Ради вечных ценностей
(Размышления о литературном процессе в Башкортостане)
Эссе
Как известно, предметный разговор, конструктивный обмен мнениями возможен лишь при адекватном знании объекта внимания и при искреннем желании совместно решать принципиально важные проблемы, поставленные жизнью на повестку дня. Главное — не застревать в мелочах, постараться увидеть основное, определить тенденции, ибо в мелких словах и большое дело утопить нетрудно.
Наша башкирская литература, без всякого сомнения, имеет неоспоримые достоинства. Это целый мир, созданный творческим воображением художников слова. До последних дней своей земной жизни удивлял и радовал нас жизнелюбивым талантом Мустай Карим. Бессменным трибуном, достойным организатором писательской братии выступал Равиль Бикбаев. Что отрадно отметить: и своими произведениями народный поэт оставался на высоте требований современности. Философией жизни обогащалось творчество Абдулхака Игебаева, Тимера Юсупова, Мавлита Ямалетдина. Болью, тревогой и надеждами родного народа насыщена была поэзия Факии Тугузбаевой. Филигранной отточенностью формы отличаются произведения Анисы Тагировой и Тамары Ганиевой. Удивительной гармонией привлекает Юмабика Ильясова. От тонкого юмора до политического сарказма — таков диапазон стихов Марата Каримова.
Острые, противоречивые проблемы рубежа веков поставлены в прозе Нугумана Мусина, Амира Аминева, Тансулпан Гариповой, Рината Камала, Гульсиры Гиззатуллиной, Хайдара Тапакова. Условно называя исследовательской публицистикой, можно выделить фундаментальные работы Зигата Султанова и Рашита Шакура. Особого разговора требует многогранная деятельность Гайсы Хусаинова. Завидная работоспособность, энциклопедизм знаний, широта охвата, глубина мысли — вот что характеризует нашего уважаемого аксакала. Набирает силу творчество молодых.
Тем не менее для обольщений и почивания на лаврах по большому счету оснований у нас пока нет. В кучах песка теряются и те золотые самородки, которые следует еще найти и показать. Возможно, и из-за этого наши критики большой активности не проявляют. Известно, что объективная, убедительная литературная критика — это огромный труд, который, однако, не только по достоинству не оплачивается, но и не оценивается как следует морально, более того, чреват нежелательными для автора последствиями. Поэтому она, к сожалению, довольствуется в основном дифирамбами. А ведь литература — это поле битвы за души людей, за высокую нравственность, за человечность в человеке.
С высокой трибуны всегда подчеркивается: «Не будем забывать о здоровье духовном, нравственном». Многие с болью в душе констатируют падение нравственности. Да, наша литература в целом остается верной лучшим традициям, однако преобразования последних лет неоднозначно сказались и на ней, на ее ценностных ориентирах. Тут волей-неволей выдохнешь: «Эт-то сладкое слово „свобода“!» Думается, многие из нас далеки от постановки знака равенства между свободой и вседозволенностью. И многие согласятся, что свобода свободой, а воспитывать молодое поколение необходимо. Воспитывать художественным словом на добрых традициях, прививать умение отличать добро от зла, прекрасное от безобразного. Действительно, глубокий смысл вложил Ф. М. Достоевский в слова: «Красота спасет мир». Безнравственное никак не может быть прекрасным и кого-либо спасти. К сожалению, берега нравственности, как и другие ценности, продолжают размываться под напором откровенной наглости, цинизма, набирающей силу потребительской психологии и стремления жить только в свое удовольствие.
Совесть российской словесности Валентин Распутин высказался по этому поводу так: «Девять десятых всех издающихся книг читать нельзя, их надо бояться. Литература может вымазать изнутри, отвратить от чтения. А как найти одну десятую — особенно для молодежи?! И, держась подальше от безнравственной, безъязыкой и художественно убогой макулатуры, люди чураются вообще всякой книги» (Республика Башкортостан. 2006, 15 марта).
Вот, к примеру, рассказ Роберта Баимова «Сны не повторяются». Главный герой на иномарке, приобретенной, естественно, не на свои деньги, находясь в командировке, оказался в объятьях темпераментной женщины. Сама пришла. Ночью. В салон машины. Наш герой не то что душу, даже лица не разглядел. Возможно, это и не интересовало его. Она взяла другим и... понравилась. Правда, впотьмах и гнилушка светит. Герою хотелось повторения. Приезжает через год. Но увы... От произведения веет вторичностью. Чувствуются далекие, жалкие отголоски «Темных аллей» Ивана Бунина. Герой русского писателя вызывает сочувствие, ибо укоряет себя за грехи молодости. Зарождается щемящая, сосущая тоска по безвозвратно ушедшему. Владелец же иномарки ничего, кроме недоумения, не вызывает. Такого рода грустные размышления оставляют рассказы и повести Мунира Кунафина…
Есть у Зайнаб Биишевой классическое произведение «Мастер и подмастерье». Идея такова: то, что сделано мастером, — на века, а сколько ни суетись, сколько ни лакируй свои поделки подмастерье – они только на потребу дня для невзыскательных вкусов, и не более.
