Тешкс-тешкскине — таташкине…
Сон аволь сэрей, аволь алкине. Коськана. Санов. Велень цёра.
Моли — теке моданть ёжонзо мари, лексеманзо кунсолы. Чалгси кеместэ, келейстэ, прок азор, — апак капша. Паряк, алкукскак модась тензэ мезть-бути тошкси? Сень, мезенть сондензэ башка кияк а мари? Секскак, паряк, сельмензэ истят нусманят, истят ризксэвть?
Ваны лангозот, теке учи превей лембе вал… Вановтозо мерят пелиця эйкакшонь, таймазкадома эйсэнзэ, прок учи — покордасызь, скирдасызь, томбасызь. Мезень кисэ? Истяк, а мезень теемадо. Улить истят, а кирдевить — кить трокс яла чочко аравтовольть. Ваньксат — пацькатадызь. Понгонесть кинзэ лангс истят ломанть, содасынзе. Эрясь — савсь ютамс губорьксэв, латков-лутков ламо янт, а весть эртевкшнесь-эшксевсь калгодо седейс. А весть пупорькшнесь, пракшномскак савкшнось.
Шкась пичкавты-леци томбавкст-керявкст, ансяк ялатеке ойме потмаксос кадны сэпей тешкст-сэредькст. Берянесь аволь свал стувтневи.
Эрямось тонавтызе ламос — эсь прянть ванстомо, лия лангс ваномо, эсь сэренть нееме лиянь сельмсэ. Тонавтызе кунсоломо, чатьмонеме… цидярдомо.
Эзь синдеве, эзь кершаво. Ули потмовиезэ-нардезэ, секскак, кода эзть пульзявто, — эзь пульзявтово, кода эзть мендя, — эзь мендяво. Седеезэяк эзь кевенза.
Сельмензэ шкантень эзть солавтово — сэнть. Чамазо… чаманзо иетне кенерсть эсь изамосост изамо — сормсевкст. Мезеяк а теят — аволь одтнэде. Кона ёндо иля варшта — тедедень тунда, мартонь 14-це чистэнть, ведьгемень кавксо иеть топодсть. Арсезеват.
Сон — педагог, Россиянь культурань заслуженной роботник, Россиянь Художникень союзонь член, Мордовия Республикань Государственной премиянь лауреат.
Лемензэ содасызь аволь ансяк Мордовиясо — Московсояк, омбомасторсояк марсизь.
Фамилиязо теке праздникстэ сась — Мастин. Мастин Николай Иванович.
Мастин-мастер — а берянь рифмась. Смусть марто. Превгат юты: а стяко, нать, неть кавто валтнэ истят малавикст гайгемань коряс. Нать, улить тувталт.
Покштязо — Василий Иванович, — тетязо — Иван Васильевич — плотникельть. А ловови, зяро кудот чапсть-стявтсть, зяро кудоконят мазылгавтсть, зяро вальмачирькст тейнесть. Узеретне кедьсэст налксезь налксесть, пилатне моразь морасть!
А кодат налкшкеть-таташкеть чувтосто лаксекшнильть! Чинь-чоп вановлить. Велень эйкакштнэнь сельмест сявалесть Коля лангс — истят ёроковт покштят, тетят азё мук!
Кочкурова ёнксонь Од Пурнясо Мастинтнэнь (велесэ тенст мерить — Маскань) семиясь лововсь превеекс, оймевекс, важодицякс. Пшкадема таркакс лововсь, мастерэнь пизэкс.
Покштянзо ды тетянзо лангс ванозь, Колька уш кото иесэ тонадсь лаксеме-инзэдеме. Суронзояк а весть керсевсть, сардткак кедезэнзэ совсесть. Мельспаросо котьмась, тансть марясь тень эйстэ. Инзэдевксэнь чинеськак ойминензэ куцтясь-кецневтсь.
Кудосост свал ульнесть эрьва кодамо тюсонь карандашт. Телень кувака чокшнетнестэ Колька вечксь ваномо, кода авазо рисови цецят, вирь, эмежть, “одирьват”… Сехте паро рисункатнень поволесь стенава. Авазо Кольканьгак тонавтызе рисовамо-артомо.
Теде башка, Прасковья Григорьевна авазо содась эрзянь ламо морот, урнемат. Эрзянь викшневкстнэскак чарькодсь. Вензэ лангс эйкакштнэнень ёвтнесь эрзянь ёвкст — кувакат, идемевсте ды чопачадо, — тандадат кунсолозь.
Эйкакшчинть лембезэ валдо, аёвтавикс, аонкставикс. Ансяк куроксто те лембенть керизе покштояк покш зыян-горя. Кемгавтово иесэ Колька кадовсь ававтомо. Стакасто сэредемадо мейле корьмаезэ кулось.
Те ёмавксось цёрыненть ёндолкс керизе-вачкодизе. Ризксэсь кадовсь пингезэнзэ.
Покштязо, тетязо, авазо правтсть Колянь оймес сяткине-толнэ, кона иеде-иес виевгадсь, ойме пултась, тердсь ков-бути васов, асодавикс ёвксос. Тердсь улеме художникекс.
Те бажамось шкань ютазь пачтизеяк цёрыненть тонавтнеме Ицялонь педучилищань художественно-графической отделенияв.
Прядызе сонзэ Коля Мастин паро оценка маро.
Мейле кавто иеть служась армиясо — Казахстансо. Ульнесь ракетчикекс.
Зярыя шка эрясь Московсо. Роботась пожарникекс. Ютко шка прыль — молиль музеев, выставкав. Яксесь ваномо, кода важодить столицань художественной училищатнесэ. Ламо макссть тензэ содавикс художник марто вастовоматне.
Те покштояк покш ошось потмозонзо совавтсь вий ды кемема эсь лангс. Московось — Москов. Тей сакшныть изнямо!
Ялатеке велесь усксь эстензэ. Чачома ёнксось эзь стувтово: кудов, кудов!
Шкань ютазь, 1974-це иестэ, нинзэ марто састь эрямо ды важодеме Кочкуровань эсь районов, ансяк лия велев — Вирь ало Тавлав.
Школасо тензэ макссть ветямс чувтонь керсемань кружок.
