Тысячи
литературных
произведений на59языках
народов РФ

Кто виноват

Автор:
Царай Хамицаев
Перевод:
Царай Хамицаев

Кто виноват

Драма в двух действиях

 

Действующие лица:

ВАДИМ по прозвищу Барс, 18 лет
МАХАР по прозвищу Леший, 24 года
ЗУРАБ по прозвищу Кобра, 26 лет
АСЛАН по прозвищу Шакал, 20 лет
ГАБО, отец Вадима, 52 года
НИФА, жена Габо, 43 года
АХПОЛ, 40 лет
МИНАТ, жена Ахпола, 45 лет
ЗАРЕТА, дочь Минат, 19 лет
АЛЛА, 18 лет
АСИАТ, женщина, воспитавшая Зураба, 48 лет

Действие происходит в одном из городов Осетии.

 

ДЕЙСТВИЕ I

Ночь. Один из перекрестков города. В темноте слышен нарастающий гул моторов. Во вспыхнувшем свете фар несутся навстречу друг другу грузовик и легковая инкассаторская машина. Столкновение. Вспышка. Грохот. На месте аварии возникают силуэты парней — происходит ограбление инкассаторской машины. Раздается сигнальный свист и силуэты исчезают.

Сцена постепенно освещается.

Комната в доме Габо.

Та же ночь. Нифа нервно переставляет предметы с места на место. Входит Габо с папкой документов.

ГАБО. Что не спишь до сих пор, жена?

НИФА. Как же я засну, если никого из вас нет дома? Ты-то где опять пропадал?

ГАБО. Ездил в село. Затянулось там собрание, разбирали сложный вопрос. Еще недели две придется поездить. (Кладет на стол папку.) А где сыновья?

НИФА. Откуда мне знать?

ГАБО. Что-то младший слишком поздно стал являться домой в последнее время. А старший где? И не позвонил?

НИФА. Нет. Меня тревожит, что он работает при банке. С деньгами связана его работа. Чего не бывает... Может, переведем его на другое место? Работу шофера не так трудно найти.

ГАБО. Да ладно. Сказано же: сердце матери! За Амзора я спокоен, серьезный он. В университете его хвалят. Говорят, один из лучших среди заочников. (Улыбается.) Кажется, я видел его с девушкой. Может, поговоришь с ним?

НИФА. О чем?

ГАБО. Женим его. Такую свадьбу сыграем! Их счастье и нас согреет! А главное, я уже соскучился по малышам, хочется понянчить. (Смеются.) Но где Вадим опять? (Озабоченно.) Слишком балуешь его с детства, жена. Конечно, младший всегда любимей, однако... Короче, мне не нравится поведение парня. Ты не забывай, как моя первая жена измучилась со своим сыном.

НИФА. Сравнил нашего сына с каким-то рецидивистом!

ГАБО. Мальчика трудно воспитывать. И как бегут годы! Выросли мои сыновья, а я их будто толком не видел. Все некогда. Ох и мучилась та женщина...

НИФА (ревниво). Через столько лет можно было бы и забыть про нее.

ГАБО. Куда ты опять повернула разговор? Я о нашем сыне.

НИФА. Что наш сын делает дурного?

ГАБО. Почему он ушел с завода?

НИФА. Не нравилась ему работа.

ГАБО. Ни одна работа ему не по душе. А зачем работать, если ты вечно набиваешь его карманы деньгами!

НИФА. Ничего не набиваю! Ты же лишней копейки не позволяешь ему давать.

ГАБО. Потому и дуется на меня. Пусть сам зарабатывает. Кое-как закончил школу, в университет не смог поступить — и теперь не знает, куда себя деть.

НИФА. И ты ни при чем тут? Известный в городе человек, идеологический работник, столько у тебя связей — и родного сына не смог устроить в университет! Я на тебя понадеялась, иначе бы постаралась сама.

ГАБО. А разве Амзора я устроил?

НИФА. Амзор и сам мог поступить, как ты не поймешь?..

Входит Вадим, он взволнован.

ГАБО. Вот он! Что это ты стал пропадать ночами, сынок? Сейчас ведь за полночь. (Вадим молча начинает расстегивать рубашку.) Даже разговаривать не хочешь?

ВАДИМ (раздраженно). Не начинай опять!

НИФА. Как ты с отцом?!

ВАДИМ. Я уже не ребенок, нечего контролировать меня!

ГАБО. Завтра же пойдешь со мной!

ВАДИМ. Куда?

ГАБО. На завод. Устроишься на работу!

ВАДИМ. Опять про работу? Вижу, отец, жалко тебе становится, что я твой кусок хлеба ем даром.

ГАБО. Подлые слова! О хлебе ли я думаю?!

ВАДИМ. О чем тогда печешься?

ГАБО (не сразу). Кто ты и что ты?

ВАДИМ. Хочешь увидеть меня рабочим-ударником? (С укором.) Понимаю! Другим ребятам их родители помогли попасть в университет, а ты!.. И правильно сделал! Зачем тебе лишаться моей зарплаты, пока я пять лет учиться буду!

ГАБО. Что-о?! (Бьет Вадима по щеке.)

НИФА. Габо! (Заслоняет сына.) Даже в детстве ты ни разу не поднял на него руку!

ГАБО (возмущенно). Завтра же пойдешь со мной на завод!

ВАДИМ. Никуда я не пойду!

НИФА (сыну). Перестань ты тоже! (Ласково.) Послушайся отца, сыночек. Вдруг понравится тебе твоя работа.

ВАДИМ. Все равно через два месяца меня заберут в армию.

ГАБО. А что ты намерен делать два месяца?

ВАДИМ. Хочу попутешествовать, увидеть что-нибудь интересное.

НИФА (мужу). Может, это тоже неплохо, Габо. Пусть поездит да посмотрит мир. Мальчик ведь ничего еще не видел.

ВАДИМ. Насчет денег я не потревожу вас.

ГАБО. А где возьмешь?

НИФА (сыну). Ну?

ВАДИМ. Где?.. (Спохватывается.) Мама, я скопил за несколько лет деньги, которые ты мне давала.

НИФА (мужу). Вот видишь, какой он экономный? Это признак добропорядочности. А ты говоришь!.. (Обнимает сына.) Радость моих очей!

ГАБО. Покажи, где твои деньги?

ВАДИМ. Они у моего друга. У нас общая касса.

ГАБО. А кто твой друг?

ВАДИМ. Отличный парень.

ГАБО. Не слишком ли ты стал гоняться за удовольствиями, ничего не делая?!

ВАДИМ. Я жить хочу, отец, жить!

ГАБО. Жить?! На что?! Как?!

НИФА. Да перестаньте же! Завтра поговорим, сейчас поздно. Но что ж это до сих пор нет Амзора?

ВАДИМ. А где он?

НИФА. С работы еще не пришел.

ВАДИМ. С какой работы? Он же еще в отпуске.

НИФА. Да, но кто-то из шоферов заболел, и вызвали Амзора.

ВАДИМ (встревоженно). Так сегодня он был за рулем?

НИФА. А что ты так удивился?

ВАДИМ (поспешно). Да нет, я так…

Звонит телефон.

НИФА (поднимает трубку). Слушаю. (Испуганно.) Что вы сказали?! (Роняет трубку.)

ГАБО. Что случилось?! (Подходит и берет трубку.) Кто это? Из больницы? Наш сын у вас?.. А что с ним? Да? (Быстро кладет трубку.) Какие-то бандиты напали на инкассаторскую машину и Амзор!.. Скорее в больницу!

НИФА. Какой ужас! (В слезах.) Какой ужас! Амзор!.. (Торопливо уходит вместе с мужем. Вадим стоит как громом пораженный.)

Затемнение.

В доме Минат.

Ахпол сидит в домашнем халате и пьет водку. Входит Зарета с сумочкой.

АХПОЛ. Зарета? Крик души! Где пропадаешь столько дней? Я тут один, умираю от тоски, а ты!.. До чего ты бессердечна, Заре! (Положив сумочку, девушка берет веник и подметает пол.) Но я знал, что ты придешь. (Встает и подходит к ней.)

ЗАРЕТА. Я зашла, чтобы прибрать комнату, и не мешай мне.

АХПОЛ. Не смею, Заре. Не смею. (Отходит.) Действуй. Мне дорого то, что я хоть увидел тебя. Эх, если бы знала, как я люблю тебя! Во сне и наяву мои глаза уже ничего не видят, кроме твоего светлого образа. Что же ты избегаешь меня? (Подходит опять к ней.)

ЗАРЕТА (строго). Не мешай, я сказала тебе!

АХПОЛ. Крик души! Не могу больше! (Пытается обнять девушку, но та, ударив его ручкой веника по голове, уходит.) Ах ты, уличная шлюха! (Садится в кресло и продолжает пить. Через некоторое время входит Минат с двумя большими тяжелыми сумками.) Крик души! Наконец-то, Минат!

МИНАТ. Тьфу, устала! (Ставит свой груз.)

АХПОЛ. Почему ты не позвонила мне, жена? Я бы разве не встретил тебя в аэропорту и не облегчил бы тебе ношу? Ничего бы со мной не случилось.

МИНАТ. Вижу, хлебнул ты опять лишнее.

АХПОЛ. Тоска по тебе одолела, и я…

МИНАТ. Тоска? Не мог потерпеть несколько дней?

АХПОЛ (с негодованием). Так необходимо было неожиданно укатить в Турцию, Минат? Так срочно? И почему именно в Турцию?

МИНАТ. Потому что там товары отличные и намного дешевле.

АХПОЛ. Ты одна летала?

МИНАТ. Нет, нас было несколько женщин.

АХПОЛ. А тут твои клиенты — то звонили, то приходили. Сколько бы наркотиков ты реализовала за это время! Считай, понесла большие убытки.

МИНАТ. А кроме клиентов, кто-нибудь еще спрашивал меня?

АХПОЛ. Разве кто-то еще должен был спросить?

МИНАТ (не сразу). Наверное, нет.

АХПОЛ. По-моему, ты что-то таишь от меня. Не так ли? (Минат молчит.) И что ты привезла из Турции? (Раскрывает сумки и заглядывает в них.) Ну, ты!.. Видать, особо востребованные товары. Теперь и ими будешь торговать? Не пойму все-таки, какая была необходимость в этих товарах, когда наркотики у тебя идут отлично!

МИНАТ. Об этом потом, Ахпол.

