Тысячи
литературных
произведений на69языках
народов РФ

Маскарад по-ногайски

Автор:
Иса Капаев
Перевод:
Иса Капаев

Бетсизлер, Яде маскарад ногайша

Эки актлы пьеса

 

Ойнайтаганлар:

Самат, 68 ясында

Ибраим, 67 ясында

Марием, 65 ясында

Алибек, Бий Акбарс та ол, 47 ясында

Зейнаб, Алибектинъ пишеси, 45 ясында

Асан Мурзаевич эм Калю да ол, 48 ясында

Анжела, Алибектинъ кызы эм Джанике де ол, 25 ясында

Мурат эм Эколог та ол, ваьзир Джамбай да ол, 35 ясында

Бала, Мураттынъ улы да ол, сахнага шыкпайды, тек давазы эситиледи

Вайдат, конторадынъ йыйыстырувшысы, 55 ясында

Актайшы, ойратлардынъ ханы

Йоклавшылар эм саклавшылар да олар, эм солдатлар да олар

 

БИРИНШИ КЕСЕК

Самат пан Ибраим уьй алдында турадылар. Олар алдынгы картлардай кийингенлер, аякларында этиклер, басларында куьрпе боьрклер, колларында таяклар. Баскалыгы – бетлеринде кара маскалар бар. (Актёрлар противогаз орнына авызларына, коьзлерине тесиклер калдырылган маскалар ман ойнайдылар).

ИБРАИМ. Оллагый, калай аьруьв! Аьлемет! Шуваклы куьн! Коьк те тап-таза!

САМАТ. Сага сейирим калады, Ибраим, кайдан да коьнъил табасынъ! Айлак яшавсуьер экенсинъ!

ИБРАИМ. Элбетте, калай коьнъилленмессинъ, эгер эртениктен бери пишеннинъ ийиси бурныма согатаган болса.

САМАТ. Солма? Мен бирший де сезбеймен де? Кала мен де карайым? ( деп ол маскадынъ шетин ашаяк болады, ама сол саьатлей тынысы битеди, йоьткиреди). Алла сокпасын сени! Неге мени мен ойнайсынъ?!

ИБРАИМ. Ойнамайман! Меним шуьшим йок! Бу уьйреншикли зат! Бу куьнлерде биз пишеншалга шыгатаган эдик, сонынъ уьшин пишеннинъ ийиси сезилетаганы.

САМАТ. Айтканынъ дурыс. Мине меним колларым да кышыйдылар, шалгыды сагынганлар!

ИБРАИМ (коллары ман ана якка, муна якка бургышлап, шалатаган кисиге усатады). Шал, шал шалгым, шал, алатым! Оьлен-шоьпти кыргышла, ампаталар йыйнакла!

САМАТ (досын эркелеп) Ах, сениме! (Бирден туьрленип) Кой, болды! Аьдемлер бу картлар алжыганлар дерлер…Уьшинин айтсанъ, акыллары авысканлардан не зат пан баскаланамыз?! Акылы яралыларга усадык, халкымыз дув-саскын болды.

ИБРАИМ. Дурыс айтканынъ! Халк не этеегин билмей, юргеннен коьтере де мыйайлан болды. Такатын таьвести! Тоьх сени!.. Бир-биримизге болмаса, кимге йыланаягымызды да билмеймиз. Аьше, не этеексинъ?!.. Юр, Мариемге кирип, хабар билейик?

САМАТ. Юр киреек. Оларда болмаса, хабар каерден эситеекпиз. Юр, досым.

 Уьйдинъ боьлмеси. Ортада эски сыпыра, касында шатлар турадылар. Сыпырадынъ уьстинде – газеталар, журналлар, маска. Боьлмединъ тоьр бетинде орындыкта, ак яюв уьстине ябып, басын бийик улпа ястыкка салып, Марием ятады. Мариемнинъ басында кара шокана байланган, бети марлы ман ябылган. Боьлмединъ бир шетинде холодильник, комод уьстинде телевизор турады. Баска якларда да уьйге керек-яраклар бар. Боьлмединъ ишинде бала тетиктинъ тегершигин колында айландырып, машин сесине усатып увылдап, яс бала шабады (бала болмаса, баладынъ сеси тыстан эситиледи). Ибраим мен Самат йоьткирип, таяклары ман полга согып, уьйге киредилер.

САМАТ. Ассалам алейкум!

ИБРАИМ. Уьйинъизге яхшылык, Марием!

МАРИЕМ (куьрсинип, келгенлер бетке басын бурып). Киринъиз, киринъиз! Яхшылыкты коьринъиз! Баалы конаклар, орынласынъыз!

Самат сыпырадынъ касына барып, шатка олтырады.

ИБРАИМ (орындыкка ювыклап). Кайтесинъ, Марием? Колай болмайсынъма? Мен де оьзимнинъ сынъар ашыкярымды коьрейим деп келдим. Шырайынъ бир аьруьв! Машалла!

МАРИЕМ. Кайтесинъ сосы сен?! Марлы астыннан шырайым коьринем? Алла сокпасын сени! Мен сенинъ ашыкярынъ неге боламан экен?! Аьдемлер арамызда бир зат болган деп ойламага болаяклар. Не зат соьйлейсинъ?!

ИБРАИМ (ойнап). Аьше, болган йокпа?!

МАРИЕМ. Алжыйсынъма сосы сен?! Аьр соьздинъ де йорыгы болады. Меним уьйкен-уьйкен балаларым бар. Олар эситип калса, калай уятты! Сонадай да кажавлама болама?

ИБРАИМ. Йок, мен кажавламайман. Акка да сен мага ярайтаган эдинъ. Сен баьри тенълеримизге ярайтаган эдинъ, тек Мырза сырагалы болып шыкты. Не болса да, сен ога байга бардынъ. Мырзанънын яткан ери ярык болсын! (Мариемнинъ колын ыслап) Ту, машалла! Коьзим тиймесин! Яхшы болаятырсынъ. Бираз аьлленсенъ, биз экевимиз «узын» да ойнап алармыз! Аллах берсе, мине коьрерсинъ! Коьз тиймесин сага!.. Тек муна адавыс противогаздан коьз тиймеге болама?! Калай коьп соьйледим? Марием, оьзинъ аьлинъди калай коьресинъ?

МАРИЕМ. Сен олтыраш. Ибраим-яным, олтыр. Мени сорап не этесинъ? Оьзинъ калайсынъ?

ИБРАИМ. Мага не болаяк? Коьресинъ де: бойым сол турмыста, шаркым, деним яхшы! (Аяклары ман бийигендей шоршып, барып Саматтынъ касына олтырады).

САМАТ (сыпырадан маскады коьтерип, Мариемге коьрсетип). Киймейсинъ? Кужырлы аьдемсинъ сен, Марием?! Аьлемет пишесинъ!

ИБРАИМ. Оьзин саклагысы келмейди. Бу авадынъ ийиси нервага да, юрекке де, бавырга да зарар келтиреди. Карт аьдемлерди айтпайман, яс аьдемлерди сакат этеди. Оьзинънинъ ясынъа да карамайсынъ, Марием?!

МАРИЕМ. Сол адавысты бетимге салсам, тегаран шыдайман! Ишим шыгады! Коьзим коьрмесе экен соны! Мен ашык юзим мен оьлсем экен. Аьдемше яшаганман, аьдемше оьлгим де келеди.

ИБРАИМ. Ах, сениме сени! Сенде бир кылыплык бар: эште, сен келеек маьлейиклерди противогазбан сескендирирмен деп корка боларсынъ?

МАРИЕМ. Аьдемнинъ басына келмеек затты кайтип ойланып шыгармага болаяк? Не затлар айтасынъ сосы сен, Ибраим?

ИБРАИМ. Марием, мен тувыл, аьдемлер айтадылар: биз ана авлага кадап салатаган кусларды уьрктиретаган куршакларга усагамыз деп. Элбетте, бизим сыпатымыз маьлеклерди де коркыстаяк.

САМАТ (терен ойлы болып). Куранда айтылады: бизим бу дуныядагы аьлимиз, юрисимиз кир кийим деп. Сонынъ уьшин маьлеклер аьдемнинъ сыпатына карамайдылар, олар янды алмага келедилер.

ИБРАИМ. Мунда коьрген азаптан бизде ян сакланганым? Бизим каьрип янымыз биревге керегер деп мен бек шекленемен. Янымыз азган-тозган, биршийи калмаган.

САМАТ. Ян тозбайтаган. Ян оьмирли. Элбетте, аьлек болмага болады. Мине Мариемнинъ яны таза, ол биревге де бир зарарлык эткени йок.

ИБРАИМ. «Ян-ман» деп кайдагы затларды соьйлейсинъ. Мен колым тийип сезбеген акында соьйлемеге йигерим батпайды. Барым сол ян деген зат?

САМАТ. Ол белгили зат. Аьр бир аьдем де яны барын биледи. Сендей болып, тек бир динсиз бирев соьйлемеге болады.

ИБРАИМ (эрискиси келип). Мен соны катырып айтпага кыйналаман. Мине коькирек (бармагы ман коькирекке коьрсетип) ишинде юрек согылады, яным каерде экенин билмеймен.

САМАТ. Билмейтаган болсанъ, тилинъди тый да, олтыр.

Ибраим. Айлак та, уьндемеймен. Аман да сен де бек копарсыма! Медреседе окыган йоксынъ, университет кутылмагансынъ, неге оьзинъди акылбалык этип коьрсетесинъ?!

САМАТ. Окымасам да, ян барын билемен! Бар яхшы дуныя! Бар таза янлар! Бар!

ИБРАИМ. Бек аьруьв! Сен айткан болсын! Сени мен яс заманда эрисип болмайтаган эди. Ана меним катырымдай, тек бир йолды билесинъ. Ол тыртысты ойпатка, кырга айдасанъ, орныннан козгалмайды.

САМАТ. Ким мен тенълестиресинъ? Сенде катыр болганым? Эшегинъ барын билемен. Сенде дайым эшек болган.

ИБРАИМ (куьлемсиреп). Аьше, кайтип мен сени ол айван ман тенълестирейим?

САМАТ (уьндемей досына карайды)…

ИБРАИМ. Кой соны! Соьзимиз баска якка кетип бараятыр. Противогаздан соьз шыкты… Уьшинин айтсанъ, мен ога уьйренгенмен. Тап меним бир муьшемдей. Шешип олтырсанъ – бирший етиспейди, туншыгасынъ, йоьткиресинъ.

САМАТ. Сенинъше мен ярасыкка киеменме?

ИБРАИМ (куьлейди). Ол сага бек келиседи. Коьркемли киси этип коьрсетеди! Марием, туврасын айтаманма?

МАРИЕМ (макуллаганын басы ман билдиреди)…

САМАТ. Калай коьп ыржанълап калдынъ! Мен сага ким болганман? .. Ясым да сеникиннен уьйкен!

ИБРАИМ. Бир-эки йыл уьйкенсинъ. Уьйкен шал бас карт болсанъ, соьз де йок эди. Марием, дурыс айтаман да?

МАРИЕМ. Дурыс, дурыс. Мени йоклаганынъызга сав болынъыз. Бир де болмаса аьдемлер мен соьйлеймен. Бу уьйде биревден кырлы зат эситпессинъ. Баьриси де авызларына сув толтыргандай, аьдем мен соьйлемеге заьр боладылар. Белки, мени сонгы кере коьресиз? Ах сени, аьдемлердей болып, оьзимнинъ уьйимде оьлсем экен, соны этпеге бирев коьмек этпеспе?

ИБРАИМ. Сен суьйтип соьйлеме! Сонгы кере неге коьрисемиз экен? Биз сени мен энтте коьп коьрисеекпиз! Бу дуныяда да, ана дуныяда да. Коьрисип, авылды эске алармыз, яслыгымызды эске туьсирермиз. Аллах берсе, «узын» да ойнап шыгармыз!

МАРИЕМ. Сени соьйлетсенъ, бал керек тувыл, айтканынъ лаьжин болып янынъа тиеди. Аллах оьмиринъди узак этсин! Ибраим, мен не затка да разыман, тек мени уьйден шыгарса экенлер, аьдемше яназымды, оьмиралламды этсе экенлер. Сиз оьзинъиздинъ колларынъыз бан кабырга салсанъыз, мага оьзге зат керек тувыл! Аллах мени кеширсин: еннетке, яханемге бараяк уьшин кыйналмайман, тек аьдемше оьлсем экен! Мунда яханемди коьрдик, сондай эткен куьнамиз болмаса да.

САМАТ (бармагы ман Ибраимге коьрсетип). Марием, сен де муна кисиге иерип, кайдагы затларды соьйлейсинъ: яханем мен еннеттинъ баскалыгы уьйкен. Сен куьнасиз биревсинъ. Сенинъ йолынъ тувра еннетке. Яханем деген соьзди авызынъа салма! Сага ол келиспейди, уьйкаспайды!

МАРИЕМ. Мен булай айттым. Мунадай яшавдан сонъ, биршийден де коркпайтаганымды анълатаяк боламан.

САМАТ. Марием, сен яшавды суьесинъ, а булай болганга сенинъ шуьшинъ йок. Сен авылынъды таслап кеткинъ келмейди, сонынъ уьшин деп соьйлейтаганынъ.

МАРИЕМ. Дурыс, кетким келмейди. Авыл коьшеегин билип, оьлгим келеди.

САМАТ. Биз де авылымызды таслаялмаймыз. Коьшеекти ойлансанъ, тирилей мезарга кирсем экен деп ойлайсынъ. Мине, аьли де коьшув акында кайдай хабар барын билеек уьшин келдик.

МАРИЕМ. Уьйкен улым городтан энтте келмеген. Оьзим сиздей болып, термилип онадан хабар саклайман.

 Ибраим сыпырадан журнал алып, карап баслайды. Самат та баска журналды алып, дурбатларын карайды эм окувга коьмиледи. Боьлмеге Зейнаб киреди. Ол онъайсыз кийинген: уьстинде шыт шыба туткышы ман, басына шокана байланган, бетинде кара маска, колында пластмасс савыт. Ол картларга басын ийеди.

ЗЕЙНАБ. Куьн яхшы болсын, ясы уьйкенлер!

ИБРАИМ. Сага да яхшылык, келин! Сен де, балаларынъ да коьп яшасынлар! Мариемди аьруьв карайтаганынъа бек разымыз!

ЗЕЙНАБ. Оны карагандай коьп куьш керек тувыл. Оьзи-оьзин карайды. Ога бир аяк шай этсенъ, тамам болады. Оьзги ас емейди. Сав куьн ятады да, орыннан турмайды.

ИБРАИМ. Сен оьзинъди кемситпе. Биз карт аьдемди карав кайдай болатаганын бек аьруьв билемиз. Картларын карамайтаганларды да яхшы билемиз. Сендей болып, баьри кеншеклер карасалар, баскаларга кайдай коьрим болаяк эди.

ЗЕЙНАБ. Мага биревдинъ де мактавы керек тувыл, тек, эне, авырмай турса экен. Уьшинин айтсанъ, кайынанам оьзи-оьзин ятак этти. Ол кайдай берк эди, ана туншыктыратаган ийис авада басланганда, бир де противогазды бетине салмады. А мунадай сасыкты ден шыдамага темирден ясалганма? Сонынъ уьшин эне куьннен-куьнге осалланып бараятыр, аяклары коьтере де сакат болды. Эндиги болса, муна сувлы шиберекти де салгысы келмейди ( Деп ол элекенди йылыстырып, туткыштынъ кисесиннен куры марлыды шыгарып, савыттагы сувга сувлап, курткадынъ бетин суьртеди), мине меним каравым! Тек мунавын этемен.

МАРИЕМ. Сав бол, шыракшым,бек аьруьв эттинъ. Сол саьат салкын келди… Зейнаб, конакларга шай салаш!

САМАТ (колына алган журналдан карамын бурып). Зейнаб, кыйналма! Бизде заман йок, Асан Мурзаевич кайзаман келеек, соны билмеге келгенмиз.

ЗЕЙНАБ. Кайынагам туьнегуьн кызыма тел соккан эди. Буьгуьн кайтарман деген.

САМАТ. Янъы хабар йогым? Не зат этеек боладылар экен?

ЗЕЙНАБ. Мен де сиздей, оьзим де соны билгим келеди. Савлай авылдынъ белгисизликтен каны ишилди. Бир кайта авылды коьширедилер дедилер, бир кайта коьширмейдилер дедилер. Эндиги кайда коьширееклерин билмеймиз дейдилер. Бирев бирший билмейди.

ИБРАИМ. Былтыр конъысы республикага, аьскер полигонына коьшинъиз дегенде, биз бос унамадык. Баска республика болса да, ногайлар ман бир ерде яшаяк эдик.

САМАТ. Эндиги сол ерлерди мафия сатып алган дейдилер, янъы колхоз курганлар, куллыкшыларды аькелгенлер, быйыл карбыз, соган шашып баслаганлар. Сол оьстирген карбызлары да кырлы болса экен. Ога химия семирткишлер салып оьстиредилер, аьдемлерди увлайдылар. Мафияга тек акша болсын, халкты ойланаякларым, оькиметти де тонайдылар.

МАРИЕМ. Самат, курманынъ болайым, сол мафия дегенинъ кимлер ди? Миллетлери ким ди?

САМАТ. Мафиядама? Олардынъ миллети йок. Ян-яктан кырсызлар йыйылганлар. Акша, алдав – олардынъ дини де, миллети де. Олар савлай базарларды колга алганлар, басларында тек карыжланув…

ЗЕЙНАБ. Савлай кырал олардыкы. Олардан ерди алып болаягым?! Тоьх сени, ногайлар турган ерде яшасак экен…

САМАТ. Айтканынъ дурыс. Мафиядан ерди алып болмас, олар кимди де ерсиз калдырарлар. Оьзиндикин бермеек уьшин, олар пулемётлардан аткышлаяклар. Олар Москвады да колга алганлар.