Бажамозо вейкель — тонавтомс велень эйкакштнэнь алкуксонь искусствас — марявлизь сонзэ ды сынськак кундавольть мазычинь тееме. Эдь а стяко кортыть: се, кие вечки ды чарькоди пертьпельксэнть мазычинзэ, сень кшизэяк седе тантей, валозояк седе валдо, седеезэяк седе келей, панжадо.
Эйкакштнэ васня сакшность кружоков а мезень тейнемадо, варштамонь кис. Мейле аламонь-аламонь тонадсть, кармасть чистэ сакшномо. Оймень путозь налкшкеть тейнесть.
Мейсэ “орожиинзе” эйкакштнэнь Мастин? Тевезэнзэ оймень путомасо. Сайнесь эйсэст вирев, паксяв. Ютамо, лия сельмсэ ванномо-онкстнеме содавикс пертьпельксэнть. Ванськавтсть лисьмапрят, одт чувность. Вейсэ футболсо налксесть, столь экшсэ чайде симсть. Вейсэ важодстькак — васень иетнестэ резецэсткак эзть сатно.
Учителесь арсесь: кадык вишкинетне марясызь искусстванть истя, кода марясть ды чарькодсть сонзэ покштятне.
Кезэрень шкатнестэ эрзятне вечксть эрямо вирьга. Виртне сыненст максокшность ярсамопель, кудонь-кардазонь тейнеме чочкт-лазт. Виресь ванстылинзе ятонь каявомадо. А стяко масторланга мольсь куля: эрзятне — вирьсэ эриця ломанть. Секс эрзянь цёратне вадрясто содылизь виренть обуцянзо ды маштсть превейстэ ютавтомо эрямос сонзэ лезэвчинзэ. Эрявикс чувтосто тейнесть кеме кедьёнкст: сялгт, налт, цётмарт, анокстасть сокат, коцтонь кодамо стант, штереть-пакарть, эрямо парть, салдырькст, тейнесть эйкакшост туртов налкшкеть.
Ульнесть эрзятнень эсест пазост — Инешкипаз — конань лемензэ нейгак ледстнить сыре ломантне, ансяк мерить тензэ Нишкепаз, Веречипаз. Ульнесь эрзянь масторонь кирдиця масторпаз — Норовава. Ульнесть Виряват, Ведяват. Вирь куншкава, чирева эрзятне варчакшность озксонь ютавтома таркат (озксонь кужот, репештят). Тозонь, пазтнэнь мелест витемга, стявтнесть сэрей тумонь мукорть. Неть мукортнестэ тейнесть пазонь кондят рунгот ды путнесть сынст алов казнеть.
Истя васенцеде кармасть чачомо эрзянь раськенть ютксо чувтосто керсезь скульптуратне.
Ламо пингень перть неть керсевкстнэ полавтневсть, сюпалгадсть. Превей, ёроков цёратне сынст тейнесть яла седе мазыйстэ, эрьвась бажась невтемс кедьчелькензэ-мастерстванзо.
Кезэрень пингева, озксонь ютавтома шкатнестэ, покштятне-сырькайтне лишменть ловсть пазонь пельде ракшакс. Лишмесь ульнесь васенце лездыця, ялга, раськенть шумбрачинзэ ванстыця, сонзэ вельде сонсь пазось лездась эрицятненень изнямс стакачитнень. А стяко лишмесь ледстневи эрзянь ламо ёвтамотнесэ — сон невтевсь кудоконянь, вальмачирькстнэнь мазылгавтнематнесэ, озксонь валсо, эйкакшонь налкшкетнесэ.
Ушодовсь христианизациясь. Аламонь-аламонь эрзятне стувтызь эсест пазост. Ёроков цёратне церьковатнева кармасть тейнеме чувтосто керсезь скульптурат — святойть. Неть скульптуратнестэ учёнойтне редить эрзянь ломанень чачот. Улема, керсицятне святойтнень чамаст свал тейнесть малавиксэст лангс ванозь. Кезэрень шкасто эрзятнень ютксо ульнесь ламо паро мастерт, сырнень кедть — чувтосто керсицят. Бояртнэ ды купецтне эйсэст тердтнесть кудонь, венчень мазылгавтнеме. Кияк а соды, зяро ёвксонь кондят налкшкеть лиссть эрзятнень кедест алдо.
Марсесть-арась теде эрзянь эйкакштнэ Мастиндэ икеле? Паряк, а кинь пельде ульнесь…
Вечксы Мастин эрзянь келенть, эрзянь келей, пси ойменть. Вишкинетненьгак тонавтсь вечкеме тиринь культуранть. Тавлав совамсто инжетне мельспаросо, кецнезь ваныть эйкакштнэнь скульптураст лангс. Алкукс, кодамо велепесэ неят герб, конась невти тесэнь эрицятнень обуцяст ды тевест? Ашти ки чиресэ палмань, лангсонзо герб-чипайне — часиянь символ. Палманенть трокс чавозь лазонть лангсо сёрмадозь велень ушодыцятнень-теицятнень раськень-буень лемест.
Кодамо велепесэ муят лазсо умбодозь-керсезь эрзян ванькс кельсэ сёрмадовкс: “НУЦЬКАТ! МИНЬ ПИНГЕДЕ ПИНГЕС ВАНСТЫНЕК ТЕНК ПОКШТЯТНЕНЬ ДЫ БАБАТНЕНЬ СЫРНЕНЬ КОЕСТ. НЕЙ САСЬ ШКА — ЭРЯВИ ТЫНЕНК ВАНСТОМС ПИТНЕЙДЕЯК ПИТНЕЙ КОЙТНЕНЬ ЭСЬ НУЦЬКАТНЕНЕНЬ!”
Эли вирьсэ, Тавлань лисьмапряв пачкодемстэ, апак учо неят лаз лангсто ёжонь витиця эрзянь лембе валт: “ЮТЫЦЯ! ЯВАВТЫК СИМЕМАТ! ОЙМАВТЫК РУНГОТ ДЫ ПАРО МЕЛЬСЭ ЛЕДСТИТЬ ПОКШТЯТНЕНЬ ДЫ БАБАТНЕНЬ!”
Кода вельмевтемс эрзянь ёмавтозь койтнень? Те кевкстемась свал эрясь ды эри мастерэнть седейсэ, кармавтсь ды кармавты чарькодеме кезэрень шкатнень, вешнеме творчествасо од кить.
