIвалахна, абуру чпин хсуси девлетдин пун кутуна хъфидай. А ксари зи чIехи буба рикIелай ракъурдачир – гьар гьинал хьайитIани адан тIвар гьуьрметдивди кьадай. И кар себеб яз, Жабраил бубадихъ пара хуьрера хванахваяр авай.
Жабраил буба гьар йикъан яшайишда туьнт къилихрин инсан тир. Хъел атайла адак экъуьгънар кваз рахадай хесетни квай. Амма девирдин четин дуланажахдин гьалара и кардиз артухан фикир гудай кас авачир. Муькуь патахъай лагьайтIа, адан уьмуьрда эхтилат-зарафатдини тIимил чка кьунвачир. Са кIвалах адаз даим хас тир – буба, лап чарасуз авуна кIандай кардивни, адан эхир гьикI жедатIа дериндай веревирд тавуна, эгечIдачир.
Ингье цIийи вахтар алукьна. Совет гьукуматди чи хуьрера колхозар тешкилиз эгечIна. Гьукуматдин векилри гьар жуьредин рекьер акваз, халкь колхозриз желбзавай. Инсанди, гзаф йисара зегьмет чIугуна, арадал гъанвай девлетар къакъудна, вичикайни халкьдин, гьукуматдин душман ийизвай дуьшуьшарни гзаф тир. Амма, цIийи гьукуматдин къарар кьилиз акъудзавайбурун арадани рикIе регьимлувал авай сад-кьве кас хьайитIани авачиз тушир. Ахьтин ксари чпин инсанвал, инсанвилин алакъаяр, жезмай кьван хуьз алахъдай.
Уьмуьрда жезвай дегишвилерикай Жабраил бубадиз, гьелбетда, хабар авай. Суьруьдиз гьахьай жанавур хьиз, бейхабардиз атана, къурулуш зуруналди вичиз кIандайвал дегишарзавай гьукуматдихъ галаз гьикI кьил акъуддатIа лугьуз, бубади гзаф хиялар, веревирдер ийизвай. Амма, ада садрани гьукуматдихъ галаз еке акъажунриз экъечIдай, ва я, са бязибуру хьиз, хпер маса хгана катдай, къачахвал авунин фикирар вичив агуддачир. Ада, гьар гьикI хьайитIани, вичин ва хзандин кьисмет хуьруьн жемятдихъ галаз санал жедайвал авун, кьетIнавай. Са йикъуз гьукуматдин, я тахьайтIа цIийи колхоздин чархачияр атана – хпериз биркаяр ягъдайди ва балкIанрал тIагъмаяр эцигдайди адаз ашкара хьанвай. Амма и кардал чубанди шак гъизвайтIани, ада вахтунилай вилик и фикир вичив агудзавачир...
Жабраил, вичин хперни балкIанар гваз, Азербайджан пата къишлахда авай. Гьайванрин гьал хъсан, вичин кефиярни къумбар тир. Рамагда авай балкIанар лагьайтIа, ада пара рикI гутуна кIватIнавайбур тир. БалкIанри рагъдандин вилик, цуькверин атирдин ниэди кьунвай чуьлдиз чкIана, векь незвай шикил иллаки дамах гваз, инсан гьейран жедай тегьерда аквадай… Жабраилан патав, хуьряй адан багъри Аликпер атана. Винелай Аликпера вич мугьман хьиз тухузвай, амма кIаникай бубадин хперинни балкIанрин сан чириз алахънавай. Жабраилаз, вичел пехилвалзавай багъриди цIийиз туькIуьрзавай колхоздин чIехибуруз къуллугъ ийиз, вичин хийирдихъ къекъвезвайдакай, хабар авай.