АХПОЛ. А вообще ты правильно делаешь: нам деньги нужны позарез. Я нашел такой дом-особняк, как ты хотела. С садом, широким двором.

МИНАТ. И цена, наверное, такая же широкая.

АХПОЛ. О цене не спрашивай! Но ничего. Нам не хватает немного, и ты добудешь эти деньги на днях.

МИНАТ. И добуду! Чем жить в этом общем дворе... Лишь бы избавиться от любопытных глаз соседей. Как увидели мои сумки — лица у них превратились в сплошные глаза. До чего противные!

АХПОЛ (вдруг). Крик души! Мы кинулись к вещам, а друг друга еще толком не разглядели! (Протягивает к ней руки.) С приездом, Минат! (Минат подходит и садится ему на колени.) Драгоценнейшая жена! (Обнимает ее.) Без тебя я чуть с ума не сошел! Представь себе, мои глаза и во сне, и наяву ничего уже не могли видеть, кроме твоего светлого образа!

МИНАТ. А разве я меньше скучала по тебе? Почки опять не побеспокоили тебя?

АХПОЛ. Немного. Но думая о тебе, я забывал про них.

МИНАТ. Дочке я строго поручила — не ухаживала она за тобой?

АХПОЛ (иносказательно). Еще как! (Почесал голову в том месте, где ручкой веника ударила Зарета.)

МИНАТ. Я и сама торопилась домой, но какие-то мелочи задержали меня. (Встает и возится в комнате.)

ЗАРЕТА (входит обиженная). Приехала, мать?

АХПОЛ (увидев девушку, встает и закрывает сумки). Минат, что ты поставила их посередине комнаты, мешают же. (Оттаскивает сумки в сторону.)

МИНАТ. Что ты опять такая недовольная, Заре?

ЗАРЕТА. А чему мне радоваться? Будто привезла ты мне дорогие подарки из далекой поездки.

МИНАТ. А может, и привезла.

ЗАРЕТА. Благодарю, мне ничего не надо от тебя. Я вот вернулась за сумочкой, а то бы и не увидела твоих сумок. (Берет свою сумочку.)

МИНАТ. Что опять стряслось с тобой? Даже дом не прибрала.

ЗАРЕТА. А что мне прибирать его? Он твой дом, не мой же.

АХПОЛ. Минат, как ты уехала, на второй же день она ушла из дома и где шатается столько дней — неизвестно.

ЗАРЕТА. Негодяй!

МИНАТ. Заре! Кто с отцом так разговаривает?!

ЗАРЕТА. Да какой он мне отец?! Это твой сожитель! Когда мой отец бросил тебя, как я проклинала его, но потом поняла свою ошибку.

МИНАТ. Ротозей был твой отец! Не умел жить!

ЗАРЕТА. Своим честным трудом он жил! И жил неплохо! Но тебе этого было мало! Не давал он тебе заниматься опасной спекуляцией. И тогда ты связалась с этим бесстыдным красавцем! Ты довольна своей жизнью, а о моей подумала ли хоть раз?!

МИНАТ. Чего тебе не хватает?

ЗАРЕТА. Ты разрушила мой очаг! Теперь у меня нет ни отцовского, ни материнского! Как мне жить при таком мужчине в доме?!

МИНАТ. Что он тебе сделал?

ЗАРЕТА. В твое отсутствие он принимает меня за тебя и рукам дает волю!

МИНАТ. Ты что, Ахпол?!

АХПОЛ. Не верь ей, Минат! Я хотел немного приласкать ее по-отцовски, а она восприняла это как!.. Крик души! (Девушке.) Это признак крайней испорченности!

ЗАРЕТА. Еще смеешь говорить?!

АХПОЛ. Ну хорошо, я уйду! Уйду!

МИНАТ. Куда ты уйдешь?! (Дочери.) Перестань, дочь!

ЗАРЕТА. Не бойся, мать, хоть палкой будешь выгонять — не уйдет. Это он пугает тебя, зная твою слабость! Сосет твой кошелек и живет тут как барин!

МИНАТ. А что ему, больному, делать?!

ЗАРЕТА. Кто больной?! Притворяется только! А ты стараешься для него! Еще бы! Для такого красавца не жалко и себя загнать!

АХПОЛ. Ах так! Устроюсь на прежнюю работу. Пусть умру, чтобы радовалась ты!

МИНАТ (обнимает мужа). Никуда ты не устроишься, Ахпол. (Дочери.) Не вмешивайся, Заре, в мою жизнь!

АХПОЛ. Твоя мать на несколько лет старше меня, и все же я не променяю ее на десять таких молодых, как ты. (Ласкает жену.) Ее желание — закон для меня.

ЗАРЕТА. Тем, что моложе, и приковываешь ее к себе!

МИНАТ. Замолчи, дочь!

ЗАРЕТА. Провалитесь вы оба! Теперь и этими товарами торг откроешь, мать, дохода от смертоносных наркотиков мало тебе стало! А я о твоих этих «лекарствах» сейчас сообщу в полицию! (Поворачивается к двери.)

АХПОЛ. Остановись! (Встал на ее пути.) Жена, уведи ее в другую комнату и закрой. Все равно она без дела шатается по улицам!

МИНАТ. Заре! В полицию?!.. Неужели позволишь себе такое бездушие?

ЗАРЕТА (выдержав паузу, подходит к матери). Разойдись с мужем.

МИНАТ (в слезах). Ты что, доченька!..

ЗАРЕТА. Тогда живи с ним! Я не назову тебя больше матерью! (Зло.) Может, у меня тоже есть кому поддержать меня. Сильный и любящий! (Снова поворачивается, чтобы уйти, но отчим хватает ее за руку.)

АХПОЛ. Не уйдешь!

ЗАРЕТА (зовет на помощь). Махар! Махар!

МАХАР (вбегает и, схватив Ахпола за плечи, силой поворачивает к себе). Если еще раз тронешь Зарету, пеняй на себя! (Толкает Ахпола, тот, попятившись, падает в кресло.) Пошли, Зарета! (Взяв девушку под руку, поворачивается к Ахполу.) Пардон, папаша! (Уводит Зарету.)

МИНАТ. Боже! Кто он?!

АХПОЛ. Хахаль твоей дочери! (Вскакивает.) Не видишь?! Вот с кем шатается! Вот из-за кого ушла из дома! Не из-за меня же! А на меня клевещет, чтобы был у нее повод шляться по улицам!

МИНАТ (в слезах). Прости, Ахпол. Да что это вытворяет дочь?!

Затемнение.

Во дворе больницы.

Вадим с убитым видом выходит от своего больного брата и садится на лавочку, тяжело опустив голову.

АЛЛА (входит). Вадим, как твой брат? Еще не пришел в себя?

ВАДИМ. Нет.

АЛЛА. Кто около него?

ВАДИМ. Мама.

АЛЛА. Может, все-таки улучшится его состояние… Никого еще не поймали из преступников?

ВАДИМ (не сразу). Нет.

АЛЛА. Это звери!.. И что у них за сердца? Увидеть бы хоть одного из них, какие у него глаза, взгляд?..

ВАДИМ (вскакивает как ужаленный). Алла, лучше бы мы не встречались сегодня.

АЛЛА. В такой час я не нужна тебе?

ВАДИМ. Сам себе не нужен!

АЛЛА. Вадим, возьми себя в руки, ты же мужчина. Мне больно видеть...

ВАДИМ. Что больно, видеть мое горе?

АЛЛА. Я... я люблю тебя.

ВАДИМ (с обидой). Спасибо! До сих пор не слышал от тебя этих слов, хотя ждал их столько! А теперь пожалела — решила поддержать!

АЛЛА. Ты не веришь в искренность?

ВАДИМ. Верить никому нельзя! Все подлые и двуличные!

АЛЛА. Неправда. Кто сам себе не верит, тот не верит и другим.

ВАДИМ. Видимо!

АЛЛА. Устройся к нам на завод. Среди рабочей молодежи почувствуешь себя совсем по-другому. Подготовишься и к поступлению в университет. Я хочу, чтобы мы вместе учились заочно.

ВАДИМ. Мне сейчас не до учебы. И не до работы.

АЛЛА. Вадим, я не думала, что ты такой слабый.

ВАДИМ. Ты не знаешь, что со мной!

АЛЛА. Знаю. Стонешь из-за брата.

ВАДИМ. Да, но не только это!.. Ужас наваливается на меня!

А ЛЛА. Тогда скажи, в чем дело?

ВАДИМ. Нет, нет! Бред у меня в голове!..

АЛЛА. Не хочешь разделить свое горе со мной?

ВАДИМ. Мое горе нельзя разделить.

АЛЛА. Была б я тебе дорога — разделил бы.

Входит Аслан.

ВАДИМ (уставясь в землю). Спасибо, Аслан, что пришел.

АСЛАН. Я только что узнал...

ВАДИМ (перебивает гневно). Ничего ты пока не узнал!

АСЛАН. Ты о чем, Вадим?

ВАДИМ. Никто из вас не знал, как я гордился своим братом! Как люблю его!.. (Вдруг замолкает и смотрит на Аслана.) Но ты не знаешь самого страшного.

АСЛАН. Чего именно?

ВАДИМ (снова гневно). То, что вы все не те! Все, кого я вижу! Вы лживы и гнусны!

АЛЛА. Вадим!..

ВАДИМ. Да, да! Даже ты, моя любовь!.. Я боюсь даже тебя! Вдруг проглотишь мою душу! Бежать! Бежать бы от вас!

АЛЛА. Он в бреду, надо успокоить его! Врача!.. (Уходит в больницу.)

ВАДИМ. В бреду?! Нет, я в помешательстве! Шторм бушует в голове! А вы успокаиваете меня! Каким образом, если до сих пор я не могу понять, что случилось?! Я в кошмарном сне! (Обнимает Аслана.) Скорее разбудите меня от этого сна! Ну?! Не можете?! А говорите, я в бреду! Нет, бредите вы сами! Сами!

АЛЛА (возвращается, говорит с усилием). Вадим, брат твой!..

ВАДИМ (испуганно). Что брат мой?! (Девушка опускает голову.) Нет, нет! (Кричит.) Не-ет!!! (Убегает в больницу, Алла идет вслед за ним.)

АСЛАН (один, растерянно). Умер!.. (В страхе.) Умер! (Убегает в другую сторону.) Умер!!

Затемнение.

В пригородной роще, на берегу озера.

На сцене пенек и два обрубка дерева. Входят Махар и Зураб.

МАХАР. Нет, Кобра, боюсь Барса. Если его брат умрет, он не простит себе и нас выдаст.