1979-це иестэ республикань Культурань министерствась эрзянь раськенть коензэ-кирданзо, оймень таштавксонзо ванстомга панжсь Вирь ало Тавласо экспериментальной художественной этношкола. Бути видькстамс — прявттнэнень савсь сонзэ панжомс. Вельть ламот сындест кармасть содамо. Те школань тонавтыцятне ды тонавтницятне одов вельмевтизь ды сюпалгавтызь чувтсто керсема койтнень.
Эйкакштнэнь керсевкстнэстэ специалисттнэ несть тиринь искусствань ёнкст — налкшкетнесэ весе тюссо налксесть эрзянь узортнэ, конат уш кармакшность стувтовомо. Теде пачтясть велень эрямодо сценкатне, ёвксонь сюжеттнэ, легендатне-ёвтамотне. Цёрынетнень вейсэндинзе национальной искусствань вечкемась, чачома ёнксонь кис мелявтомась ды мельспаронь марямось. Школась кастась зярыя пек паро керсицят, конат маштсть невтеме эрзянь раськенть шумбра ды виев коронзо, важодемань, морсемань ды киштемань ёрокчинзэ, раксиця-пеедькшниця обуцянзо; неть — Виктор Борискин, Пётр Бочкин, Пётр Рябов, Александр Гаушев, Евгений Аванькин, Фёдор Киушкин, Геннадий Чиндяскин, Виктор Киушкин, Иван Чекайкин, Иван Водясов, Юрий Рябов, Андрей Тыднев, Борис Киушкин.
Валаня кить эрямосонть а эрсить, творчествань киденть а мезть кортамскак: луткт-латкт, губорькст-пандт, сявадыця сельмть. Кодамо вадрякс иля ульть — весенень а сатат, а сатстоват. Учок кельть-валт, алсто сардонь вешнемат.
Мезе ансяк эзь марсе эсь прядонзо Мастин покш ды вишка прявттнэнь пельде: “Художественной школась нельги велень хозяйствань кадрат”; “Тонавтницятнень ды тонавтыцятнень бажамось — сюпалгадомс”; “Мастин истя эстензэ лем теи”; “Мастин! Кие теть сакшны ды шны школанть, се кадык лездыяк теть!”; “Мастин! Славась — слава, лангсонзо васов а туят. Сон курок юты-лепами, ды весе стувттадызь. Юты шка, тонавтницят эйстэть велявтыть. Виеть лавшоми. Кинень сестэ кармат эрявомо?!”
Ульнесть стака шкат, сэредемеяк пракшнось Николай Иванович. Сюкони козяйканстэнь, Нина Тимофеевнанень, — идизе, ванстызе ойме лембесэнзэ ды превей тонавтомасонзо. А стяко кортави: зярдо ули кеме идицят — пелекить, мерть, ютазь. Чевте вал теть ёвтыть — теяк уш кеняркс, превсэ-оймесэ эждятадызь — седе питней казнеть а эрсить.
1983-це иестэ художественной школань налкшкетне пачкодсть Будапештэв — коммерческой выставкав. Тов сакшность омбомасторонь ламо мастерт. Шнызь сынст, эрзянь од мастертнэнть, талантокс лемдизь.
Велявтсь кудов Николай Иванович Мастин — прясто пильгс пештязь валдо ёжосо ды кемемасо. А стяко, а стяко, лисни, кундасть те тевентень!
Художественной школадонзо кармасть содамо аволь ансяк минек республикасо — томбалеяк. Сындест сёрмадсть “Декоративное искусство СССР”, “Юный художник”, “Наука и жизнь”, “Сельская молодёжь”, “Работница”, “Советский Союз”, “Отчизна”, “Демократичекий журналист”, “Клубная работа” журналтнэ “Правда”, “Литературная Россия” газетатне. Творчествадост лиснесть зярыя материалт Финляндиясо, Венгриясо, Эстониясо, снимазельть кино- ды телефильмат — “Тавлинский родник” (Казанень кинохроникань студия), “Чудаки из Подлесной Тавлы” (Самарань киностудия), “Учитель”, “Кому нужна школа?” (Московонь киностудия). Шка тенст явсть “Сельский час”, “Клуб кинопутешественников” телепередачатне, “Время” программась. 1983-це иестэ Мордкизэсь нолдась книга, конась весе алтазель сынст творчествантень (Н. Шибаков “Мастера из Подлесной Тавлы”).
Ламо иеть ютасть теде мейле. Ламо ведь чудсь, ламо вармат пувасть. Лиякстомсь шкась, полавтовсь сонськак Мастин. Ютыть иетне — эрьвась свал канды, панжи мезе-бути од, сень, мезде икелев эзить арсеяк. Лиякс неяви ютазеськак.
— Вишкапингстэ, — ледстни Николай Иванович, — ума лангсо модамарень кочкамсто сыре патям лекстясь: “Удалцетне — икелев, икельцетне — удалов…” Прям кепедия: идемкат мельцек-мельцек ливтить лембе масторов, ливтямстост полавтнить таркаст. Ансяк ней сыре патянь лекстявксозо токимим: аволь од, превей нармунтне васня ливтясть икелев, мейле макссть тарка левксэст туртов, сынсь арасть мельгаст. Истя вий ванстасть. Стаянь кой. Истя Пазось тенст мерсь. Истя пингеде пингес ульнесь: тундось полавтови кизэсэ, кизэсь максы тарка сёксентень…
Истя эрси тонавтыцятнень ды тонавтницятнень ютксояк. Шка сы: вишкинетне касыть, виевгадыть сёлмост — эрявить нолдамс икелев. Мейле сынсткак полавтсызь. Ды кияк тесэ а чумо — истя теи сонсь эрямось.
Ней сон а важоди се художественной школасонть. Ардтни роботамо Саранскоев — тонавты эсь тевентень культурань училищань студентт.
Вирь ало Тавлань художественной школась кадовсь тензэ седей сэредьксэкс. Оймесэнзэ эри школась: лутавлизе потстонзо, ды а лутави.
Мекс истя лиссь? Теде кортамось кувака… лия…
Чувтось мерят мари Мастинэнь ды анок тензэ панжомс эсь потмонзо-оймензэ. Чувтось ды мастерэсь прок чарькодить вейкест-вейкест. Сонзэ скульптуратнень лангс ваномсто те неяви. Редяви, сельмс каяви сеяк, мезесь питнейдеяк питней: Мастинэнь ули эсензэ — художникень — пшти вановтозо пертьпельксэнть лангс.