Пакад йукъуз Жабраилан ятахдал мад кьве кас, Яралини Муса, – хуьруьн колхоздин векилар хьиз, атана. Гила абуру Аликперни галаз, пуд касдикай ибарат комиссия туькIуьрна. Комиссиядин председатель Ярали, бубадин балкIанриз тагъмаяр ягъна, колхоздин учетдиз къачун патал тапшуругъ гваз атанвай. Ярали ягь авай, савадлу кас тир. ГьакI ятIани адаз зи чIехи буба гьукуматдин ва колхоздин къарардин гъавурда тун гзаф четин акъвазнавай. Эхь, четин вахтар тир…Инсанар пайи-паяр хьана, арайра амайди кьве рехъ тир: я вун дуст я, тахьайтIа – душман. Ваъ, Жабраил бубадикай жемятдин, гьукуматдин душман авунал, Ярали рази тушир. Ада бубадин дуьзгуьнвилиз ва зирингвилиз еке къимет гузвай. Авайвал лагьайтIа, адаз зи чIехи бубадин туьнтвиликайни хабар тир, гьавиляй Яралидин бедендик са тIимил кичIни квачиз тушир. ГьакI ятIани, ада кIанз-такIанз, Жабраилахъ галаз эхтилат кудна. Яралиди, гафар четиндаказ жагъуриз, цIийи гьукуматдикай, колхоздин кьетIенвилерикай ва вич иниз атунин себебдикай суьгьбетна. Эхирдайни ада цIийи къайдаяр виринра жезвайди ва гьукуматдиз аксивал авуникай са хийирни тежерди са уьтери лагьана. И гафар ван хьайи Жабраил бубадин иви ргана. Ада, гьа вичиз хъел атайла лугьудай жуьреда - цIийи гьукуматдикайни, адан Ярали хьтин «тумарикайни» хкIурна. Гъилевай чумахъ Яралидиз вегьез кIанзавай, амма къвалав гвай Аликпера адаз хуртIар гана, чумахъ галукьнач.
РикI теспача хьанвай Жабраил къудгунна гьа къвалав гвай балкIандал акьахна чуьлдиз алагъна… Са сятдилай гзаф вахт арадай фена. Жабраил гьекьни-каф хьанвай балкIандаллаз хтана. БалкIандилай эвичIна тадиз гьайвандин гьекь михьна, далуда мекьи тахьуй лугьуз семер туна, кьенерар тарал кутIунна. Дерин фикиррик квай Жабраил буба, хъецел экъечIна, гьаятдин кьиляй кьилиз еке къадамралди са шумудра камар ягъна. Ахпа, садлагьана акъвазна, вичин кIурт хутIунна къвалав гвай кIанчIунал экIягъна ацукьна, яргъалай килигиз акъвазнавай колхоздин чархачийриз ишарадалди вичин къвалав эверна. Яралини Аликпер мукъаятдаказ Жабраилав эгечIна. Бубади чапла гъил хкажна, жезмай кьван секин ванцелди лагьана:
- Вири Аллагьдин гъиле авай кIвалахар я, ада чаз са дуьз рехъ къалур тавуна жеч. Вач эцига, куьне куь тагъмаяр!
И гафарилай кьулухъ, Жабраил, жезвай гьахъсузвал вичин вилериз такурай лагьана, явашдиз гьаятдай экъечIна. «Яраб пака и гуьзел гьайванрин кьисмет гьикI жедатIа, абурал дамах хъийидай кас амукьдатIа?» - лугьуз гъамуник акатай Жабраил, чуьл галайвал фена.
… БалкIанрихъ галаз кIвалахун колхоздин чархачийриз четин хьанач. Абуру, азаддаказ вердиш бубадин балкIанриз «колхоздин уьмуьрдин кьетIенвал» чирун патал сад лагьай тарс гана: гьар са балкIандал, цIун винел ифирна, гьулдандин симиникай – ККМ (колхоз Карла Маркса) ва вичин кьилдин нумра кхьенвай тагъма илисна.
Жабраилаз рамагда авай гьар са балкIандин диде, буба, адан хесет ва тарих вичин вад тIуб хьиз чидай. Амма и атанвай комиссияди, бухгалтердин сиягьда тун патал, вири балкIанриз са ухшардин, са куьнизни лайих тушир цIийи тIварар гузвай. Ракъинал къизилди хьиз нур гудай «куьренакай» – гила ККМ9 хьанвай, вич расу рангунин, фириярни тум чIулав «киярдикай» – ККМI2, цIивиндин ранг алай «чIулав кегьердикай» – ККМI5 хьанвай… «Тагъмачияр» ККМI7 нумрадив агакьна. Аликпера Яралидиз са балкIан кимизвайди лагьана. «ЦIемуьжуьд хьана кIанзава, цIемуьжуьд!» – лагьана ада. Яралидиз мад садра Жабраилахъ галаз чин-чина тваз кIанзавачир. Амма, Аликпера гъил къачузвачир: «Ухшардай, квай хъсан балкIан чуьнуьхнава! И кар икI туна веже къведач!» - лугьуз Аликпера вичин къимет комиссиядин председателдин вилик хкажиз алахъзавай. Садлагьана килигайтIа, Жабраила са шумуд тай хайи кьуьзуь хвар, кьенерар кьуна хкизва. Бубади кисна гьаятдин рак ахъайна, хвар аниз ахъайна, вич элкъвена мад хъфена.
