От правды он не отрекался
Давид Никитич Кугультинов рано начал писать, но подлинные стихи пришли несколько позже, когда на фронтах Великой Отечественной войны он, по его собственному признанию, по-настоящему понял, что такое страдания. Подводя итоги прожитой жизни, трижды репрессированный, прошедший войну и сталинский ГУЛАГ, поэт иронично заметил, что «прожил довольно сложную жизнь, которую ни Гёте, ни Пушкин и представить себе не могли». Давид Кугультинов был бесстрашным защитником своего народа. Об этом его знаменитая поэма «От правды я не отрекался». За чтение стихов землякам, в которых выступал против незаконного выселения своего народа, поэт был осужден тоталитарным режимом на десять лет норильского ГОРЛАГа. И не случайно слова: «От правды я не отрекался», – стали символом чести и правды народной, девизом целого поколения. Творчество Давида Кугультинова, крупнейшего калмыцкого поэта, художника-мыслителя, – это гимн родной степи, любимой Калмыкии. Лишь избранным поэтам дано право говорить от имени народа. Он такое право имел и с необычайной силой выразил чувства и мысли не одного поколения. Потому-то слово поэта продолжает жить и сегодня. И Адам Крейзи со своей женой Катрин по прежнему скорбят о единственном сыне, убитом на войне; и юная красавица Герел в красном развевающемся бешмете все бежит по весенней степи от разъяренного быка; и скользят по щекам санинструктора Лели Шапиро слезы по погибшему капитану Дрозду… Это ли не магия настоящей поэзии? Даже в нынешнее, далеко не поэтичное время, когда художественная литература оказалась вне сферы государственных интересов, слово Давида продолжает звучать в пространстве нашего безумного бытия…
Он был одним из тех редких поэтов, которые тонко чувствуют грани добра и зла. Об этом я думаю, когда читаю его лирикофилософский цикл «Жизнь и размышления»:
Когда бы стало Зло честней
И маски бы не надевало,
Когда б Добро мудрее стало,
Порвав с наивностью своей, –
Жилось куда бы легче люду,
Царил бы мир у нас повсюду.
Или:
В душе, которая светла,
Талант цветет победно.
На ядовитой почве зла
Талант сгниет бесследно*.
Или:
Не следует того благодарить,
Кто по ошибке совершил добро,
Хотя он зло задумал сотворить.
Не следует с проклятием бранить
Того, кто по ошибке сделал зло,
Хотя мечтал добро распространить**.
Верны слова другого мастера, сказавшего, что «поэт в России больше, чем поэт»***… Да, Давид Кугультинов не только писал стихи. Он всегда был в гуще литературной, общественной, политической жизни страны и, конечно, республики. В полной мере к нему можно отнести и сказанное выдающимся поэтом Джалаладдином Руми: «После смерти ищите меня не на небесах, а в сердцах просвещенных людей». Давид Кугультинов был культурнейшим человеком своего времени. И если мы будем стремиться исполнять его завет жить по чести и совести, то, несомненно, в наших сердцах будут жить и стихи поэта. Однако, к большому сожалению, имя Кугультинова до сих пор не звучит в республике так, как оно должно звучать. Например, в Элисте одна из центральных улиц носит имя его переводчицы Юлии Нейман, но улицы, которая носила бы имя самого поэта, нет. Это, на мой взгляд, абсурд.
Давид Кугультинов был блестящим оратором. Наверное, и потому что происходил из рода «келденгюд» («красноречивые»). Вот как вспоминает о встрече с ним ставропольский поэт Сергей Рыбалко:
Я помню зал, люстр яркий свет,
Калмыков бронзовые лица.
И вот на сцене он, Поэт,
Гривастый лев степной столицы.
«Калмыцкий Пушкин», «друг степей»,
Живущий классик Кугультинов.
Он нас потряс, как чародей,
Всей мощью слова исполина.
Таких ораторов, как он,
Подобных римлянам великим,
В степи с джангаровских времен
Еще не ведали калмыки.
Казалось мне, из грозных лет,
Из мглы норильской голос рвался,
Он был как мужества завет:
«От правды я не отрекался!»
И этот смелый голос был
Живою совестью народа,
Что мрак изгнанья пережил,
Хлебнув страданья и невзгоды.
Названия его книг красноречивы: «Зов апреля», «Бунт разума», «Дегустация вечности», «Трудное поле жизни», «И назвали Имя Его»… У поэта есть книга «Горизонт событий». И, думается мне, он назвал ее именно так потому, что идущий по степи никогда не достигает горизонта: горизонт все отступает и отступает перед ним, уходит вдаль, а путник идет вперед, находясь в бесконечной череде событий, набираясь опыта и жизненной мудрости… И еще одно соображение по поводу названий кугультиновских поэтических книг. Давид Никитич как-то сказал мне: «Один из моих сборников назван “Я твой ровесник”. Эти слова мне подсказал Мукебен Басангов, великий джангарчи. Когда мне было восемнадцать лет, я спросил у него, сколько ему лет, он ответил: “Я твой ровесник”. А ему было семьдесят... На мой недоуменный вопрос: “Почему?“ – последовал ответ: “Потому что мы с тобой сейчас видим солнце, созерцаем мир. А тот, кто умер вчера или несколько минут назад, уже моложе нас, живущих”». Если следовать мысли Мукебена Басангова, сегодня мы старше Давида Кугультинова более чем на десятилетие. Но стихи его, мудрость его, опыт и героическая судьба навсегда остались для нашего народа той славной вершиной, с которой мы обозреваем весь мир. А мир видит нас.
2017
* Перевод Ю. Нейман.
** Перевод С. Липкина.
*** Е. Евтушенко.