Тензэ малавикст велень койтне — сынь саить творчествасонзо покш тарка. Саемс “Ярмункасо” композициянзо. Балакирень тейницянть ды балалайкасо седицянть вакссо аштить цёрат, ават. Те сценкась — обуцянь цела галерея! Эрьва фигурась ашти таркасонзо, эрьвась канды смусть. Эрьвась чатьмонезь ды теке марто марявиксстэ ёвтни ламодо. Эряви маштомс истя келейстэ ды домкасто панжомо ломанень ёжонть. Те корты вейкеде: сценкань авторось — алкуксонь мастер, виев талант.
Мастерэсь чувтонь налкшкетнень вельде снартни невтеме велень ломантнень оймест, ризксэст-талномаст, кенярсост-лексемаст.
Мастинэнь вечкевикс персонажонзо — овтт, кузнецьть, плотникть, пильсицят, мирдть-козяйкат, велень алюхат ды тапарянь прят.
Произведениясонзо сюлмавсть-вейсэндявсть реализмась, велень юморось, эйсэст ули шожда пейдевкске, чевте мизолкске.
Алкукскак, кода а мизолдозеват “Покштя ды нуцьказо” сценкадонть. Кумажа лангсо ашти таймазкадозь атя: налксесть-налксесть — нуцькась лиссь изницякс. Ней атянь конясь учи, зярдо вачкодьсызь пенчсэ. Ансяк неяви — однэнтень тень а ён теемс, визди — амазый тевесь: сыре ломань икелензэ.
Пейдезеват, кода Мастин невти кавто сыре ломантнень ютксо пелькстамонть “Атят-бабат явить сея” композициясонть. Атясь кирди сеянть сюродо, бабась — пулодо. Эрьвась эсензэ ёнов уски. Чарькодеви скульпторонть бажамозо — лембелгавтомс, токамс ваставкас сыцянть седеензэ, каземс тензэ кеняркс, эрямос кемема.
Меельце шкасто Мастин пек ламо ловны. Библиотекасонзо улить альбомт, косо содавикс художниктнень, скульптортнэнь-классиктнень произведенияст, ламо этнографиянь, мифологиянь, философиянь книганзо. Неявикс таркасо аштить эрзянь книгатне: ёвкст, романт, стихть… “Эрзянь ды мокшонь устно-поэтической творчествань” томтнеяк тесэть.
Ловны кезэрень эрзянь моротнень, ёвтамотнень — прок апак пацька лисьмапрянь ведте сими.
— Токить сельмень строчкатнес, — потмонзо чамды Николай Иванович, — ды ледстявить минек Пурнянь сыре атятне, бабинетне. Эйкакшпингестэ пельдест марсинь ламо превей валт. Кортасть сынь вень менельдентькак — Покш пуло кечеде, Сисем Озязкетнеде. Ней чарькодинь: неть тешттне — сыретнень эрямо юрост. Тешттнень коряс кезэрень шкасто ладсесть модалангонь эрямо койтнень. Тешттне невтсть-ёвтасть, зярдо эряви сокамс, видемс, кодамо ули телесь — кежей а кежей. Ёвтнесть натой седеяк, кода ванстомс шумбрачинть.
Койсэнзэ, Покш Пуло Кечесь, Сисем Озязкетне — те ОВТО. Сон лововсь эрзянь раськень ине раштыцянь оймекс.
Николай Иванович одс, эсензэ ладсо панжинзе кезэрень тешкстнэнь-знактнень смустест. Койсэнзэ, кузонь тарад ёнов молиця тешкстнэ (вейке кувака тешкс — кувалт, лиятне, нурькинетне, — трокс, верьга ды алга) — те кеме сюлмо кулозь ды эриця ломантнень оймест ютксо.
Эрзянь эрямо партнень лангсо вастневиця колмо тешкстнэнь (треугольникенть) — сынь невтить авань чачома юр — смустест истямо: ТЕТЯ — АВА — ОД ЭРЯМО. Лиякс, МЕНЕЛЬ (ЧИ) — МАСТОР (МОДА) — МОДАЛАНГСО ЭРИЦЯТ.
Койсэнзэ, неть тешкстнэ — макро- ды микротешкст. Сынь невтить космос.
Николай Иванович варштась пертьпельга ды нусмакадсь.
— Сизинь… Теке лепштявинь, айгевинь, — кувакасто лекстясь Мастин. — Шкатне — рынкань, койтне — верьгизэнь. Теке манимизь. Косто-косто стят валске марто, ёжось — а мезес кундамс… Ансяк мукорекс а аштеван, стакачинтень пря а максан. Арась мелем улемс ракамо таркакс, сельмсэ сардокс… Котьман, чаран кудоюткова. Мастерскойнемгак ули: кавто эскелькст трокс, кавто — кувалт. Кавто узерень, колмо ножовкан, резецэнь улить… Электродвижокак пурнынь — стяко энергия а ютавтомс. Тень коряс ним шны: кода а кода — экономия; сон ярмакс чарькоди, колхозонь бухгалтер.