ИБРАИМ. Басында айтканда, коьшпей бек оьтирик эттик. Полигоннынъ ерлери, аьдемлердинъ айтканына коьре, бек колайлы ерлер эдилер: бийдай да, арпа да оьседи, пишенлик те бек ийги. Мен бир йыл сонда пишен шалмага барган эдим. Бетегели пишен… (Саматке каратып) Сен де сонда барган эдинъ де?

САМАТ. Сен энтте патша заманын эске алсанъ… Полигоннынъ ерлери битти-кетти. Оны эске алып не этесинъ? Ногайдынъ сонъы акылы менде болсын деп, босына айтылмайды… Сейир, биз биревге де керексиз! Кайда бизди коьширмеге болаяклар?

ЗЕЙНАБ. Городка коьширмеге болаяклар дейдилер?

ИБРАИМ. Бек шекленемен ога. Городтагылар оьзлери квартирасыз кыйналадылар, мынълаган аьдем йыллап шеретте турады, а оларга биз де косылсак… калада яшаганлар бизди алдыга шыгармага унамаслар. А бизим авылда кайгадер аьдем яшайды!

ЗЕЙНАБ. Яртысы кашып кеткен де.

ИБРАИМ. Кашып кетселер де, олар мекансыз калгылары келмеслер, олар мекан сорайдылар да. Кагытларда баьриси де авылда турадылар деп язылувлы…

САМАТ. Дурыс, дурыс ( деп, тагы да окувына коьмиледи).

ЗЕЙНАБ. Бу хайырсыз зат йылдан артык созылып бараятыр. Эште, уьйкен буршавлар бар боларлар: коьшируьв деген зат енъил тувыл да.

МАРИЕМ. Шыракшым, конакларга шай салтагы.

ЗЕЙНАБ. Соьле-аьли.

ИБРАИМ. Кыйналма, келин. Биз уьйден янъы шыкканмыз.

МАРИЕМ. Суьйтетаганлар муналар. Бираз шай ишсенъиз, не боляк экен?

 Тыстан баладынъ машиндей увылдаткан сеси эситиледи.

ИБРАИМ (Зейнабка каратып). Йиенинъиз йигит болып оьсеятыр! Машалла, шынты шофыр болаяк. Йигерли бала!

ЗЕЙНАБ. Арслан, увылдама! Сенсиз де бас ярылады! Арслан – кызымнынъ баласы, бездирди шайтан! Бир такыйкага ялгыз калдырып болмайды! Баьрисин де бузаяк, авдараяк, сындыраяк, баьрисин де тоьнътерип салаяк!

ИБРАИМ. Уьйде калдырып дурыс эттинъиз. Эне, баскалар балаларын детдомга бергенлер, а эндиги оьзлери дув-саскын болып юредилер, орын таппайдылар. Мине бизим келин, кишкей улымнынъ пишеси, бу маскара басланганда, балаларын алып тоьркинине кетти. Улым уьйде калган, оьзине тынышлык таппайды. Элбетте, балаларын ойланаяк. Мен айтаман кет деп, аьелинъ мен тур деймен. Улым унамайды, мени ойланады, мени ялгыз калдыралмайды. Ол яшав болама? Аьли уьйдегиси мен хат алысып баслаган. Бир-бирине хат язадылар, аьше, не затка яравлы ол?! (Уьндемей турып) Сага, келин, аьперим айтпага керек! Кайдай кыйын болса да, бала атасы, анасы ман бирге турмага керек. Ол туьз, балага зарарлык тийдирмеге керек тувыл.

ЗЕЙНАБ. Аьдемлер де амалсыздан, балаларыннан айырылганлар. Оьзимизге не де болсын, тек бала авырмасын деп, оларды детдомга бергенлер. Бир ана да баласыннан айырылгысы келмес. Сондай анады таппага кыйын. Мине, меним Анжелам муна Арсланды детдомга калдыраяк болган эди. Сол куьн кызым ман бирге меним алкаш байым да барды. Анжела документлерди толтырып болганда, врачлар Арслантайды карап баслайдылар, бала кенетен аьдемлер мен калганда, коркып кышкырык коьтереди, ана хайырсыз байым эсикти согып ашып, врачларды соьгип, балады кушагына кысып, уьйине кашады. Эне, алкаш дерсинъ, а балады оьзиннен бек суьеди. Городта аракысын да алмага муткан. Арслантайым уьйге кайтканына мен де суьйиндим. Язык бала атасыз оьседи де.

ИБРАИМ. Атасы кайдады? Мен олар кызынъ ман бирге яшайдылар деп тураман да?

ЗЕЙНАБ. Яшарлар сага! Уьйленгеннен бери урсысып турдылар. Меним канымды иштилер! А муна калабалык басланганда, межбин киевимиз городка кашты. Савлыгы уьшин яны шыгады! Уьшинин айтсанъ, кызымды городка шакырады, тек кызымнынъ иши онадан шыккан, баргысы келмейди. Таслап кеткенине бек ашувлы. Яс аьдемлерди анълаяксынъма?!

ИБРАИМ. Дурыс айтканынъ, оларды анъламага кыйын. Белки, кызынъ тувра эткен?

ЗЕЙНАБ. Билмеймен. Яс кыскаяклыга байсыз калув енъил болмас. Соьзге калады. Оьзи де бир туьрли болады, нава таппай юреди.

ИБРАИМ (окыйтаган Саматка каратып). Кайтарамбастан окып уьйренесинъме? Сол журналга калай бек каныктынъ? Коьзинънинъ майын тавесесинъ, досым. Ал, аьше, не этеекпиз?

САМАТ (басын коьтермей). Билмеймен, билмеймен… Бирший билмеймен.

ИБРАИМ. Караш ога! Тувра аьлимдей болып окувга коьмилгенин!

ЗЕЙНАБ (авыр куьрсинип). Бездирди бу яшав, кайтакымга деп созылаяк экен? Муна адавыс та (деп противогазды туьсирип, бетин ашады) бетти еди, этинъди писиреди, елкеди авыртады. Еллер эссе, мен оны киймеймен. А еллер бизде тек куьз бен кыста боладылар. А соьлеги туншык куьнлерде авадынъ оьзин тегаран шыдайсынъ, а ога косылган сасык ийис такатты калдырмады. Яшав болама мунавы?!

ИБРАИМ. Соьзинъди айлак та аьруьв анълайман. Яшав тувыл бу. Биревге де керексизбиз, бирев де бизим азап шеккенимизге кайгырмайды. Кайтип суьйсенъиз, суьйтип яшанъыз деп бизди таслап койганлар. Не аьлеметти!

ЗЕЙНАБ. Энъ кыйыны, алдыда бизди не саклайтаганын билмеймиз. Эгер коьшпей орында калдыраяк болсалар, биз де бир затлар ойлар эдик. А суьйтип токталсалар, мунда калай яшамага болаяк. Оьлен-шоьп сап-сары болган, куслардынъ оьзлери йогалганлар. Туьнегуьн бавымыздагы тереклерди карадым, бир бутакта шешек йок. Аьлбели де, куьреге де – курайдай яланъаш. Алма теректе тувган бир-эки япырак савлай солып бараятыр. Балшыбын коьтере де ушпайды. Энъ сейирлиси, булай шыбынлар топ-толы. Уьйдинъ эсигин ашык калдырып болмайды, уьйдинъ ишин бийлейдилер. Сейир тувылым?!

ИБРАИМ. Белки, сол шыбынларда противогаздай бир муьшелери бар болар?

ЗЕЙНАБ. Билмеймен, акай. Мине Арслантайым, тайымшагым, противогазсыз уьйклаялмайды. Шешкенлей – тынысы битеди. Эне, онынъ савлыгы уьшин юрегим кан басады, бир затка ушырамай турса экен.

МАРИЕМ. Мени калдырынъыз да, кетинъиз. Соны сизге неше кере айтаман. Меним оьлгим келеди, оьзимнинъ уьйимде ян берсем экен.

ЗЕЙНАБ. Биз эндиги коьтере де сымырай тувылмыз да. Сендей курткады кайтип ялгыз калдырып кетеексинъ?! Сен эндиги бу аьелдинъ юзи. Сен бизди коьтеремизди де аяк уьстине салгансынъ? Ялгыз калаякпан дегенди басынъа салма! Оьмири сени мен турганман эм сонъына дейим сага алал болаякпан. Белки, биз сеннен алдын ян береек болармыз, оны билип болама? Сынъар Аллахтынъ колындамыз, сонынъ уьшин Аллады ыразы этип тураякпыз!

 Уьйге, ушкан кустай, елпилдеп Анжела киреди. Онынъ уьстинде кыска белдеме, йолак туьсли кофта, басында шляпа, бетине де ак маска кийилген, бир ийнине сумка тагылган. Ол ян-якка айланып, оьзине олтырганларды каратып, сонъ анасы бетке бурылып басын ийди.

АНЖЕЛА. Баьринъизге физкульт-салам! Салам пополам!

ИБРАИМ. Машалла! Машалла! Коьзимиз тиймесин! Противогазынъ да баска экен. Анжела-кызым, коьктен туьскен гуьл-шешекей, алтынтоп! (Турагалып, кыздынъ тоьгерегиннен кыйканълап айланады).

АНЖЕЛА. Сиз калай ойланасыз! Аьнше-минше тувылмыз! Коьктен туьскенмиз!

САМАТ (окувдан басын алып). Басшынъ келдиме?

АНЖЕЛА. Асан Мурзаевич тел сокты, буьгуьн Коксарга кайтаягын билдирди. Мага (саьатке карап) мунда коьп турмага ярамайды ( деп сумкасын ашып, ишиннен кишкей бияла шыгарып, каранады).

ЗЕЙНАБ. Уьйтыкбас! Бияланъда кимди коьресинъ?

АНЖЕЛА. Бетсизди коьремен. Баска не коьреексинъ (деп, противогазды шешип, бетин карайды, сонъ пудра шыгарып, бетине ягады)?

ИБРАИМ ( баягынша кыйканълап, кыздынъ тоьгерегиннен айланады). Коьзел! Коьзел!

ЗЕЙНАБ. «Бетсиз» деп оьзи-оьзине айтатаганым? Алла сокпасын сени! Пудрады да не затынъа ягасынъ? Ким сенинъ бетинъди коьреди? Сен, бетсиз, бизге авылдынъ хабарын айт. Ясы уьйкенлер хабар билмеге келгенлер. Йогарда не зат эситиледи? Халк, кардашларынъ да белгисизликтен аье-куье болып юредилер.

АНЖЕЛА. Анам, айтканынъ ак! Бетимизди йойдык, бетсиз болдык!

ЗЕЙНАБ. Мен айттымма? Оьзинъ оьзинъе «бетсиз» дединъ де?

АНЖЕЛА. Анам, тек мен тувыл, савлай авыл бетсиз болды. Мине, кала, сизде бет барым? Сиз юзинъизди йойганлар. Маскалар! Куьлеткилер!

ЗЕЙНАБ. Ясы уьйкенлер мен кайтип соьйлейсинъ?!

АНЖЕЛА. Кеширинъиз мени! Суьйсенъиз кеширменъиз! Мен бетсизлер мен соьйлегим де келмейди. Тез болып бу тесиктен басымды алып кетсем экен. Директордынъ куллыгы акында эситким келмейди. Кайтип булгастырганлар, суьйтип тыныстырсынлар! Мага не? Мен кишкей аьдем мен. Совхоз авдарылаяк болса, авдарылса экен. Меним каьрим: ким тел соккан, ким келген, ким кеткен, соны билмеге, басшыдынъ буйрыкларын билдирмеге, машинкеде сокпага… Мен кишкей аьдеммен… ама мен сизге керекпен, сиз мага керек болмасанъыз да. Сиз меннен сорайсыз, тилейсиз. Мен сизге, биревинъизге де «йок» деп айткан йокпан. Тувра тувылым, (Ибраимге каратып) аксакалымыз?

ИБРАИМ. Эсимде тувыл. Дайым да коьнъилимизге етесинъ. Кызым, аьперим сага!

АНЖЕЛА. Эситесинъме, анам, баьрисининъ коьнъилине еткенмен!... Айтканлай, буьгуьн эколог келеди, аьли барып конторада саклайым.

ИБРАИМ. Эколог дейсинъме? Ол да ким ди? Самат (карттынъ ийнине кагып), эколог кимди?

САМАТ (окувын боьлип). Эколог дейсинъме? Ол бизде эрте болган болса, бу келиспевликлер болаяк тувыл эди. Анжела, тувра айтаманма?

АНЖЕЛА. Исине мукаят эколог болса, элбетте, келиспевликлер болмас эдилер. Бизим областьтеги экологлар, газоконденсаторный завод салынатаганда, карсы шыкпадылар. Заводты салдырдылар. Эне, сондай саткыншылар эдилер. А бу Москвадан келеятыр…

ИБРАИМ. Ол бир затлар эттирер, авылдынъ аьлин енъиллетер, эште?

САМАТ. Энъ яманы болганнан сонъ, не зат этеек экен?

ИБРАИМ. Белки, болган зат акында кыралдынъ басшыларына еткерер, газеталарга язар.

САМАТ. Язар сага?! Пайда болаяктай коьресинъме?! Эне, авыл акында «Огонёк» журналда яздылар, заводты токтатпадылар да… Кыралга ушсыз бензин керек, а муна аьлек болган ава биревдинъ кылын кыйшайтпайды. Биз сол авадан мараз табатаганымыз биревге де керек тувыл.

ЗЕЙНАБ. Бир затты анъламайман: кыралга пайда аькелеек уьшин, сол кыралда яшаганларга зарар этпеге керегим? (Кызына тешкеруьвли карап) Энъ яманы болып биткенде, ол эколог та не затка келеди?

АНЖЕЛА. Анам, сиз мунда хабарласа беринъиз, а мага тез ас ишип кетпеге керек.

ЗЕЙНАБ. Каратагы сен ога! Сен уьйинъди бил. Биз мунда эртениктен кешке дейим сенинъ баланъды караймыз, а сенинъ муьсиревинъ бес каьпик. Сенде куьндиз де ис, кешелер мен де мероприятие! Деловойга каратагы!

АНЖЕЛА. Аьше, анам, яшавым солай. Мен коьтересине де керекпен! Менсиз бу авылда бир зат та этилмейди. Экологты мен йолыкпага керекпен. Меним борышым. Биз ога совхоздынъ конагуьйинде орын аьзирлегенмиз, мен оны орынластырмага керекпен. Асын-сувын каерде ишеегин анълатпага, кагытларды коьрсетпеге керекпен. Бек уьйкен аьдем келеятыр.

САМАТ. Пайда аькелеек болса, бек аьруьв. А булай эригин язаяк уьшин келген болса, оны не этеексинъ?! Бизим авылда врачлар да, аьлимлер де, корреспондентлер де болдылар, биревиннен зер кадер ярдам шыкпады…

АНЖЕЛА. Сыйлы аксакаллар! Барым пайда, йогым – билмеймен. Мен оьзимнинъ исимди толтыраман, мага сонынъ уьшин акша тоьлейдилер… (Анасына каратып) Анам, мага ас керек?

ЗЕЙНАБ. Оьзинъ ал. Пыслак, юмыртка, тавык эти йылтыравык кагытка оралып холодильникте турады. Исси шай – термоста.

 Анжела керегин алады, енъилиннен кабынады, калган асты сумкасына салады. Боьлмеде олтырганлар ога карап турадылар. Анжела басын коьтерип, колындагы шай шаьшке мен баска боьлмеге шыгады.

ЗЕЙНАБ. Доктор азык-туьликти йылтыравык кагытка орап тургыстпага керек деген. Ас ашык калса, аьлек болады. Аллага шуькир, малларымыз алыс фермаларда сакланатаганына. Мен фермадынъ азбарында каймагымды да, майымды да, пыслагымды да эттиртемен, эттирип, уьйге аькелемен. Энъ аьлемети, спекулянтлар келип, азык-туьликти аладылар. Авадынъ зарары тием-тиймейим оларды кыйнамайды, бизден аькетип калашыларга сатадылар. Каладагылар ас кайдан келгенин билмейдилер, аладылар. Спекулянтлар карыжланадылар. Мине, меним уйтыкбас кызым эки кило тонъмайды шампунь мен ийисли сувга авыстырган. Мунадай сасык авада ийисли сув керегим? Ой-сой йок ол кызда!

ИБРАИМ. Спекулянтлар дейсинъме? Мен биревди де коьрген йокпан?

ЗЕЙНАБ. Кайтип коьреек экенсинъ? Эгер олар противогазлар кийип юретаган болсалар. Боьтен де олар мал кимде барын биледилер. Эште, авылда информаторлары бар?

 Уьндемей турадылар. Орамнан бакырып йырлаган даваз шалынады:

Море шумит, чайка летит,
Шторм надвигается…

ДАВАЗ (ногайшага коьширип айтады):

Денъиз шувылдап турады,
Карбагай коькте ушады,
Давыл коьтерилип келеди…
Уьйдегилер эсик бетке карайдылар. Боьлме ишине эсирик Алибек киреди. Ол противогазсыз, колларын шайкап, йыр йырлайды:

Море шумит, чайка летит,
Шторм надвигается,
Кто-то и мне 
Машет рукой и улыбается.

ДАВАЗ. Денъиз шувылдап турады,
Карбагай коькте ушады,
Давыл коьтерилип келеди,
Бирев ягада кол шайкап,
Йылувын мага таслайды…

 Алибек уьй ишинде юрип, баьрисине тешкерип карап шыгады. Самат, ол ювыклаганда, окувын боьлип, таягы ман полды акырын соккышлайды.

АЛИБЕК. Шпионлар, инопланетянлар! Сыйлы космонавтлар! Сизинъ кеменъизге, НЛО-нъызга минмеге болама? (Ибраимнинъ касына барып, бетине карап)

 Кто-то и мне
Прямо в глаза, молча, глядит.

ДАВАЗ. Бирев меним коьзиме де

 Уьндемей тувра карайды…

ИБРАИМ. Ха-ха! Кайдай йырлар билесинъ, кардаш?! Таза орыстай йырлайсынъ!

