Космос и хаос Бадрутдина Магомедова
Бу жигьандан о жигьана агълаюба гетаниям.
[Из этого мира в тот мир с плачем ухожу я.]
Абдурахман Шайых Какашуринский
(1770–1841)
Великий поэт-суфий Абдурахман Какашуринский считал, что существует два мира: мир, в котором мы живем, и мир загробный. Нам же кажется, что миров множество. Кроме этих двух миров, существует множество миров, которые создают художественно одаренные творцы: поэты, писатели, художники. В прошлом, 2002 году земляк великого Абдурахмана, поэт Бадрутдин Магомедов, представил на суд читателей свой новый мир: поэму «Женнетни азабы», т. е. «Муки рая». Это драматическое произведение о сотворении мира и человека.
Бадрутдин Магомедов и в своих предыдущих произведениях удивлял читателя непредсказуемой новизной проблематики, поэтики и идейно-художественной смелостью. Новая поэма является новаторской не только в кумыкской, но и во всей дагестанской поэзии и литературе. Это настоящий эпос, эпос космогонический, насыщенный лирикой. Да и тема: создание мира, создание человека – говорит сама за себя.
Человек явился в мир. Само явление человека обрекает его на муки. Он обречен на это самим фактом явления, – говорит поэт. Человек обречен на борьбу, и за него борются два великих начала, два великих властелина: Бог и Сатана. Человек является активным борцом и жертвой этой титанической борьбы. Кумыки говорят: «Когда лягаются лошадь и осёл, достаётся телёнку». В этой простой крестьянской мысли – упрощенная суть страданий Адама.
В Библии описывается, как был создан мир. Бог в течение шести дней создавал из хаоса космос. Хаос – состояние мира, в котором все смешано. Это мир абсолютной свободы каждой частицы. Каждое живет само по себе, безо всякой связи с другими, мир без гармонии и порядка. Космос же, в отличие от хаоса, мир, в котором все субординировано; гармоничный мир, где каждая частица, каждая вещь занимает свое, определенное ей место. Все взаимосвязано и взаимозависимо. Древние в этой мифологии о создании мироздания выразили мысль о том, что прогрессивен только порядок, гармония, космос. Бог Бадрутдина Магомедова и его Адам тоже это понимают. Они сотворцы порядка, гармонии.
Бога Бадрутдин называет «Яратгъаным» («Мой творец»). Бог посылает своих главных ангелов-архангелов на Землю за глиной, чтобы из нее сотворить Адама-первочеловека. Первые три ангела: Микаил, Исрапил и Жабраил не могли выполнить волю Бога. Очень уж умоляла Земля не отрывать от нее частицу. Может, она чувствовала то, что из этой затеи получится. Только не знающий жалости ангел смерти Азраил оторвал глину от Земли и принес Богу. Бог создал Адама. С приходом в мир Адама-человека пришли в мир борьба, пришли в мир проблемы. Бог ставит человека выше ангелов, и один из них – Иблис-Сатана – восстает против Бога. Сатана восстает и против того, что его, рожденного из пламени, поставили ниже Адама, созданного из глины-праха; он восстает и против субординации как основы гармонии. Подчинение другому Сатана понимает как трусость и измену великому дару свободы. Не зря в диалоге с Адамом Сатана обвиняет и срамит его: «Сени азман сыпатынгда Аллагьны ярыгъы бар» («На твоём трусливо-покорном лике есть свет Бога»). Адам Бадрутдина внимает и поступается своей свободой, человеческой свободой во имя человечества. Свобода в значении «что хочу, то и ворочу» – это хаос, – что и объединяет Адама с Богом.
Сатана в поэме не является символом всего отрицательного, он проповедник абсолютной свободы и в этом он последователен. Его стесняют правила порядка, он не хочет втиснуться в нишу пирамиды космоса. Он хочет быть всем, не зависеть ни от Бога, ни от гармонии. Так как порядок уже установлен, ему остается быть только бунтарем. Нам кажется, Сатана Бадрутдина Магомедова – это не падший ангел, а дитя или продукт хаоса, он так же вечен, как и Бог. В троице главных героев: Бог, Адам, Сатана – образ последнего дан рельефнее, живее, драматичнее. Хоть это может показаться абсурдным, но Сатана Бадрутдина в чем-то созвучен самому поэту: такой же бунтарь, так же нетерпим к слащавости и фальши. Особенно они нетерпимы к несправедливости, в какие бы одежды она не рядилась.