Велень тевтнеде Николай Иванович а орголи. Ды оргодемс а ков — прянть эряви трямс. Скал кирди, бука, тувот, саразт… Важоди — пря а жали. Ансяк шкань-шкань ризкс яла сайсы — прок шка ёмавты, а кенери топавтомо “чувтонь” тевтнень. Веть яла лакси-инзэди…
— Вадря котьмамс, зярдо ськамот, кияк мельгат а ваны, — корты сон. — Весень эйстэ салава…. прок ванькс эрькес чопавтнят. Прянть ёзат, кекердят, котьмат. Седейга! Вана косо танстесь-чанстесь! Эсень марто яла кортнян. Эрямодонть. Эрямось ламос тонавты, ламос… Россиясо пингенек юты. Пайстомо масторонок — прявттнэ эзть тонадо ломантнень мелест витеме, ёжост марямо, превест-арсемаст чарькодеме. Пиксить, майсить ломантне: капшить эрямо, мейленень кадыть “алкуксонь” эрямонть… Минек масторсо ломанесь ашти лишмень таркас — истямокс лововсь ды нейгак ловови. Тетянок-покштянок, кода ней мон чарькодинь, ульнесть важокс, миньгак важот. Конат састь минденек мельга — сетнеяк важот. Ёжонок-психологиянок истямо — урень. Неень шкасто одтнэстэ кой-конатне эсь пряст манчить: марят, оляс менсть. Те а истя. Сынст эзизь анокста те “олянтень” — потмост урень. Секскак минек коряс седе псить, седе кежейть. Прок апак онкстя айгорт, а содыть, ков ардыть, прят-пильгть чавить — икельдямс весень, изнямс икельцетнень: адя яжак, тапак, шешкть, кучкорек седе лавшотнень, зепть пештяк! Кевень седейть! Сыретне истятнэде кортыть: аванзо мисы — мелензэ витьсы. Кинь седеезэ келей, лембе — се, койсэст, превтеме, назола, ковгак а маштови…
Николай Иванович тарги сигарета мельга сигарета. Вайгелезэ сорны:
— Шкась абунгавты-комавты, мерьки… Монськак, косто-косто маряви, карминь аволь истямо, кодамокс ульнинь. Икеле марилинь эсень коряс авиде валт — теке ёндол потмован ютыль, пицезь пицевилинь. Рунгом соракадыль, оймем чачк лазовиль гуень кельтнеде, ней кода-бути мельгак а яван. Тонадовсь. Шкась матравты ризнэматнень, ансяк ялатеке томбавкст-латкинеть кадовить, ды мейсэяк сынь а валакавтовить…
Кувать чатьмонсь, мейле поладсь:
— Монь обуцясь пси. Аксунокс аволь аксунан, ансяк вакссон сэтьместэ а эряват. Вадря, ним чевте седей ломань, лиясь, паряк, аволимим чарькоде. Алкукскак, покш ярмаконь тееме а маштан. Саламо? Паз ванстымим. Превезэньгак истямо мель эзь сакшно. Монь кондятнэ истямо тевс а маштовить — визькстэнть вень-веть удомо а кармить.
Эйкакштнэнь пильге лангс стявтомат. Сынь — монь сехте питней произведениян. Седе питнейть арасть! Виталий цёрам пединститутонь исторической факультетэнь студент. Лена тейтерем университетсэ тонавтни — кочкизе “социальной роботник” специальностенть. Сынст кис эрявияк эрямс.
Мастин мелявты кисэст. Мелезэ — кадык эйкакшонзо кист эсензэнть коряс улить седе шождат, седе валанят. Кадык а теить истят ильведькст, кодат тейнесть тетяст-аваст. Седе аламо губорькст-латкт понгоневельть эрямоваст ютамсто. Ды теке марто чарькоди: эрямось — те эрямо. Сыньгак а весть пупордить, сыньгак а весть манявить-томбавить. Ансяк цидярдовольть, а яжавольть. Кеми лангозост — ванстсызь ванькс оймест, рудазсо а пацькави лемест. Лиякс а кода — вельть ламо седей путозь эйзэст.
Мастин, мастер… Арась, мезеньгак лангс апак вано, сон цидярды! Начко нармунекс сёлмонзо а нолдасынзе. Вачо кискакс киулосо а карми сорномо, цийнеме-пеняцямо.
Арась, кодаткак стака шкат сонзэ а правтсызь кумажа лангс.
А вечки сон изнязекс улеме. Обуцязо истямо — а потамс.
Прянзо аноксты од выставкас. Ули мезе невтемс-ёвтамс ломантненень. Теньсэ ормаменьксэзэ, седей танстезэ. Теньсэ — виезэ.
Метка ― значок ― игрушечка
Он не высок, не низок. Худощав. Жилист. Сельский мужик.
Идет ― будто состояние земли чувствует, ее дыханию внимает. Ступает крепко, широко, как хозяин, ― не спеша. Может, земля ему и вправду что-то нашептывает? То, что кроме него никто не слышит? Потому, может, глаза его так грустны, так тоскливы?
Смотрит на тебя, будто слова доброго ждет… Взгляд как у пугливого ребенка, оцепенение в нем, будто чувствует ― обидят, ущипнут, ушибут. За что? Так, от нечего делать. Есть такие, не могут удержаться ― всё бы тебе поперек дороги бревна клали. Ты чист ― так грязью измажут. Встречались ему такие люди, знает их. Жил ― довелось пройти много ухабистых дорог, не раз наталкивался на черствое сердце. Не раз спотыкался, и падать приходилось.
Время лечит раны, но всё равно в глубине души оставляет горькие следы. Плохое не всегда забывается.
Жизнь его многому научила ― себя беречь, на других оглядываться, чужими глазами себя видеть. Научила слушать, молчать… терпеть.
Не сломался, не дал себя опутать. Есть в нем внутренняя сила, потому, как бы на колени ни ставили, ― не поставили, как ни прогибали ― не прогнулся. И сердце не окаменело.
Глаза его время не обесцветило ― синие. Лицо… лицо его в морщинах ― года успели избороновать. Ничего не сделаешь ― не из молодых. Как ни крути ― будущей весной, 14 марта, пятьдесят восемь лет исполнится. Призадумаешься.
Он ― педагог, заслуженный работник культуры, член Союза художников России, лауреат Государственной премии Республики Мордовия.
Имя его известно не только в Мордовии ― и в Москве, и за рубежом слышали.
Фамилия его будто из праздника пришла ― Мастин*. Мастин Николай Иванович.
Мастин/мастер ― неплохая рифма. Со смыслом. В голове промелькнет: не зря эти два слова так похоже звучат. Видно, есть причины.
Дед его ― Василий Иванович, отец ― Иван Васильевич ― были плотниками. Не сосчитать, сколько домов поставили, сколько коньков домов украсили, сколько наличников изготовили. Топоры в их руках играючи играли, пилы пели!
А какие игрушки из дерева тесали! Весь день бы глядел. Деревенские ребята завидовали Коле ― таких умельцев дедушек, отцов поди найди!
В Новой Пырме Кочкуровского района семья Мастиных (односельчане называют их Маскань) считалась образованной, душевной, трудолюбивой. Гнездом мастеров считалась, к ним обращались за помощью.
Глядя на деда и отца, Коля уже в шесть лет научился тесать-строгать. И пальцы резал, и занозы терпел. С удовольствием трудился. Запах стружки душу ему щекотал-радовал.
Дома у них всегда были цветные карандаши. Долгими зимними вечерами Коля любил наблюдать, как его мама рисует цветы, лес, овощи, «невест»… Наиболее удачные рисунки вешали на стену. Мама и Колю научила рисовать.