АЛИБЕК. Мен сага кардаш тувылман! Айтканынъ дурыс: мен дуныядынъ аьдеми! Халклар ара соьйлейтаган тилди билмеге керек, космонавт, аргонавт!

ЗЕЙНАБ. Буга баьри зат дел хайыр! Эртеникте аьдемдей болып, таза кийим кийип, противогаз салып шыккан аьдем, кеште ким болганын каратага! Бети кызарып, силекейи шыбырып, шошкадан баскалыгы йок. Коьзим коьрмесе экен!

АЛИБЕК. Ол мен сени коьргим келмейди! Оьзинъе кара, бетсиз, наьлет! Куьндиз мен сага караялмайман, а кеше…(деп, колын шайкайды эм эрек тайып йырлайды).

 Кто-то и мне
Прямо в глаза, молча, глядит,
Словно забыть,
Старый причал мне не велит.

ДАВАЗ. Бирев меним коьзиме де
Уьндемей тувра карайды,
Таныс ягамды мутпа деп,
Эсимге соны салады.

ИБРАИМ. Алибек, кутлайман! Мунадай даваз бан сага телевизордан йырламага керек. Кейфинъ де яхшы. Сол такым каерде актаргансынъ?

АЛИБЕК. Сен кимсинъ? Алыс юлдызлардан келген конаксынъма? Бизим Коксарга не буйым ман келгенсинъ?

ИБРАИМ. Мени де таныялмайсынъма?

АЛИБЕК. Бетинъди коьрсетпесенъ, кайтип танымага болаяк?

ЗЕЙНАБ. Сен тезден тапкан ананъды таныйяк тувылсынъ. Тьфу, сага!

АЛИБЕК. Белдеме кийген шайтан калай коьп мыртылдайсынъ!.. Анамды мен мутпайман. Эне ол (деп, анасына коьрсетеди)! Алыс юлдызлардан конакларды, уьшин, таныялмайман. (Анасынынъ касына барып, ога бармагы ман ясканып) Анам, мен сеннен эрте оьлмеге керек тувылман! Оьлсем, эсинъе туьсиреекпен, кеширеек тувылман!

ИБРАИМ. Оьлгеннен сонъ, кайтип эсине туьсиреек экенсинъ?

АЛИБЕК (бирден бурылып, картларга энъкейип карап). Мезардан турып келеекпен!.. А сиз кимсиз? Бетинъизди коьрсетинъиз? Аьдем болсанъыз, атынъызды айтынъыз?

ЗЕЙНАБ. Ясы уьйкенлерге неге каныгасынъ? Олар сага тенъ болганларым?

АЛИБЕК ( бармагы ман ясканып). Йок, айтсынлар! Кимлер экенин билгим келеди?! Террористлерме, шпионларма? Шифрди, парольди, кайдай ниет пен бизим авылга келгенлерин, ким мен авылда байланыс тутатаганларын? Тез болып айтсынлар! Акшаларынъызды сыпырага салынъыз!

САМАТ (журнал ман булгалаклап). Истен шыккан, балакай! Ким деп оьзин ойлайды экен?! Не затлар мандыраклайды?!

АЛИБЕК. Аха! Мен билгенше, бу уьйкенлери! Алыс юлдызлардынъ разведкасынынъ резиденти! Акшады сыпырага тоьгинъиз! Акшады!..

ЗЕЙНАБ. Авызынъды тый, сапырыкбас! Ят, эсинъди йый деймен!

ИБРАИМ. Соьйлей берсин, бизди де яхшы завкландырады… (Алибекке каратып) Алибек, эсинъде болса, биз сени мен токта куллык эткенде, бек шок болып юрген эдик те?

ЗЕЙНАБ. Ол кашан… Сиз бирге токта куллык эткен заманлар мутылган. Ол Алибек йок! Эндиги ол шошкадай батпакта авнап, мандырак соьйлеп, бетти ашып юреди.

АЛИБЕК. Тын! Белдеме кийген хайырсыз шайтан! Мен оларды танымастай ойлайсынъма? Каратага бетлерин ясырып юретаганларына! Тек яманлыкка соккан киси деп, юреди. Белки, оларда сени мен бир затлары бар болса ша?! (Бармагы ман ясканады).

ЗЕЙНАБ. Кой, онъмадым! Бирев эситип олтырмасын? Ондай зат тек сенинъ мыйайлан басынъа келмеге болаяк! Берли! Аьвденсок!

АЛИБЕК. Сен юлдырма! Мен сеземен… Муналар оьзлерининъ ислерин ясырып юрген биревлер. Олар террористлер болмас, эште, олар хатын-матын яктан кырсызлар, биздей булай аьдемлердинъ шаьмпелегин айландырып юретаганлар?!

ЗЕЙНАБ. Аллам-ав! Бу мыйын ишкен аьдем не соьйлейди?! Ананънан уялсанъ! Бу картлардан уялсанъ!

САМАТ ( бирден турып, Алибекке янасып) Наьлет экенсинъ! (Деп Алибекти таягы ман урады).

 Алибек авыртканнан ынъыранып, кашып, полга олтырады. Самат орнына кайтып, ашувлы кепте журналды ашып, окувын бардырады. Алибек олтырган еринде куьбирденеди.

ЗЕЙНАБ. Алладынъ берген куьнинде муна затты коьремен! Заводка куллыкка туьскен бербетин бир куьн ишкисин токтатса экен! Басында аьруьв акша аькелетаган эди, тек не пайда сол акшадан?! Бир куьн куллыктан тили куьрмелемей келмейди. Эндиги йырлар йырлап баслаган. Мине олтырып тынълаймыз. Клубка да бармага керек тувыл, артистимиз уьйимизде. Неге ишесинъ деп сорайман? А ол: «Авыр истен сонъ рабочий класс тыншаймага керек!» деп книгадан окыгандай явап береди. Куьшим етпейди! Билмеймен не зат этпеге керегин? Эне, кардашынынъ да куьши етпейди!

АЛИБЕК (басын коьтерип). Мен рабочий класс! А сиз – колхоз! Каранъылар! Пролетариатты сиз анъламайсыз, анълап та болаяк тувылсыз!

ЗЕЙНАБ. Мине, оьзинъиз коьресиз! Аьше, аьдем деп соьйлемеге керекпе? Мен ога: «Амалым, белки, сенде мен билмеген кайгынъ барым?» деймен. А ол мага: «Рабочий класс ашамага да, ишпеге де керек!» деп яваплайды…

АЛИБЕК. Ишпеге де керек! Закуска да керек!

ЗЕЙНАБ. Закуска тамагынъда тутлыксын!

МАРИЕМ. Келин, аьдемлердинъ касында бетинъди неге ашасынъ?! Кой соны! Авырыйды улым, не этесин онынъ акында соьйлеп? Сен конакларга шайынъды салаш!

ЗЕЙНАБ. Мине, суьйтетаган…Сиз шай ишпесенъиз, кайынанамнынъ юреги тыншаяк тувыл! (Турып, картларга каратып). Коьресиз якласатаганын?

ИБРАИМ. Элбетте, Зейнаб. Баласы да. Сен онынъ касында Алибек акында аз соьйле!

ЗЕЙНАБ. Сиз йокта оьзи урсыс деп тилейди. Сиз турып, токтатады! Бар анъла оны? (деп шай аькелмеге кетеди).

 Уьнсиз вакытлар. Колларына термос, аяклар, йылтыравык кагытка оралган азыкты ыслап Зейнаб пан Анжела кайтадылар, сыпырады тизедилер. Самат окувын койып, журналды кисесине салып, сыпырага йылысып олтырады. Ибраим де йылысады. Картлар бетлери алдына колларын тутып, дува этедилер, сонъ шай ишедилер. Анжела киреди.

АНЖЕЛА (белдемесин туьзетип, атасынынъ касына барып, энъкейип). Батя, тагы да ярылгышай аткасынъ! (Атасынынъ басын сыйпап) Уьй иемиздинъ противогазы кайдады?

ЗЕЙНАБ. Кайдан билейим, йойган болар?

АНЖЕЛА. Ах, анам, биз оны замансыз ана дуныяга ийтеймиз.

ЗЕЙНАБ. Аьше, мен кайдан билейим ол кайда болатаганын? Эне, кайынанамдыкын ал (деп орындыктан противогазды алып, созып) Тек ол бос зат, ол киймес. Оьзи айткандай: аьдем сыпатын йоймага керек тувыл, ашык бети мен оьлгиси келеди.

 Анжела атасына противогазды кийгистеек болады, Алибек унамайды. Анжела маскады турган ерине салады. Сол вакытта орамнан сызгырык сеси эситиледи. Анжела сеске бурылады. Зейнаб шекленип кызына карайды. Анжела, ишиндегин сездирмей, сумкасын алып, басына шляпа киеди.

ЗЕЙНАБ. Уьйимиздинъ касында бирев сызгырады? Ким экен?

АНЖЕЛА. Мен кайдан билейим? Эште, бала-бака болар? (Деп, сумкасыннан бияла шыгарып, каранып, маскасынынъ уьстине пудра ягып, сонъ помадады шыгарып, эрнине яккысы келип, ойланып, баьри затты артка сумкасына салып) Мен барайым. Эколог саклайды.

ЗЕЙНАБ. Сен онынъ келгенин-келмегенин билмейсинъ де? Ол калай саклайды экен?

АНЖЕЛА. Саклай болар дедим мен.

ЗЕЙНАБ. Мен энтте алжыган йокпан! Сен «саклайды» дединъ. Онынъ саклайтаганын кайтип билдинъ?

АНЖЕЛА. Соьзлериме неге каптырыласынъ? Эколог келмеге керек. Сонынъ уьшин мен тез кетейим.

ЗЕЙНАБ. Сен, яным-ав, басымды авыртпа! Баланъды каратагы! Баланъ сени юмалап коьрмейди. Уялтагы бираз!

АНЖЕЛА. Уялгандай не эттим?! Меним шуьшим йок! Мен аттай болып ислеймен. Совхозда мендей ислеген де таппассыз! (Атасынынъ касына барып) Батя, дурыспа?

АЛИБЕК (коьзлерин ашып, тигилип карап) Таныдым! Кызым! Меним каным! (Йырлайды).

 Кто-то и мне
Прямо в глаза, молча, глядит,
 Словно забыть,
Старый причал мне не велит.

 Эсикке кагадылар. Анжела эсик бетке атылады. Уьстине галстук тагылган ак коьйлек , йолак туьсли костюм кийген, бетине маска салган Мурат киреди.

АНЖЕЛА ( оьзининъ бетиндеги маскасын шешип, Муратты кевдеси мен явып). Мине эколог, оьзи келди. (Муратка карап) Бизим уьйди кайтип таптынъыз? Йолды бирев коьрсеттиме? Элбетте, сиз аьдемлерден сорастырдынъыз эм олар сизге Имановлардынъ уьйин коьрсеттилер. Солайма, дурыспа?

МУРАТ (маскасын туьзетип). Сизинъ уьйди таппай болама?

АНЖЕЛА (акыйып карап)…

МУРАТ. Кайттым-састым! Элбетте, аьдемлер айттылар, коьрсеттилер…

АНЖЕЛА. Юринъиз! Мен сизди конагуьйге аькетейим, орынластырайым.

ИБРАИМ. Эколог бизбен соьйлесинтагы, онынъ ойларын билгимиз келеди?

АНЖЕЛА. Элбетте, билерсиз. Тек, эне, ол йолдан арыган, тыншаймага керек болады. Эртен баьри зат акында соьйлесерсиз, ол баьри соравларынъызга явап берер, а буьгуьн ол тыншаймага керек, кагытлар ман да танысаяк, командировка кагытларына кол да салмага керек, куллыклары айлак коьп. Сыйлы конагымыз, дурыс айтаманма?

МУРАТ. Дурыс, дурыс. Бек тувра айтасынъ! Кагытлар ман таныспага керек.

АЛИБЕК (Муратка карап). Бу кисиди мен таныйман.

ИБРАИМ. Баска яктан келген аьдемди сен кайтип танымага боласынъ?

АЛИБЕК. Суьйтип… (Ибраимге) Сени таныгандай. Сиз де, ол да босына юрмейсиз. Диверсантлар, шпионлар, террористлер! Сиз босына юрмейсиз? Мен баьри затты да билемен!

АНЖЕЛА. Атам дурысын айтады. Ол коьп затты биледи. (Ибраимге) Сизинъ акынъызда да биледи.

ИБРАИМ. А бизим акымызда не зат билмеге болады?

АЛИБЕК. Оьзинъ билесинъ не зат!

АНЖЕЛА (бетине маскады салып). Юринъиз, юринъиз! Мунда коьп турмага ярамайды.

 Анжела Муратты тартып, уьйден шыгарады.

САМАТ. Зейнаб, кызынъды коьтере де анъламадым? Калдырмага корккандай, конакты суьйреп шыгарды?

ЗЕЙНАБ. Алла сокпасын оны!

ИБРАИМ. Мени эколог шеклендирди?

ЗЕЙНАБ. Мен де шекленемен. Оьзин бек билдиргиси келмейди?.. (Залга каратып) Мен ол ким экенин сеземен. Токта, токта, ыбырыс кыз, мен сага керекти этермен! Бир де болмаса, муна атасы аьдем болса не эди?! (Деп, барып, Алибекти ийтейди).

АЛИБЕК (куьбирденеди, сонъ йырлайды).

 Море шумит, чайка летит,
Шторм надвигается…

ЗЕЙНАБ. Тоьх, сени! Бассапырык! Айттынъ не, айтпадынъ не! Мунадай аьдем баласын тербиялав ман каьр шегеегим?

САМАТ. Ишки этеди. Анасыннан да, баласыннан да тартынмайды.

МАРИЕМ. Ишкиге ол уьйренген. Эндигиси ишкисиз тураялмайды. Савлыгын сакламайды, язык!

ЗЕЙНАБ. Кайдай савлык акында соьйлемеге болаяк?! Коьптен бери оьзи-оьзин сакат этти! Бир де болмаса, Назир-ясымыз армиядан кайтканына ятак болмаса экен. Баламыз аьр хатында тек атасын сорайды. Онынъ уьшин кайгырады. А бу авмедий баьримиздинъ бетин ашады!

АЛИБЕК (коьзин ашып). Авызынъды тый, белдеме кийген шайтан!

САМАТ. Ибраим, кой соны, кетейик!

ИБРАИМ. Дурыс, кетсек яхшы!

МАРИЕМ. Олтырынъыз, Ибраим! Олтырынъыз, Самат! Ога эс этпенъиз. Онынъ тили соьйлейди, а оьзи сабыр аьдем… Олтырынъыз, тилеймен! Белки, сонъгы кере коьрисемиз? Олтырынъыз!

 Уьнсиз вакыт.

ИБРАИМ. Марием, сен кыйналма. Биз энтте сени мен бирге баланънынъ баласы аьскерден кайтканын коьрермиз!

МАРИЕМ. Иншалла! Айнанып кеткенимди коьрсем экен!

ИБРАИМ. Коьрермиз, йолыгырмыз Назирди. А сени мен, Марием, яс замандагындай, тоьгерек ойнармыз, карс-куьрс этип айланармыз. Ансамбльде бирге бийигенмиз де, эсинъдеме?

МАРИЕМ. Алла сокпасын сени! Кайдагы затларды эске туьсиресинъ!

САМАТ. Неге кайдагы болады? Ол бизим яшав, кавгадан алдынъгы йылларда болган. Сизинъ ансамбльди мен арба ман городка аькететаган эдим. Смотрларга, фестивальлерге…

ИБРАИМ. Тувра айтасынъ: смотрларга… Эсинъдеме, Марием?

МАРИЕМ. Эске де алаялмайман… Сав болынъыз, сондай ярык затлар эсинъизге келетаганына!

ИБРАИМ. Биз тек сени ойлап юргенмиз. Сен оьзинънинъ тенълеринънинъ ишинде энъ коьримли, энъ ярасык кыз эдинъ!

АЛИБЕК (коьзлерин ашып, картларга шекленуьвли карап). Шпионлар, террористлер! Сиз меним анамды ким деп, санайсыз? Ол меним анам!

МАРИЕМ. Олар бир терис зат айтпадылар!

САМАТ. Ибраим, юр кеттик! (Турып) Бала ман тенъ болып олтырсанъ, соьккенин билмей каларсынъ. Юр, куьнасына калмаяк. Бу аьдемде ырыз-бет барым?!

АЛИБЕК. Сен турган бир пайхамбар деп оьзинъди ойлайсынъма?! Ама бетинъди ясырып юретаган сенсинъ? Ясырасынъ? Бар ясыргандай затынъ? Бетинъди коьрсетпеге уяласынъ?!

САМАТ (турып, Алибектинъ касына барып, эки бармагы ман бурнынан ыслап, азар соьзлер сыбырдап) Анъладынъма, шошка! (Сонъ Мариемге бурылып) Марием, сен бизди кешир, тагы да киреек ерлеримиз бар. Сенинъ уьйкен улынъ ман хабарласаяк деп сага келдик. Элбетте, сени де коьреек болдык. Сен сав-саламат экенинъ Аллага бек разымыз. Белки, энтте кайтармыз?

 Картлар шыгадылар.

АЛИБЕК (адалап). Ол картка караш! Эситпеген азарды айтты! Коьптен бери сондай соьзлерди эситкен йокпан!

 Каранъа туьседи, шымылдык ябылады. Самат пан Ибраим шымылдыктынъ шетиннен шыгадылар. Сахна беттен оларга шатлар аькеледилер. Картлар, маскаларын шешип, олтырадылар.

ИБРАИМ. Сен Алибекке не зат айттынъ?

САМАТ. Баьленшакай азарды! Кавгадан бери сондай соьзлерди айтпайтаган эдим. Айтпастай ойланатаган эдим. Аман да, шошка яс, айттырды.

ИБРАИМ. Аьше, кырынънан шыгарды! Самат, сен уьйде кызыксынып, не зат окып турдынъ?

