Мар луоз ӵуказе?
Верос
«Адӟись луиз ке бордгазетэз кесемме? Соку чидандэ чида. Ӵуказеяз ик линейка азе поттозы монэ. Атайлы но вератэк уз кельтэ «ӟеч уже» сярысь… Дугды ай, малы йырам таӵе малпанъёс лыкто? Ку мон кышкась луи? Зверевъёс лудкеч сюлэмоесь ӧвӧл. Малпам ужзэс быдэстытэк уг кельто. Тани оп! шуытозь бордгазет интыяз уз луы ни. Вообще-то, дыртыны кулэ меда? Дыртӥсь мурт юмоке сюре, шуо. Нош ик лыдӟо ай мон сярысь гожтэмзэс: «Кылем арнянуналэ уллапалась пиос нюлэскы тыпымульы бичаны мынӥзы. Кема ик ӧз ветлэ, мешокъёссэс ӝог тырмытӥзы. Собере вамыштӥзы дор палазы. Тӥни соку Сергей Зверев тылпуэз синйылтӥз. «Нюлэс ӝуа!» – кеськиз со. Ачиз, чик ӝегатскытэк, писпуос пӧлысь ӝутскись ӵын пала бызиз. Сергей сьӧры дыртӥзы мукетъёсыз но пиос. Тылпуэз кысыны соос быгатӥзы. Молодцы, пиос!»
Чебер гожтэмын кадь, но валантэмгес. Малы ке мынэсьтым нимме гинэ поттӥллям. Озьыен, мон герой! Нош мукетъёсыз? Соослэсь но фамилиоссэс гожтыны луысал ук! Монэ редакторе пуктысалзы ке, таӵе янгыш ӧй лэсьтысал. Нюлэскын луэм учыр сярысь но воксё мукет сямен гожтысал. Кызьы? Созэ мон уг вера нокинлы но».
Сергей Зверев кема сылӥз малпаськыса школа коридорын. Тодаз вайиз азьвыл аръёсы бордгазетэ поттылэмзэс. Та дырозь Сергеез огпол но ушъяса ӧз гожтэ вал. Со понна йырзэ но кур ӧз карылы. Ӧвӧлтэмзэ ӧз гожъялэ угось. Нош туннэ… Ӧз чида пияш, школа бордгазетэз кесьытэк. Нокин ӧз адӟы солэсь озьы дауртэмзэ. Школаын дышетӥсьёс но, пиналъёс но ӧй вал ни.
Сергей со нуналэ лумбыт куашкам мылкыдын ветлӥз. «Мар луоз ӵуказе?» юан пияшлэн йырвизьмаз лемтэй кадь мертчиськиз. Ассэ олокызьы но буйгатыны выриз ни, пайдаез ӧвӧл. Уг кошкы йырысьтыз со юан…
Уйвӧтаз но Зверев акылес юанэныз пумиськиз. Со табере йӧн-йӧн тусо луэм. Очкиен. Школалэн директорезлы кельше. Сергей шоры ялан пальпотыса учке. Тани со матэктӥз пияш вӧзы:
– Зверев, тон туннэ бордгазетлэн редакторез.
– Мон?
– Эн паймы сокем. Одӥг нуналлы гинэ редактор луод. Кесем бордгазет интые выльзэ поттод.
– Тылпу сярысь но ачим гожтом-а?
– Ачид… ачид… ачид…
Бордгазет поттыны Сергей кема выриз. Тужгес но шуг йӧтӥз солы тылпу сярысь заметка гожтон. Курадӟемез юнме ӧз луы. Суредэз вань, гожъямъёсыз лыдӟымонэсь. Мар кулэ на? Бордгазетэз пӧрмиз. Зверев выльысь лыдӟиз ачиз но эшъёсыз сярысь гожтэмзэ: «Лӧптылонлэсь кытчы вуттэмзэ мон умой валай кылем арня нуналэ. Соку ми, уллапалась пиос, нюлэскы тыпымульы бичаны мынӥм.
Писпуос пӧлтӥ ветлонъям, эшъёсме син азьысьтым ыштӧ. Ӧй, ӧй йыромы. Нюлэс сокем бадӟым ӧвӧл. Одӥг пол шултӥ ке, пиос соку ик вазиськозы.
Мешокме тыпымульыен тырмытэме бере мон ялкарыны пукси. Тӥни соку тодам лыктӥз кисыысьтым спичкае. Писпуос пӧлын ик тылскыны малпай. Музъем вылысь кӧс куаръёсты огазе люкай но кенӝытӥ. Соосты тыл гомак басьтӥз но… куинь метр кеме ӝутӥз. Сюлэмы ик оломар луиз. Со вакытэ кытысь ке тӧл пельтӥз, мынэсьтым тылскемме кир-пазь кариз. Учкисько – отын но, татын но тыл. Пиджакме куштыса, тылскемме кысыны кутски. Нош тыл уг сётскы. Кый кадь азьпала мынэ. Одӥг интыетӥ кысыны ӧдъясько, тыл мукет палтӥ гомӟе. Кышкаменым ма карыны но уг валаськы ни. Сюлэмы тани-тани пилиськоз…
Мешокме кутыса, ӝоггес потӥ нюлэс дуре. Эшъёсы отын ӧвӧл на. Ӧтьыны малпай вал ни. Ӧй вутскы – нюлэскысь потӥзы Ваня Кузнецов, Митька Егоров но Олег Вахрушев. «Кызьы пиослы тылпу сярысь ивортоно? Ӧз адӟе меда соос мынэсьтым тылскемме? Номыре ватытэк верай ке? Соку монэ кышкась уз шуэ-а?» – пӧртэм юанъёс бергазы мынам йырам. Нош со вакытэ ӵын пумен вылӥе ӝутскыны кутскиз. Ӧй чида ни кеськытэк: «Пиос, тылпу!»