Кроме того, Прасковья Григорьевна, мама, знала много эрзянских песен, плачей. Понимала и в эрзянской вышивке. На ночь детям рассказывала эрзянские сказки ― длинные, о бесах и привидениях, ― страшно слушать.
Тепло детства светлое, несказанное, неизмеримое. Очень скоро это тепло обрубило большое горе. В двенадцать лет Коля остался без матери. Она скончалась от тяжелой болезни.
Молнией ударила мальчонку эта потеря. Навек осталась боль.
Дед, отец и мать заронили в Колину душу искорку-огонек, который из года в год крепчал, душу сжигал, звал куда-то далеко, в незнакомую сказку. Звал быть художником.
Это желание по прошествии времени и привело парня в Ичалковское педучилище, художественно-графическое отделение.
Окончил его Коля Мастин с хорошими оценками.
Затем два года служил в армии ― в Казахстане. Был ракетчиком.
Долгое время жил в Москве. Работал пожарником. Выдавалось свободное время ― шел в музей, на выставки. Интересовался, как работают в столичных художественных училищах. Много дали ему встречи с известными художниками.
Этот огромный город вселил в него силу и веру в себя. Москва ― это Москва. Сюда приходят побеждать!
Но село всё равно тянуло его. Не забыл он родину: домой, домой!
В 1974 году с женой приехали жить и работать в свой Кочкуровский район, только в другое село ― Подлесную Тавлу.
В школе ему поручили вести кружок резьбы по дереву.
Одного хотел: приобщить деревенских мальчишек к настоящему искусству ― чтобы чувствовали его и сами создавали красоту. Ведь не зря говорят: у того, кто любит и понимает красоту природы, и хлеб вкуснее, и слово светлее, и сердце шире.
Дети сначала наведывались от нечего делать, просто посмотреть. Но мало-помалу привыкли, стали каждый день приходить. От души мастерили игрушки.
Чем Мастин детей «приворожил»? Вкладыванием души в свое дело. Брал их в лес, в поле. Пройтись, другими глазами увидеть-оценить знакомую природу. Очищали родники, рыли новые. Вместе играли в футбол, пили чай. Вместе и работали ― в первые годы и резцов на всех не хватало.
Учитель думал: пусть юнцы почувствуют искусство так, как чувствовали и понимали его предки.
В древние времена эрзяне любили жить по лесам. Леса давали им пищу, бревна-доски для домов-дворов. Лес защищал от вражеских набегов. Не зря по земле молва ходила: эрзяне ― лесные жители. Потому эрзянские мужчины хорошо знали нрав леса и умели брать от него пользу. Из дерева делали прочные предметы: колья, стрелы, дубинки, ― изготавливали сохи, ткацкие станы, веретена, пари**, солонки, делали игрушки для своих детей.
Был у эрзян свой бог ― Инешкипаз, чье имя по сей день упоминают старые люди, только называют его Нишкепаз, Веречипаз. Была и держательница земли, покровительница ― Норовава. Были Вирьава, Ведьава. В лесах, на краю леса эрзяне устраивали места для молений (молельные поляны, репешти). Там ставили высокие дубовые пни. Затем вырезали из них фигуры и у подножия клали дары-подарки.
Так и стали появляться у эрзянского народа деревянные скульптуры.
В течение многих веков эти скульптуры менялись, становились богаче. Умные умелые мужчины делали их всё более красивыми, каждый хотел показать свое мастерство.
В древности, во времена, когда проводились моления, наши прадеды считали лошадь животным от Бога. Лошадь была первым помощником, другом, хранителем здоровья народа, через него сам Бог помогал человеку преодолевать трудности. Не зря лошадь упоминается во многих сказах ― ее изображали на коньке дома, на наличниках, в молитвенных текстах, в детских игрушках.
Началась христианизация. Мало-помалу эрзяне забыли своего бога. Умельцы стали делать деревянные скульптуры для церквей ― святых. В этих скульптурах ученые замечают эрзянские образы-лица. Надо думать, резчики лица святых выполняли по подобию своих родных. Давным-давно среди эрзян было много хороших мастеров золотые руки ― резчиков по дереву. Бояре и купцы приглашали их для украшения домов и лодок. Никто не знает, сколько сказочных игрушек вышло из-под рук эрзян.
Слышали или нет ребята об этом до Мастина? Наверное, не от кого было…
Любит Мастин эрзянский язык, эрзянскую широкую, горячую душу. И маленьких учил любить эрзянскую культуру. При входе в Тавлу гости с радостью смотрят на скульптуры детей. В самом деле, на околице какого села увидишь герб, который показывает характер и дела местных жителей? Стоит у дороги столб, на нем герб-солнышко ― символ счастья. На прибитой к столбу дощечке написаны имена основоположников села.
У какого села найдешь вырезанную на дощечке надпись на чистом эрзянском языке: «НУЦЬКАТ! МИНЬ ПИНГЕДЕ ПИНГЕС ВАНСТЫНЕК ПОКШТЯТНЕНЬ ДЫ БАБАТНЕНЬ СЫРНЕНЬ КОЕСТ. НЕЙ САСЬ ШКА ― ЭРЯВИ ТЫНЕНК ВАНСТОМС ПИТНЕЙДЕЯК ПИТНЕЙ КОЙТНЕНЬ ЭСЬ НУЦЬКАТНЕНЕНЬ!» («ВНУКИ! МЫ ИЗ ВЕКА В ВЕК ХРАНИЛИ ДЛЯ ВАС ЗОЛОТЫЕ ОБЫЧАИ НАШИХ ПРЕДКОВ. НАСТАЛО ВРЕМЯ ― НУЖНО ВАМ СОХРАНИТЬ ДРАГОЦЕННЫЕ ТРАДИЦИИ ДЛЯ СВОИХ ВНУКОВ!»)?!
Или в лесу, при подходе к истоку Тавлы, неожиданно увидишь на дощечке эрзянские теплые слова: «ЮТЫЦЯ! ЯВАВТЫК СИМЕМАТ! ОЙМАВТЫК РУНГОТ ДЫ ПАРО МЕЛЬСЭ ЛЕДСТИТЬ ПОКШТЯТНЕНЬ ДЫ БАБАТНЕНЬ!» («ПРОХОЖИЙ! УТОЛИ ЖАЖДУ! ОТДОХНИ И С БЛАГОДАРНОСТЬЮ ВСПОМНИ ПРЕДКОВ!»)