ЗУРАБ. Не посмеет. Как он выдаст себя родителям?

МАХАР. И почему вдруг шофером инкассаторской машины оказался брат Барса? Ведь Барс сам сказал, что его брат в отпуске.

ЗУРАБ. Я в темноте не разобрал, кто сидел за рулем той машины, порази нас гром! Может, выживет.

МАХАР. Если бы!

ЗУРАБ. И что не идет Шакал? Я его послал за Барсом.

МАХАР. Как душно! Принесу лимонаду из кафе. Если вдруг Зарета будет меня искать, пусть подождет тут.

ЗУРАБ. Она придет? Как соберутся наши, у нас же будет деловой разговор. А как при Зарете? Она ведь ничего не должна знать. Сегодня нам не до нее.

МАХАР. Она не помешает нам. Я отправлю ее.

ЗУРАБ. Скажи, серьезно любишь ее?

МАХАР. Сейчас не время говорить об этом, Кобра. (Уходит. Зураб садится на пенек и ждет.)

ЗАРЕТА (входит через некоторое время с сумкой). Добрый день, Зураб. Ты один? А где Махар?

ЗУРАБ. Придет сейчас, он близко. Посиди.

ЗАРЕТА (садится на обрубок дерева, вытаскивает из сумки маленький магнитофон, включает его. Слышится легкая эстрадная музыка. Девушка встает и пританцовывает под нее). Хорошо отдыхать здесь в такую жару, правда?

ЗУРАБ. Тем более с такой голубкой, как ты.

ЗАРЕТА (танцуя). Голубкой? Как это понять?

ЗУРАБ. Ты не понимаешь меня, Зарета, но я... Если бы не Махар…

ЗАРЕТА. То что?

ЗУРАБ. Ты бы стала моей кралей, и как бы хорошо проводили мы с тобой время! Давай лучше...

ЗАРЕТА. Что? (Останавливается и выключает магнитофон.)

ЗУРАБ. Ты давно мне волнуешь кровь. Пусть заискрится наша любовь. Может, и Махар согласится. Поговорить с ним?

ЗАРЕТА. Ты что, Зураб?!

ЗУРАБ. Не нравлюсь?

ЗАРЕТА. Я не думала об этом, потому что мне дорог другой.

ЗУРАБ. А ты подумай хорошенько. Может, я еще дороже стану тебе.

ЗАРЕТА. Да брось ты свои шутки, Зураб.

ЗУРАБ. Я не шучу. (Встает и силой привлекает к себе девушку. Входит Махар с двумя бутылками лимонада.)

МАХАР (сдерживая негодование). Пришла, Зарета? (Ставит бутылки на обрубок дерева.) Пейте, кто хочет.

ЗУРАБ. Я хотел Зарету выпить, но ты помешал.

МАХАР. Не пей чужую выпивку, друг, будет расстройство.

ЗУРАБ. Это еще надо посмотреть, порази нас гром!

ЗАРЕТА. Перестаньте же! Вот скоро кончится мой отпуск, и тогда вы нечасто будете меня видеть.

ЗУРАБ. А ты продли отпуск. (Иронически.) Подумаешь — санитарка в больнице!

ЗАРЕТА. Не смейся. Вы даже такую работу не можете найти.

МАХАР (еле сдерживая злость). Пошли к озеру, иначе боюсь вспыхнуть… от жары!

ЗУРАБ. Постой, Махар. (Девушке.) Ты иди, Зарета, догоним. (Взяв свою сумку и бутылки, Зарета уходит.)

МАХАР. Что произошло тут?

ЗУРАБ. Ровно ничего. Подозреваешь?

МАХАР. Смотри, Кобра! Не люблю брать свой кусок из чужого рта!

ЗУРАБ. Дурной ты. Мало ли девушек? Отправь ее скорее, мешает она нам.

АСЛАН (входит напряженный). Вы здесь?!

ЗУРАБ. Что, Шакал? Где Барс?!

АСЛАН. Умер его брат! Умер! Мы в опасности, Кобра!

ЗУРАБ (в отчаянии бьет парня по лицу, тот падает). Идите и проследите за Барсом!

Затемнение.

Тот же берег озера через три дня.

Входит Зураб, он взволнован. За ним входит Махар.

МАХАР. Куда провалился Барс, не знаю! Нигде его нет. Видно, не может справиться с горем и … Плохи наши дела!

ЗУРАБ. Как соберемся, надо решить... Если он ненадежный...

МАХАР. Что ты хочешь сделать?

ЗУРАБ. Не понимаешь, что ли?

МАХАР. Это слишком, Кобра!

ЗУРАБ. А не будет ли слишком, если он выдаст нас и мы сгнием в колонии строгого режима?! Это же хуже расстрела!

МАХАР (в отчаянии). Кобра!.. Кобра!! (Уходит.)

ЗУРАБ. Постой, Леший! (Поспешно выходит за ним.)

Входит Алла, ищет кого-то и становится за дерево.

ВАДИМ (входит, измученный горем). Никого из них нет. Звериное логово их пусто.

АЛЛА (выходит из-за дерева). Вадим!

ВАДИМ. Алла? Зачем пришла?!

АЛЛА. С подругами была у озера и увидела тебя.

ВАДИМ (не глядя на нее). Хочешь сказать что-нибудь?!

АЛЛА. Хочу быть рядом с тобой в твой трудный час.

ВАДИМ (сердито). Спасибо! Но будет лучше, если забудешь меня! Я тебе больше не друг!

АЛЛА. Я чем-нибудь обидела тебя?

ВАДИМ. Кроме холодной ненависти, ничего не осталось в моей груди — зачем тебе такой друг?!

АЛЛА. Я... Я так хотела облегчить твою боль!

ВАДИМ. Нет для меня облегчения! Уходи! Оставь меня!

АЛЛА (в слезах). Что с тобой, наконец?! Живому надо жить — зачем ты губишь себя?! Зачем? Я однажды увидела тебя и с теми ребятами?! Что у тебя общего с ними?!

ВАДИМ. А ты разве знаешь их?

АЛЛА. Знают их мои подруги. Эти ребята сидели в тюрьме. Они очень подозрительные, а ты связался с ними. Зачем?! И что ты делаешь здесь? Идем отсюда, Вадим!

ВАДИМ. Что тебе нужно от меня?! (Подходит к ней, сильно обозленный.) Ты уйдешь или нет?! (Девушка испуганно пятится.) Уходи по-хорошему, говорю!

АЛЛА. Ты что, Вадим?! Ты что?! (Исчезает.)

АСЛАН (входит с другой стороны). Барс, пришел?

ВАДИМ. У меня разговор с Коброй. Хочу выяснить, хватит ли у него совести посмотреть мне в глаза.

АСЛАН. Не знаешь его, что ли?

ВАДИМ. Видно, не знал толком! Не знал и Лешего! Кому я поверил! (Стонет.) Я должен убить Кобру!

АСЛАН. Не вздумай! Не погуби себя, Кобра и Леший и без того боятся, что ты выдашь нас, — они могут решиться на самое жуткое.

ВАДИМ. Терзания моих родителей!.. Как жадно они ищут убийц! Откуда им знать, что один из их кровников — их собственный сын! Если узнают, вырвут меня из своего сердца! Не простят!

АСЛАН. Никогда!

ВАДИМ. Как же мне быть?!

АСЛАН. Похорони свое горе глубоко в сердце. Что теперь толку, если и раскроешь его? Друзья Кобры зарежут тебя. Пожалей своих родителей. Если они и тебя похоронят, что будет с ними?!

ВАДИМ. Родители!.. Что мы понимаем в родителях?! Не видел ты, как стонут родители! Много ли счастья доставляешь ты своим родителям?!

АСЛАН. Барс!..

ВАДИМ (задумавшись). А если бы на месте моих родителей оказались чьи-то другие родители? Или на моем месте — чей-то другой брат? Кто бы из нас понял их боль и горе? Кто из вас поймет мое состояние сейчас? С кем из вас разделить мне боль, которая душит меня? Разве вам до меня, когда каждый из вас дрожит за себя, а горе мое только пугает вас?! А называетесь моими друзьями! Друзья!.. Собственно, что они такое? Ты с ними сошелся, они мило улыбаются тебе, и ты поверил им всей душой. И вдруг они со всей силы бьют тебя в спину, да так, что ломают тебе шею! Ты упал и не можешь двигаться. Но нельзя кричать, нельзя позвать на помощь. А друзья настороженно наблюдают со стороны, как ты терзаешься, как стонешь от невыносимой боли, и готовы снова улыбаться тебе. (Повышает голос.) Да, это те, кого мы называем настоящими друзьями!!

АСЛАН. И все равно ты не можешь шагнуть ни вперед, ни назад. Иначе тебя ждет беда еще страшнее.

ВАДИМ. Меня ты пугаешь, а сам знаешь ли своих врагов?

АСЛАН. Кто они?

ВАДИМ. Те же Кобра и Леший! Ведь из-за них и ты попал в беду. Из-за них сидит твой отец!

АСЛАН. Разве? Откуда ты знаешь?

ВАДИМ. Когда мы кутили в вашем доме, помнишь, как Кобра послал тебя в магазин за пивом? В это время Леший достал ключ из вашего шкафа и быстро снял с него слепок, весело шутя. Я слишком поздно понял, что это был ключ от склада твоего отца.

АСЛАН. Так неужели это они обокрали склад?.. Постой! Однажды я приходил к отцу на склад вместе с Лешим. Когда он увидел все богатства склада, у него глаза на лоб полезли. А потом он настоял, чтобы гулянка была у нас дома. Видимо, специально... (Отойдя в сторону.) И так чисто поработали воры, что и замок был на месте, и дверь была не взломана. Поэтому отец ничего не смог доказать ни в суде, ни собственнику склада. Как назло, в ту ночь и электричество вырубилось в том квартале, где склад. Поэтому не сработала сигнализация.

ВАДИМ. Мать знает про твои дела?

АСЛАН. Откуда! Я ее не вижу целыми днями. Всю жизнь она так. С отцом пропадали на работе, и я оставался один. А я не хотел быть один и подружился с ребятами. Они потянули меня с собой — залезли в один магазин. Так проложили мне гладкую дорожку в тюрьму. В тюрьме и познакомился я с Лешим... Всегда я был безвольным и нехитрым. Может, это и погубило меня. (Всхлипывает.) А теперь вот погубил и отца!

