Кто заживит раны Агармыша?
Как разрезы траншеи легли,
И воронки, как раны зияют,
Обнажённые нервы земли
Неземное страдание знают.
Владимир Высоцкий
Спасибо телеканалу ATR, который напомнил, что 11 декабря отмечается Международный день гор. Правда, репортаж, предложенный телезрителям по этому поводу, не отличался оригинальностью. С экрана прозвучали трафаретные рассказы о красотах Аю-Дага, Чатыр-Дага и других природных символов крымского Южнобережья. Хотя, на мой взгляд, именно в этот день уместно было бы говорить о бедах, обрушившихся на наши горы в последние десятилетия. Например, о варварском уничтожении легендарной горы Агармыш*, которая испокон веков способствовала созданию и сохранению уникального микроклимата Старого Крыма…
В изданной еще в 1930-е годы книге для чтения младших школьников на крымскотатарском языке как-то вычитал небольшой рассказ, начинающийся словами: «Гора Агармыш прикрывает город Старый Крым от холодных северных ветров…» Действительно, именно благодаря Агармышу, который часто упоминается в крымскотатарских легендах и русской художественной литературе, Старый Крым издавна сохранял свой уникальный микроклимат, слава о котором распространилась далеко за пределы полуострова.
Но, к сожалению, обо всем этом теперь можно говорить только в прошедшем времени. Сегодня на месте вершины Таз-Агармыш**, некогда возвышавшейся над всей местностью, теперь можно увидеть лишь изувеченный экскаваторами и бульдозерами невысокий холм. Недаром это безжизненное ныне пространство было выбрано для съемок еще недавно культового фильма «9 рота».
Минус двадцать этажей…
Карьер по добыче щебня был открыт в далеком 1963 году, что и стало началом экологической катастрофы. Ее последствия все более и более ощущают на себе не только жители Старого Крыма, но и население отдаленных Феодосии и Керчи, куда еще недавно по трубам доставлялась прекрасная питьевая вода из природного подземного резервуара Су-Баши, что зарождается в недрах убеленной сединой горы.
После падения коммунистического режима и утверждения в Украине т. н. «дикого капитализма» добыча щебня возросла в разы и фактически стала бесконтрольной. В результате хищнической «человеческой» деятельности вершина Таз-Агармыш уменьшилась на 70 (!) метров, а это примерно высота 20-этажного дома, что стало причиной проникновения в город холодных ветров и возникновения частых пыльных бурь, провоцируемых многочисленными взрывами. Последние также стали одной из главных причин разрушения природной гидрологической системы. Как результат, из сотен родников, питавших живительной влагой до недавнего времени райский уголок, продолжают свое волшебное журчанье всего лишь несколько. И, видимо, недалек тот день, когда в Старый Крым придется тянуть ветку трубопровода для доставки отравленной радиацией и пестицидами днепровской воды.
Несбывшиеся надежды
Когда в 1990-х годах у южного подножья Таз-Агармыша репатриантам было выделено для обустройства около 100 участков, возникла надежда, что крымские татары, известные своей сплоченностью и обладающие опытом в отстаивании своих прав, смогут остановить дальнейшее разрушение священной для народы горы. Тем более созванный в июне 1991 года II Курултай (съезд) крымскотатарского народа в своей Декларации заявил буквально следующее: «Земля и природные ресурсы Крыма, включая его оздоровительно-рекреационный потенциал, являются основой национального богатства крымскотатарского народа и источником благосостояния всех жителей Крыма. Они не могут использоваться помимо воли и согласия крымскотатарского народа; любые действия, ухудшающие экологическое состояние и искажающие исторический ландшафт Крыма, включая прилегающие акватории Чёрного и Азовского морей, должны быть прекращены. Вред, наносимый природе и ресурсам Крыма, должен быть возмещен виновными...»
Но все сбылось с точностью до наоборот. Мало того, что взрывы не прекратились, так еще и собственники карьера с целью показать «кто хозяин горы» буквально в ста метрах, аккурат над новым поселком, пристроили свиноферму. И несколько лет, пока местные жители совместно с экологами добивались ее закрытия, правоверным мусульманам приходилось пять раз на день совершать намаз под хрюканье животных, отнесенных Кораном к «нечистоплотным».
А что Курултай? Был бы рад ошибиться, но в данном вопросе вся система самоуправления крымскотатарского народа явно пробуксовывает. Насколько мне известно, вся система национального самоуправления, включая ее региональные и местные структуры в Кировском (Ислям-Терекском) районе и городе Старый Крым (Эски Къырым), на эту ситуацию никак не реагируют.
