Гансаардалга
Талада ганса нарһан ургадаг һэн. Ойронь хүрэжэ болохогүй гээд хүгшэн эжым хэлэдэг бэлэй.
Би захадань ногоон дээрэ һуугаад бодоноб: «Һалхин энээниие гамгүй үлеэнэ. Һүни, үдэргүй үншэн хэбэртэй гашуудана. Бултанда адли жаргаха хүсэлтэй. Сагдуул нарһануудаар бэеэ тойруулаад шууяһайб гэнэ. Теэд хажуудань нүхэр үгы ха юм, миниихидэл адли хани басагадтай бэшэ. Юугээр энээндэ туһалха гээшэб?»
Гэнтэ һалхин буугаад, нарһанай шэлбүүһээ намилзуулан хэлэхэнь дуулдахадал гэбэ: «Гансаардаһанһаа боложо баярлахаашье болёоб. Наранай игаан эрхэлүүлхэдэшье, урдаһаань миһэржэ шаданагүйб».
Хэндэ теэд хуби заяандаа гомдоһон тухайгаа хөөрэхэб? Намилзаа найгаашье һаа, үшөөл бэхишье һаа, найдамаар нүхэр үгы.
Бодолгото болон зогсоно. Заримдаа досоонь иимэ хүсэл түрэнэ: «Намайе түлеэншье болгожорхихоо яанаб, тиигээ һаань ажабайдалдаа нэгэ дахин галаар дүрэлзөөд, түүдэбшэ болоод, хүхэ тэнгэри өөдэ үнэһэн болоод дэгдэшэхэ байгааб…»
Би хажуудань зогсоноб, эшыень тэбэрин, нүхэрөө һамааруулнаб…
Одиночество
Росла в степи одинокая лиственница. В детстве я обходила её, боясь задеть. Таков был наказ моей старой бабушки.
Села я однажды неподалеку от этой лиственницы и подумала: «Ветры её безжалостно теребят. Сиротливо гнётся она и день, и ночь. Как и всем, ей хочется счастья. Шуметь ветвями рядом со своим потомством. Но ведь рядом с ней нет единственного друга, нет игривых подружек, как у меня. Чем же я могу помочь ей?»
И вдруг слышу, как зашелестели её листья, как она шепчет: «Да, в одиночестве я отвыкла радоваться. Даже улыбнуться ободряющей ласке солнца и то не могу».
Некому бедной высказать обиду на судьбу. Шумит она кроной и крепка стволом, но некому довериться.
И стоит задумчиво. А иногда мечтает лиственница: «Срубили бы меня на дрова, и тогда раз в жизни я вспыхну ярким огнём, раз в жизни костром засвечусь, в небо синее пеплом серым вознесусь…»
А я стою рядом, глажу ствол подружки-лиственницы и успокаиваю ее.