Комиссияди кIвалах бегьемарна, протокол туькIуьрдалди, мичIи хьана. Кьуд пад чуьнуьхардайбурни къачагъар тир, гьавиляй йифиз яргъал рекьиз экъечIун хата тир. Муса, гьеле югъ кумаз, Яралидивай ихтияр къачуна, къунши хуьруьз хванахвадин кIвализ хъфена. Протоколдални гьеле Жабраилан къул алачир, адан кьиливни исятда ваъ, пакамахъ фин хъсан меслят хьиз кьабулнавай. Са гафуналди бубадин «мугьманрикай» кьве кас амукьдай меслят хьана.
Япунжидик экечIай Аликпер ахварик фена. Вилик квай вахтар вич хьтинбуруз рекьер ачухдайбур тирди ада лап рикIивай гьиссзавай. Гьа ихьтин гьиссери арадал гъанвай фикиррик кваз Аликпер гьасятда ахварик фена. Яралини япунжидик экечIна, амма ада пара къатадзавай, ахвар къвезвачир. Са патахъай адаз и чпи авур кIвалахди гуж гузвай, виждансузвал хьиз аквазвай. Муькуь патахъай ам бубадихъ лап рикIивай агъунвачир, мад сеферда адан туьнт къилихди вичикай мус хабар гудатIа лугьуз мукъаят тир.
Йифен са арадилай тIурфан акъатна. БалкIанар авай гьаятдин ракIарихъ агалднавай пая гару хкудна. БалкIанар ракIарай акъатна чуьл галайвал катна. Жабраилаз хабар хьана, ам къудгунна кIвачел акъатна, йифен вахчаг алаз гьайванрин гуьгъуьниз калтугна. (Адан кьилиз и балкIанар мад вичинбур туш лугьудай фикир гьич атанач…). Жабраила рамаг са пуд километр яргъай элкъуьрна, балкIанар ахгуд хъувуна, са гужуналди хкана гьаятдиз хъигъяна. Руквадини гьекьеди кьунвай Жабраил алачухдик хтана. И арада бубадиз, япунжадин пипIел ацукьнавай, чинин ранг дегиш хьанвай Ярали акуна. Бубади кьве гъилив адан къуьнерилай кьуна хкажна, адахъ галаз вилер вилера туна. Ахпа… чилел эхцигна.«Ихьтин гьукуматдин… ………….. !» – Жабраила цIийи гьукуматдиз лап рикIивай экъуьгъна. «Ваз аквазвани, и девлетар гьа ихьтин зегьметдалди хвена арадал гъанвайбур я!? – хъел аваз лагьана ада мад Яралидихъ элкъвена. Инал гъваш жуван бирбицI, мад заз куь гел ина тахкурай!!!»
Аликпер экв жедалди ширин ахварик кваз хьана…
… Йисар алатайдалай кьулухъ бубади зарафат яз лугьудай: вичи уьмуьрда садра я рикIивай экъуьгъайди, вични гьа ятахрал. Амай чIавара ийизвай экъуьгънар адет патал ийизвайбур тир.
P.S. Са тIимил вахтарилай бубади вичин хперни яваш-яваш колхоздив (вири санлай 250 гьайван) вахкана. Вичикайни хперин бригадир (старший чубан) хьана. Колхоздин майишат са гьал хкаж жезвай арада Ватандин чIехи дяве гатIунна. Чепивийри чпин вири хсуси месэлаяр кьулухъна, сад-садав агатна. Яралидин, Аликперан ва Жабраилан арайра авай бейкефвилер дяведин еке мусибатдин вилик цIрана. Яралидикай хуьруьн председатель хьана ва ада дяведиз фин тавуна хуьре амай жемят (аялар, яшар хьанвайбур, дишегьлияр), чIехи-гъвечIи талгьана, виридав кIвалахиз туна. Жабраилани Аликпера, чпин чIехи рухваяр дяведиз ракъурна, чеб са йукъузни кIвалахдикай акъвазнач. Зегьмет чIугваз жедай жегьилар дяведа авайтIани, колхозди еке агалкьунар къазанмишна: дяведин планарни ацIурна, жемятни хвена, майишатни хкажна. Дяведин йисара колхоз гьамиша Республикадин Гьуьрметдин доскада хьана.
Бубади чIехи хзан хвена. Адахъ кьве хвани ругуд руш авай. Амма, гьайиф хьи, чIехи хва, бубадин даях дяведай хтанач…
Рамагдин къиметдик квай экъуьгъуьнин агьвалат исятдани хуьруьнбурун сивера ама.