САМАТ (кисесиннен журналды шыгарып). Бу бизим ногай тилде шыгатаган «Тувган ер» деген альманах, йыйынтык. Сонда бизим Коксар акында бир сейирли макала баспаланган. Эсинъдеме: заводты салып баслаганда, ерден уьйкен таслар казып шыгарганлары?

ИБРАИМ. Аьше, коьк сыр ман боялган оьрнекли таслар…

САМАТ. Сол заманда сол ерден темир сандык та табылды?

ИБРАИМ. Аьше… Милиция келип, биревди де ювытпай турды. Сонъ темир сандыкты машинге тиеп, алып кеттилер.

САМАТ. Дурыс! А сол сандыктынъ ишинде ногай тилинде бурынгы кагытлар сакланган экен. (Журналды ашып) Сол колязбада Коксарда болган затлар акында язылган экен.

ИБРАИМ. Атат сени! Бизим Коксар акында дейсинъме?

САМАТ. Аьше. Тек буьгуьнлерде айтылады: газоконденсаторный завод салынган ерди тийип болган йок экен, неге десенъ сол ерде уьйкен кала турган. Ол тарихлы ер. Аман да сол заманда ким ога караган. Алганлар да салганлар. А бурынгыда сол ерде, бизим ерде, уьйкен эм бай кала орынласкан. Сувдынъ эки йылгасы арасындагы калады бир яв да алаялмаган…

ИБРАИМ. Бизим ата-бабалар билип бу ерди сайлаган экенлер. Мен соны бир зат окымасам да ойлайтаган эдим, сога сейирим калмай болмайтаган эди. Яшамага онъайлы ер. Табиат оьзи явдан коршалайтаган ер. Самат, айып этпе боьлгенимге, айт.

САМАТ. Макалады язатаган киси уьйкен маьселелерди коьтереди. Бириншилей, сол заводты мунда салмага яраган йок экени акында. Экиншилей, бу ерди археологлар казбага кереги акында, сонда табылган затларды аьлимлер тергеп болып, заводты бу ерде салып болама яде болмайма токтас алынмага кереги акында. Макалада энъ сейирлиси: сандыктынъ ишинде табылган кагытлар, сонда Коксардынъ тарихы язылган. Мине, тынъла аьвелгиде Коксарда не зат болганын… Коксардынъ иеси эсапсыз бай эм куватлы Акбарс бий эди. Ол бийликти колга алганда, эрис-суьристи койдырып, баьри ногай мырзалардынъ басларын бириктирип, оларды оьзине тынълавлы этти. Кенетен явлар онадан корктылар, шапкынлыкларын койдылар. Ога керуьвде-кубылада, куьнтуварда-куьнбатарда яшаган халклар бойсындылар, ясак тоьледилер. Теннен, Кобаннан, Турадан, Иртыштан, Тоболдан мырзалар келип, ярдам тиледилер. Акбарс оларга ярдам этти, керек ерде оларга якласты, бирге явга шыкты. Ол каты, суслы бий эди. Тынлавсызларды тынълатты, байына, ярлысына карамай, шуьшлилерди язалады. «Тек тынълавлык пан тувралык маьмлекетке берекет береди», - деген соьзлер энъ маьнели болдылар онынъ ордасында. Акбарстынъ ордасы Коьксардагы Коьксарайда орынласкан эди. Сол сарайдынъ ярасыклыгын бир соьз бен айтып болмаган. Оны бир кере коьргенлер дайым муталмаганлар. Савлай дуныяга данъклы хабарлар яйганлар. Сарайдынъ иргелери коьк таслардан каланган, ишинде ахыр-туьрли муьлк турган, алтын-куьмистен ясалган керек яраклары коьп болган, ярасык куьйизлер, Китайдан аькелинген шынъ аяк-савыт келген конакларды сукландырган. Сарайдынъ азбарында аьлемет бав-бакша болган, сонынъ ортасында ак мермер тастан ясалган шар-шар сувы шашыраган курылыс болган, сол курылыс тоьгерегинде конакларга деп термелер куралганлар. Конаклар токтамай Коьксарга келдилер. Акбарска сый эттилер, савкатлар аькелдилер. Акбарстынъ халкы ток яшады, аьскери, ыргатлары бийин мактадылар, артык коьрдилер. Акбарс дуныядынъ тегершигин мукаят айландыратаган патшалардынъ санына киретаган басшы болганына бирев де шекленмейтаган эди…

 Ибраим мен Самат сахнадан таядылар. Шакырувлы музыка анъы занъырайды. Шымылдык ашылады. Коьксарайдынъ тоьрезалы. Бийик так тоьрезалдынъ аямаган ерин алады. Такка байраклар тагылганлар, бир ерине узын таякка байланган елкаккан тирелип салынган. Тактынъ басында Акбарс бий олтырады. Онынъ басында алтын туьсли таьж боьрк, уьстинде алтын ока ман тигилген шепкен. Онъ колына алтын саплы камышы ыслайды, сол колында дуьдик этилип буькленген кагытты тургыстады.

АБАРС. Камышысы барда басы бар. Биревге тагылып юргеннен эсе де, мага тагымлы болсынлар! Тоьбемизде бир Алла, еримизде – бий. Бий деген Мен! Меним соьзим оьлмесин! (деп кагытты коьрсетеди).

 Колларында найза ыслап, эки савытлы яндавыр, бийдинъ кызы Джанике, ваьзир Джамбай асыкпай киредилер.

БИРИНШИ ЯНДАВЫР. Бийдинъ соьзи оьлмесин!

ЭКИНШИ ЯНДАВЫР. Бийдинъ соьзи оьлмесин!

ДЖАНИКЕ. Мен бийдинъ кызы. Атамнынъ соьзи оьлмесин! Мен онынъ соьзиннен шыкпайман (деп тактынъ басына минип, бийдинъ сол бетинде олтырады)

ДЖАМБАЙ. Бийдинъ соьзи оьлмесин! Мен онынъ ваьзири! Мен сав болсам, бийдинъ соьзи де сав! Халкты тынълататаган мен. Заман туьлки болса, бол онынъ куйрыгы – ол меним токтасым! (Акбарска карап) Уллы, куватлы бийимиз! Атаклы Коксар юртынынъ алал иеси! Буйыр!

АКБАРС. Айт, ваьзир! (Камышысын коьрсетип) Соьйле, куйырыгым!

ДЖАМБАЙ. Оьрметли Уллы Бий! Шынъыз-ханнынъ кара тувын колынъда берк ыслап келген, савлай дуныяга куватынъды билдирген йигитимиз! Такта олтырып, халкка ийгилик аькелген басшымыз! Наьсипли халкынъ басын ийип, сага карайды. Коькте бир Алламыз, ерде сынъар сен, атаклы бийимиз! Соьзинъди ерге туьсирмей, халкынъа еткерген ваьзиринъ сенинъ буйрыкларынъды толтырмага келген.

АКБАРС (бетин кыйшайтып). Бос соьзли болма! Мен унамайман соьзгирлерди! Яде сен болмасанъ, элимде сеннен баска аьдем табылмас деп ойлайсынъма?!

ДЖАМБАЙ. Уллы бийимиз! Сени авыстырмастай, мени де авыстырып болмас! Мендей болып сенинъ соьзинъди берк юргисткен киси бизим элимизде эш табылмас! Мен, тек соьзинъизди тувыл сав тургысткан, сиз айтпаган ойларынъызды да толтырып юремен!..

АКБАРС. Калай коьп айландырып соьйлейсинъ! Басымды авыртпай, не болатаганын хабарлаш, туьлкидинъ куйрыгы!

ДЖАМБАЙ. Айлак та. Бу куьнлерде бийимизге бойсынган ерлерден ясакты алып кутылдык. Сыбырдан кундыз терилерин, Казаннан юз боькше балды эм кызыл сактыяннан тигилген аяк кийимди, Азавдан йырма боькше мылтык отын, Ургеништен бес керван куьйизлерди, Беставдан кылышлар ман куьбелерди, Кобаннан элли арба аслык еткердилер. Байтак ерлердинъ иелери сага салам айтадылар, яхшылык, савлык йорайдылар!

АКБАРС. Тамам! Эндигиси кыскасыннан!

ДЖАМБАЙ. Костеклердинъ мырзасы Саламат ясак тоьлегиси келмей, халкын коьтереек болган…

АКБАРС. Баягы солар! Агашлыкларын шавып, йоллар салмага, авылларын якпага. Балаларын тартып алып, базарларда сатпага керек! Саламатты есирлеп, мага еткеринъиз!

ДЖАМБАЙ. Уллы бийимиз! Бек акыллы соьзлер! Айтканынъыз этилип басланган. Коксардынъ аьскери туьнегуьн йолланган, буйрыгынъызды толтырмага.

АКБАРС. Тагы да не?

ДЖАМБАЙ. Коксарда эки уры ысланган.

АКБАРС. Колларын кеспеге!

ДЖАМБАЙ. Айтканынъыз толтырылган! Саьвдегердинъ улы молладынъ кызы ман зийна эткенлер.

АКБАРС. Наьлетлерди арбага олтыртып, халк тас сыбалап язаласын!

ДЖАМБАЙ. Толтырылган. Оларды бир-бирине байлап, арбага олтыртып орам-орамда юргисткенлер, аьдемлер тас сыбалап оьлтиргенлер! Наьлетлердинъ леслери ювыкларына берилмей, майданда турадылар. Халк билсин деп, тургыстыладылар.

АКБАРС. Дурыс! Тагы да не?

ДЖАМБАЙ. Базарда бакшыды ысладык. Бизим Крымдагы явларымызды мактап, сизинъ асылды яманлап, келиспеген йырлар йырлаган.

АКБАРС. Аьвмедийди тутнакка олтыртып, ас-сув бермей тургыстпага керек! Абызлар кайда карайдылар?! Олар халкка тувралыкты анълатпага кереклер.

ДЖАМБАЙ. Бакшы олтыртылган. Абызлар халкты йыйып, туврасын анълатканлар.

АКБАРС. Увак затлар ман басымды авыртпанъыз! Бакшыдынъ хабары да мага керегим?! Маьнели зат айт!

ДЖАМБАЙ. Атаклы Уллы Бийимиз! Сизинъ кызынъыз Джанике тоьрезалга келген.

АКБАРС (коьзлери мен излеп). Кайдады? Коьрмеймен? Ога не зат керек экен?

ДЖАНИКЕ. Атам, мине алдынъда тураман да?

АКБАРС. Мунда оькимет маьселелери караладылар. Сен мунда не этесинъ?

ДЖАНИКЕ. Атам! Кызлар турган боьлмелерден тамам безгенмен. Мен де оькимет ислери мен кызыксынгым келеди. Белки, мен де Коксарга бир пайда аькелермен. Бу ерде сиз бен бирге турсам экен?

АКБАРС. Сага мунда орын йок! Куршак ойна, байга барувды ойла! Хатын-кызлар оькимет исине кирисселер, эрис-суьрислер, кыянатлык тувады. Туьз орнынъды тап, кызым!

ДЖАМБАЙ (залга карап). Бийимиз акылы ман коькте ушатаган болса да, айтканы дурыс, кыскаяклыды тактынъ касына ювытып болмас, олар кирискен ерде бассапырык аьллер яйыладылар.

АКБАРС. Джамбай, сен кызымды кара, бас-коьз бол ога! Сенсиз бир абыт этпесин! Кыскаяклы, тувган кызынъ болса да, орда исине кириссе, коьп терислик этетаган. Аьвелгиде олар уьшин кайдай уьйкен патшалыклар куьл болганлар. Мунда булгандырып юрмесин! (деп коьзлери бир ашылып, бир юмылып, уйклап кетеди).

ДЖАМБАЙ. Элбетте! Кызынъды карарман, менсиз бир абыт эттирмеспен, Уллы бийимиз! ( Суьйинип Джаникиге ювыклайды, кыздынъ колларыннан ыслап, так алдына туьсиреди эм музыка анъына келистирип, оны ман айланады) Элбет те, карарман! Сакларман! (Кыз соравлы карайды) Мен айтпадым, атанъ айтты! Коьзелим, сынъарым! Мен айтпадым, атанъ айтты!

ДЖАНИКЕ (ваьзирдинъ колларыннан босанмага шалысып). Джамбай, атам эситер, коьрер?!

ДЖАМБАЙ. Коркпа! Сенинъ атанъ ерде юргенлерди коьптен бербетин коьрмейди, эситпейди. Мен онынъ коьзлери эм кулаклары. Ол болса, ойлары ман коькте. Онынъ яшавы йогарда, бек йогарда!

ДЖАНИКЕ. Мен коркаман! Яндавырлар еткермеге боладылар… Атам эситсе, аямас сени де, мени де.

ДЖАМБАЙ. Сабыр бол, аявлым! Мен коьтермеймен каравымды бийге, тап суьйтип яндавырлар мени де коьрмейдилер. Амаллар солай туьзилгенлер. Мен Коьксарайдагы йорыкты яхшы билемен эм оьзимше ислерди юргисттиремен. Бий – такта, йогарда ие, мен – ерде, тоьменде.

ДЖАНИКЕ. Мен кайдаман?

ДЖАМБАЙ. Сен, аявлым, коьк пен ер арасында. Мен сени ерге туьсирермен.

ДЖАНИКЕ. Мен коркаман. Бизим наьсибимиз бек наьзик, оны бузбага атамга коьп куьш керекпес. Атамга хабар еткенлей, ол бизди шашыратып йибереек.

ДЖАМБАЙ. Айтканынъ дурыс! Сонынъ уьшин мени тынъла, колымнан берк ысла.

ДЖАНИКЕ. Сен, аьзизим, бир зат ойла. Бизди айырмаган зат этпеге керек?

ДЖАМБАЙ. Этермен. Кеше-куьндиз соны ойлап тураман. Мен сенинъ яндавырынъ, мен сенинъ куьлеткинъ. Сеннен айырылсам, мага яшав йок.

ДЖАНИКЕ. Мага сенсиз яшав йок! Атам буьгуьн бир зат айтады, эртен не зат айтаягын билмеймен. Эгер мага бай таптым десе, не этеекпиз?!

ДЖАМБАЙ. Билемен, аявлым. Мен ол терисликлерди эттирмеспен. Мен атанънынъ бир деген таянувы. Ол мени биледи. Эм йигеримди йыкпас.

ДЖАНИКЕ. Аьше, неге турасынъ?! Мен бу аьлде яшаялмайман…

АКБАРС (коьзлерин ашып, тоьменге карайды). Э-э, сиз биргесиз. Ол аьруьв! Кызыма бир келисли киев таппага керек? Ваьзир, сен ойлан сол затты!

ДЖАМБАЙ (шырайы кашып, унамай бийге карап). Мен кызынънынъ касындаман. Табармыз киев ога.

АКБАРС (макул коьрмей). Ваьзир, туншыгаман, елемик керек?

ДЖАМБАЙ. Соьле-аьли, бийим! (Такка тирелип турган елкакканды алып, басамакка коьтерилип, ел кактырады).

АКБАРС (ян якка бурылып). Онъ беттен, сол беттен! Сол беттен, онъ беттен! Куьнди яппа мага, кул! Тоьмен туьс! Тоьмен!

 Джамбай басамактан туьсип, тоьменнен йогарга елкаккан ман булгалаклайды.

АКБАРС (залга каратып). Кулларым оьзлерине тийисли ерди билмеге кереклер. Олардынъ йогарга коьтерилгени мага керек тувыл! (Джамбайга) Болды, болды, кумырска! (деп мызгап кетеди).

 Джамбай елкакканды орнына салып, Джаникеге барып, колларыннан ыслайды.

ДЖАМБАЙ (эсин йыйып). Суьйтетаган яратпаса, шекленсе.

ДЖАНИКЕ. Ол сага мага бай изле деди. Мени сага берееги онынъ ойында да йок. Атам болса да, ашувым ишимге сыймайды. Ол мага тап бир таьвкеге карагандай карайды. Кызында да юреги барын ойлансынтагы. Йок, бир кылы кыйшаймайды. Бир кыйналмай, бес пише алган бир мырзага аькетип береек. Огырсыз!

ДЖАМБАЙ (залга каратып). Дурыс – огырсыз! Амал таппага керек. Амалсыз аьл болмайтаган. Оны оьзиме тынълатпага керек. Акылынъды йый, ваьзир! (Джаникеге бурылып) Атанъа ашувлыман деп сен уьшинлей де айтасынъма? Уьшинлейме?

ДЖАНИКЕ. Джамбай, аьлемет экенсинъ? Мен сага алдап кайзаман соьйлегенмен? Атам мага дел хайыр болып турса, мен ога янымды берип караякпанма?! Менде де юрегим, яным бар. А ол тек оьзин ойлайды. Ят кисидей юргистеди…

 Джамбай Джаникеди колыннан етип шыгарады. Каранъалык туьседи. Шымылдык ябылады. Ярыкланганда, шымылдык алдында Самат пан Ибраим шатларда олтырадылар.

САМАТ (окыйды). Акбарс бийдинъ Калю деген кардашы болган. Сол кардашы акылы яралы киси эди. Ол яс заманда, явдынъ колына туьсип, есирликте де болган. Акбарс кардашы уьшин агын берип, есирликтен босатып, элининъ алыс ерлерине яшамага йиберген. Калю сонда бакшылар ман, дербишлер мен заманын озгарып, коьп келиспевликлер этип турган. Калю балалай куьлтоьбелерде куьл мен ойнамага суьйген эм сол кылыгын эсейгенде де коймаган. Халк оны сол зат уьшин селекелеген. Акбарс сондай кардашы барына уялып, онынъ акында бир зат эситкиси келген йок, оны мутпага каьрлеген. Джамбай, оьзининъ мырадына етер уьшин, Калюды Коьксарайга шакырган.

 Шакырувлы музыка анъы занъырайды, давыл согылады, кобыз тартылады. Шымылдык ашылады. Акбарс такта мызгап олтырады. Джамбай ман Калю киредилер. Джамбай такка ювыклап, басын ийип, бийди уянтаяк болып йоьткиринеди. Акбарс коьзин ашканда, ваьзир Калюга колы ман коьрсетеди. Акбарс соравлы карайды.