В самые свои трудные минуты, нам кажется, Адам все-таки не жертва, – он борец. Его жизнь очень драматична, но он участник всего происходящего. Каин убивает Авеля, и это становится страшным горем для отца, но нам кажется, страшнее быть забытым и Богом, и чертом и оказаться в стороне от всего происходящего, как сейчас наши современники, и взывать, как отец Монтекристо, к пустым небесам. Это не столько унизительно, как пусто, никчемно: мы стараниями наших правителей оказались в духовном хаосе. Я даже завидую страдальцу Адаму.
Бог победил Сатану, унизил его изгнанием, но еще больше унизил Сатану человек. Ведь потомки Адама наделили его образ такими позорными атрибутами как рога, копыта, хвост... В этом упрекает Бадрутдиновский Сатана Адама. Но Сатана продолжает жить, он могуч. Он говорит Адаму, что будет жить во всех его недостатках. Но все не так просто. То, что кажется нам, на первый взгляд, недостатками, не всегда оказывается ими. Мусульмане называют Сатану «Васваси», т. е. сомневающийся. Но это не только сомнения, это и право выбора, ответственность за выбор. Человек, вкусив плода познания, тоже обрек себя на это – значит, это у нас от Сатаны. Бадрутдиновский же Адам так далеко зашел в своих сомнениях и заблуждениях, что сам Иблис устал от них. Богу же понадобилось 12400 пророков, чтобы постоянно возвращать заблудшую паству на путь истинный: не это ли говорит о могуществе Сатаны. Пророки проходят, и их последователи до неузнаваемости искажают учение. Бог Бадрутдина Магомедова похож на барина, а Сатана на лермонтовского Демона-борца. В очищенное пророком учение Бога постепенно вплетается учение Сатаны, и дело приходится начинать заново. При этом появляется каста профессионального духовенства, которой и Ибрагим, и Муса, и Иса, и Мухаммед нужны постольку, поскольку они, вернее, само учение, служит ее корыстным интересам.
Когда, прочитав поэму, начинаешь осмысливать ее и интерпретировать смыслы, зажженные поэтом, Бог и Сатана оказываются частями одного целого биполярного мира. Наличие Бога предполагает и необходимость существования Сатаны. Исчезнет Бог, исчезнет и Сатана, исчезнет борьба. Как тут не вспомнить марксову борьбу противоположностей.
Сатана в поэме предупреждает Адама о последствиях покорности. Адам же, даже имея мучительное право выбора, сохраняет, по выражению Сатаны, гены безответственности раба. И поэтому «адамята», в своем абсолютном большинстве, во все времена ищут, кому поклониться, пред кем преклонить колени: кумиром, царем, начальником, духовным наставником. Этого избежали те, в ком сохранились гены Хаоса-Сатаны-Свободы.
Сатана Бадрутдина Магомедова лишен честолюбия, он прост и демократичен. Он не занимает пышные троны, ему безразлично, где и как быть. На вопрос Адама «ты где, куда исчезаешь?» Сатана отвечает: «Я бросаю свой презренный трон и поселяюсь в твою душу. Твои слабости – моё пристанище».
Бог создал человека и человеческую красоту. Но тот человек не обладал разумом, только сатана, соблазнив плодом познания добра и зла, обогатил, дополнил человека. Овладев разумом, человек оставался еще существом без чувств. В поэме сатаненок Зензебил одарил Еву чувственностью, т. е. дополнил, обогатил создание Бога. Кто же есть человек по уходе Бога и Сатаны? Мы думаем, что скот.
Новое время требует от литературы новых приемов, нового художественного инструментария в произведениях. Иначе жизненное пространство литературы сузится. Этому способствует и расширение диапазона визуальных видов искусства. Нам кажется, что поэту Бадрутдину Магомедову удалось отнять от экранов некоторую часть зрителей. Ведь визуальные виды искусства не требуют от зрителя никакой фантазии. В литературе, а в поэзии особенно, автор в сотворчестве с читателем создает новый мир. Это развивает у читателя фантазию, способность к сопереживанию. Автор отсылает нас к первоистокам. Заставляет переосмыслить современную жизнь. Адам своими страданиями, муками на небе и на земле, своим покаянием очищается, поэма этим показывает нам, что очищение необходимо. Трудности и страдания должны укреплять и очищать. Ценность художественного произведения заключается в том, как изменился читатель после его прочтения. А поэма «Муки рая» заставляет мыслить, интерпретировать и импровизировать, т. е. быть сотворцем.
Нам кажется, что полноценный человек – это плод божественной красоты, сатанинской свободы, собственной инициативы, обладающий чувством собственного достоинства. И такой человек так велик, что, говоря словами великого Насими, «не вмещается даже в двух мирах».
Я надеюсь, что это произведение, не имеющее аналогов в нашей литературе, будет принято читателем и отмечено критикой по достоинству.