Мат ценою в табун лошадей
Светлой памяти дедушки Джабраила посвящается
Мой дедушка Джабраил был честным и порядочным человеком. Оттого и Аллах был к нему милостив. В тридцатых годах прошлого века его богатство состояло из отары овец и табуна лошадей. Это было результатом тяжелого труда всего его семейства, кочевавшего большую часть года, и, конечно, недюжинных способностей самого деда.
К нему с охотой нанимались чабаны из соседних сёл. Через год-другой уходили от него уже состоятельными. А дедушку не забывали, всегда поминали добрым словом. По этой причине у него по ту и эту стороны Самура было много кунаков.
Надо признаться, что дедушка был человеком жесткого нрава, но вовсе не лишенным юмора и умения трезво мыслить. Он всегда даже к самому неотложному делу старался приступать только после уяснения для себя его возможного исхода. Вместе с тем у него была привычка крепко выражаться. Но на фоне сурового быта и нелегкой кочевой жизни это воспринималось как ничего не значащая связка слов.
И вот пришли другие времена. Страна советов приступила к организации колхозов в наших горных селах. Власть разными путями тянула народ в колхозы. Бывали случаи, когда у человека отбирали нажитое за многие годы, а самого объявляли врагом народа. Но и среди тех, кто выполнял решения новых властей, иногда встречались люди с добрым понимающим сердцем. Эти люди не теряли своей человечности и в самых острых противоречивых ситуациях.
Дедушка знал о происходящем в стране. Он долго думал, как жить в государстве, которое подобно волку, подкравшемуся к отаре. Идти против государства или поступать, как некоторые, – продать отару, табун и податься в другие края… – такой мысли он не допускал. Что бы там ни случилось, он видел свою судьбу только в связке со своим народом. Он чувствовал, что в какой-нибудь день появятся колхозные гонцы, чтобы ставить колхозные бирки на овец и лошадей. Но он не собирался раньше времени переживать, сдавшись таким мыслям.
Собрались «национализировать» табун лошадей дедушки Джабраил-буба. Джабраил со своими отарой и табуном находились в кочевке на территории нынешнего Азербайджана, в кишлаке. Дедушкин табун состоял из отобранных с любовью и трепетом лошадей. Красиво он смотрелся, особенно вечерней порою, когда лошади, разбредясь по степи, щипали траву среди ароматов полевых цветов...
В это время к Джабраилу приехал его двоюродный брат Аликпер. Вроде бы погостить, на деле – чтобы узнать, сколько и чего у дедушки есть. Завидовал ему да и не прочь был выслужиться перед новыми властями – колхозным начальством.
На утро следующего дня прибыли Ярали и Муса. Теперь они вместе с Аликпером организовали комиссию из трех человек – представителей колхоза – во главе с Ярали. Они приехали в командировку для того, чтобы ставить метки на лошадей, т. е. добровольно-принудительно организовать очередной взнос в только что организованный колхоз. Ярали был человеком совестливым, и нелегко ему было объяснить Джабраилу логику действий новых властей. Ведь время было такое, во всем допускались только две крайности: белые – красные; «за» или «против»; друг или враг. Нет, не хотел Ярали, чтобы его односельчанин оказался врагом народа. Он уважал Джабраила за справедливость и хозяйственную хватку. Но, если честно, немного и побаивался из-за его жесткого характера.
Все же пришлось ему объясниться с дедом. Собрав волю в кулак, осторожно подбирая слова, Ярали рассказал Джабраилу о новой власти, о преимуществах коллективизации, что он приехал ставить колхозные метки на его лошадей. А в конце добавил, что бессмысленно идти против новой власти, потому что теперь она будет установлена везде. Услышав все это, дедушка вскипел и в свойственной ему манере высказал все, что он думает и про новую власть, и про Ярали и подобных ему «прихвостней» этой власти. От злости замахнулся было чабанской палкой, но оказавшийся рядом Аликпер оттолкнул его и спас Ярали.
Переполненный эмоциями Джабраил сел на быстрого скакуна и ускакал в степь. Прошло где-то два с лишним часа. Он вернулся, спрыгнул с коня на землю, привязал изрядно загнанное животное к дереву, отер пот с его спины и накинул на него семер – толстое одеяло, чтобы конь не простудился. Джабраил в глубокой задумчивости сделал несколько шагов по двору. Затем резко повернулся, застелил буркой старый пень, сел на него и знаком подозвал колхозных гонцов. Те с осторожностью приблизились. Джабраил поднял правую руку и спокойным голосом сказал: «На все воля Аллаха, надеюсь, он и на этот раз укажет нам правильный путь. Идите и ставьте метки».