Добро бы если к судьбе Агармыша демонстрировала полнейшее безразличие лишь одна, пусть и объявившая себя главной, национальная структура. К сожалению, позицию бесстрастного наблюдателя сохраняют также и десятки других крымскотатарских общественных, в том числе правозащитных и молодежных организаций.
Кстати, вопрос с закрытием карьера ни на йоту не продвинулся и в период, когда руководителем райгосадминистрации был крымский татарин…
Старокрымский донкихот
Тема Агармыша поднимается и поддерживается не в последнюю очередь благодаря неутомимой энергии и принципиальности председателя кировского регионального отделения Ассоциации «Экология и мир» Тамары Белоусовой. Эта хрупкая женщина, несмотря на груз прожитых лет, подобно знаменитому испанскому идальго в одиночку сражается как с губителями горы, так и с беспрецедентным равнодушием горожан к судьбе окружающего ландшафта, читай – к будущему своих детей и внуков. Она беспрестанно бомбардирует районные и республиканские структуры заявлениями и письмами, а статьи о трагедии Агармыша за подписью Т. Х. Белоусовой публиковались практически во всех популярных газетах полуострова.
Тамара Халиловна возмущена тем, что ответственные (точнее – безответственные) инстанции вместо того, чтобы остановить эксплуатацию карьера, продлили лицензию на добычу щебня вплоть до 2018 года, чем фактически подписали окончательный приговор легендарной горе.
Право на Родину
Одной из вершин творчества известного крымскотатарского эмигрантского писателя Дженгиза Дагджи считается роман «Бу топракълар бизимди» («Эти земли были нашими»). Это произведение, многократно переиздававшееся в Турции, посвящено трагическим событиям довоенного Крыма, в том числе коллективизации, отнявшей у крымских татар самое главное достояние – землю.
Сегодняшние поколения крымских татар, вернувшиеся из изгнания и обустраивающиеся в Крыму, прилагают немало усилий, чтобы подтвердить свое право на Родину и землю отцов. С этой целью извлекаются из архивов многочисленные документы, выискиваются свидетельства историков и многочисленных путешественников. Причем исторические споры по поводу большей или меньшей «укорененности» различных народов и этнических групп на крымской земле не только не утихают, но и служат катализатором напряженности и недоверия между ними.
Однако, на мой взгляд, имеется более действенный путь доказать свою коренную принадлежность к Крыму – это активное участие в охране его природного ландшафта, растительного и животного мира. Одних только общих слов и требований недостаточно. Нужно бороться за сохранение каждого родника, каждой горы, цветка, птицы или животного.
Кому же, как не крымским татарам, быть лидерами в этом благородном деле?! Уверен, что инициативы и активная деятельность народа в сфере охраны окружающей среды могли бы послужить основой для объединения всех жителей нашей благословенной Родины в единое крымское сообщество, в котором, говоря словами лидера крымскотатарской революции 1917 года, утонченного поэта-романтика Номана Челебиджихана, каждый проживающий на полуострове народ будет символизировать собой какой-нибудь прекрасный цветок, а все вместе они составят изящный и одухотворенный букет.
С Гаспринским в будущее
История человечества изобилует примерами того, как выдающиеся люди не бывают понятыми и по достоинству оцененными при жизни. Это утверждение во многом применимо и к личности крымскотатарского просветителя Исмаила Мустафа-оглу Гаспринского.
Уже через год после смерти И. Гаспринского в 1914 году его младший современник, яркий лидер крымскотатарского национально-освободительного движения, пламенный публицист и поэт Номан Челебиджихан (Челебиджан Челебиев) с горечью писал: «Видеть, слышать – не значит понимать; миллионы людей ежедневно видят звезды на небе, видят солнце и луну, общаются с выдающимися интеллигентами, не понимая их значимости и роли. Исмаил-бей был выдающейся личностью. Мы все слушали, учились у него. Знания, которые он давал, помогали нам стать образованнее, интеллигентнее. Многие из нас встречались и даже беседовали с ним. Но понимали ли мы, кем был для нас этот ставший бессмертным человек?! Смогли ли мы достойно оценить его бесконечно огромный научный, литературный, общественный вклад?!