ЗУРАБ (входит с Махаром). Барс?.. (Пауза, выражающая соболезнования Вадиму.) Понимаем твое горе. Но возьми себя в руки.

МАХАР. Другого выхода нет.

ЗУРАБ. Где ты был два дня? Почему не ночевал дома?

ВАДИМ (не сразу). Откуда вы знаете?

МАХАР. Мы несколько раз посылали к тебе твою соседку Зарету.

ВАДИМ. Не мог я быть дома вместе с родителями.

ЗУРАБ. Барс! Что могут подумать твои родители? Заподозрят! Мало им своего горя?

ВАДИМ. А вас сильно тревожит их горе?

ЗУРАБ. Как же иначе?.. Я так злюсь на тебя, Барс! Что ты наделал?! Почему ты сказал мне в тот вечер, что твой брат в отпуске?!

МАХАР. Кто мог подумать, что может случиться такое!

ЗУРАБ. Горе нашего друга — и наше горе.

ВАДИМ. А по-моему, вы просто боитесь.

ЗУРАБ. Чего же нам страшиться? Мы все в одинаковом положении.

ВАДИМ. В одинаковом?.. (Подходит к Зурабу и пристально смотрит ему в глаза.)

ЗУРАБ. Первый раз меня видишь?

ВАДИМ. Хочу лучше разглядеть, какими глазами смотрит друг. Увидеть бы еще и сердце твое! Какое оно, черное или разноцветное! (Выхватывает нож из кармана, нападает на Зураба, но тот успевает перехватить его руку.)

ЗУРАБ. Не шали! (Отбирает у Вадима нож, отталкивает его так, что Вадим падает.)

ВАДИМ. Хищный зверь!

ЗУРАБ. А ты сам кто?!

ВАДИМ. Выпил бы тебе кровь!

ЗУРАБ. Не подавись! Единственный раз взяли тебя с собой и попали в беду! Ты бы был сегодня спокоен, если бы не твой брат погиб. Тебе было все равно, кто сидел за рулем той машины, — мне тоже! Я даже не посмотрел!

ВАДИМ. Гад! (Встает.) Хотя ты прав... Мне было бы все равно, тебе тоже! (Простонал.) Будьте вы прокляты! (Поворачивается, чтобы уйти.)

ЗУРАБ. Куда?! (Преграждает ему путь. Вадим поворачивается в другую сторону, но там на его пути стоит Махар.)

ВАДИМ. Что вам еще нужно от меня?!

ЗУРАБ. По-хорошему понять друг друга.

МАХАР. Так будет лучше.

ВАДИМ. Боитесь?

ЗУРАБ. А ты не боишься? Если что, тебя тоже ждет тюрьма.

ВАДИМ. Знаю!

МАХАР. Как тогда быть?

ВАДИМ. Вот этого не знаю!

ЗУРАБ. Уезжай отсюда. Рядом с родителями не опомнишься... Попутешествуй, ты же хотел. (Достает пачки денег из кармана.) Бери свою долю с того вечера. Уедешь — будет на что жить.

ВАДИМ (медленно протягивает руку и берет пачки). Окровавленные деньги. (Пачки падают из его руки.)

МАХАР. Твоя доля, Барс!

ВАДИМ. Самая крупная «доля» в тот вечер досталась мне. А эта лишняя.

ЗУРАБ (остальным). Вы видите, он ненадежен. Надо решать... (Махару.) Действуй, Леший. (Бросает ему нож, но Махар не поймал его, и нож падает на землю.)

АСЛАН (подскочив, подбирает нож). Не надо, Кобра! Подождем еще! Он опомнится!

Пауза.

ЗУРАБ (поднимает пачки денег с земли). Тогда запомни, Барс, если выдашь нас — ты погубишь сначала свою мать. (Вадим резко вскидывает голову и смотрит на него.) Да, да, свою мать! Брата все равно уже не вернешь, но пожалей хоть мать, она тебе жизнь дала.  Не отнимай у матери жизнь! Если вдруг мы не успеем добраться до нее, ее все равно найдут другие.

ВАДИМ (делает шаг вперед). Мама!.. (Убегая.) Ма-ма!! (Вслед за ним уходит и Аслан.)

ЗУРАБ. Может, мы смертельно ошиблись, отпустив его? Почему ты не убрал его, Леший?!

МАХАР. Я вор, а не убийца!

ЗУРАБ. Похоже, ты не очень боишься его.

МАХАР. Мое положение другое, Кобра!

ЗУРАБ. То есть?

МАХАР. В тот вечер я практически не был с вами. Ты же сам послал меня следить на другой конец улицы. Забыл? Грузовую машину ты сам достал, инкассаторскую тоже ты сам стукнул ею, и грабили вы без меня.

ЗУРАБ (хватает его за ворот). Леший! Свою шкуру спасаешь?!

МАХАР. А что вам толку, если и я попадусь?

ЗУРАБ. Зря я тебе выделил долю с того вечера, порази тебя гром! (Отталкивает его.)

МАХАР. Кобра! Я до сих пор не получил свою долю со склада отца Аслана! Сколько добра ты отвез в соседний город с моей помощью и до сих пор не реализовал товар?!

ЗУРАБ. Мне сейчас не до того товара! Пусть пока решится тут это дело, порази тебя гром!

МАХАР. Боюсь, это дело добром не кончится. Кажется, мы на финише нашего пути.

ЗУРАБ. Ты так считаешь?

МАХАР. Если на этот раз спасу свою голову, брошу эту волчью жизнь. Надоело! (Гневно.) Будь оно проклято!

ЗУРАБ. Кого проклинаешь?

МАХАР (не сразу). Не знаю... Кажется, мое прошлое.

ЗУРАБ. Если начинаешь оглядываться!..

МАХАР. А в конце пути люди всегда оглядываются назад. Тем более что запутавшийся в своем прошлом ничего не видит впереди. (Уходит.)

ЗУРАБ (один). Тебе-то что, профессорский сынок?! Ты с жиру бесился, а мне и оглянуться-то не на что! До чего вы ненавистны мне, люди! (Кричит.) Ненавижу!!!

Затемнение.

Комната в доме Габо.

ГАБО (входит, уставший от поисков). Эх, сынок, сынок! Где еще искать тебя? (Подходит к телефону, собираясь позвонить, но кладет трубку.)

НИФА (выходит из другой комнаты в трауре). Не нашел его, Габо? (В слезах.) Где мой сын? Где мой сын, моя последняя надежда?!

ГАБО. Найдется он, не терзай себя, Нифа. (Усаживает ее на диван.)

АЛЛА (постучалась и входит). Простите, я по поводу вашего сына Вадима... (Нифа взволнованно замирает.) Только не бойтесь, он жив-здоров. Я только что видела его около пригородного озера и посчитала своим долгом...

НИФА. Он сделал что-то плохое?

АЛЛА. Не знаю, но то, что я вижу, мне не нравится. Вадим часто бывает с очень подозрительными дружками. Они сидели в тюрьме.

НИФА. Боже мой!

АЛЛА. Короче, с Вадимом происходит что-то ужасное, он может пропасть — проследите за ним. Свою жизнь он уже не ставит ни во что.

НИФА. Это из-за брата. Он души в нем не чаял!

АЛЛА. Мне кажется, тут дело не только в брате... Тут что-то другое. Простите, я знаю, что вы в большом горе, и не хочу, чтобы ваше горе завтра стало еще больше. (Поворачивается к двери.)

НИФА. Ты давно знаешь нашего сына?

АЛЛА. Знаю... Он считал меня своей подругой.

НИФА. А теперь?

АЛЛА. Теперь? Теперь другое дело. До свидания. (Уходит.)

НИФА (плачет). Да что же это?! Совсем рушится наш очаг!

ГАБО. Эти дружки!.. А что хорошего от него было ждать, если он делом не занят?!

НИФА. Езжай, Габо, к озеру, найди сына.

ГАБО. Надо оторвать его от тех дружков. (Собирается уходить.)

Входит встревоженный Вадим.

ВАДИМ. Мама!

НИФА. Вадим! (Встает. Вадим бросается к матери и обнимает ее. Нифа плачет.) Из глаз моих вместо слез кровь льется, а тебе это все равно? Две ночи не прийти домой!.. С тяжким горем справляться нам или тебя искать?! Бедный наш Амзор, брат твой, без которого ты часа не мог прожить, забыл про тебя и где-то беззаботно проводит время! (Сыну.) Другой бы на твоем месте жадно искал своих кровников!

ГАБО (отводит жену к дивану, усаживает). Их ищет полиция.

НИФА. Если не найдут их, я не стану жить! Пусть небо поразит их! И какие родители взрастили их на горе нам? (Вадиму становится не по себе от слов матери.)

ГАБО. Сынок, давно знаешь своих друзей?

ВАДИМ. Почему спрашиваешь про них, отец?

Пауза.

ГАБО. Идешь завтра устраиваться на работу?

ВАДИМ. Нет.

ГАБО. Хочешь попутешествовать?

ВАДИМ. Тоже нет.

ГАБО. Что же тогда?..

ВАДИМ. Отец, если можно, не спрашивай ни о чем.

ГАБО. Пойми наконец, человек не может висеть в воздухе, ему необходимо живое дело.

ВАДИМ (нервно). Отец!..

ГАБО. Пойдем в другую комнату, поговорим основательно.

ВАДИМ. Нет. Заранее знаю, о чем ты будешь говорить.

Пауза.

ГАБО (в отчаянии отходит к дивану и садится рядом с женой, затем строго взглянув на сына). Ну что с тобой, сынок?!

ВАДИМ (вдруг бросается к родителям и падает на колени). Что со мной?! (Задыхаясь от волнения, отворачивает голову.) Зачем я пришел?

НИФА. Жалеешь? (Гладит его по голове.) Ты что, сыночек?..

ВАДИМ. Странно... Раньше твои ласки так приятны были мне, мама.

НИФА. А теперь? Раздражают? Что мы сделали тебе такого, что ты так терзаешь нам души?! или нашего горя нам мало? (Вадим встает и в раздумьях медленно направляется к двери.) Ты куда?! (Вадим останавливается.) От родителей хочешь вернуться к своим дружкам?! В такой момент?! Не жестоко ли это?! (Встала.) Есть ли кто несчастнее нас?! Одного похоронили, а другого тянет к какие-то темные углы к подозрительным личностям. А работы избегает!

ВАДИМ. Мама, умоляю!..