ДЖАМБАЙ. О-о-о! Нур шашып юрген бийимиз! Атаклы мангыт бийлердинъ тувдыгы сизинъ аданасынъыз Калю-мырза Коьксарайга келген!

АКБАРС. Оны бирев де мунда шакырмаган! Не уьшин келген? Меннен ога не зат керек? Киргистпенъиз! Аягын баспасын ордага!

ДЖАМБАЙ. Капыдагы саклавшылар сенинъ кардашынъды киргистпей болама. Эм ол мунда!

АКБАРС (куьрсинип). Ваьзир, мен туншыгаман, ава етпейди! Шыгарынъыз муннан Калюды!

 Джамбай елкакканды коьтерип, басамакка минип, ел кактырады. Акбарс, камышысы ман ясканып, «туьс» дегенди коьрсетеди. Ваьзир тоьмен туьсип, ел кактырады.

АКБАРС (Калюга коркынышлы карап). Сага да не зат керек экен?!

 Шакырувлы музыка эситиледи, даул согылады. Калюдынъ бетине куье ягылган, бир колында конъырав бар, ол бир залга, бир Акбарска карап адымлайды. Акбарс ымлавы ман ваьзирди токтатады. Джамбай елкакканды орнына салады. Калю каргып басамакка минеди эм, доьртаяклап такка коьтерилип, бийдинъ аякларын кушаклайды.

КАЛЮ. Кардашым!

АКБАРС (куьлемсиреп, камышы ман тартаяк болады). Наьсипсиз, кайда минесинъ?! Кимге келгенинъди анъламайсынъма?!

КАЛЮ. Анълайман! Бу атамнынъ уьйи, бу бизим уьйимиз! Мен келисли ерге олтырдым. Йорык пан мен сенинъ онъ колынъ болмага керекпен, элдинъ аьскерине де мен басшы болмага тийисли, кардашым? Дурыспа?!

АКБАРС (селекелеп). Не дединъ?! Ким сени сол затларга уьйреткен? (Камышысы ман авага кагып тарсылдатып). Такка ювыма, акмак! Туьс! Акбарстынъ соьзин йоьпле! Соьзимнен шыкпа!

КАЛЮ (сескенип, туьсип). Сен Эдигеден калган йорыкты бузба, кардашым! Биз бир атадан тувганмыз! Сен де мени тынъламага керексинъ!

АКБАРС. Бу не дейди?! Басын уьздиреек экен!

КАЛЮ. Терис соьйлеме, кардашым. (Конъыравды коьтерип, шанъ согады) Эситесинъме, шайтанкулак та соны айтады. Бала шагынъда (конъыравды коьрсетип) сен мунадан шайтан сеси шыгады деп, бек коркатаган эдинъ! Эсинъдеме? Аьли коркпайсынъма?

АКБАРС. Мен? Мен бир заттан да коркпайман! Авмедий, акмак! (Яндавырларга каратып) Акбарстынъ соьзи оьлмейди, ол оьзи де оьлмейди!

ЯНДАВЫРЛАР (бир даваз бан). Акбарстынъ соьзи оьлмейди, ол оьзи де оьлмейди!

ДЖАМБАЙ. Акбарстынъ соьзи оьлмейди, ол оьзи де оьлмейди! Ваьзир онынъ дайым диреги! (Калюга каратып, сыбырдап) Сен де бу соьзлерди кайтарып айт! От дегеннен авызынъ куьймес. Айт!

АКБАРС (Калюга). Олар айтканды кайтарып айт!

КАЛЮ (конъыравды согып). Бала болып сен коркатаган эдинъ! Эндиги неге корпайсынъ?!

АКБАРС. Яндавырлар, ысланъыз муны! Ыслап дуьмбижленъиз!

 Яндавырлар Калюды ыслап, тоьбелеек боладылар.

КАЛЮ. Акбарстынъ соьзи оьлмейди, ол оьзи де оьлмейди! (Залга каратып) Тек ол неге шайтанкулактан корпайды экен? Э-э-э, ол коьптен бери оьлген экентагы. Оьлген эшек боьриден корпайды деп халк босына айтпайды. (Завкланып, конъырав согады) Эшек боьриден коркпайды!

АКБАРС (колын силкип). Мен де авмедий, Калюдынъ соьзине эс беретаган… Мине тек онынъ мунда келгени босына тувыл? Караш ога, йигерленип юргенине?! Меним уьйимде сага не бар?!

КАЛЮ. Сенинъ уьйинъ неге болады экен? Бу сеникиндей меним де уьйим. Ол атамыздан калган асаба! (Конъырав согып) Мен де бираз такка минип олтырсам экен! Мага аьскер берсенъ, мен де оьзимге бир ханлык этерим.

АКБАРС. Кайдай ханлык акында соьйлейсинъ?! Кайдай сага аьскер?! Куьлтоьбе сага керек! Куьл мен ойнап олтыр!

КАЛЮ. Аьше! Бойсынган халкым, аьскерим болса, ол дурыс! Биз тенъ болсак, куьлтоьбеде бирге ойнар эдик. Эсинъдеме, бала заманда бирге ойнаганымыз?!

АКБАРС (ашувы ишине сыймай). Бу не затлар соьйлейди?! Ким оны мунда шакырган? Коьзлеримнен йок бол аьли! Тас бол!

КАЛЮ (эс бермей ашувга). А мен сенинъ тувган кардашынъ, сонынъ уьшин такта олтырув мага да тийисли.

АКБАРС. Ким сага оны айтты?!

КАЛЮ. Халк айтады.

АКБАРС. Халк айтады?.. Ол да не соьз?! Йок, сени бирев аьзирлеп мунда аькелген. Халк эки кемеге каптырылган сувга кететаганын бек ийги биледи. Халк ондай затты айтпас! Халкка бир бас керек! Сендей авмедийди такка ювытып болама?

КАЛЮ. Неге экен-ав? Кел, кардашым, такты эки боьлеек те, бирге олтыраяк. Эне, мунда кайгадер орын бар: бирге олтыраяк та, куьл мен ойнап баслаяк… (Конъыравды согып) Коркасынъма? Бирге олтырсак, коркаяк тувылсынъ. Халк та разы болаяк. Неге десенъ мен сенинъ кардашынъ. Халк соны макул коьреек.

АКБАРС (куьрсинип, сонъ оьзи-оьзин тыншайтып). Тоьх сени! Акмак пан не соьйлединъ, не соьйлемединъ… Яхшы. Юмсаклыгымды коьрсетейим. Коьксарга пайдалы болгынъ келсе, елкакканды алып, мага ел кактыр!

ДЖАМБАЙ (куванып, Калюдынъ касына барып). Разы бол! Сага Коьксарайда болув, такка ювык турув керек! Бу биринши абыт! Унамайман деп, айтып олтырма!

КАЛЮ. Солай да болсын. Мен разыман!

АКБАРС. Разы болмай бир кара?! Аьше, мага туншык болады, бираз салкын береш!

 Калю елкакканды алып, басамаклар ман коьтерилип баслаганда, Акбарс камышысы ман авады тарсылдатып, кардашын токтатады.

АКБАРС. Ювык келме! Эректен как!

КАЛЮ (елкакканды Акбарстынъ коькирегине туьгилтип). Мен сага кагарман, тек сен мага кагаяксынъма? Мен де туншыгаман…

АКБАРС (амалсыз колын силкип). Акмак, ярты-ян!

 Акбарс тактан туьсип, шыгып кетеди. Онынъ артыннан яндавырлар да шыгадылар. Калю артыннан конъыравын согады, завкланып айланады, сонъ каргып-шоршып басамакларга минип, такка олтырады.

ДЖАМБАЙ. Кызык! Бек кызык! Эки кардаш! Экеви де бий! Уьшини де сол! Муна акылсыздан ана кардашынынъ не баскасы бар. Уьйкен баскалыкты коьрмеймен. Боьтен де экеви де бир атадан, бир анадан тувганлар. Мага коьре Калю колай. Бир де болмаса, айтканынъды эттирмеге болаяк. (Калюга куьлемсиреп карап) Эне, хан турмысы да бар, мени де оьзине ювык алады…

КАЛЮ (конъыравын согып). Ваьзир, сен не зат ойланасынъ? Кайдай ниет пен сен мени мунда шакыргансынъ? Мен мунда неге керегимди бир де анълаялмайман?

ДЖАМБАЙ. Мен шакырганман сага якласып. Тувралыкты излеймен. Оьзинъ коьресинъ: ол сага калай карайтаганын, мисет этпейтаганын…

КАЛЮ. Коьремен. А не зат этеекпен? Дуныяды айландыратаган тегершик онынъ колында!

ДЖАМБАЙ. Ама сол тегершик сенинъ колынъда да болмага болады. Бий болып, сен де такка олтырмага тийислисинъ!

КАЛЮ. Сонынъ уьшин не этпеге керек? Такка олтырмага болаяк? Мен не зат этпеге боламан? Неге яравлыман, э?

ДЖАМБАЙ. О-о-о, сен коьп затка яравлысынъ! Сен болмасанъ, бу исти толтырмага баска биревди тавып болмас. Мени тынъласанъ, сен ханлыкта биринши аьдем болаяксынъ! Халкты басшыламага мен сени уьйретермен… Мен ога устаман!

КАЛЮ. Бир затты анъламайман: сага не пайда мен хан болганнан?

ДЖАМБАЙ. Сен кыйналып яшагансынъ, коьп кыйынлык коьргенсинъ… Кыйынлык коьрген киси баскаларга да не керегин биледи, баскалардынъ да юреклерине ашкыш табады… Сен халкка керексинъ…

 Калю тактан туьседи. Джамбай ман Калю бир-бирининъ колларыннан ыслап, так алдында юредилер.

КАЛЮ. Сага не пайда болаягын анълатсанъ, ваьзир?

ДЖАМБАЙ. Эгер сен Коксардынъ бийи болсанъ, мага сенинъ коьмегинъ керек болаяк…

КАЛЮ. Кайдай? Калай бек созасынъ?

ДЖАМБАЙ. Мага Акбарстынъ кызы Джанике керек болады.

КАЛЮ. Джанике сага бармага разыма?

ДЖАМБАЙ. Элбетте.

КАЛЮ. Сол затка мен ыхтыярымды бермеге боламан, кыз разы болса… Тек, ваьзир, мен бий кайтип болаякпан? Кардашымды аьскери де тынълайды? Халк та онынъ ягы болмага болаяк?

ДЖАМБАЙ. Кайгырмас. Коксардынъ аьскери коьтерилген костеклерди тындырмага кеткен. Язга дейим мунда кайтпас. Куьнтуварда ойратлар кыслайдылар. Олардынъ басшысы Актайшы бизден хабар карайды. Сен оны ийнандырмага керексинъ. Коьксарда онынъ яклары барын айтаяксынъ. Мен сага аьдем берермен. Йол коьрсетерсиз.

КАЛЮ. Биз тувган элди сатпаймызба? Тувганларга зарарлык тийдирмеймизбе?

ДЖАМБАЙ. Кайдай зарарлык?! Сени куьл мен ойнататаган кардашынъа зарар болаяк! Аьше, ел кагып турганынъ ийгиме?! Бий баласы бий болмага керек!

КАЛЮ. Бий баласы бий болмага керек – ол дурыс! Кардашым мага ел кагаяк тувыл! Мен онадан уьйкен болсам да?

ДЖАМБАЙ. Ол сага бир каьпик акша да береек тувыл. Биз болсак, Акбарстынъ казнасын уьшевимизге боьлермиз. Мундагы байлык сага да, мага да, Актайшыга да артыгы ман етеек. Байлыгынъ болса, сен шынты хансынъ!

КАЛЮ. Кенем де мен шекленемен. Келиспевли зат этемиз деп ойлайман. А сен, Джамбай, бек арам экенсинъ иенъе. Бек зыкы шеккенсинъме меним кардашымнан? Ол яман аьдем!

ДЖАМБАЙ. Дурыс, Калю! Мага Джанике керек! А сага так керек! Басынъа таьж боьрк кийеексинъ, хан болаяксынъ. Сен тувралыкты суьйген аьдемсинъ, ханлыкта тувралыкты туьзерсинъ!

КАЛЮ. Мен тувралыкты суьемен! Мен такка олтырсам, халкымга пайда аькелеекпен!

ДЖАМБАЙ. Аьше, Актайшыга йоьне! Аьли сувлар бузлаган. Коьксарга йол ашык, аьскерге буршавлар йок, капыларды мен аштырарман.

КАЛЮ. Мен Алладан коркаман! Биз халкымызга зарарлык этемиз де?

ДЖАМБАЙ. Коркпа! Сен энтте халкынъа пайда аькелерсинъ. Халк мени тынълагандай, сени де тынълар… (Тешкеруьвли Калюга карап) Сен, карайман да, тактынъ туьбинде Акбарска дайым ел кагып тураяк боласынъ?

КАЛЮ. Йок, йок!.. Ким-кимге ел какканын, энтте, коьрермиз! Бий баласы бий болмага керек! Солайма, ваьзир?

ДЖАМБАЙ. Дурыс айтканынъ! Атлан, Калю! Тез айланув керек! Наьсибинъди ушырма! Тез!

 Шымылдык ябылады.

 Мунълы анъ эситиледи. Шымылдык ашылады. Контордынъ тыншаюв боьлмеси. Боьлмеде диван, стоьл, олтыргышлар, шкаф, сейф, телевизор турады. Боьлмеге Мурат пан Анжела киредилер.

МУРАТ. Сен атанъ сизинъ кара ислеринъизди билип айтады деп, неге айттынъ?

АНЖЕЛА. Мага неге каныгасынъ? Оьзим ойланаман: атам бир затлар биле болар деп.

МУРАТ. Ол заманда, сен де билесинъ. Билгенинъ не зат экен?

АНЖЕЛА. Мен бир затлар билсем де, биревге бир зат айтпайман. Меним исим солай. Соьз еткерип юрген болсам, мен бир куьн секретарь болып ислемес эдим. Мен аз зат билмеймен. Сонынъ уьшин басымды билетаганлары!

МУРАТ. Сени мен юрмеге кавыфлы экен.

АНЖЕЛА. Тек сен басымды ушсыз коьретаган…

 Боьлмеге завкланып Вайдат киреди.

ВАЙДАТ. Вай-вай, конак келген! Хош келдинъиз, бес келдинъиз!

АНЖЕЛА. Вайфай, калай бек бакырасынъ?! Бу конак Москвадан келген! Кулагын ярасынтагы! Ол эколог!

ВАЙДАТ (бетиндеги маскады бир шешип, бир кийип). Билемен, яным! Билемен: эколог! Тек эне таныялмадым. Кайтип ол, Москвадагы конак, бетине противогаз кийген?! Оларда Москвада биздегиндей аьл болмастагы?

АНЖЕЛА. Вайфай, Москвада болатаган аьлге сенинъ не ишинъ бар?

ВАЙДАТ. Бир де болмаса, бетин коьрсеткен болса? Мага туьрли-туьрли ойлар келедилер. Мени кеширсин сыйлы экологымыз! Ол конторга келгенде, мен оны бизим авылдынъ бир эл-копыйы деп, ойладым. Бетиндегин шешпейди, оьзи де ким экенин анълатпайды. Давазын да туьрлендирип, орысша соьйлейди. Мен оны бир аьдемге усаттым? Бетиндегин шешип, коьрсетсе экен?

АНЖЕЛА. Вайфай, алжыган экенсинъ! Мен эндиги Москвадан келгенге масканъды шеш деп, кайтип айтпага боламан?!

ВАЙДАТ. Кеширинъиз мени, каранъа аьдемди! Анжела, сенинъ артынънан ким куры юрмейди, сен коьп аьдемге керексинъ, боьтен де яс аьдемлерге…

АНЖЕЛА. Авызынъды яп, йыртарман!

ВАЙДАТ. Уьшини де сол да! Сен эне масканъды шешпесенъ де, ярасыксынъ! Эркеклер балдеть этедилер!..

АНЖЕЛА. Тилинъди тый!

ВАЙДАТ. Аьруьв соьзим ярамайды. Мен эсли пише, мага бирев де карамайды…

АНЖЕЛА. Сосы сен соьзди кайда аькетесинъ? Конагымызды оьзинъе каратаяк боласынъма?!

ВАЙДАТ. Йок. Мен онынъ бетин коьрсем экен?

АНЖЕЛА. Болды деймен сага! Бу эколог! Москвадан келген!

ВАЙДАТ. Аьше, яным! Кеширинъиз каранъа пишеди! Бир саьат артта эсик алдында турып: « Мени Анжела карамага керек эди», - дегенде, боьтен де давазын туьрлендирип, мен не зат ойламага керек эдим? Оьзи атын, ким экенин де айтпай, коькке карап турады…

АНЖЕЛА. Тувра, сыйлы конагымыз, ким экенинъди айтпага керек эди. Этикет солай…

МУРАТ. Мен биринши кере коьрген аьдемнен тартынып турдым.

АНЖЕЛА. Тартынгандай не болган экен? Не этеексинъ, интеллигент аьдемлер суьйтетаганлар.

МУРАТ. Оьзимди культурно юргисттим.

АНЖЕЛА (Вайдатка). Бу бек уьйкен аьдем, онынъ колыннан коьп зат келеди. Ол бизим кайгыларымызды шешеек уьшин, турган еримизди оьзининъ коьзлери мен коьреек болады. Авылдасларымызга кайдай ярдам этпеге болаягын билеек уьшин, аьллерин енъилетеек уьшин, командировкага йиберилген. Белки, бизге ава тазалайтаган оборудование аькелдиртеек болар. Аьлди орнында ашыктан-ашык билуьв керек. Москва сонынъ уьшин аьдем йиберген.