С лошадьми колхозным гонцам было проще. На каждом животном каленым железом они выжигали три буквы ККМ – «колхоз имени Карла Маркса» – и порядковый номер. Будто сам основатель теории научного коммунизма пришел с того света и вот таким, немного странным и болезненным способом доводил преимущества своей теории и «колхозной жизни» до каждого животного. Если не считать редких слезинок, невольно скатывавшихся из глаз, лошади спокойно выдержали этот «урок истории». Словно чувствовали, что их хозяину не легче.
Смысл всей дедушкиной жизни и предмет его гордости на глазах превращался в серый, ничем не примечательный колхозный актив. Красавчик Куьрен (рыжий) теперь стал называться ККМ9, а Кияр (гнедой – рыжий с черными хвостом гривой) превратился в ККМ12…
Смотреть на это у Джабраила не было сил, на этот раз дедушка ушел тихо и незаметно.
Метчики дошли до номера ККМ17. Аликпер шепнул Ярали, что не хватает одного коня: «Должно быть восемнадцать!»
Не хотел Ярали еще раз встречаться с Джабраилом, но Аликпер не отступал: «Наверное, самого лучшего скакуна спрятал! Нельзя этого допускать!»
И вдруг видят, Джабраил ведет под уздцы старую кобылу, подарившую ему не одного породистого жеребца. Молча открыл загон, запустил в него лошадь, отвернулся и снова ушел.
Пока закончили работу, подготовили протокол за подписью членов комиссии, наступил вечер. Муса еще до захода солнца отпросился у Ярали и ушел ночевать в соседнее село к кунаку. Уходить на ночь глядя не имело смысла, да и опасно – кругом одни воры и бандиты. Да и протокол надо было подписать у Джабраила, но решили, что соваться к нему сейчас не стоит, лучше уж с утра.
Аликпер залез под бурку и крепко заснул с приятным предчувствием, что наступают времена, когда у таких, как он, и ему подобных открываются большие возможности. Укрылся буркой и Ярали, но не мог никак заснуть, ворочался без конца. С одной стороны, его одолевало противное чувство от совершенного ими. С другой – не до конца верил он словам Джабраила и со страхом ждал, когда еще раз проявит себя его буйный характера.
Ночью начался ураган. Ветер свалил стойку, придерживающую вход в загон, и кони разбежались по степи. Услышав шум, и так плохо спавший Джабраил вскочил и в одних кальсонах побежал за ними. Даже проблеска мысли не было, что он спасает не свой, а чужой табун. Догнал он их километрах в трех и ближе к утру с большим трудом вернул в загон. Заходит весь в поту, пыли и видит, что Ярали не спит, сидит на краю бурки весь в напряжении. Дед подошел к нему, схватил двумя руками за ворот, приподнял и… поставил обратно.
«Я такое государство… – смачно обматерил Джабраил. – Ты видишь, каким трудом нам это богатство давалось! Давай свою бумажку, и чтоб твоего духа здесь больше не было!»
А Аликпер до утра так и проспал сладким сном…
Как шутил дед многими годами позже, в первый и последний раз в жизни он выругался не для связки слов, а от души и по адресу.
Прошло еще немного времени, дедушка Джабраил отдал колхозу и отару в двести пятьдесят голов (правда, по частям), а сам стал работать там старшим чабаном.
А затем началась война. Джабинцы, отодвинув на задний план все личное, объединились в единый кулак. Противоречия и обиды, разделявшие Ярали, Аликпера и Джабраила, перед лицом большого горя испарились в один миг. Под председательством Ярали все джабинцы – и стар и млад – работали на пределе сил. А Джабраил и Аликпер, отправив своих взрослых сыновей на войну, сами ни дня не сидели дома. Несмотря на трудности войны, колхоз достиг выдающихся результатов. Ударный труд моих односельчан, в том числе и моего дедушки Джабраила, помог перекрыть не только заказы военного времени, но и увеличить поголовье колхозной отары, несмотря на то, что основная, трудоспособная часть населения воевала на фронте. В это время, как вспоминают старики, во многих селениях нередко люди умирали от голода.
Дедушка поднял большую семью из двух сыновей и шести дочерей. Правда, не обошлось и без потерь. Старший сын, опора семьи, не вернулся с войны.
В Джаба и по сей день вспоминают ту историю с матом ценою в табун лошадей, передаваемую сельчанами из уст в уста.