НИФА (перебивает). Кто твои дружки?! Что тебе в них?! Ведь от таких же мы так пострадали, а ты находишь утешение среди них! Так ты чтишь память о несчастном брате?!

ВАДИМ (зажимает уши). Оставьте меня! (Уходит в другую комнату.)

НИФА (кричит). Если пойдешь кривой дорогой!.. (После небольшой паузы.) До чего наглухо закрыто его сердце! И подумать только! Сын, которого мы так заботливо взрастили, смотрит на нас как на чужих! (Мужу.) Он что-то скрывает от нас, Габо! Скрывает!

Телефонный звонок.

ГАБО (встает и берет трубку). Слушаю. Да? (В дверях появляется Вадим.) Спасибо! (Кладет трубку.) Нифа, кого-то поймали из преступников. Он в полиции. Зовут нас. Пошли. (Останавливается.) Сынок, а ты пойдешь с нами?

ВАДИМ. Я?.. Узнайте пока без меня.

ГАБО (сдерживая негодование). Только никуда не уходи. Я еще не закончил разговора с тобой.

НИФА. Никуда, слышишь?! (Уходит с мужем.)

ВАДИМ (один). Кого поймали?.. Может, по ошибке? Надо идти в полицию. (Решительно.) Надо идти!

 

ДЕЙСТВИЕ II

Вечером на улице.

Около скамейки в задумчивости стоит Махар.

ЗАРЕТА (подходит к Махару). Махар, ты что здесь? Может, меня ищешь? Чем ты озадачен? Сейчас твое настроение поднимется, раскрою тебе один приятнейший секрет.

МАХАР. Что за секрет?

ЗАРЕТА. Дай ухо. (Обнимает его.) Ты станешь... отцом!

МАХАР. Что, что?! (Отшатывается от нее.)

ЗАРЕТА. Огорчен?

МАХАР. Зарета, ты знаешь, кто я?! Ты знаешь?! Я просто так проводил с тобой время. Поразвлекли друг друга — и довольно! (Садится на край скамейки.)

ЗАРЕТА (отчаянно). Поразвлекли? (Пауза. Зарета, пораженная словами Махара, резко, словно ноги у нее подкосились, садится на другой край скамейки спиной к нему.)

Как земля держит таких, как я! Пообещал ты мне золотые горы, и я так наивно почувствовала в тебе опору, восстала даже против своей матери из-за ее мужа. Думала, будет у меня свой очаг, своя семья.

МАХАР. Какой очаг?! Какая семья?! У меня их нет! Не хочу жить с родителями. Ты же знаешь, я в конфликте с ними.

ЗАРЕТА. В конфликте потому, что они перестали баловать тебя деньгами. В ранней молодости отец купил тебе машину, и ты утопал в деньгах. Еще в школе ты стал развлекаться, забыв про учебу. Тогда твои родители продали машину, а деньги свои стали прятать от тебя подальше. Но ты уже не мог дышать без денег и обокрал чью-то квартиру. (Махар вскакивает.) За это ты отсидел в тюрьме несколько лет. (Зарета тоже встает.) Я знала все это, но думала, ты опомнился, стал человеком.

МАХАР. Зарета!..

ЗАРЕТА (перебивая). Прости, я не хотела кольнуть тебя твоим прошлым. Но видно, человек из тебя все-таки получится. Ты снял маску, показал мне свое лицо и раскрыл сердце. Это мужество! А за себя не виню. Мало ли таких наивных, как я, кого сокрушала сладкая ложь!

МАХАР. Послушай, Зарета... Ты не все знаешь о моем положении. Не хочу тебя обманывать больше. Мне сейчас условия не позволяют жениться. Подожди хоть некоторое время.

ЗАРЕТА. Что изменится через некоторое время?

МАХАР (не сразу). Сам не знаю.

ЗАРЕТА. Если до сих пор ты проводил со мной время «просто так», то что у меня теперь общего с тобой?

МАХАР. Может, я выразился не так.

ЗАРЕТА. Неосторожность всегда бывает правдой. (Поворачивается, чтобы уйти, но внезапно покачнувшись, хватается за спинку скамейки. Махар хочет поддержать ее.) Не надо! «Просто так» уже не подставляй локоть.

МАХАР. Заре... Успокойся, потом поговорим.

ЗАРЕТА. А ты уверен, что я успокоюсь?

МАХАР. Послушай...

ЗАРЕТА (перебивает). Прощай! (Уходит.)

МАХАР (один). Что я наделал! Со всех сторон жизнь прижимает меня! (Уходит.)

К скамейке подходят Аслан и Вадим. Аслан держит Вадима за руку. Похоже, Аслан не дал Вадиму пойти в полицию, перехватил его на улице.

АСЛАН. Ты что, Барс, хотел погубить нас?! Если себя не жалеешь — пожалей хоть мать свою. Убьют ее!

ВАДИМ. Знаю! Условия мне диктуют со всех сторон, чтобы я молчал! Но как мне похоронить правду в груди?! Изменить памяти брата?!

АСЛАН. Не думай сейчас об этом!

ВАДИМ. К тому же полиция поймала кого-то по ошибке.

АСЛАН. Пусть его и обвиняют!

ВАДИМ. Невинный должен пострадать? Что бы ты делал на его месте?!

АСЛАН (не сразу). Не знаю.

ВАДИМ. Есть ли что-либо опаснее, чем попасть в вашу компанию?! Я другими себе представлял вас! Волки! Бешеные волки!

АСЛАН. Не злись, Барс! Я уже сам не понимаю, что делаю. Я в тупике! Ты связываешь меня по ногам и рукам, и я не в силах шагнуть ни в одну сторону!

ВАДИМ. А кто нам мешал жить спокойно?! Кто?! Мои прежние желания и мечты!.. Хотел пожить в свое удовольствие. Не оттого ли сегодня давлюсь от горя?! Теперь у меня нет ни мечты, ни будущего!

АСЛАН. Боюсь тебя, Барс! Если что — я ничего не знаю! Слышишь, не погуби меня!

ВАДИМ (гневно). Ничего не знаешь?! Какая омерзительная трусость! А рисуетесь героями! У кого совесть нечиста, у тех и геройство ложное!

АСЛАН. Барс!..

ВАДИМ (перебивает). Ты, Шакал!.. Такую беду обрушили на тебя твои друзья, а ты на четвереньках ползаешь перед ними!

АСЛАН. Знаю, мои друзья — мои худшие враги; и все равно не могу оторваться от них. Сам знаешь, от них есть только одна дорога: на тот свет!

ВАДИМ. Может, эта дорога лучше нашей?!

АСЛАН. Я им клятву дал.

ВАДИМ. Клятву надо ломать, если она толкает в пропасть!

АСЛАН (в слезах). Ну как ты можешь требовать от меня какого-то решения, когда я парализован весь?! (Стучит себе в грудь.) Когда тут пусто! Ничего во мне уже нет! Украли у меня душу! Эти воры украли у меня не только отца — всё украли! Не видишь?! И я теперь страшусь не только тебя. Себя еще больше боюсь! Когда на улице гляжу на людей, веселых, смеющихся... Кто спешит с книгами на учебу, кто на работу, а кто просто идет себе спокойно, без тревоги в душе — как завидую им! Иной раз мне хочется лечь им под ноги, чтобы они ходили по моей груди и топтали каблуками! Легче было бы! Я словно потерянный среди всех. Ни к чему не могу примкнуть. Потерял точку опоры!

ВАДИМ. А у кого из нас она еще есть, эта точка опоры?!

АСЛАН. Неужели нельзя ее найти больше?

ВАДИМ (строго). Можно и необходимо!

АСЛАН. В чем?

ВАДИМ. В расплате за все!

АСЛАН (вздрагивает). В расплате?!

ВАДИМ. Это единственный путь поисков точки опоры! И ты сейчас отправишься по этому пути!

АСЛАН (растерянно). То есть как?

ВАДИМ. Сначала пойдешь к Кобре, вытащишь у него пистолет и принесешь мне.

АСЛАН. Что ты задумал?! Расплату?!

ВАДИМ. Ступай к нему, найди повод.

АСЛАН. Он не простит мне!

ВАДИМ. Другого выхода нет.

АСЛАН. А может...

ВАДИМ (настойчиво). Другого выхода нет!

АСЛАН. Барс!..

ВАДИМ (кричит). Другого выхода нет!!! (Аслан уходит с перепуганным лицом.)

Затемнение.

Комната в доме Асиат.

Она занята по хозяйству. Входит Зураб.

АСИАТ. Где ты пропадаешь с утра до вечера, Зураб? Полиция опять интересовалась тобой.

ЗУРАБ. Зачем?

АСИАТ. Хотят знать, чем ты занят.

ЗУРАБ. Ух, эти краснопогонники! Что ты им ответила?

АСИАТ. Сказала, что ты пока не нашел подходящую работу.

ЗУРАБ. В тюрьме наработался даром, и хватит!

АСИАТ. Все равно надо устроиться куда-нибудь. Неработающий человек — привлекает внимание полиции. Если где случается тревожное происшествие, сразу начинают его подозревать, тем более бывшего арестанта.

ЗУРАБ (злобно). Арестант! Ух, это гадкое клеймо!

АСИАТ. Зураб...

ЗУРАБ (перебивает). Мать, когда-то ты мне говорила про свою знакомую, что работает в паспортном столе.

АСИАТ. Да, она начальник стола.

ЗУРАБ. Ты близко знаешь ее?

АСИАТ. Может, не близко, но знаю.

ЗУРАБ. Попроси у нее чистый бланк паспорта.

АСИАТ. Зачем тебе?

ЗУРАБ. Надо, и очень срочно.

АСИАТ. Ну для чего?

ЗУРАБ. Только без лишних вопросов.

АСИАТ. Я не могу обратиться к ней с такой просьбой.

ЗУРАБ. Подкинем ей денег.

АСИАТ. Опомнись, что ты говоришь?!

ЗУРАБ (с обидой). А впрочем, что я обращаюсь к тебе за помощью, все равно ты никогда не помогаешь мне в моих делах. Понимаю — чужая кровь!

АСИАТ. Зураб!.. (Сдержанно.) Чужая кровь? Этими словами ты часто колешь мне сердце, как тупым ножом. Чужая ли ты мне кровь?

ЗУРАБ. Скажи хоть, где моя родная мать, порази ее гром! Окажи мне этим последнюю услугу.

АСИАТ. Почему последнюю?

ЗУРАБ. Скоро ты избавишься от меня. Я должен исчезнуть отсюда.

АСИАТ. Почему? (В слезах.) Опять что-то натворил?!