Наши литературоведы общими усилиями создали историю башкирской литературы. Это основа для дальнейшей работы. Исследования, как известно, могут вестись по двум направлениям: фундаментальному и прикладному. Между ними тесная взаимосвязь, взаимозависимость. Они — как сообщающиеся сосуды. Разделение их наносит значительный вред теории и практике. Когда нет фундаментальных исследований, остается лазейка для разного рода спекуляций, лазейка для тех, кто, не утруждая себя кропотливым трудом, пускает пыль в глаза.
Институту истории, языка и литературы следовало бы более четко определить приоритетные направления фундаментальных исследований. При этом обозначить поэтапное решение актуальных задач. То есть очень важно обозначить основные направления работы, что требует внимания в первую очередь, а что — во вторую. (Оппоненты скажут, мол, это общеизвестно, и умолчат, что зачастую формально составленные планы формально и выполняются.) Пока же у нас, и к счастью, и к сожалению, работают в основном энтузиасты, которые или не мыслят себя вне литературы, или стремятся защитить кандидатскую, докторскую диссертации. Потому, видимо, седьмой том «Истории башкирской литературы» о современном литературном процессе оказался наиболее легковесным на фоне предыдущих томов.
Современную литературную критику условно можно было бы рассматривать как прикладную науку в литературоведении, которая рождается в ответ на запросы дня.
В сфере фундаментальных поисков после Анура Вахитова и в особенности Кима Ахмедьянова, если не считать отдельные труды Гайсы Хусаинова, образовалась значительная брешь, которую мы все еще не в силах заполнить.
Итак, с одной стороны, состояние современной литературной критики зависит от эффективности фундаментальных исследований, с другой — она неотделима от литературного процесса, который, в свою очередь, почти полностью зависит от общественных условий.
Последние тридцать лет привнесли кардинальные изменения во все сферы нашего общества. Рубеж тысячелетий оказался для России, для всех народностей, населяющих необъятную страну, для всех социальных слоев переломным. Устранение идеологических ограничений, отказ от тоталитарной формы правления, демократизация общественной жизни раскрепостили огромные творческие силы, открыли широкие перспективы. К сожалению, под флагом реформирования протаскиваются совершенно чуждые нашему менталитету ценности, происходит разворовывание страны (и материальное, и духовное), обнищание и оболванивание большинства населения, разрушение истинно народных святынь.
В таких условиях литература и литературная критика не может не выступать за духовность, не может не защищать нравственность. Разумеется, в жизни все не так-то просто. Явления противоречивы, последствия непредсказуемы. Люди — не ангелы.
Обратимся к фактам литературной жизни. Как пчелка трудится Ангам Хабиров. Только на основе кропотливого исследования можно создать такие обзоры, как «Поэт, верный своему кредо» (Агидель. 2001. № 4), «Не жалея о прошлом» (2002. № 2), «На стыке веков» (2003. № 1–2), «Был плодотворным поэтом» (2004. № 11), «Верность традициям» (2005. № 1). Активно работают также Рим Исхаков, Рауф Шагиев.
На семинаре молодых критиков республики, организованном в декабре 2002 года, сделали прекрасную заявку на будущее Заки Алибаев, Азамат Юлдашбаев и Галима Галина.
Прошло три года. Из числа названных только Заки Алибаев публикуется пока регулярно. Стремление большинства писателей услышать объективное мнение не только о своем творчестве, но и о литературном процессе в целом, о путях развития художественной мысли остается неудовлетворенным.
Наш глубокоуважаемый Гайса Батыргареевич Хусаинов в своем коротеньком выступлении на страницах республиканской газеты «Башкортостан» (14 марта 2006 года), выделив средненьких литературных критиков, справедливо выражает недовольство состоянием современной критики. Это можно воспринимать в определенной мере и как самокритику, ибо многие из нас так или иначе вышли из «шинели» Гайсы Хусаинова, испытали в хорошем смысле этого слова его благотворное влияние. При всем при том данная публикация вызвала во мне недоумение. Мы вправе были ожидать от корифея литературы конструктивных размышлений: почему критика в таком состоянии? Каковы основные причины? По какому пути ей следовало бы двигаться дальше? В свое время он собирался написать статью под названием «Почему я вынужден был оставить поприще литературного критика?». Однако так и не написал. А жаль.
