Лоны югыдöн
Ме лолі тöрыт ичöтöн, лолі öткаöн...
Ме вöлі ылын сценасянь, кöні йöктін тэ.
И верми киöс нюжöдны сöмын сынöдлы,
А кöсйи — тэнад чышъян моз лэбны выліті!
А кöсйи — тэнад платтьö моз лоны югыдöн;
Но кадыс ставсö лöньöдö, ставсö дугöдö.
И веськодь вöлі миянöдз гожöм помыслы,
Кор синва сотіс-курдӧдіс сöстöм ловнымöс...
Ми вöлім сэки тешкодьöсь, зэв на ичöтöсь,
Тэ гижин ыджыд письмöын, мед ме виччыся.
И тешкодьногӧн йöктісны гырысь шыпасъяс,
Тэ гижин сэтшöм ясыда, сэтшöм кыпыда...
А тöрыт: лöни, гöрдöді, весиг ылалі...
Мен матын вöлі сценаöдз, а тэöдз — ылöджык.
Стать светлой
Вчера вдруг в сердце ощутила перемены,
Когда на танец твой смотрела я из зала,
Когда концерт смотрела — далеко от сцены,
За воздух ухватилась — как ты танцевала!
Когда ты вдохновенно выгибала тело,
Я стала маленькой и одинокой очень.
Как платье бальное, я светлой быть хотела,
И невесомой — как в руке твоей платочек.
Нас время по местам расставило. И вышло —
То лето света не прожить уже сначала.
Мы расставались на перроне. И чуть слышно
Наивность детская о дружбе нам шептала.
То лето умерло. Но в письмах, даже в каждом,
Писала ты: «Жди. Я вернусь». Неровный почерк.
То лето умерло. Не умирают дважды.
Большие буквы были, как надежды строчек.
И растерялась, что тебя я снова вижу.
Хоть между нами не было ни тени фальши,
Но почему ко мне вдруг стала сцена ближе,
А ты вдруг стала — дальше?..