ЗУРАБ. Не будем об этом, мать!

АСИАТ. Конечно! От матери все нужно скрывать, ей можно дарить только слезы и горе. На то и мать, чтобы все терпеть. А сколько у нее обманутых надежд! Для того ли я склонялась бессонными ночами над твоей колыбелью, чтобы сегодня ты готовил кому-то беду? Для того ли целовала я твои маленькие пухлые ручки, чтобы сегодня ты ими причинял людям боль и несчастье? А сколько тепла я хотела вложить в эти руки, чтобы они нежно ласкали других и делали их счастливыми! Видно, не сумела я. (Плачет.) Так за это надо меня казнить — убей! Только других не трогай!

ЗУРАБ (зло уставившись в землю). Где моя родная мать?!

АСИАТ. До сих пор я скрывала ее от тебя, чтобы ты не раздваивался. Да и одинокой боялась остаться. Но теперь вижу, этого мне не избежать. Силы мои кончились, устала. (Берет сумочку.) Твоя мать живет в нашем городе. (Достает из сумочки листок бумаги.) Вот тебе ее адрес.

ЗУРАБ (берет адрес, разглядывает его). Сколько лет я ждал этого момента! (Уходит.)

АСИАТ. Постой. (Зураб останавливается.)  Сначала выслушай все. Не будь с ней жесток. Ты родился у нее, когда она еще не была замужем.

ЗУРАБ. Потаскуха!

АСИАТ. Не называй ее так. В роддоме, куда ее доставили, я тогда работала врачом. Как она, бедная, плакала! На четвертый день после твоего рождения она бежала из роддома то ли от своего позора, то ли еще от чего, я не знаю, и уехала далеко в Россию. Там она вышла замуж и через несколько лет вернулась обратно.

ЗУРАБ. Она знает про нас с тобой?

АСИАТ. Нет. Но я все эти годы следила за ней, оберегала тебя от нее.

ЗУРАБ. Ты боялась, отобьет? Больно я ей был нужен! Почему же ты взяла меня?

АСИАТ. Мое положение было другое. Ты знаешь, до твоего рождения я была замужем. Пять лет прожила с мужем. Мы безумно любили друг друга. Но у меня не было детей. Муж переживал страшно. Я ушла от него, чтобы он сошелся с другой и не остался без наследников. Но он не хотел расстаться со мной. И тогда я солгала ему, что не люблю его. Для меня дороже всего было его счастье. Дорог он мне и до сих пор. Как вспомню те страшные дни, когда он женился на другой!.. Тогда я решила взять тебя из роддома, чтобы посвятить тебе всю мою жизнь. До чего я была счастлива, пока ты был маленький! А потом… Ты сам знаешь, что случилось потом.

ЗУРАБ. А о чем ты плакала вчера?

АСИАТ. Вчера?.. Бывшего мужа случайно встретила в городе. Он был так подавлен! Высох от горя. Сын его работал шофером инкассаторской машины и погиб от рук каких-то преступников.

ЗУРАБ (нервно). Это был его сын?!

АСИАТ. Ты знал его?

ЗУРАБ (смешавшись на миг). Да нет... Слышал.

АСИАТ (вздохнув). Иди. Тогда я уступила свое счастье другой женщине, теперь уступаю тебя твоей матери. Что ж! Мне не привыкать! Если захочешь остаться с ней — пожалуйста. Может, живя с ней, ты опомнишься — большего счастья я бы не хотела.

Зураб уходит. Асиат тоскливо смотрит ему вслед.

Затемнение.

В доме Минат.

В комнате она и Ахпол.

АХПОЛ. И что ты злишься, Минат?

МИНАТ. А ты думаешь, все так просто? Весь день торчать на базаре! Еле смогла продать только половину моих турецких товаров.

АХПОЛ. Но главный товар все-таки наркотики. Только они делают особо пузатым наш кошелек. И куда ты их дела? Твои клиенты задыхаются без них — ищут!

МИНАТ. Сейчас я не могу продавать их.

АХПОЛ. Почему?

МИНАТ. Наркоконтроль явно ужесточил условия. Там работает моя родственница, и она тайком предупредила… кто-то по телефону сообщил им обо мне.

АХПОЛ. Это наверняка кто-то из наших соседей.

МИНАТ. Чтоб языки отвалились у них! Мерзавцы! Я испугалась, что полиция проведет обыск, и все наркотики быстро убрала из дома. А сама махнула в Турцию, чтобы привезти оттуда ходовые товары. Специально: вдруг полиция спросит, на что мы живем, — будет что ответить. Теперь ты понял все?

АХПОЛ. Но почему ты все это скрыла от меня?

МИНАТ. Не хотела портить тебе настроение.

АХПОЛ (в сторону). Испугалась опять, что я уйду от нее. Это хорошо. (Минат.) Что же делать нам дальше?

МИНАТ. Не знаю пока. Полиция так строго стала следить за наркоторговлей! Прямо взбесилась. Ловят, сажают. Вчера двух женщин поймали.

АХПОЛ. Однако некоторые стараются как-то приловчиться. Сейчас люди как шахматные игроки — надо уметь ставить мат.

МИНАТ. Каким образом, если я уже боюсь собственной тени?

АХПОЛ. Нам деньги нужны срочно, понимаешь? Деньги! Иначе упустим тот дом-особняк!

МИНАТ. А не упущу ли я свою дочь? Каждый день я в напряжении, устаю и не успеваю заняться дочерью. Такой страх начинает меня одолевать за нее!

АХПОЛ. Крик души! Она же дурная! Шляется с хахалем в свое удовольствие, а ты должна переживать?! Нам ведь тоже надо жить?!

МИНАТ (в слезах). Жить!.. Вчера я встретила дочь у поликлиники — меня потряс ее вид! Лицо бледное, как у мертвеца, а на глазах слезы. Спрашиваю, что с тобой? — молчит, не отвечает. Что-то неладное происходит с ней!

Пауза.

АХПОЛ (смягчившись). Да будет тебе, Минат. Не надо расстраивать себя. Наладится все. (Подходит и сухо целует ее в лоб.) Последнее время вроде черная кошка перебежала нам дорогу. Давай поднимем себе настроение.

Минат хватает бутылку, наливает рюмку водки и подает мужу, тот пьет.

ЗУРАБ (входит, постучавшись). Добрый вечер, люди. Уверен, не ждали незваного гостя.

АХПОЛ. Кто вы?

МИНАТ. И что вам нужно?

ЗУРАБ (подходит к Минат и пристально смотрит на нее). Вы... Вы нужны мне.

МИНАТ. В чем дело?

ЗУРАБ (Ахполу). Видно, вы ее муж? Если можно, оставьте меня с ней. Нужно поговорить.

МИНАТ (пугаясь). Мой муж никуда не пойдет! Так ворваться в чужой дом! Мы не знаем вас!

ЗУРАБ. Узнаете сейчас. Только не бойтесь меня. Намерен держаться вежливо. А как иначе, если я шел сюда двадцать шесть лет и наконец добрался!

МИНАТ. Что за бред?! (Пытается выйти, но Зураб преграждает ей путь.)

ЗУРАБ (Ахполу). Пожалуйста, папаша. (Указывает ему на дверь.)

АХПОЛ. Почему я должен выйти из своего дома?

ЗУРАБ (хватает его за ворот, Ахпол явно боится). Не будьте столь непослушным, папаша, нехорошо. Идите, глотните чистого воздуха, а то, вижу, дыхания вам не хватает. Только не вздумайте позвать там кого. Тут нас самих с избытком, порази нас гром!

МИНАТ. Иди пока, Ахпол... (Ахпол поспешно выходит.)

ЗУРАБ. Ну как, матушка? Что, забыла про своего сынка?

МИНАТ (настороженно). Про какого сынка?

ЗУРАБ. А про того, которого бросила в роддоме.

МИНАТ (растерянно). Что за глупости?!

ЗУРАБ. Хотела замести следы, чтобы сын никогда не наткнулся на них? А он наткнулся, и он вот перед тобой!

МИНАТ (некоторое время ошарашенно смотрит на него, ей становится не по себе, и она грузно опускается в кресло). Ничего не пойму...

ЗУРАБ. А разве ты способна понять?! Понять все те муки, что испытал я, узнав о своем сиротстве?! В груди появилась такая дикая зависть к ровесникам, а вместе с ней — лютая ненависть к людям, особенно к отцам и матерям. Я бы бил всех без различия! Даже ночами заснуть не мог. А засыпая, забывал про свой гнев и уходил на поиски родителей. И они сами являлись ко мне и так ласково гладили меня теплыми руками! А просыпаясь, я обливался горькими слезами! Что было тогда понять тебе в моих стонах?!

Пауза.

МИНАТ (еле говорит). Кто тебя воспитал?

ЗУРАБ. Настоящая женщина!

МИНАТ. Что мне сказать тебе?.. Все равно не поймешь.

ЗУРАБ. Если не стыдилась шляться с парнем, не надо было стыдиться и ребенка своего! Понимаю, без ребенка легче было найти мужа!

МИНАТ. Не оскорбляй.

ЗУРАБ. Прости! На нежности я уже неспособен! Не хвастаюсь, но меня называют опасным человеком. Дважды сидел в тюрьме. Теперь мои дела крайне плохи. Ты должна как можно скорее усыновить меня и срочно добыть для меня паспорт на твою фамилию.

МИНАТ. У тебя нет паспорта?

ЗУРАБ. Мне нужен новый паспорт на твою фамилию, матушка!

МИНАТ. Для чего? Я.... не могу признать тебя.

Пауза.

ЗУРАБ (в отчаянии медленно присаживается на стул и опускает голову). Понимаю, есть чего стыдиться. Если люди узнают, как ты грешила в девушках... Но не бойся. Достань паспорт нелегально, заплати. (Протягивает ей пачку денег.) Как только получу его, уеду отсюда, порази тебя гром!

МИНАТ (ободрившись). Уедешь?!

ЗУРАБ. Как обрадовалась! Мерзкая! До чего ты мне ненавистна! (Встает.) Я только из-за паспорта пришел к тебе. Даю тебе срок до послезавтра. Если не достанешь его, пеняй на себя! Вот тебе фотка. (Достает из кармана фотокарточку и сует ей в руки.) Имя дай... какое хочешь, порази тебя гром! (Поднимается, чтобы уйти.)

МИНАТ. Как ты нашел меня?

ЗУРАБ. Мир тесен — негде спрятаться, матушка!