Что же можно сделать в сложившихся условиях? Необходимо в первую очередь трезво оценить имеющиеся возможности. Мы-то, к сожалению, не в силах использовать и те возможности, которые нам отпущены. Всесторонне использовать опыт прошлого, учитывая, разумеется, реалии современности.
Еще в начале XVII века великий мыслитель Фрэнсис Бэкон отмечал: «Одни умы склонны к почитанию древности, другие увлечены любовью к новизне. Но немногие могут соблюсти такую меру, чтобы и не отбрасывать то, что справедливо установлено древними, и не пренебречь тем, что верно предложено новыми».
Таким образом, касательно наследия, накопленного столетиями, все вроде бы ясно. Однако не всегда. Вот, например, известный литературовед, анализируя, не побоюсь сказать, гениальное произведение, обращает внимание на обычай башкир. Речь идет о левирате, когда вдова обязана или имеет право выйти замуж за брата своего покойного мужа. Критик преподносит этот обычай дикостью, ущемлением свободы личности. При этом не думает о том, что, возможно, благодаря этому обычаю народ и сумел сохранить себя на крутых виражах истории. Ничто так просто не появляется и не формируется. Тем более такие явления, которые сохранялись в течение многих столетий, тысячелетий. Если все это имело место, следовательно, оно было исторически оправдано, было целесообразным, чтобы выжить в тех условиях. Если герой произведения выступает против данного обычая, то он защищает свое достоинство и тем заслуживает уважения. В идеале блюстители обычаев должны были бы считаться с его чувствами и сделать для него исключение. Ибо нет правил без исключений. В противном случае и в адвокатах нужды бы не было: действовали бы по писаным и неписаным законам — и делу конец. Но жизнь многолика, ее ни в какие рамки не уложишь. Тем она и прекрасна.
Как видим, в художественном восприятии действительности критик обязан быть вровень с автором анализируемого произведения. Только подход у них будет различным: художник-писатель будет воссоздавать явления и события образами, художественными приемами, а критик возьмет на вооружение логику анализа и рассуждений, учитывая силу воздействия художественных образов.
Среди нас много таких, которых литературная критика обходит молчанием. Одна надежда на юбилей. Но особенность таких публикаций всем известна.
Словом, как ни крути, литературоведов, критиков необходимо выращивать бережно и целенеаправленно.
Можем ли мы надеяться, что в скором времени появятся такие люди? Ведь в отличие от прозаика, поэта или драматурга его можно и подготовить. Но как? Какова действительность? Будущих литературоведов, кандидатов наук готовят один-два человека. А наука только тогда наука, когда действуют различные научные школы, определяются стратегические направления поиска. Времена одиночек в науке прошли. Трудятся коллективы. А тут — одиночки. И что же получается? Подготовленная им поросль, конечно же, идет след в след за аксакалом. О чем тут говорить, о каком разнообразии мнений?..
Тем не менее, используя имеющиеся возможности, на что прежде всего должен обратить внимание литературный критик? Людям сегодня как никогда нужно дать твердую, надежную опору, на которую можно было бы опереться в жизни. Поэтому нам необходимо:
— вести не только прикладные, но и фундаментальные исследования, время от времени уточнять ориентиры, как штурманы воздушных и морских судов проверяют верность курсу следования;
— не вариться только в собственном казане, а быть в курсе событий других литератур, вооружаться достижениями других наук (философских, социологических, исторических, психологических и т. д.);
— анализировать произведения башкирских художников слова в контексте не только российской, но и мировой литературы;
— наладить регулярное издание сборников литературно-критических статей и очерков;
— повысить престиж литературно-критической деятельности. В этих целях назревшим представляется учреждение республиканской премии. Литературоведческая деятельность в отличие от других наук требует от ученого более разносторонней подготовки, более высокой исследовательской культуры, более широкой эрудиции. Поэтому данную премию уместно было бы назвать именем Ризаэтдина Фахретдинова, литературное наследие которого отличается не только энциклопедичностью охвата действительности, но и прозорливостью основательного ученого.
Проблемы современности требуют более эффективных действий. Вместе с тем, как Антей силен, пока касается родной земли, так и мы живы, пока питаемся традициями своей национальной культуры, дышим воздухом современности, устремляемся за горизонт — в будущее. Духовный потенциал нашего народа неизмерим. Истина выявляется в обмене мнениями, в объективном анализе того, что имеем, а не в личностных разборках. Очень важно разглядеть лес за отдельными деревьями, а за рассуждениями, публикациями — видеть проблему и не застревать в мелочах. Есть у нас общий для всех мир. Это родная литература. А сердцевина ее — человечность в человеке, его высокая духовность. Призвание критика — защита такой духовности.