Нет, мы его не понимали, и не любили настоящей любовью, так, как он этого заслуживал… Я убежден, если бы мы понимали Исмаил-бея в те счастливые времена, когда его чаяния, мысли, идеи могли вытащить татар из бездны невежества и поставить наряду с просвещенными и счастливыми народами, мы жили бы не так. Ах! Если бы мы смогли его понять…»
Стоит отметить, что и при жизни И. Гаспринского его заслуги на ниве просвещения, литературы и журналистики вызывали восторженные оценки. В тюркско-татарской печати начала ХХ века за ним стойко закрепилось уважительное «Улу бабай» – «Великий отец». Но и тогда, и сейчас большинство исследователей видели и видят в нем прежде всего самоотверженного, энергичного практика, которому удалось успешно апробировать в тюркско-мусульманской среде идеи и методологии, заимствованные в русском и западном мирах. Исследователи безоговорочно признают ведущую роль И. Гаспринского в реформировании системы просвещения, открывающей доступ к образованию широких слоев населения, включая женщин, создании общетюркского литературного языка, «понятного от Кашгара до Туркестана», издании первой общетюркской газеты «Терджиман» и других выдающихся начинаниях, существенно приблизивших многомиллионное тюркоязычное сообщество к мировым стандартам.
Но, к сожалению, теоретические основы учения Просветителя и его уникального по широте мировоззрения не получили своего должного освещения. Между тем именно базисные методологические, философские, религиозные, исторические и общеполитические понятия и положения обеспечивали его глубоко продуманную гражданскую позицию и придавали его деятельности организованный и целенаправленный характер.
По всей видимости, причиной того, что исследователи «не разглядели» в Исмаиле Гаспринском одного из крупнейших мыслителей своего времени, было отсутствие у него специальных работ в области философии, теологии, политологии и прочих наук, касающихся общественного устройства и развития. Как заметил Рефат Шакир-Алиев, автор книги «Восемь шагов по следам Учителя», которую мы представляем вниманию читателей: «Исмаил Гаспринский излагал свои взгляды, имеющие как просветительское, так и общественно-политическое значение, не в виде обзоров, программ, манифестов или доктрин, а в свободной журналистской манере. Идеи Просветителя, подкрепленные примерами из истории и текущей политической ситуации в мире, разбросаны в его статьях в разных контекстах».
Гаспринский был замечательным журналистом по профессии, великим просветителем по призванию и глубоким мыслителем по сути. Он был мудрецом в лучшем смысле этого слова. Как пишет Р. Шакир-Алиев: «Гаспринский мыслил, выражаясь современным языком, системно или целостно, учитывая все возможные факторы в совокупности и не увлекаясь какими-либо однобокими, продиктованными больше эмоциями, чем разумом, решениями сложных общественных проблем. А это и есть мудрость». Но так получилось, что эта особенность личности Гаспринского оказалась менее всего изученной, что послужило одним из мотивов, подвигших Рефата Шакир-Алиева к написанию данной книги.
Книга представляет собой сборник из восьми статей, в которых автор шаг за шагом раскрывает содержание и значение идей Гаспринского как для его времени, так и для современного общества. Обрисовав яркими и четкими штрихами образ выдающегося мыслителя, Рефат Шакир-Алиев в последующих главах переходит к тщательному логическому анализу содержания статей Гаспринского, касающихся проблемы соотношения религии, науки и общественного прогресса в истории в целом и в мусульманских странах в частности, и убедительно показывает, что основные причины отставания последних Гаспринский видел в невежестве народных масс и отсутствии у них цели, идеалов и стремлений к лучшей жизни.
Обращает внимание проведенный Р. Шакир-Алиевым на основании материалов интернета детальный и многосторонний анализ современного звучания «национальной идеи» в различных регионах постсоветского пространства. Автор весьма скептически отзывается об эффективности этой идеи, по крайней мере в том виде, в каком она преподносится современными идеологами, и подчеркивает, что сам Гаспринский, говоря, что «хорошие идеи, хорошие стремления необходимы и отдельному человеку, и целому обществу», не имел в виду их конкретной узконациональной трактовки, а придавал им общечеловеческую ценность.
Ключевое место в понимании мировоззрения Гаспринского занимает четвертая статья под названием «Структура просветительской концепции Гаспринского с современной точки зрения». В ней Р. Шакир-Алиев, систематизировав основные идеи просветителя, выделяет следующую структурную последовательность, лежащую в основе его учения: «знание и просвещение – работа, труд – прогресс и цивилизация». В этой простой по форме схеме, которую великий мыслитель наполнил глубоким содержанием, каждое составное звено является необходимым условием развития и, в конечном счете, выживания любого человеческого сообщества от крупных наций до отдельных этнических групп. По сути дела это и есть те три слона, на которых держится человеческое общество.