Входит Зарета.

МИНАТ. Доченька!..

ЗУРАБ (удивленно). Зарета?! Разве ты ее дочь?! (Стоит потрясенный.)

ЗАРЕТА. Зураб, как ты нашел к нам дорогу?

МИНАТ (дочери). Ты знаешь его?

ЗАРЕТА. Уж не свататься ли он пришел? Он меня любит, мать.

МИНАТ (в ужасе). Создатель мой! (Рыдает, схватившись за волосы.) До чего я дожила!

ЗУРАБ. Несчастная! У таких матерей и бывают такие дети!

ЗАРЕТА. Зураб! Что мы тебе сделали, за что оскорбляешь?!

ЗУРАБ (тихо). Не злись, сестра... (Подходит к ней ближе.) Да, да, СЕСТРА! Я здесь не чужой. Нас с тобой одна мать родила на свет. (Минат.) Если бы у меня было что-нибудь с твоей дочерью, я бы сейчас изрезал тебя на куски! Однако это может случиться, если не выполнишь моего срочного поручения! (Девушке.) А ты, Зарета!.. Если с кем у тебя случится что, не бросай бедного ребенка. Не повтори горький пример матери! Не повтори... Пока! (Пятясь к двери.) Пока... (Со стоном.) До встречи, порази нас гром! (Исчезает.)

Напряженное молчание.

ЗАРЕТА (еле говорит). Все это правда?

МИНАТ (в слезах). Да, правда.

ЗАРЕТА (некоторое время не может вымолвить ни слова, затем закрывает руками лицо). Зачем я родилась?! Ты вечно была занята собой. И что выиграла? Я из-за тебя, может, допустила роковую ошибку. Невольно повторила твое прошлое, но никогда не повторю твое настоящее! В нем я увидела свое завтра, и мне стало жутко!.. Нет! Я не стану жить твоей жизнью! Бежать от тебя без оглядки! (Пятится к двери.) Я найду свою дорогу?! (Кричит.) Найду! (Уходит.)

МИНАТ. Постой! Не отпущу больше тебя одну! (Положив в карман фотокарточку Зураба и пачку денег, подходит к двери.)

АХПОЛ (входя). Оставь ее! (Толкает жену обратно в комнату. Минат, обессиленная, падает в кресло.) Что ее насильно удерживать?! Видно, улица больше устраивают ее!

МИНАТ (с усилием). И я уйду за ней!

АХПОЛ. Крик души! И ты?!

МИНАТ. Никто мне больше не нужен. Дочь отбилась от рук... Зачем я разрушила свой первый очаг? Если в нем есть хоть один ребенок — этот очаг святой!

АХПОЛ. Одумайся, Минат! У нас были такие блестящие планы!

МИНАТ. Мне уже не до них. Кого прошлое начинает бить, тот не смеет смотреть вперед.

АХПОЛ. Кто был тот молодчик, чего ты боишься?!

МИНАТ. Жизнь! Жизнь сама мстит! Ничего не прощает! Бойся ее и ты!

АХПОЛ. Крик души! Мне-то что бояться ее?

МИНАТ. Всю жизнь ты за бабами гонялся, а семьи не создал. Я тебя бездомного приютила, а ты над моей дочерью хотел надругаться! Святого у тебя ничего нет!

АХПОЛ. Умолкни же! Я спрашиваю, кто был тот негодяй, который так всколыхнул тебя?!

МИНАТ. Тебе ничего не грозит. (Встает и идет к двери.)

АХПОЛ. Ничего не грозит?! (Догоняет и, схватив за плечи, трясет ее.) А где обещанная машина, дом-особняк и всякий другой комфорт?! Зря я на тебя тратил свою нежность?! Целых два года ласкал тебя и делал все прочее! Или, может, ты думаешь, это доставляло мне огромное удовольствие?! (От волнения вдруг бросается к столу, хватает бутылку и жадно пьет водку из горлышка, тем временем Минат выбегает.) Минат!.. Ну, старая ведьма! Постой, где ее деньги, где ее золото?! (Начинает нетерпеливо рыться, искать в комнате.)

Затемнение.

Комната в доме Габо.

Габо встает из-за стола, кладет какие-то бумаги в папку и собирается идти на работу. Входит Нифа с тяжелым пакетом в руке.

НИФА. Вадим дома, Габо?

ГАБО. Закрылся в той комнате.

НИФА (ставит пакет). Он стал все время уединяться. Мне кажется, он решает что-то. Но почему без нас, без родителей?

ГАБО. Ты знаешь, Нифа… (Погружаясь в раздумья.) Почему-то последнее время мысли все тянут меня назад к прожитым годам. Именно к детским годам Вадима. Как он рос... Помнишь, когда в четвертом классе его наградили книжкой за отличную учебу и он радостно прибежал домой, крича с порога: «Мама, меня наградили!» Ты в это время была занята стиркой и, увидев в руках мальчика награду-книжку, оборвала его: «Помой руки и поешь». А он продолжал свое. Тогда ты строго произнесла: «Кому я сказала, помой руки!» Ребенок проглотил свою радость и выполнил твое повеление. А я в другой комнате работал над диссертацией и тоже не внял радости мальчика. Потом прошло два года, и снова его наградили. Но об этом он уже даже не заикнулся нам. А в старших классах он стал остывать к учебе. Постепенно отдалялся от книг. Отдалялся он сердцем и от нас. Избегал серьезных разговоров с нами. Некогда было и нам... Мальчик обращался к тебе лишь тогда, когда ему нужны были деньги или нужно было купить что-нибудь. Ты удовлетворяла его желания и была довольна собой. Для нас важнее всего накормить и одеть наших детей. Но мы с тобой проглядели самое главное, Нифа.

НИФА. Что именно?

ГАБО. Мир в его душе складывался вовсе не с нами, а с теми, с кем встречался он в подъездах, во дворе и на улицах. И нам он уже не позволял вторгаться в свой мир. Теперь мы с ним чужие друг другу: общим остался для нас с ним только кошелек, а душа его закрыта от нас.

НИФА. Но ведь Амзор...

ГАБО (перебивает). Амзора воспитывала бабушка — женщина очень тонкой души и с другими понятиями. Она отдавала ему все свое время. А Вадим к тебе был привязан.

НИФА. Я ли виновата во всем?

ГАБО. Я был занят работой.

НИФА. И я работала. И все-таки есть ли оправдание тому, что отец не уделял должного внимания детям? Не слишком ли ты был спокоен?

ГАБО. В этом ты права. Пока беда как громом не поразит нас... (Собирается уходить, но останавливается.) Мы давно потеряли ключ к сердцу сына, Нифа. (Показывает на дверь в другую комнату.) Теперь нам нечем открыть эту дверь.

НИФА. Что же нам делать, Габо?

ГАБО. Не знаю. Ничего не могу придумать.

НИФА. А как тот, которого допрашивают в полиции? Не раскололся еще?

ГАБО. Нет.

НИФА. Говорят, он дважды сидел.

ГАБО. Разберутся с ним. Опаздываю на работу. (Уходит.)

НИФА (одна). Но почему Вадим ни разу не сходил в полицию и не поинтересовался преступником? Что это, гнусное равнодушие или?.. Неужели я взрастила такого бессердечного эгоиста? Разве можно винить меня?..

ВАДИМ (выходит из соседней комнаты, говорит тихо, не глядя на мать). Мама, вы с папой ни в чем не упрекайте себя.

НИФА. Ты услышал наш разговор?

ВАДИМ. Вы мне дали жизнь... поставили на ноги, как могли. А дальше все зависит от меня самого. В мои годы я должен за все быть в ответе перед вами, а не вы передо мной.

НИФА (растроганно). Сыночек! Никогда я не слышала от тебя таких слов.

ВАДИМ. Если бы я смог попросить у вас прощения за те огорчения, которые причиняю я вам!

НИФА (в недоумении). Не можешь попросить прощения? Почему?

ВАДИМ. На этот твой вопрос я отвечу потом, только не словами.

НИФА. Чем же?..

Входит взволнованная Минат.

МИНАТ. Нифа, столько лет мы живем в одном дворе, и я никогда не тревожила тебя. Выполни единственный раз мою просьбу.

НИФА. Какую, Минат?

МИНАТ. У меня есть один... племянник. Никого у него нет, кроме меня. И я решила усыновить его. Пусть и Зарете будет брат. Но срочно надо сделать для него паспорт на мою фамилию.

НИФА. А почему так срочно?

МИНАТ. Он улетает на заработки в Магадан.

Вадим настороженно прислушивается.

НИФА. А где ты была до сих пор?

МИНАТ. Я решила это совсем недавно.

НИФА. Могу ускорить дело, если готовы все нужные документы.

МИНАТ. А нельзя ли без документов? Пока будем собирать эти документы... Он должен улететь послезавтра.

ВАДИМ (неожиданно). Послезавтра?!

НИФА. Без документов не могу, Минат.

МИНАТ. Ты начальник паспортного стола — и не можешь?

НИФА. Не могу. Это будет большим нарушением.

МИНАТ. Умоляю, Нифа! (Падает на колени.) Заклинаю именем твоего несчастного Амзора!

НИФА (вздрагивает). Минат, встань же!

МИНАТ. Я заплачу тебе!

НИФА. Что ты делаешь, опомнись! (В порыве волнения уходит в другую комнату.)

ВАДИМ. Для получения паспорта нужна фотография.

МИНАТ (встает). Есть вот. (Достает из кармана.)

ВАДИМ (берет фотокарточку). Я так и знал! Это он! (Возвращает женщине карточку.)

МИНАТ. Ты знаешь его?

ВАДИМ. Я случайно увидел вчера, как он зашел к вам. Наше окно ведь глядит в вашу дверь. Кто он тебе?

МИНАТ. Я же сказала, племянник.

ВАДИМ. Не лги! Между Заретой и твоим «племянником» неродственные отношения! Лучше скажи, что тебя связывает с этим человеком?

МИНАТ. Совсем ничего! До вчерашнего дня я и знать не знала его.

ВАДИМ. Вот в это я верю. Иначе бы ты не посмела зайти в наш дом с его просьбой. Может, он тебе заплатил?

МИНАТ (плачет). Я боюсь его!

ВАДИМ. Пригрозил?!

МИНАТ. Спасите меня!

ВАДИМ. Когда он придет к тебе?

МИНАТ. Завтра вечером. (Подходит к двери в другую комнату.) Нифа, сделай же ему паспорт, чтобы он улетел скорее!

