"Пенсионерле, джылы келген адамланы, сабийлери бла орунлары"
Джюз, минг кере окъуйбуз, керти? Бу джазыу метрода вагонну джоругъу, нек тюрлю кёрюнеди??? Нек эслемейме мен аны, а бусагъатда бу сёзлени ичинде тас болама… иш этиб сагъышланы къурагъанларына эсгере, талай кере да окъуй, кесим да къайры эсе да узакъ джолгъа атланама… Бюгюнлюкде метрополитен къалай эсе да къуджурду… тауушсуз сеийрлик…
«Таянмагъыз» - бу джорукъду, не этгин бизни ёмюрюбюзню адетиди. Биз энди джукъгъа да, кишиге да таяналмайбыз. Биз бусагъатда энчилик тутхан адамлабыз. Къатынгда бир билек да джокъду… кесибиз.
Къарыусуз, къоркъуб… ийнанмай. Джарлы, аязыгъан ёмюр. Муну белгиси, сууукъ, джансыз таууш эшитдиреди:
«Сакъ болугъуз, эшикле джабыладала».
Эшикле эртде джабылгъандыла, дауур эте. Биз аланы сансыз ышара джабдыкъ… Болушлукъну эшиклери джабдыла, кертиликни эм ийнамлыкъны… кёб затха ийнамлыкъны…
Кесиб атдыла бу къарыуну башын. Ийнаннган къарыуну. Бушуу этеме, не заман, не юлгю ийнанмакълыкъ къалмагъанды. Биз бу ийисли тар вагонланы, тылпыусуз кёзюуюлерине подземканы къалгъанбыз, алгъа талпыгъан сезимлерибизни да унутуб. Бу эсиртген тен сезимлени малында эди бизни башха тюрлюлюгюбюз, энчи чыгъармачылыгъыбыз.
ООО… Ма буду сезимлени башы – орун къояргъа.
Метро кеси… джангъызлыкъны барыб тохтагъан болушуду… Мында аны къарыуу, асыры уллудан, башынгы тёгерек айландырады. Къыйынды… кёкюрегинги къысады… мен аурусунуб турама… мен керти къыйын ауруйма, эркин, кёб чайналгъан тюбеген затла бла.
Къалтырай, хауа солуй, мен наушниклерими излейме… Дженгил бу джерден къачаргъа керекди, ансы ол сезимле мени эки джарты этедиле!
…Сейир джаз музыкъагъа сингиб, ариу тауушлагъа тынгылайма. Бир сейирлик тынчлыкъ сезим бла, кёзлерими джабама.
Кёлюме келген затланы къучагъына бёлене учама. Кертиликни бугъоуларындан бошланыб, мен саксофон трубаны ичинде айланнганча болама, бир кёкге чыгъа, бир ычхынган чапракъча… сенкилдей да, къалтырай, хар къымылдатханы сайын музыкант эринлерин…
«Станция Сокол!» - деген сезлери поездни эриши, дюрген къымылдагъаны, мени энчи сезимлеринден чыгъарды.
Огъур…
грез. Мило…
«Места для инвалидов, лиц пожилого возраста и пассажиров с детьми»
Десятки, сотни раз читали, верно? Почему эта надпись, этот канон вагона метро, сегодня выглядит так особенно? Почему обычно ее не замечаю, а сейчас совершенно теряюсь среди этих слов, отчаянно раскручивая механизмы формирования мысли. Читаю, перечитываю, а сам уже ринулся в путешествие куда-то далеко…
Сегодня метрополитен какой-то загадочный. Немое очарование.
«Не прислоняться» — этот принцип, увы, стал олицетворением человечества нашей эпохи. Мы не можем уже ни к кому, и ни к чему прислонится. Мы ведь теперь индивидуализировались. И плеч рядом больше нет…одни.
Слабы, напуганы… не верим. Жалкая трезвая эпоха. А вот и ее символ, холодный, бесчувственный голос, возвещающий: «Осторожно, двери закрываются». Двери уже давно захлопнулись с громким треском. Мы их закрыли с циничной ухмылкой на лице, закрыли двери свободы, искренности и веры. Веры в нечто большее.
Отсекли этот источник силы. Силы верить. К сожалению, времени на идеализм не осталось. Мы рухнули в духоту очередей подземки, растворились в тошнотворной вони тесных вагонов, потеряли ощущение спонтанности. Это пьянящее ощущение, в котором имели основание наша креативность и творческая индивидуальность. А вот и предел сверхчувствительности — уступить место.
Само метро просто апофеоз концентрации одиночества. Его сила здесь столь велика, что вызывает нравственную тошноту и головокружение. Тяжело, грудь сдавливает. Я болен, я тяжко болен действительностью, щедро обмакнутой в гнусную тривиальность.
Лихорадочно хватая воздух, я нащупывал руками наушники. Надо скорее оттолкнуться отсюда, иначе эта гамма ощущений разорвет меня на части!
Да...
Буквально растекаясь по тонкому, изящному звучанию джаза, стоя уже далеко, не в потном вагоне метро, отдался этим проникновенным звукам.
С чувством удивительного покоя, закрываю глаза. Полет в объятия собственного воображения. Освободившись от оков реальности, я лавировал где-то в трубе саксофона, вздымаясь, словно оборванный листок…колыхаясь и дрожа при каждом движении губ музыканта. Моих губ.
«Станция “Сокол”»! — такими словами были ознаменованы чудовищные конвульсии поезда, вытряхнувшие меня из собственных грез. Мило…