Отталкиваясь от мировоззренческой платформы Учителя, Р. Шакир-Алиев предпринял попытку постановки проблемы выживания народов в современных условиях нарастающей глобализации со всеми известными негативными последствиями. Он задается вопросами: «Как в этих экстремальных условиях, когда власти гласно или негласно следуют поговорке “спасение утопающих – дело рук самих утопающих”, сберечь самобытность своей культуры и языка? Как не утратить свой национальный дух в окружении, до предела наэлектризованном нетерпимостью, ненавистью и открытой враждой?» – и, обращаясь к трудам Гаспринского, ищет ответа в его гражданской позиции и отношении к проблеме сосуществования народов.
Развивая методологическую основу своего видения проблемы выживания народов Р. Шакир-Алиев пишет: «Можно считать аксиомой утверждение, что многообразие – это обязательное условие развития, а однообразие ведет к застою и разрушению. Поэтому, хотя стирание межнациональных и расовых граней – процесс неизбежный, проблема сохранения этнического многообразия и целостности национальных пространств и культур должна быть постоянно на виду». Эта мысль, на наш взгляд, отличающаяся глубоким философским и социально-политическим смыслом, является основным посылом в теоретических разработках автора.
Особое место в книге занимает глава «Гаспринский и проблемы глобализации», в которой автор дает собственное определение таким фундаментальным общественно-политическим понятиям, как глобализация, ассимиляция и интеграция, и опять же обращаясь к прошлому опыту Учителя, старается сформулировать одну из важнейших целей современного общества, а именно «как добиться интеграции без ассимиляции, объединения без поглощения, глобализации общества без утраты его культурного и духовного потенциала».
Далее, анализируя в целом неутешительную демографическую ситуацию, в которой находится крымскотатарский народ, автор очень уместно приводит знаменитый лозунг Гаспринского: «Дильде, фикирде, иште бирлик!» – «Единство в языке, мыслях и делах!» В этом призыве, по сути, содержится одно из важных условий выживания, но он, по мнению Р. Шакир-Алиева, остается без должного внимания «не только по отношению ко всему народу (включая многочисленный контингент крымских татар за пределами Крыма), как к тому призывал Просветитель, но и оставляет желать большего внимания внутри общины в Крыму». (Курсив мой. – А. Э.)
В последней статье «Учиться, трудиться, обустраиваться и растить потомство по Гаспринскому» автор, выделив следующие три критерия, по которым определяется величие личности: способность к оригинальному видению общественных проблем и созданию на этой основе новой концепции развития общества, масштабность и идейная долговечность, то есть продолжительность активной жизни идей, выражающаяся в их эффективном влиянии на общество, убедительно доказывает, что личность Исмаила Гаспринского соответствует этим критериям и он заслуженно называется великим просветителем и мыслителем.
В заключении книги Р. Шакир-Алиев пишет: «Учитывая нынешние социальные, политические и демографические проблемы крымских татар, призыв Гаспринского на сегодняшний день мог бы выглядеть так: “Учиться, трудиться, обустраиваться и растить потомство”. Здесь – все основное, что необходимо народу, чтобы выжить... Этот призыв, вытекающий из концепции великого Просветителя, можно было бы назвать кардинальной стратегией в условиях нарастающей угрозы этнической ассимиляции и исчезновения. Он проверен многолетним опытом с неимоверно тяжелыми испытаниями, он актуален в нынешней нелегкой ситуации, он будет сохранять свою жизненность как в близком, так и далеком будущем».
Книга «Восемь шагов по следам Учителя» – это не только важный шаг на пути осмысления феномена И. Гаспринского, но и напоминание находящемуся на распутье обществу и в первую очередь крымскотатарскому народу о наличии стройной философско-мировоззренческой и морально-этической системы, которая может быть успешно применима и в настоящее время.
Будем надеяться, что Рефат Шакир-Алиев не ограничится лишь «восемью шагами» и порадует нас новыми изысканиями в этой области. Ведь необходимость изучения творческого наследия И. Гаспринского со временем только возрастает. Мы можем по праву гордиться нашим великим соотечественником, почти полтора столетия назад начавшим разрабатывать решение актуальнейшей проблемы сосуществования сообществ, имеющих национальные, конфессиональные и языковые различия, решение, от которого зависит будущее не только крымских татар, но и всего человечества.
Нельзя не отметить, что, несмотря на сложность и глубину рассматриваемых проблем, находящихся на стыке философии и общественных наук, Рефату Шакир-Алиеву удалось избежать тяжелого академического стиля. Книга читается легко и с интересом. Она выходит на двух языках – русском и крымскотатарском – и несомненно вызовет живой отклик у читателей, кому небезразлична судьба нашего многонационального общества.
* Побелевший, убеленный, седой (крымскотат.).
** Таз – лысый (крымскотат.).