Как возродить утерянные эрзянские традиции? Этот вопрос жил и живет в сердце мастера, велел и велит понимать древность, искать новые пути в творчестве.
В 1979 году министерство культуры республики в целях сохранения эрзянских традиций, духовного богатства открыло в Подлесной Тавле экспериментальную художественную школу. Если начистоту ― чиновникам пришлось ее открыть. Очень уж многие о них стали знать. Ученики и учителя этой школы вновь возродили и обогатили традиции резьбы по дереву.
В резных работах учеников специалисты увидели признаки родного искусства ― в игрушках всеми красками играли эрзянские узоры, которые уже стали забываться. Об этом говорили сценки из деревенской жизни, сюжеты сказок, легенды-сказы. Мальчишек объединила любовь к национальному искусству, беспокойство и гордость за родную землю и свой народ. Школа взрастила немало хороших резчиков, которые смогли показать здоровый и крепкий характер эрзя-народа, его мастерство в труде, песнях и плясках, раскрыли его веселый нрав; это ― Виктор Борискин, Петр Бочкин, Петр Рябов, Александр Рябов, Александр Гаушев, Евгений Аванькин, Федор Киушкин, Геннадий Чиндяскин, Виктор Киушкин, Иван Чекайкин, Иван Водясов, Юрий Рябов, Андрей Тыднев, Борис Киушкин.
Гладких дорог в жизни не бывает, не говоря уж о творческом пути: долы и овраги, горы-бугры, завистники. Каким бы ты ни был хорошим ― всем не угодишь, не сможешь. Жди молвы, поисков заноз в яйце.
Чего только не слышал Мастин о себе от больших и маленьких начальников: «Художественная школа отнимает кадры сельского хозяйства»; «Стремление учеников и учителей ― разбогатеть»; «Мастин так себе имя делает»; «Мастин! Кто к тебе приходит и хвалит школу, пусть тот и помогает!»; «Мастин! Слава ― это слава, на ней далеко не уедешь. Она скоро угаснет, и все тебя забудут. Пройдет время, ученики от тебя отвернутся. Силы твои иссякнут. Кому тогда ты будешь нужен?!».
Были тяжелые времена, даже болел Николай Иванович. Благодарит жену, Нину Тимофеевну, ― спасла его, сберегла теплотой души и мудрыми наставлениями. Не зря говорится: когда есть у тебя надежная опора ― полпути, считай, пройдено. Доброе слово скажут тебе ― и это уже радость, словом-сердцем согреют ― нет подарка дороже.
В 1983 году игрушки художественной школы добрались до Будапешта ― на коммерческую выставку. Туда приезжало много заграничных мастеров. Похвалили их, молодых мастеров эрзян, признали талантами.
Вернулся домой Николай Иванович Мастин полный светлых чувств и надежд. Не напрасно, значит, взялся за это дело!
О его художественной школе стали знать не только в нашей республике, но и далеко за ее пределами. О них писали журналы «Декоративное искусство СССР», «Юный художник», «Наука и жизнь», «Сельская молодежь», «Работница», «Советский Союз», «Отчизна», «Демократический журналист», «Клубная работа», газеты «Правда», «Литературная Россия». Много материалов об их творчестве вышло в Финляндии, Венгрии, Эстонии, сняты кино- и телефильмы ― «Тавлинский родник» (Казанская студия кинохроники), «Чудаки из Подлесной Тавлы» (Самарская киностудия), «Учитель», «Кому нужна школа» (Московская киностудия). Не обделили их вниманием телепередачи «Сельский час», «Клуб кинопутешественников», программа «Время». В 1983 году Мордкиз издал книгу, посвященную их творчеству (Н. Шибаков. Мастера из Подлесной Тавлы).
Много лет прошло с тех пор. Много воды утекло, много ветров пронеслось. Изменилось время, изменился и сам Мастин. Проходят годы, и каждый несет, открывает что-то новое, то, о чем раньше и не думалось. Иначе видится и прошлое.
― В детстве, ― вспоминает Николай Иванович, ― собирая на участке картошку, тетя вздохнула: «Последние ― вперед, первые ― назад…» Поднял я голову: дикие птицы друг за другом летят на юг, меняются в полете местами. Только теперь слова тети меня тронули: немолодые мудрые птицы сначала летели впереди, затем уступили место своим птенцам, сами стали за ними. Так силы берегли. Обычай стаи. Так Бог им велел. Так из века в век было: весна сменяется летом, лето уступает место осени…
Так бывает и среди учителей и учеников. Наступает время: малыши вырастают, крепнут их крылья ― надо пустить их вперед. Потом и их сменят. И никто здесь не виноват ― так делает сама жизнь.
Так вышло ― он ушел из той художественной школы.
Ездил на работу в Саранск ― учил своему делу студентов училища культуры…
Художественная школа Подлесной Тавлы осталась его болью. В душе она живет: оторвал бы от себя, да не отрывается.
Почему так вышло? Это длинный разговор… другой…
Дерево будто чувствует Мастина и готово открыться ему. Дерево и мастер словно понимают друг друга. По его скульптурам это видно. В глаза бросается и то, что дороже дорогого: у Мастина есть свой взгляд ― взгляд художника ― на окружающий мир.
Ему близки деревенские обычаи ― они занимают в его творчестве большое место. Взять композицию «На ярмарке». Возле гончара и балалаечника стоят мужчины, женщины. Эта сценка ― целая галерея характеров. Каждая фигура на своем месте, имеет смысл. Каждая молча и в то же время громко говорит о многом. Надо уметь так широко и глубоко раскрывать человеческие чувства. Это доказывает, что автор сценки ― настоящий мастер, истинный талант.
Мастер посредством деревянных игрушек хочет показать душу жителей деревни, их горести, радости, то, чем они дышат.
Любимые персонажи Мастина ― медведи, кузнецы, плотники, пильщики, супружеские пары, деревенские ловкачи и перевязанные головы.
В его произведениях сплелись реализм, деревенский юмор, в них есть легкий смех, мягкая улыбка.
И правда, как не улыбнуться, глядя на сценку «Дед и внук»? Дед замер, стоя на коленях: играли-играли ― внук победил. Теперь дедов лоб ожидает удара ложкой. Но видно, что мальцу неловко такое сотворить ― нехорошо: почтенный человек перед ним.