ВАЙДАТ. Вай-вай, яным! Эколог, яным-коьзим! Сенсинъ де бизге керегинъ! Сен мырадынъа етсенъ, биз бир якка да коьшпей, оьзимиздинъ еримизде вахахай деп турмага боламыз да! Калай аьлеметти! А мен тувган еримизди таслап кетпеге кереги акында кеше–куьндиз ойланып, юрек мараз таппага аз калдым да… Кеше-куьндиз кайгыраман, йылайман. Мен ялгыз, бир ювык кардашым йок. Мен тувган ерден кайтип кетпеге боламан? Кайда кетеекпен? Авылсыз, ямагатсыз кимге мен керекпен?! Оьзим эсли ясымга келгемен, маразлар ян-яктан кемиредилер, мен де кимге керекпен?! Сав бол, эколог-яным! Оьмиринъ узак болсын!

АНЖЕЛА. Вайфай Вайдат, сен бир зат та анъламадынъ. Эколог бизге таныспага келген, кетуьв-калув акында соьз юрмейди. Ол зат белгисиз. Ол соравды йогарда караяклар.

ВАЙДАТ. Мен анълайман. А коьп зат мине, онынъ колында… Ол кайтип коьрсетсе, солай болаяк. Тувра айтаманма, амалым?

МУРАТ (коькирексип). Элбетте! Мен онъайыннан болсын деп шалысарман!

ВАЙДАТ. Бек акыллы аьдемсинъ! Бек суьйиндирдинъ! (Анжелладынъ янбасына ийтеп) Анжелла, сен де акыллы кыскаяклысынъ, сен бу экологтан айырылма, онынъ коьнъилине ет, эситесинъме, суьйген затын эт! А мен авылдасларымга барып мактанайым, авылымызга анадай яхшылык сагынып келген аьдем акында хабарлайым.

АНЖЕЛА. Алжыгасынъма сосы сен! Биревге де бир зат айтып болмайды. Бу соьз бизим арамызда калмага керек. Мунадай затты айтып болама?!

ВАЙДАТ. Аьруьв, аьруьв! Тек арамызда калсын. Тек эколог авылдынъ орынында калаяктынъ эбин тапсын. Соьз арамызда калады! Меннен бир уьн шыкпас! Анжела, сен билесинъ: менде авызым муна директордынъ сейфиндей киртли. Ашкыссыз бирев ашалмас. (Авызына бармагын тийгистип) Биревге бир соьз айтылмас! Анжела, мен коьтере затты да яхшы анълайман… Кайтип унайсыз, суьйтип орыннасынъыз: суьйсенъиз – ятынъыз, суьйсенъиз – турынъыз! Кимнинъ иши бар сиз эткен затка?! Меннен соьз шыкпас!

АНЖЕЛА. Вайфай Вайдат, сен бир зат та анъламадынъ: мен мунда ятпага келген йокпан! Сумкам кагытларга толган, соларды эколог карамага керек…

ВАЙДАТ. Аьше, аьше! Ятпага келген йоксынъ! Кагытларды карамага кайгадер заман керек, мен билемен. Алжыган пишеди кеширинъиз! Соьз бен басынъызды систирдим. Кетемен. Мен сейф, авызым кирт!.. Эне, тоьсеме яювлар, бетявлык, кастрюлде сув бар, муьйисте элекен турады. Мусулманлардай ювынып, тыншайынъыз…Суьйсенъиз – оматака атпага боласыз! Мен кетемен. Биревге бир соьз айтпаспан!

 Вайдат бармагын авызына тийгесте берип кетеди. Мурат пан Анжела адалап адымларын тынълайдылар.

МУРАТ. Вайдатымызга не болды сол? Мусылманлардай ювынып, тыншайынъыз дегени ой тувдырады.

АНЖЕЛА. Ол сен ала-буркасын тувдыратаган. Шувсыз юреалмайсынъ. Айттым да: орамда саклап тур деп. Йок, Вайдат пан да соьйлемеге, уьйге де кирмеге керек эди.

МУРАТ. Оьзинъ айткасынъ да мени табарсын деп. Орамда бир канъгымадай айланып турмага бездим, сонынъ уьшин уьйинъе бардым. Эколог акында ойланып сосы не зат шыгардынъ? Маьнесине келалмайман: экологынъ кимди?

АНЖЕЛА (куьлип). Энтте сен конторга келмей, куьндиз бизге бир киси келген эди. Ол келеектен алдын бизге эколог келеек деп, тел соккан эдилер. Сонынъ уьшин мен Вайдатка тыншаюв боьлмеди йыйыстырсын, ятаяк орынын аьзирлесин деген эдим. А конагымыз машин мен келди, противогазсыз, бизим ава мунадай болаягын коьтере де билген йок, машиннен шыкканда коьзлери ясланадылар, бурыны шыбырып, платок пан суьрте-суьрте токталмайды, тыныс алалмайды, коьп бизде туралмаспан деп, командировочныйга кол бастырды да, бираз турып, кетпеге асыкты. Аьше муна аьзирленген мекан бос калмага керегим? Биз баратаган шанълы складтан колай болар, эште? Онда каравылшы да шекенъе конады, ана кабакай ийт янынъды алады…

МУРАТ (бетиннен маскасын шешип). Кабакай ийт буьгуьн оьзи ян берген. Складты карамага барганда, косынын касында йыгылып ятыр.

АНЖЕЛА. Ыбырыс каравылшы ша? Савым?

МУРАТ. Сав. Сен савлай авылды оьлтиреек боласынъма?

АНЖЕЛА. Йок. Наьсипке бетти явып юремен. Ол соьзгир аьдем. Мага бир кылыплыша карайды…Мени танып, мен уьш балалы эркек пен какам-текем болып юргенимди билсе, савлай районга хабарды яяк. Мага сондай реклама керек тувыл!

МУРАТ (Анжелады кушаклаяк болып, ийинлериннен ыслап). Оьтиригим, аьше? Мен уьш баладынъ атасы сени, бир баладынъ анасын, яратаман. Сен де мени яратасынъ деп ойлайман?

АНЖЕЛА. Уьш баладынъ атасынынъ сав пишеси уьйинде турады. А бир баладынъ анасы ялгыз яшайды, бир дирексиз баласын карайды. (Мураттынъ колларыннан босанып) Токта! Бираз эсимди йыйыяйым.

МУРАТ (коллары ман белиннен ыслап). Сен явап бермединъ? Яратасынъма мени?

АНЖЕЛА (куьлеп). Бек яратаман! (Колларыннан босанып) Болган сага! Каныкпа!

МУРАТ. Вайдат айтты, сага эркеклер коьз атады деп. Баскаларга яраяк боласынъма?

АНЖЕЛА. Токта, токта! Ол шомака коьтли Вайдатка этеекти этермен! Ким кимге карайтаганын коьрмей, оьзине карасынтагы!..

МУРАТ (тагы да кушаклаяк болып). Ашувланма, аявлым! Сенинъ ярасык бетинъе сондай зат келиспейди. (Колыннан ыслап, оьзине тартып) Кел, аьруьвим!

АНЖЕЛА (ашувлы ийтеп, эрек олтырып, бетине маскады кийип). Мен туншыгаман, муна адавысты киймеге керек болады.

МУРАТ (касына олтырып, Анжеладынъ ийнине колын салып). Аявлым, бетинъди коьргим келеди. (Колы ман маскасын сыйпап) Бу онъайсыз зат!

АНЖЕЛА (колын согып). Сага не?! А мен бетимди йойгым келмейди, муна авадан бетим тыртайып баслаган. Мен тушыгаман мунавын киймесем. Басым да авырып баслайды…

МУРАТ (куьлемсиреп, Анжеладынъ басыннан оьбип). Ол заманда мен де киейим. (Маскады кийип) Бизди бирев коьрмесин! Деп суьйиспеге келетаганларым? Караклардай?

АНЖЕЛА. Биз онсыз да караклар! Аьдемлерден ясырынып юремиз…

 Тыстан адымлар эситиледилер. Мурат Анжеладан эрек олтырады. Эсик ашылып, боьлмеге басына спорт боьрк кийген, бетине маска салган киси киреди.

БИРИНШИ ЙОКЛАВШЫ. Анжела, кызым! Баалы конагымыз! Куьн яхшы болсын! Яхшымсыз?

АНЖЕЛА. Эсикти кагып кирмеге керек! Алла билсин каерде тербиялангасыз?

МУРАТ. Дурыс! Эсикти кагып кирмеге керек! Эгер биз яланъаш олтырган болсак, кайтеринъ, колхоз?!

АНЖЕЛА. Сен де артыклатпа?.. Яланъашланмага мунда бирев де аьзир тувыл! Муна ярты-янга не зат керек экен?!

БИРИНШИ ЙОКЛАВШЫ. Айтканынъыз дурыс! Эсикти какпага керек эди, мен анълайман. Кеширинъиз, бирший билмеген крестьянды. Мен каранъа авыл аьдемимен! Туьзелермен! Ант этемен туьзелермен деп! Яланъашланмага бирев де еткен йок!..

АНЖЕЛА. Яланъашланувга неге калдынъыз?! Баска соьз курыганым?! Кыскасыннан айт керегин?!

БИРИНШИ ЙОКЛАВШЫ. Кыскасыннан? Кыскасыннан! Сав бол, Анжела-кызым! (Тутлыгады, йоьткиреди, маскасын шешеек болады, эсин йыйып артына киеди, оьзи оьзине) Бетти коьрсетпеге ярамайды…

АНЖЕЛА. Сенинъ юзинъ биревге де керек тувыл! Экологта заман йок! Кыскасыннан!

БИРИНШИ ЙОКЛАВШЫ. Кыскасыннан!.. Мен эситтим, Коксар бир яккада коьшпейди деп. Орынында калады деп. Анълатынъыз: ол не зат оьзи ди?! Меним басым саскан! Муна болатаган затлар акылымды авыстыраяклар!

МУРАТ. Сенинъ коьшкинъ келеме?

БИРИНШИ ЙОКЛАВШЫ. Меним коьшким келген йок эди.

МУРАТ. Аьше? Коьшпе!

БИРИНШИ ЙОКЛАВШЫ. Хабарымды басыннан айтпасам болмайды. Басында, авыл коьшеек деп айтылганда, мен анадай уьйимди, казан уьйим мен, котанлар ман, гараж бан, авласы ман уьш мынъ маьнетке саттым. Ол уьйим энъ азы йырма бес мынъа кетпеге керек эди. Авыл бу ерде тураяк тувыл деген хабар юргенде, уьйлер коьтере де ушсыз болдылар… Эндиги не болады? Мен ол уьйимди саткан акшага артка алалмаспан. А мен авылдан кетким келмейди, э?!

МУРАТ. Аьше, кетпе!

БИРИНШИ ЙОКЛАВШЫ. Каерде тураякпан?! Мага меним уьйимди уьш мынъа ким береек экен? Бу алдав тувылым?! Капиталист биржадагы ойынга усайды болган зат!

МУРАТ. Сатпага керек тувыл эди.

БИРИНШИ ЙОКЛАВШЫ. Алсувдырлык деп айтылады бу затка!

МУРАТ. Мен не этейим. Мен тоьреши, прокуратура исте турмайман. Меним не ишим бар сен алданганда?!

БИРИНШИ ЙОКЛАВШЫ. Кайтип ол?! Сав йыл авыл коьшеди деп, хабар кыздырылып турды. А эндиги, тап коьктен ясынок соккандай, авыл орыныннан козгалмайды деген хабар кулакты ярды. Хабарды сиз аькелгесиз де?

МУРАТ. Меним не шуьшим бар ога? Авыл энтте орынында. Мунда турып болмайды деген токтас алынган йок!

БИРИНШИ ЙОКЛАВШЫ. Ма сага керек болса?! Турып болмайтаганын коьтереси де билип уьйлерин сатадылар. А сиз келесиз де ава тазалайтаган оборудование аькелмеге боладылар дейсиз. Мени тирилей мезарга салаятырсыз да! Мен каерде яшаяк экенмен?!

МУРАТ. Эрисуьвинъизди анъламайман? Туьсиндиринъиз?

БИРИНШИ ЙОКЛАВШЫ. Хабарды басыннан айтайым… Мен оьзимнинъ уьйимди тек былтыр салып кутылдым. Кайтип Коксарда уьй салынатаганын сиз билесиз.

МУРАТ. Мен не зат билмеге боламан? Мен баска яктан келген аьдеммен. Уьй салмага аьр ерде де енъил тувыл…

БИРИНШИ ЙОКЛАВШЫ. Мен соны айткым келеди. Бизде боьтен де! Кербишти Ставрополь крайдан, цементти Черкессктен, телетинди Шешен-Ингуш Республикадан , агашты Астраханнан аькелдим. Наьсибимге баьри ерде йолдасларым, ногайларым яшайдылар, олар ярдамластылар. Сол затларга юрмеге керек эди де, алмага, аькелмеге, курылыс этпеге акша керек эди де… Эндиги сол такым янъы затлар зиян кетти…Бир канъыма бирев сол затлар ман пайдаланды. Суьйсенъ – йыла, суьйсенъ – ерди тырна!

МУРАТ. Сендей болып, уьйлерин сататаганлар коьппе?

БИРИНШИ ЙОКЛАВШЫ. Коьп. Баска авыллардан келип, ушсыз баасына алып, уьйлерди бузып материалын аькетедилер.

МУРАТ. Белки, сататаганлар тагы да бар болсаларша?

БИРИНШИ ЙОКЛАВШЫ (ойланып, сонъ аясы ман манълайына согып). Бу акыл! Кеш болмай, бир аруьв уьйди сатып алмага керек!

 Биринши йоклавшы уьйден тез шыгып кетеди.

АНЖЕЛА. Мурат, сосы сен акылынъды ишкесинъме?!

МУРАТ. Мен не дедим? Ол мага каныгады? Мен ога бир зат та…Мен ога уьйинъди сат дегенме? Соьле-аьли де сатып ал демедим… Ол оьзи сол ойга келди!

АНЖЕЛА. Аьше токтатпага керек эди. Биревди састырып болама?! Ол зат кавгага айланмага болады да! Авыл орынында калаягы меним коьзиме коьринеди. Бек шекли зат…

МУРАТ. Сонадай аьдемди токтатып болама? Ол мага авызымды да аштырмады… (Кушаклаяк болып) Анжела, аявлым, бизге оьзимиздинъ каьримизди битирмеге керек. Заман кете береди. Муткасынъма не уьшин келгенимизди?

АНЖЕЛА (оьзиннен ийтеп). Алла сокпасын сени! Вуа сосы сен савлай авылды аяк уьстине тургыстаятырсынъ да…Соьле-аьли мунда тизилип савлай авыл келеек. Йок! Мен онынъ артыннан етейим!

 Анжелла боьлмеден шавып шыгады, биразлай кайтады.

АНЖЕЛЛА. Тас болгыр йок болган! Калабалык коьтердинъ сен!

МУРАТ. Мен бир зат та айтпадым. Сен оьзинъ эситип турдынъ да? Ол оьзи куьйгелеклеп, атылып кетти?

АНЖЕЛА. Куьйгелеклемей бир кара! Анадай давдырамдай уьйди сатаман деп, сана, бослай берген!.. Тек бир затты анъламай турыман? Ол сени шуьшлетеди, сага неге каныгады?

МУРАТ. Ол мунда билип келген…Хабар экологтан шыккан деп келген…Сейф?! Сейф бузылган?!

АНЖЕЛА. Тувра! Вайфай Вайдат булгастырып юреди! Сениме сени! Шомака артлы соьзгир пише! Тызтын пише! Ол токтамас!

МУРАТ. Ойсыз экен! Калай тез хабарды айтты?! Онынъ кеткени янъы да?..

АНЖЕЛЛА. Ол да ол! А муна соьле бизден шыккан барып уьй алса, а эртен авыл коьшеди деселер? Ол заманда уьшинлей кавга болаяк! Экологты излеп баслаяклар. Сен бир де болмаса, давазынъды туьрлендиртагы! Сен не?! Мага каныгаяклар!

МУРАТ. Эколог кеткен, ким экенин билмеймен, билгим де келмейди деп айтаяксынъ! Битти-кетти! Этееклери барым?!

АНЖЕЛЛА. Аьдем эки кере уьйсиз калаятыр, сен соны анълайсынъма?! Ол эколог ким экенин билсе, басынъды шалгы ман шалып алар!

МУРАТ. Калай бек завкландынъ?! Мен сага басымды шалдыратаганлардан болгаманма?!

АНЖЕЛА. Тилинънен ким тарткан сени?! Неге ойламай соьйлейсинъ?!

МУРАТ. Сен шуьшлисинъ: мен неге эколог болмага керегим? Профсоюздынъ басшысын артист эттинъ!

 Адымлар эситиледилер. Боьлмеге экинши йоклавшы киреди. Онынъ басында фуражка, бетин маска ябады.

ЭКИНШИ ЙОКЛАВШЫ. Куьн яхшы болсын, Анжела! (МУРАТКА бурылып) Сизге де, куьн яхшы болсын! Бизге Москвадан конак келген деп айтадылар?

АНЖЕЛА. Келген! Тек бас деп эсикке сокпага керек! Кирмеге болама, болмайма?..сорамага керек? Ким сизди мунда йибереди? Сол аьдемнинъ атын билсем экен?

ЭКИНШИ ЙОКЛАВШЫ. Мени бирев де йиберген йок. Оьзим бир янъы хабар билейим деп келгемен. Соравларым коьп, кенъеским келеди?

МУРАТ (коькирексип). Тез бер соравынъды! Кенъесип олтырмага заман йок!

ЭКИНШИ ЙОКЛАВШЫ. Бизим авыл коьшпейди, аьдемлер уьйлеринде калады деп эситтим. Заводтан шыгатаган ийисти тазаламага эп табылган деп хабарлайдылар, сол зат уьшинме?

АНЖЕЛА. Эбин излейдилер, тез арадан ава колай болаягы белгисиз.

ЭКИНШИ ЙОКЛАВШЫ. Йок! Авады тазалайтаган эби табылган, оборудование аькелинеек, авылымыз экология катастрофадан куткарылган, баьри казаларымыз тависилген деп хабарлайдылар.