Сергей Зверевлы вӧтсэ пумозяз адӟыны ум люкетэ. Уйвӧтаз со тылпу поттэмез сярысь алдаськытэк мадиз. Нош мар луоз меда ӵуказе?
Что же будет завтра?
«Сорвать эту стенгазету, и дело с концом? А если кто-нибудь увидит? Завтра же, на утренней линейке, перед общим строем поставят, отцу расскажут, как я отличился… Но вообще-то трус не играет в хоккей! Зверевы никогда не вели себя как зайцы, что задумано — сделано! Хотя, с другой стороны, поспешишь — людей насмешишь. Может ещё раз перечитать, что тут, в заметке, про меня написано», — Сергей подошел к стенгазете.
«В прошлое воскресенье ребята из Центральной улицы ходили в лес заготовлять жёлуди. Наполнили рюкзаки и отправились домой. И вот тогда Сергей Зверев, первым заметив поднимающийся дым, закричал: „Лес горит!“ Он первым бросился тушить огонь, за ним поспешили и другие школьники. Общими усилиями пожару не дали распространиться, ликвидировали пламя. Мо-лод-цы!»
М-да… Красиво, конечно, написано. Получается, что я, Сергей Зверев, герой? Почему же фамилии других ребят в заметку не поместили. Был бы я редактором стенгазеты, такой оплошности не допустил бы. Да и вообще эту заметку я написал бы по-другому. Я-то точно знаю, отчего случился пожар. Знаю, но, наверное, об этом лучше помалкивать!»
Сергей Зверев долго стоял в школьном коридоре, пережидая суету. О нем еще ни разу не писали в стенгазете. А сегодня он стал героем. Но похвала саднила, как свежая царапина на коже.
Наконец, когда в коридоре затихло, парнишка, убедившись, что свидетелей нет, сорвал со стены большой лист ватмана, красиво украшенный рисунками. Торопливо скомкал, затолкал под пиджак и осторожно вышел на крыльцо — здесь тоже никого нет: и ребята, и учителя разошлись по домам.
Остаток дня настроение было паршивым. Завтра хватятся, увидят: нет стенгазеты… «Что же будет завтра?» — пиявкой точил его вопрос. Неотступный вопрос.
Такая же мука томила его и ночью, во сне. Там, в этом сне, вопрос был уже очень-очень солидным человеком, похожим на школьного директора. Вот как раз перед ним и стоит Сергей Зверев.
— Ну, Зверев, — сурово посмотрел вопрос-человек на Сергея, — ты согласен стать редактором очередного выпуска стенгазеты?
— Почему я? — удивился мальчишка.
— А очень просто. Ведь это ты вчера сорвал в коридоре стенную газету. Меня не проведешь. Я всё знаю. Вот тебе и придется выпускать новую. Одному, от начала до конца.
— Что, и заметку о пожаре тоже мне сочинять?
— А кому же еще? Еще-е-ё… — отдавалось в ушах Сергея. Долго корпел он над заметкой о лесном пожаре. Все остальное: заголовок, рисунки, прочие статьи, — получилось у него замечательно — быстро и ловко. А вот про пожар — будто гиря на руке повисла. Но писать все равно надо.
«В прошлое воскресенье я на своем опыте понял, что такое — игра с огнем. В тот день мы с ребятами собирали в лесу желуди. Разбрелись кто куда. Гляжу: я остался один. Но заблудиться не боюсь, лесок небольшой, я его хорошо знаю. Желуди уродились очень обильно, я наполнил рюкзак, присел отдохнуть на пенек и полез в карман за свёртком с бутербродами. Тут под руку подвернулся коробок со спичками. Недавно растапливал баню, вот и они остались в моем рабочем пиджаке. Дай, думаю, разведу небольшой огонек, поджарю хлеб — с костерком веселее. Сгреб в кучу сухие листья, траву, поднес спичку, и неожиданно полыхнул большой огонь, кажется выше меня. Поднялся ветер, и пламя заплясало уже и тут, и там… Осень-то сухая стоит. Я пиджак скинул, хлещу им по языкам пламени, но вижу, что не успеть мне одному. Огонь ползет, как змея, собью его в одном месте — в другом вспыхнет. И тут я… испугался. Да, испугался, растерялся, схватил свой рюкзак и побежал к опушке. А там никого нет. Только хотел позвать ребят, гляжу, выходят из леса Ваня Кузнецов, Митя Егоров и Олег Вахрушев. Думаю, как бы им сообщить про лесной пожар: я-то костерок разжёг, а вон какая беда вышла. Или уж разом сказать правду, какая она есть, — чего вилять из стороны в сторону… Я все стоял, соображал, как поступить. А языки огня уже полыхают над кустарником. И тогда, уже не думая ни о чем, я закричал: «Лес горит!» Побежал гасить. Ребята не мешкая поспешили за мной. Вместе мы победили. Мои друзья так и не узнали, кто устроил пожар. Вот так всё и было на самом деле», — завершив заметку, Сергей поставил большую точку.
Хорошо человеку во сне. Особенно если этот сон хорошо кончается. Там можно не обманывать никого. Да, хорошо во сне человеку. Но сон закончится. А что же будет завтра?