Рассмеешься от того, как Мастин показывает спор между двумя уже старыми людьми в композиции «Дед с бабой делят козу». Старик держит козу за рога, старуха ― за хвост. Каждый в свою сторону тянет. Понятен замысел скульптора ― согреть, тронуть сердце пришедшего на выставку, подарить ему радость, веру в жизнь.
В последнее время Мастин очень много читает. В его библиотеке есть альбомы с произведениями известных художников, скульпторов-классиков, много книг по этнографии, мифологии, философии. На видном месте расположены эрзянские книги: сказки, романы, стихи… Тома «Устно-поэтического творчества мордовского народа» тоже здесь.
Читает древние эрзянские песни, сказы ― словно чистую родниковую воду пьет.
― Коснутся глаза строк, ― изливает душу Николай Иванович, ― и вспомнятся старики нашей Пырмы. В детстве от них слышал много мудрых слов. Говорили они и о ночном небе ― Хвосте Большого Ковша, Семи Воробышках. Теперь я понял: эти звезды ― основа жизни стариков. По звездам в древности складывались устои земной жизни. Звезды говорили-показывали, когда пора пахать, сеять, какая будет зима ― суровая или нет. Говорили даже о том, как сберечь здоровье.
Думаю, Хвост Большого Ковша и Семь Воробышков ― это МЕДВЕДЬ. Он считался душой прародителя эрзянского народа.
Николай Иванович по-новому, по-своему раскрыл смысл древних эрзянских знаков, меток. По его мнению, знаки, похожие на ветку ели (одна длинная метка вдоль, другие, короткие, поперек, по верху и по низу), ― это крепкая связь между душами умерших и живых людей.
Смысл встречающихся на эрзянских парях трех меток (треугольника) таков: ОТЕЦ ― МАТЬ ― НОВАЯ ЖИЗНЬ. Иначе, НЕБО (СОЛНЦЕ) ― ЗЕМЛЯ ― ЖИВУЩИЕ НА ЗЕМЛЕ.
Считает, что эти знаки ― макро- и микрознаки. Они олицетворяют космос.
Николай Иванович оглянулся вокруг и помрачнел.
― Устал я… Будто придавлен, сдвинут, ― вздохнул Мастин. ― Времена ― рыночные, нравы ― волчьи. Будто обманули меня. Иной раз встанешь поутру, настроение ― не за что взяться… Но пнем стоять не могу, трудностям не сдаюсь. Не хочу быть посмешищем, бельмом в глазу… Вожусь по дому. И мастерская у меня есть: два шага поперек, два ― вдоль. Два топора, три ножовки, резцы есть… И электродвижок собрал ― зря энергию не тратить. За это жена меня хвалит: как-никак ― экономия; она в деньгах разбирается, в колхозе бухгалтером работала.
От сельских забот Николай Иванович не отлынивает. Да и бежать некуда ― себя надо прокормить. Держит корову, быка, свиней, кур… Трудится ― себя не жалеет. Только временами грусть на него нападает ― будто время зря теряет, не успеет сделать дела «деревянные». Вот ночью и тешет-шкурит…
― Хорошо работать, когда один, никто за тобой не смотрит, ― говорит он. ― Втихаря от всех… будто в чистое озеро ныряю. Затылок чешешь, кудахчешь, возишься. От души! Вот где счастье! Сам с собой разговариваю. О жизни. Жизнь многому учит, многому… В России наш век проходит. Такая у нас страна ― власти не научились людям помогать, проникаться их чувствами, понимать мысли. Трудятся, мучаются люди: торопятся жить, на потом оставляют «настоящую» жизнь… В нашей стране человек что лошадь ― таковым считался и ныне считается. Наши отцы и деды, как теперь я понял, были работниками, и мы работники. Кто пришел после нас ― и те работники. Психология у нас такая ― рабская. Сейчас некоторые из молодых себя обманывают: мол, вырвались на свободу. Это не так. Их не подготовили к этой «свободе» ― нутро у них рабское. И потому они горячее нас, злее. Будто необузданные жеребцы, не знают, куда скачут, бьются ― опередить всех, победить: и давай ломать, топтать, пинать более слабых, заполнять карманы! Каменные сердца! Старые люди о таких говорят: мать продаст ― успокоится. У кого сердце широкое, теплое ― тот, по их мнению, дурак, недотепа, никуда не годится…
Николай Иванович достает сигарету за сигаретой. Голос его дрожит:
― Время приводит в замешательство, давит, угнетает… Я и сам, кажется, уже не тот, что был. Раньше слышал неправду о себе ― как молния сквозь меня проходила, обжигался, дрожать начинал, душа напополам раскалывалась от змеиных языков. А теперь как-то и внимания не обращаю. Привык. Время приминает печали, но всё равно ушибы-ямки остаются, и ничем их не выровнять… Иной раз и стишки пишу ― душу излить.
Долго молчал, затем продолжил:
― Я горяч. Не скандальный, но рядом со мной спокойно не проживешь. Благо, жена добросердечная, другая, возможно, не поняла бы меня. Да, больших денег делать не умею. Воровать? Бог уберег. И в голову не приходило. Такие, как я, на это дело не годятся ― со стыда ночами спать не будут.
Детей нужно на ноги поставить. Они ― лучшие мои произведения. Дороже нет! Сын Виталий окончил исторический факультет пединститута. Дочь Лена выбрала специальность «Социальный работник».
Ради них и стоит жить!..
Мастин переживает за них. Желает, чтобы их жизненный путь был легче, чем у него, глаже. Пусть не допускают тех ошибок, что их родители. Пусть меньше бугров-оврагов попадается на их дороге. И вместе с тем понимает: жизнь ― это жизнь. И они не раз споткнутся, и они не раз ошибутся-ушибутся. Только бы выдержали, не сломались. Надеется на них ― сберегут чистую душу, не испачкают имени. По-другому никак ― очень много души в них вложено.
Мастин, мастер… Несмотря ни на что, он выстоит! Мокрой птицей не опустит крыльев. Не будет на перекрестке дорог дрожать и скулить голодной собакой.
Нет, никакие тяжелые времена не поставят его на колени.
Не любит он быть побежденным. Нрав у него такой ― не отступать.
Готовится к новой выставке. Есть что сказать-показать людям. В этом его избавление, сердце. В этом ― его сила.
* Мастя (эрз.) ― Масленица.
** Липовые кадки для хранения нижней одежды.