АНЖЕЛА. Сейф хабарлайым?.. (Явап саклап, эситпегенде) Тамаша! Ким сизге сондай маьнесиз затларды айтпага болаяк? Сол аьдемнинъ аты керек?

ЭКИНШИ ЙОКЛАВШЫ. Мен бир аьдемнинъ атын билмеймен. Мага явап керек: авылымыз казалардан басын алдыма, алмадыма?

МУРАТ. Авылды казадан саклап болмайды. Яман зат болган. Аманда тагы да каза болмага болады.

ЭКИНШИ ЙОКЛАВШЫ. Анъламадым, ашык соьйленъиз. Халк арасында баратаган соьз оьтирикпе? Коксардынъ яшавшылары тувган ерлерин таслап кетпеге кереклерме?

МУРАТ. Ога бир шек йок! Мунда калув яшав амалларга уйкаспайды. Тез арадан аьдемлер кырылмага боладылар.

ЭКИНШИ ЙОКЛАВШЫ. Баьриси де?

МУРАТ. Карты да, бала-шагасы да!

ЭКИНШИ ЙОКЛАВШЫ. Савлай?

МУРАТ. Савлай! Бу экология казасы энтте туваяк балаларда да билинеек. Оларга да зарарлык тийгистеек. Сакат болып туваяклар.

ЭКИНШИ ЙОКЛАВШЫ. Атат сени! Сакатлар туваяклар?! Ол заманда авыл коьшпеге керек. Орынында калаяк деген хабарды бирев каьр этип яяды? Кимге сондай хабар кереккен экен?

АНЖЕЛА. Ким яйганын да, кимге сол зат керегин де билмеймиз! Билгимиз де келмейди! Бизде хабарласып олтырмага заман йок! Эколог йолдан арыган, ол тыншаймага керек болады. Тамам соьйлегенинъиз! Авылды коьширееклер! Битти-кетти!

ЭКИНШИ ЙОКЛАВШЫ. Мен оьмир яшавы энъ яманга аьзир болып яшагаман, тек мунадай зат болар деп бир ойламагаман! Мине аьли де уьйимди акырын бузып баслагаман, агашты, кербишти, шиферди айырым этип йыяман…

МУРАТ. Уьйтип неге этесинъ?

ЭКИНШИ ЙОКЛАВШЫ. Кайтип неге? Коьшкен еримизде уьй салмага керек тувылым?..

МУРАТ. Уьйге тиймеге ярамайды! Чернобыльди эситкен боларсынъ – кирленген зонадан бир затты да шыгарткан йоклар. Мунда да бир затты шыгарып болаяк тувыл, ол затларды аьлимлер тергееклер. Энтте врачлар савлай яшавшыларды да караяклар. Билким кийимлерди де ягаяк болырлар, аьдемлердинъ ишлерин дарман берип тазалаяклар. Тек сонадан сонъ коьширееклер яшавшыларды.

ЭКИНШИ ЙОКЛАВШЫ. А мине авылды эрте таслап кеткенлерге сол затлар этилген йок та?

МУРАТ. Янъылыс болган! Оларды излеп тавып, кереклише дезинфекция этилеек. Мен сонынъ уьшин мунда келгемен.

ЭКИНШИ ЙОКЛАВШЫ. Ма сага керек болса! Чернобыльде радиация яйылган, а бизде не затты? Онадан да беспетерме?

МУРАТ. Беспетер болмага болаяк! Биз излеймиз! Бу секрет ис! Сен биревге бирший айтпа! Явапка келтирмеге болаяклар!

ЭКИНШИ ЙОКЛАВШЫ. Аьруьв, аьруьв! Мен анълайман. Э-э-э, сонынъ уьшин болар совхоздынъ малын, техникасын тиеп-тиеп аькеткенлери?!. А мен сыйыр тургыстаман? (айтканына оькинип).

МУРАТ. Сизге мал уьшин, уьй, муьлк уьшин компенсация этилеек. Тек ол компенсациялар тувра этилсе?..

ЭКИНШИ ЙОКЛАВШЫ. Тувралык барым бу дуныяда?.. (Давазын тоьмен этип) Мине авылдынъ бир аьдеми заводтынъ исшилерине суьт сатады…

МУРАТ. Тез болып тукымын айт! Анжелла тукымын билип, мага соьле-аьли айтынъыз! Тек бир сол зат уьшин мага Коксарга келмеге керек эди. Ер астыннан табув керек сол аьдемди!

 Экинши йоклавшы сабыр болып, акыртын йылысып, боьлмеден шыгып кетеди. Мурат енъил куьрсинип, Анжелага ювык барып, колын белине салады. Кыз колын алып таслайды.

АНЖЕЛА. Мурат, аьперим сага! Калай бек кандырдынъ! Эки-меки келгенин коьрейим! Эште, эндиги мунда юруьв-кетуьв койылар?! Барып тыста карайым (кетип, кайтады). Аллага шуькир, бирев де коьринмейди!

МУРАТ. Бу йоклавшылар уьшин биз оьзимиздинъ каьримизди муттык. (Анжелады кушаклап, диванга тартып) Аявлым меним, аьруьвим меним!..

АНЖЕЛА. Токта, мен эсикти кайрайым. Токта!

МУРАТ (кызды йибергиси келмей) Меним ялгызым, сынъарым!

АНЖЕЛА ( босанып эсикке барып) Муны киртлемеге керек те? Ашкыш кайда экен ( ашкышты таппай, уьйдинъ ишинде излеп баслайды)?

МУРАТ (уьстиннен пиджагын шешип, галстугын шешип) Аьдемди манекен, такта куршак эттинъиз!

АНЖЕЛА. Ашкышты табалмайман. Вайфай Вайдат кайда йок эткен экен?

МУРАТ (туфляларынынъ бавларын шешип, шыдамсыз даваз бан) Эне, терезе туьпте ятыр! Калай коьп излединъ?!

АНЖЕЛА (Терезе алдына барып, сескенип артка абыт этип). Аллам-ав, противогаз кийген кишкенекей шайтан болар деп, юрегим ярылмага аз калды! А бу яс бала экен…

МУРАТ ( яланъаяк барып, Анжелладынъ артыннан басын шыгарып) Терезеди аш, ога бир зат керек, ол бос келген йок… Яде анълыйды. Биз де бала заманда яс пан кыз агашлык ишине барсалар, артларыннан ясырынып анълыйтаган эдик…

АНЖЕЛА. Сонынъ уьшин сондай огырсыз болып оьскенинъиз! (Терезеди ашып, тыска каратып) Не керек? Булайда неге айланасынъ? Анълыйсынъма?

ДАВАЗ (уьйкенсиреп). Мен, мг-мг, ондай вуак затлар ман кызыксынмайман!

АНЖЕЛА. Караш, копыйга?! Кимнинъ баласы экен?

МУРАТ (Анжеладынъ аркасына ясырынып, давазын катырып) Тукымынъды айт?!

ДАВАЗ. Айталмайман! Давай без фамильярности! Босына сораманъыз! Менде сизге бир сырым бар?

МУРАТ. Сенде де кайдай сырынъ болмага болады? Тез айт, заман йок (деп, колы ман Анжелладынъ белин сыйпайды)!

ДАВАЗ (тамагын кырып). Ис булай: мен уьйленеек боламан!

АНЖЕЛА (куьлеп) Концерт алдыда экен!

МУРАТ (Анжелады алдыннан ийтеп). Бек сейир! Сен неше ясындасынъ?

ДАВАЗ. Мен оналтыдаман.

МУРАТ. Алаяк кызынъ неше ясында?

ДАВАЗ. Биз бир класста окыймыз.

МУРАТ. Нешинши класста?

ДАВАЗ. Тогызыншыда.

МУРАТ. Тогызыншыда болсанъыз, сиз он сегизге толган йоксыз. А бизим кыралда сизинъ ясынъызда Закске туьсип болмайды. Уьйленуьв акында хабар йок! Битти-кетти!

ДАВАЗ. Биз амалсыздан уьйленмеге керекпиз, бизде бала тувмага керек…

МУРАТ (куьлеп) Не дединъ?! Ахырзаман ювык экен! (Терезеден тайып, барып диванга йыгылып, куьлеп, тургалады, соравлы Анжеллага карайды)

АНЖЕЛА ( куьлкисин токтаталмай). Бу каза бала экен! Школа кайда карайды экен?! (Балага каратып) Школада сиздейлер тагы да барым?

ДАВАЗ. Мен кайдан билейим?! Бизим оьзимиздинъ басымыз кайгылы!

МУРАТ (коькирексип). Мага исимнен себеп сенинъ тукымынъды билмеге керек эди?

АНЖЕЛА. Бизим сыйлы эколог конагымыз биревге де айтпас.

ДАВАЗ. Йок, болмайды! Кыздынъ атасы билсе, онынъ янын шыгараяк! Бек ашувлы атасы бар. Онсыз да шекленип баслаган, кызынынъ канын ишеди.

МУРАТ. А сенинъ атанъ ашувлы тувылым?

ДАВАЗ. Онынъ оьзининъ маьселелери толган. Мени мен не болатаганын билгиси де келмейди.

МУРАТ. Ясыр-ясырма тогыз айдан ол да билеек. Басынънан сыйпар дейсинъме?

ДАВАЗ. Сыйпамас! Мен эркекпен де, кайтип болса да, шыдарман. Эндиги алты ай калады. Мен сизге сонынъ уьшин келгемен?

МУРАТ (сейири калып). Мен сага киммен? Мен сага керекпеспен. Сага, акылы яс, гинекологка яде акушерге барув керек. Мине бу (деп Анжелады ийинлериннен кушаклап) кимге туьсиртпеге болаягын айтпага болады? Мен ол заттан эрекпен!

АНЖЕЛА (унамай) Алжыгасынъма сосы сен! Мен де сол затка карыскым келмейди!

ДАВАЗ. Эколог-акай, сиз мени тувра анъламадынъыз. Биз бала туьсируьвди ойламаймыз. Биз карсы, бала тувганды унаймыз, бала тувганлай биз уьйленмеге боламыз. Бизде бала тувса, Закске де тез туьсирееклер. Ата-аналар да бизим кавысканларымызга автоматический разы болаяклар…

МУРАТ. Бек акыллы окувшылар бар Коксарда! Сизди школа партасыннан аькетип аспирантурага олтыртпага керек!

АНЖЕЛА. Токташ! Айтаягын айтсынтагы!

ДАВАЗ. Биз кызымыз бан дерислерди олардынъ уьйлеринде этемиз. Булайда, ювык ерде. Биз дерислерди этип турганда, онынъ атасы, эколог-акай, сизден кайтты. Ол бизим экология аьлимиз Чернобыльден де яман болган деп, келди. Бизим кирленген ава, тек бизге тувыл, бизим тувдыкларга да зарар этеек деди. Сакат балалар тувмага болаяклар деди. Меники уьйде йылап баслады. Сонъ сизге барып сонынъ туврасын бил деп, мени сизге йиберди. Мен де кайгыраман. Белки, атасы оьзи шыгарып, коркыстаяк уьшин айткан деп, шекленемен. Мага сол заттынъ туврасын билуьв керек эди?!

 Мурат саьспеклеп, ян-ягына каранады. Анжела да адалап, не айтаягын билмейди. Уьнсизлик турады.

ДАВАЗ (сенимсиз). Анълайман… Баьри зат та анълавлы!

АНЖЕЛА (терезеге асылып). Токта, яс, кетпе!.. Таппага болады! Болады!

ДАВАЗ. Болам?.. А аваша? Бузылган экологияша?

АНЖЕЛА. Ол эрте авырганларга болмайды! Баска маразлар бар болса, болмайды. Гинекологка барсын, ол ога дарманлар берер! Туьсирип олтырмасын! Бир зат та болмас!

ДАВАЗ. Ол заманда аьруьв! Сав болынъыз!

 Уьнсизлик.

АНЖЕЛА. Язык, суьйинип кетти!

МУРАТ (бетиннен маскады шешип юреди, сонъ сабыр давазы ман). Мм-да, бизим Коксарда кужырлы затлар боладылар! Караш, школада окувшылар не этетаганын?! (Анжелага каратып) Сен де аьлеметсинъ! Окувшыларды яманлыкка ийтейсинъ…Тогызыншы класстынъ окувшыларына бала тавып болама?! Эколог болсанъ, коьп сырларды билеек экенсинъ?!

АНЖЕЛА (маскады шешип). Сол кыздынъ орынында баска бирев болмасын! Алла сакласын! Биринши балады пышаклатпага болмайды! Оннан сонъ ол коьтере де таппаска болаяк. Кыскаяклы баласыз – ол бек терис зат! Бала – ол яшавдынъ диреги!

МУРАТ (селекелеп). Диреги! А экинши балады пышаклатпага болама?

АНЖЕЛЛА. Ол амалларга коьре. Эркек карап болатаган болса, бес бала да тапсынъ. Сиз, эркеклер шуьшлисиз, кыскаяклы баласын туьсиретаганына.

МУРАТ. Мен не? Мен балаларымды карайман. Эне, уьйкен улым тогызыншы класста окыйды…

АНЖЕЛА. Токта! Ана келетаган бала да тогызыншы класста окыйды да. Олар бир класста окыйдыларым?

МУРАТ. Токта! Тогызыншы класста? Аьх, сениме сени! (Деп аясы ман манълайына согады) Ийттен тувган!

АНЖЕЛА. Сага не болды?!

МУРАТ. Он алты ясымдаман деп алдап айтты. Ол он бес яска толган.

АНЖЕЛА. Бир зат анъламадым? Ашык соьйле?

МУРАТ. Алдайды. Ол апрельде он беске толган. Мен тувган куьнинде оьзиме шампанский, оларга ситро куйдым. Караш ога! Давазын туьрлендирип соьйлейди…

АНЖЕЛА. Сен оьзинънинъ баланъды танымадынъма? Коьтере де сейир?!

МУРАТ. Аьше, сейир! Мен оьзимди танымасалар экен деп оьзиме карайман, аьдемлерди алдаяк боламан, а тувган баланъ оьзимнинъ шаьмпелегимди айландырды!.. (Ойлы болып) Караш ол алсувдырга!.. Менимше, олар кыз бан сол тувган куьнде ювыкласканлар…Аьше, аьше… Кара буйра шашлы, алатлы кыз, батлак коьз, меним улымнан уьйкен болып коьринеди… Аьше! Айлары да келиседи. Аьли шилле айы, уьш ай болады! Ма сага керек болса!

АНЖЕЛА. Кайтип сен оьзинънинъ улынъды танымадынъ?! Ол да сени танымаган?

МУРАТ. Аьше, ол да мени эколог деп ойлаган. Анъкылдак пан токылдак болдык… Басында ол болар деген ой менде тувды, тек ана уьйленемен дегенде, мен састым, меним балам сондай зат этер деп басыма алгым да келмеди. Тоьх, сениме сени!.. Муна аьлимиз! Муна противогаз, муна сасык ава! Сен де касымдасынъ. Ишим кызык, баска зат акында ойлаганым…Оьзинъди ойланаяксынъма, улынъды таныйксынъма?! Аьше, сол куьн подвалымнан бир сисе шагыр йок болган эди. Мен сол заманда сездим, шагырды ол алган болар деп. Неге десенъ бираз олтырып, яслардынъ коьзлери йылтырайтаган эди. Бола берсин деп, олардынъ араларына кирискен йокпан... Аьше, соьз де йок! Сол кеше экевлери бирге болганлар. Ислерин битиргенлер! Мине арасы уьш ай кеткен! Кайтип акылы да еткен сога?!

АНЖЕЛА. Бойы кишкенекей!

МУРАТ. Сол затты этеек уьшин бой керек тувыл! Акыл да аз керек!

АНЖЕЛА. Кайдан билейим?

МУРАТ (юрип). Аьруьв – ол яс! А кызша? Ол да аьзир болып турган. Коьзлери былт-былт этип турганы аьли де эсимде.

АНЖЕЛА. Сен кызга авдарма! Коьрдик те улынъ йигитсиреп келгенин! Шекеси каткан тамада! Атасыннан эрек кетеегим?!

МУРАТ. Кужыр! Меним касымда тап шуьшсиз улактай айланады. А соьле-аьли тувра яс боьридей айтпаганы калмады! «Оьзимнинъ атамнан коркпайман, кайынатамнан коркаман», - дейтаганы ша?! Кувыгына тептиреек экен, наьлет! «Атамнынъ маьселелерим толган», - дегени ша?! Караш ога! Арамызда болатаганын да биледи, зийнадан тувган!

АНЖЕЛА (Мураттынъ касына олтырып, аянышлы даваз бан). Оьзи сондай кишкенекей, сондай зат эткенине ийнанып та болмайды?!

МУРАТ. «Кишкенекей, кишкенекей», - деп, оннан баска соьзлер табалмайсынъма?! Бугадай коьптирген кыздынъ курсагын, ийттен тувган!

АНЖЕЛА (Муратты сыйпап). Бугатай сага усаган!

МУРАТ (адалап). Мага усаган?!. Мен он тогызда той этип, неке кыйдырып аьдемлердей бала таптыргаман.

АНЖЕЛА (сыйпай берип). Мурат, ашувланматагы. Белки, кыз баскадан аягы авыр болган? Мен сонынъ уьшин ога кишкенекей дейтаганым!

МУРАТ (сасып). Кимнен баскадан?! Тек сенинъ басынъа сондай ой келмеге болаяк! Олар балалар! Сен билген яманлыкты олар билмейдилер!

АНЖЕЛА. Сеники болсын! Онадан болсын!.. Тек мен онадай кишкей аьдемнен бала таппага болаягына шекленемен!