ВАДИМ (гневно). Чтобы улетел?! Нет, он не улетит! (Быстро достает мобильник из кармана и набирает номер.)

МИНАТ (в страхе). Где мне спрятаться от него?! Надо где-то зарыться! (Уходит.)

ВАДИМ (в телефон). Алла? Да, это я, Вадим. Ты мне нужна срочно. Хорошо. Приходи туда. (Кладет мобильник в карман, собираясь уходить.)

Входит Асиат в черной, траурной одежде.

ВАДИМ. Здравствуйте. (Зовет.) Мама! (Из соседней комнаты выходит Нифа, а Вадим быстро уходит.)

НИФА. Асиат? Здравствуй. Проходи, садись.

АСИАТ. Пусть тебя не удивит мой приход, Нифа. (Садится на диван, рядом с ней садится Нифа.) Ты в трауре по погибшему сыну, а я — по живому. Я бы ни за что не пришла к тебе сейчас, если бы мое положение было хоть сколько-нибудь лучше твоего. Физическая гибель наступает один раз, а духовная — каждый день. Боль от нее жжет еще сильней... Скажи, за что ты мне так поломала жизнь?

НИФА. Асиат, ты же сама ушла от Габо.

АСИАТ. Я глубоко сожалею, что ты так поняла мой вопрос.

НИФА. О чем тогда ты?

АСИАТ. Ты отлично знала, что я воспитываю ребенка, взятого мной из роддома. Он рос хорошим мальчишкой. Был уверен, что я его мать. Но однажды он прибежал из школы такой злой! Пристал ко мне с вопросом: кто его родная мать? Один из ровесников обозвал его подкидышем. Они подрались. Я все успокаивала его, отвлекала, но он каждый день снова задавал мне один и тот же вопрос. К тому же он стал на меня смотреть с таким недоверием! Это было невыносимо. И тогда я раскрыла ему правду. С тех пор будто подменили мальчика, стал неузнаваем. А я мучилась… откуда узнал тот мальчик... Я была уверена, что в школе никто не знает историю моего сына. Я ведь даже квартиру поменяла, чтобы уберечь сына от неосторожных языков.

НИФА. Нашла ты того мальчика?

АСИАТ. Нашла в школе. Он оказался твоим соседом. От тебя услышал... Сколько мук я испытала с тех пор с сыном! Он стал таким невыносимым! Чуть что, корил меня «чужой кровью». Не слушался. Быть с ним строгой я уже не могла. Все боялась, что уйдет из дома и пропадет совсем. И он делал все, что хотел. Какой он стал теперь! Дважды сидел в тюрьме. Скажи, за что ты отравила ему душу? Я давно хотела спросить тебя об этом.

НИФА. Асиат!.. (Вспоминая с горечью.) Да... Это, наверное, я отравила ему душу. Когда я сошлась с Габо, поняла, что он сердцем остался прикован к тебе. А однажды сказал, что такой женщины, как ты, нет. Я страдала. Как я хотела, чтобы ты скорее вышла замуж! Но ты отказывала всем своим поклонникам. И тогда мной овладел страх, что ты собираешься забрать у меня Габо. Жизнь моя стала мукой. Как я злилась на тебя!.. Шли годы. Но твой образ не угас в сердце моего мужа. Он следил за твоей жизнью и нередко хвалил мне твоего сына. Учится, мол, он отлично, благоразумен. Я не знала твоего сына. Однажды вижу, во дворе у нас сидит соседский мальчик с другом и разговаривают, держа в руках раскрытую книгу. Вдруг друг соседа вскрикнул: мама! И побежал на улицу. Я посмотрела: ты ласкаешь его. Мой гнев снова всколыхнулся, и вырвалось у меня: подкидыш, какая она тебе мама?! Вот соседский мальчик, наверное, и услышал... Я не прошу у тебя прощения, Асиат. Сама себе не прощаю. Только сейчас я поняла, как небрежно и гадко поступила!

АСИАТ (встает, глубоко вздохнув). Что ж! Мы не научились еще ценить и беречь друг друга. (Идет к двери, но останавливается.) А когда с нами случается беда, мы начинаем искать, кто виноват, а себя никто из нас не обвинит ни в чем. (Уходит. Нифа плачет.)

Затемнение.

На улице.

Появляется Алла, она ждет.

ВАДИМ (подходит подавленный). Алла... (Замолкает.)

АЛЛА. Ты звонил, что я нужна тебе срочно.

ВАДИМ. Да, но...

АЛЛА. Что?

ВАДИМ. Пока шел сюда... От ужасных мыслей все смешалось в голове…

АЛЛА. Почему не говоришь, что так терзает твою душу? Я измучилась, думая о тебе!

ВАДИМ. Если раскрою тебе...

АЛЛА. Не доверяешь?

ВАДИМ. Любовь твоя превратится в ярую ненависть и презрение. А себя будешь проклинать, что любила меня.

АЛЛА. Этого не случится никогда!

ВАДИМ. Так знай же, я преступник! Один из тех, кто погубил моего брата.

АЛЛА (в ужасе). Что ты сказал?!

ВАДИМ. Да, да! Братоубийца я! Невольно!.. Не предполагал!..

Тяжелая пауза.

АЛЛА (стоит как громом пораженная). Что я слышу! Почему ты до сих пор не заявил в полицию?

ВАДИМ. Это не так просто. Что будет с моими родителями, если они узнают о моем соучастии?..

АЛЛА. Рано или поздно они все равно узнают. Но скрывать опасных преступников тоже страшное преступление, Вадим!

ВАДИМ. Они грозятся убить мою маму, если я их выдам.

АЛЛА. А нельзя ли сразу схватить их, чтобы они не добрались до нее?

ВАДИМ. У нашего главаря, кроме нас, еще есть друзья. Он дважды сидел.

АЛЛА. За маму не бойся. Я мобилизую наших заводских дружинников. Они активные ребята, будут охранять твою маму от бандитов. Даже ночью будут дежурить у вашего дома.

ВАДИМ. Вот с этой просьбой я и пришел к тебе, Алла! Теперь мне легче решить мою адскую проблему.

АЛЛА. Заявишь в полицию?

ВАДИМ. Нет, у меня другой план.

АЛЛА. Хочешь схватиться с сообщниками?! Вадим, не вздумай! (Обнимает его.) Умоляю!

ВАДИМ. Странно. Ты еще боишься за меня? Не называешь меня в душе последним подлецом?

АЛЛА. Страдалец ты! Что может быть ужаснее твоего состояния?!

ВАДИМ. Жалеешь? Прости, что я плохо видел тебя раньше — глаза были не те. И зачем в такой кошмарный час рождается в моей душе то, чего не испытывал я до сих пор? Все равно теперь оно не имеет смысла.

АЛЛА. Не имеет смысла?

ВАДИМ. Мой путь к тебе слишком долгий.

АЛЛА. Век буду тебя ждать.

ВАДИМ. Спасибо. Спасибо, Алла! Мысли о тебе намного сократят мне этот путь. (Справа приближается Аслан. Вадим замечает его.) Иди, Алла. (Отходит от нее.)

АЛЛА. Что ты задумал все-таки?

ВАДИМ. Это я должен решить сам. Иди.

АЛЛА (в сторону). Новая опасность! Надо скорее сообщить его отцу. (Уходит.)

ВАДИМ. Аслан, говори, добыл пистолет Кобры?

АСЛАН. Я же позвонил тебе по мобильнику. (Достает из-за пазухи пистолет.) Вот он. Кобра сам дал мне его, чтобы я тебя...

ВАДИМ (берет). Это же пистолет моего брата, Амзора-инкассатора!

АСЛАН. Амзора? Тогда у Кобры два пистолета. Он будет ждать меня в роще с радостной вестью о твоей гибели.

ВАДИМ. Отлично! (Прячет пистолет в карман.) Идем к нему вместе.

АСЛАН. Я — нет!.. Я заверил его, что выполню его поручение, — и вдруг явлюсь к нему с таким вероломством?

ВАДИМ (гневно). С вероломством?! А разве мы все не вероломны?! Нам верили наши семьи, верили знакомые и просто люди — а мы стали им творить ЗЛО! Не это ли подлинное вероломство?! (Решительно.) Пошли, нельзя медлить!

АСЛАН. Без полиции?!

ВАДИМ. Да! С той стороны — кладбище, в память моего брата я должен провести Кобру под дулом пистолета мимо могилы брата! А потом сдам бандита полиции — вызову по мобильнику!

АСЛАН. Удастся ли тебе?! Это слишком опасно!

ВАДИМ. Боишься?! Ну и оставайся, Шакал! Обойдусь без тебя! Еще и за тебя отвечу! (Исчезает.)

АСЛАН (один, в растерянности). Погибнет он! Погибнет! Скорее в полицию! (Убегает.)

Затемнение.

В пригородной роще у озера.

Зураб сидит на пеньке в ожидании. Входит выпивший Махар.

ЗУРАБ. Ты что это, чертяга?! Этого еще не хватало!

МАХАР. Для избавления!

ЗУРАБ. Для избавления?! От чего?!

МАХАР. От мозгов своих! Хочу пропить их, чтобы отшибло у меня память и я забыл про все! Не хочу думать! Когда начинаю думать… это жутко!

ЗУРАБ (встает). Леший! Ты что болтаешь?! (Хватает его за ворот.) Смотри у меня!..

МАХАР. Смотреть уже не на что, кроме как на твою рожу!

Зураб бьет Махара, тот падает.

ВАДИМ (появляется и сразу наводит пистолет на Зураба). Шагай, Кобра, вперед! (Напряженное молчание. Махар потихоньку встает. Вадим кричит.) Двигайся! Застрелю, как последнего гада!!

ЗУРАБ (неожиданно толкает на него Махара и, заслонившись им, ударом ноги выбивает пистолет из руки Вадима). Ну, сопляк!

Вадим и Махар вместе бросаются на Зураба. Борьба. Наконец Зураб выхватывает из кармана пистолет и целится в Вадима, но Махар успевает толкнуть его руку, и пуля попадает ему в плечо. Вадим быстро подбирает свой пистолет с земли и стреляет в Зураба — тот падает замертво. В это время за кулисами раздается вой сирены полицейской машины. Раненый Махар опускается на колени, Вадим поддерживает его. Появляется Аслан.

Все участники спектакля, кроме Ахпола, выходят с разных сторон сцены и в ужасе смотрят на ребят.

 

 

Занавес.

 

Рейтинг@Mail.ru