МУРАТ. Оьзиндикин бардырады!.. Онадан, меним улымнан коьтерген! Мен шекленмеймен. Наьлеттен! Ыбырыстан, Ийттен! Шошкадан! Ерде тесик болса, эне, сонда атылып кетерим! (Ястыкты алып, басына салады). Билген болсам, мен онынъ уьстиннен юрканды куьнсайын, аьр эртексайын юлкып турарым! Ана иши кайнаганын токтатаяк уьшин бир ерине шелек пен сув куярым! Ана уьйдеги уйтык бас кайда караган экен?! Токта, токта, мен онынъ канын ишермен!..

АНЖЕЛА. Сен ким акында? Кызды айтасынъма?

МУРАТ. Меним ыбырыс улымнынъ анасы акында айтаман. Мине аьли уьйге барып, топеш егистермен! (Туфляларын кийип, галстугын тагып, ойлы болып) Караш ога: «Ата-ана автоматически разы болаяклар», - дегенин. Баьри затты санаган! «Автоматически»?! Токта сени, «автоматически» коьнинъди сыдырарман мен сенинъ!

АНЖЕЛА. Ашувланма, токта, асыкпа…

МУРАТ. Не зат уьшин келгенимизди де муттырды, ыбырыс бала.

АНЖЕЛА (коькирегиннен сыйпап). Асыкпа… Билесинъме, Мурат? Меним Арсланчигим калай бек сага усайды?

МУРАТ. Анъламадым?

АНЖЕЛА. Аккада!.. Бурыны да, каслары да, битими де сеннен алынып, ога салынган.

МУРАТ. Ойлап соьйлетагы! Сен, Арсланчигинъди, байынънан тапкасын, сен оны табатаганда, мени мен энтте билискен йогынъ. Ол бала мага кайтип усамага болаяк экен?! Онада меним не ишим бар?!

АНЖЕЛА (бирден турагалып). Таныс болмаган аьдемлер де бир бирине усайтаганлар! Сенинъ ишинъ йок солма?! Ишинъ йок болса, биз неге коьрисемиз?!

МУРАТ. Токта! Сен бир затты айтасынъ, мен баска затты айтаман! Магомедтынъ баласы меним балам болалмайды!

АНЖЕЛЛА. О заманда биз неге коьрисемиз?! Бизде байланыс болганнан сонъ бир ниет болмага керек! Бир ой ман турмага керекпиз! Меним баламды сен оьзинъдикиндей коьрмеге керексинъ, тувра тувылым?!

МУРАТ. Тувра! Мен баланъды исси коьремен, тек Арсланчик мага усап болмайтаганы акында айтаман. Ол Магомедтики! (Залга каратып) Манълайынъа кара сыя ман язбага керек кимди экенин.

АНЖЕЛА. Аьше, сендей ойланып юргенмен кайтип бас коспага болаяк?! Эгер бизде ортак бала болса, сен ога да бир сылтав табарсынъ?!

МУРАТ. Бас деп тувсынъ?!

АНЖЕЛА (коькирегин эки колы ман коьтерип). Енъил!

МУРАТ. Токта! Ол заманда улымнынъ баласы, меним баламнан уьйкен болаягым?!

АНЖЕЛА. Уьйкен болса, не болды?

МУРАТ. Да-а-а! Маьселе!..

АНЖЕЛЛА. Мен куьнсайын Арсланчикке сенинъ каьртинъди коьрсетемен, сен онынъ атасы болаягына уьйретемен.

МУРАТ. А ол, аьруьв яс, не дейди?

АНЖЕЛА. Олма? Ол не демеге болаяк? Энтте кишкей, оьссе уьйренер…

МУРАТ (бетине маскасын салып). Кужыр! Сейир! Аьлемет! Ол да мага атам десе?.. Тоьгерегимизде тек балалар… Менде уьшев, сеники мен доьртев, улымда тувса – бесев, сен тапсанъ – алтав! Аллага шуькир! Коьп балалы ата боламан!..Муна экологиясы бузылган аьлде тек балалар акында ойланаяксынъ. Баска кайгымыз болмасын!..

АНЖЕЛА (бетине маскасын салып). Мине, биз каерде яшаяк экенмиз? Бизди городта, ощежитиелерде орыннастыаяклар деген хабар юреди. Суьйгенлерин этсинлер, мен общежитиеге яшамага бармаспан! Мага квартира керек! Айырым квартира! Атам ман, анам ман да тургым келмейди. Эсирик атамды коьруьвден тамам безгемен! Яслыгым бузылып бараятыр… Айырым квартира алсам, сен бизбен яшар эдинъ. Сен, Мурат, меним квартирам болгандай шалыс!

 Муратттынъ ойлары баска якта. Уьнсизлик тувады.

МУРАТ. Ана басына фуражка кийип келген экинши йоклавшы басымнан кетпейди.

АНЖЕЛА (завкланып). Сенинъ куданъ! Уьйин бузып баслаган. Сыйыр ыслайман деген. Колайлы аьдем коьринеди…

МУРАТ. Суьт сататаган киси – ол оьзи. Тукымын сораганда, бек коркты. Тек, эне, кызын оьстирип билген йок. Колайлыгынъды баьленшакай этейим! Акылыман деп, мактанаяк болады, а кызынынъ артына боьридинъ баласы боьлтирик каптырылган. Сениме сени! Яшав!

АНЖЕЛА. Улынъ, язык, бала сакат тувмага болаяк деп кайгырады… Дурыс кайгырув!

МУРАТ. Дурыс кайгырув! Яшавдынъ маьнеси!

 Шымылдык ябылады.

 

 ЭКИНШИ КЕСЕК

 Шымылдык алдында сахнада Ибраим ман Самат шатларда олтырадылар.

ИБРАИМ. Окы, окы, Самат. Бек кызык! Сонъысы не мен кутылаяк экен?

САМАТ (журналды ашып). Такка олтырып карайым деген Калю атларды авыстырып, уьш куьн, уьш туьн бир ерде токтамай ойратларга асыгып барды. Доьртинши куьн ол Актайшыдынъ ордасына етти. Ойратлардынъ ханы аьскер басшыларын йыйып, Коксарга карсы шыкпага керек акында хабарлады, кайтип этеегин маслагат этти. Йыйылганлар Коксарга шапкынлык этуьв бек келисли шак экенин макул коьрдилер. Ойратлардынъ эллерине атлылар йиберилди. Орда турган ерге аьскер йыйылды. Давыллар согылдылар, зурналар сарнадылар. Тувлар, байраклар коьтерилип, сансыз савытлы аьскер Коксарга йол алды. Бузлаган сувларды бир буршавсыз оьтип, тез арадан калага еттилер. Карап турган Джамбай да капыларды аштырды. Яв калага кирип, халкты оьлтирип, уьйлерди тонап, ягып, кыйыр-шыйыр эттилер. Кыргын салдылар. Ак карды кызартып, шокырактай кан тоьгилди. Ойратлар бойсынмаган яшавшыларды баьрин оьлтирдилер. Балаларды, кызларды есирге алдылар. Коьксарайды буздылар. Акбарсты тактан суьйреп туьсирип, койды сойгандай сойып, кийимин шешип, лесин орамга ийтлерге тасладылар.

 Ибраим мен Самат шатларын алып кетедилер. Кайгылы анъ домбырада согылады. Шымылдык ашылады. Тоьремзал. Калю доьртаяклап такка минеди. Йогарда таьж боьркти тавып, колына алады, баска колындагы конъырав ман занъыртатады.

КАЛЮ. Мен такта ман! Калай аьлемет ти! Бий баласы бий болмага керек! Мунавы таьж боьрк! Эндиги мен Коксардынъ иесимен! Аьлемет! Мен куьл мен ойнап юрген Калю биймен! Тек, йолдаслар, мен уьйкен баскалыкты коьрмеймен! Кайдай пайда мунда олтырганнан?! Бу боьрк те не зат оьзи?! Оны басынъа кийсенъ, муйиз битемен?! Онадан да булай куьрпе боьрк колай! Бу бийик так не заты ман аьруьв?! Куьл тоьбеде олтырганынъ кайда онъайлы! Онда олтырмага юмсак, минмеге де енъил… Баскалар болмаса, мага бу так керек эдиме?! Меним мунда олтырганым Джамбайга керекти. Кужыр аьдем! Бир зат анъламайды!

 Шакырувлы анъ занъырайды. Тоьремзалга Актайшы эки яндавыры ман бирге киредилер. Олардынъ артларыннан кунысып вазир Джамбай киреди. Ол Актайшыданъ коркып турады. Актайшы секирип такка минеди эм колындагы камышысы ман ясканып, шеги катып куьлейди. Калю завкланып, конъыравы ман шанъ согады.

АКТАЙШЫ. Ий, авмедий, мырадынъа еттинъме? Бий болдынъма?! Элинъ куьл болды, бар, ойна! (Калюды ягасыннан ыслап, ушырып туьсиреди) Сен меннен тоьмен турмага керексинъ! (Залга каратып) Так Актайшы хандыкы! Кулларым! Тизге шоьнкинъиз! (Тактан туьсип, тизге шоьнккен Калю ман Джамбайга барып, олардынъ коьзлерине карап, коркыстып, камышысы авага согып) Мен сиздинъ иеси! Оны билинъиз! (Камышыдынъ сабы ман Калю ман Джамбайды туьртип) Суьйсем – яшатаман, суьймесем – оьлтиремен! (Калюге) Коксардынъ куьлине тоьбе этип, сонда талгышай ойна! (Джамбайды туьртип) Сага, Акбарс бийдинъ вазири, не керек?!

ДЖАМБАЙ. Коьктей бийик Актайшы-ханым сенинъ энъ сенимли кулым болгым келеди!

АКТАЙШЫ. Суьйтип айтканынъ не затты?! Мага да вазир болгынъ келеме?!

ДЖАМБАЙ. Тувра анълайсыз! Ихтияр сизики! Энъ сенимли аьдеминъ боларман!

АКТАЙШЫ. Бийдинъ омырткасын кайырган атка улын олтыртпайтаганлар! Сендей огырсыз атка тек оьзине яв болган киси олтырмага болаяк!

ДЖАМБАЙ. Мен Коксардынъ агын-коьгин билемен, халкын тынълатып юргемен! Мен ханга пайда аькелеекпен!

АКТАЙШЫ. Сен алдынъы иенъе пайда аькелдинъ! Сени тынълаган халк бийин аьдемше коьммеге де шыкпады…Меним сенсиз сенимли аьдемлерим бар. Тек мен сизге берген соьзимди толтыратаган хан ман. Сага не керек, айт?

ДЖАМБАЙ (Калюге колы ман коьрсетип) Ол айткан мага не керегин…

АКТАЙШЫ. Акбарстынъ кызыма?

ДЖАМБАЙ. Аьше! Сонынъ уьшин мен муна абытты эткеним!

АКТАЙШЫ (залга каратып). Бу кисидинъ акылы барым-йогым билмеймен? Атасын оьлтирип, халкын тонатып, элдин мыстакайын шыгарып патшадынъ кызы ман яшаяк болады, наьсипли болгысы келеди?! Яндавырлар! Акбарстынъ кызын аькелинъиз!

 Яндавырлар шыгадылар эм Джаникеди алып кайтадылар. Джаникединъ уьстиндеги кийими йыртылган, йылаганнан бети сискен. Джамбай тизиннен турады.

ДЖАНИКЕ (Актайшыга коьрсетип). Канишкир! Иблис! (Джамбайга атылып, кушаклап) Яклас мага! Яклас! Мени коршала! Ол зорлаган мени! Яшагым келмейди!

 Джамбай оьзиннен ийтейди кызды, бек ойлы полып карайды. Яндавырлар найзаларын Джамбай ман Джаникеге бурадылар.

ДЖАМБАЙ. Кайтип ол? Биз соьйлескемиз де?

АКТАЙШЫ. Бу кавга! Ким кимнинъ кызы экенин ким караяк экен. Ойрат аьдет пен кала алынса, есирге туьскен аьдемлери аьскерге уьлоьстиринедилер, энъ сыйлы затлар ханга бериледилер. Боьтен де кызлар биринши кешесин хан ман аткармага керек болады. Джанике де олжага туьскен кызлар ман бирге болган. Кеше ким кимдики экенин ким оларды сораган? Аьдет солай!

ДЖАМБАЙ. Биз соьйлескемиз де, кыз мага буйырады деп? Эндиги не?!

АКТАЙШЫ. Эндиги не болган?! Буйыртатаган тек йогардагы Танъири! Меним энъ йигит баьтирлерим хансарайды алганлар! Энъ ярасык он кызды кеше меним ордамга аькелгенлер! Кавгадынъ аьдети солай! Каранъада кызлардынъ аталары ким деп ким сораган экен?!

ДЖАМБАЙ. Уллы хан, сен соьйлесуьвды бузгасын! Джанике меники деп соьйленген эди де?!

АКТАЙШЫ. Ал! Ол сеники?!

ДЖАМБАЙ. Сен оны аьлек эткесинъ?!

АКТАЙШЫ. Сен меннен шийкенесинъме?! Яндавырлар! (Яндавырлар найзалары ман Джамбайды туьртедилер) Язаланъыз!

ДЖАМБАЙ. Уллы хан! (Тизине шоьнкип) Кешир мени!

ДЖАНИКЕ. Аллам-ав! Сиз соьйлескесиз? (Акылы авыспага аз калган шырайы ман тоьгерекке карап, сонъ карамын Джамбайда токтатып) Сен эткесинъ бу корлыкты! Сен арамсынъ!

ДЖАМБАЙ (йыламага етип). Мен кайдан билейим мунадай огырсызлык болаягын?! Сен оьзинъ айттынъ да, не затка да разыман деп?!

ДЖАНИКЕ. Корлык болаяк деп мен ойламагаман?! (Йылап) Сен мени корлатаяксынъ деп мен ойламагаман! Тирилей янсыз эттинъ!

 Уьнсизлик.

АКТАЙШЫ. Эки буга алысса, араларындагы шыбынлар оьледилер! Кавга болса, коьп шуьшсиз аьдем кырылады. Болган зат болган. (Язаламага аькетеек болган яндавырларды токтатып) Токтанъыз! Белки, вазир, ойларын туьрлендирген?

ДЖАМБАЙ (тизиннен турып, унавлы даваз бан). Болаяк зат болган, уллы ханым!

АКТАЙШЫ (куьлемсиреп, карамы ман Калюды тавып). Акбарстынъ кардашы бий болмага коьп куьш салган. Бий Калю! Бар, мин такка! Мен такты сага деп босаткаман. Мин!

КАЛЮ (басамакта олтырган ериннен доьртаяклап козгалып). Бир кере миндим болаяк…Экинши кере минеалмайман, аягымды авырткаман. Минмеге де аваслыгым йок. (Конъыравы ман шанъ согып) Мингим келмейди, тамам кангаман!

АКТАЙШЫ (басын шайкап). Токал муьйиз сыйыр суьзбеге шапкандай, кайда алгасагасынъ, авмедий?! Такка минуьв уьшин де юрек керек!.. Тоьх, тоьх! Ногайлар, оьзинъиз билмейсиз сизге не керегин? Орданъыз турып, таластынъыз! Сизди енъеек аьдем йок эди, тек сиз оьзинъиз оьзинъизди шайнадынъыз, кемирдинъиз! Басынъызга керегин оьзинъиз таптынъыз! Бий Калю, сага бир зат керек болар? Айт, этейим?!

КАЛЮ. Мага керек мен ойнаган куьл тоьбе…

АКТАЙШЫ. Савлай Ногай эл – куьл тоьбе! Ойна! Ол сеники!

КАЛЮ (завкланып, шанъ согып). Куьл тоьбе меники! Меники! Меники!

АКТАЙШЫ. Акбарстынъ кызы, сага ша? Вазирге эрге барасынъма?

ДЖАНИКЕ (йылап). Оьмири кыска болсын! Биревинъиз де мырадынъызга етпенъиз!

АКТАЙШЫ (куьлеп). Сен мага ярайсынъ! Яндавырлар, Акбарстынъ кызын меним термемге аькетинъиз! (Джамбайга каратып) А сен, вазир, яшагынъ келеме? Не зат сайлайсынъ?

ДЖАМБАЙ. Яшавды! Яшавымды атаклы Актайшы-хан уьшин бергим келеди! Сенинъ вазиринъ болсам экен?

АКТАЙШЫ. Уьшинимен де: сен аттан туьскинъ келмейди экен… Айлак та, коьрип алармыз…

 Яндавырлар Джаникеди колларыннан ыслап шыгарадылар. Сонъ олар Джаникесиз кайтадылар.

АКТАЙШЫ (камышы ман авады тарсылдатып). Солай болсын, вазир, сен атлысынъ, яша! (Доьртаяклап турган Калюдинъ касына келип) А бу сенинъ атынъ! (Яндавырларга) Иер мен нокта беринъиз! (Яндавырлар тактынъ артыннан иер мен ноктады шыгарадылар) Иер салынъыз! Нокта кийдиринъиз! (Яндавырлар Калюдынъ аркасына иер саладылар, басына нокта кийгистедилер) Вазир, атынъа олтыр! (Джамбай Калю уьстине мингенде) Эндиги айданъыз майданга карап! Халк билсин кимнинъ колына калганын! Чу! Чу! Чу! Айда, айда, айда!

 Давыллар согыладылар, зурналар сарнайдылар. Шымылдык ябылады. Сахнадынъ бир шетинде Ибраим ман Самат.

САМАТ (журналды окып). Соннан бербетин бузылган Коксар аяк уьстине туралмады. Опырап барган Коьксарай канъыма ийтлердинъ эм караклардынъ яшаган ери болды. Сонда оьлгишей вазир Джамбай ие болып турды. Оны ман бирге акылы яралы Калю да оьмир суьрди. Бу болган затты куьнахларын кеширмеге тилеген Алладынъ кулы Джамбай язган… Мине суьйтип кутылады сол колязба…

 Мунълы анъ эситиледи.

ИБРАИМ. Караш сен ога! Бурынгыда болган затларды кайтарамбастан коьремиз. Сол колязба аьли табылатаганы сейир тувылым? Кырылаяктан алдын бирев каьр этип таптыргандай оны! Сейир экен!

САМАТ. Айтканынъ тувра! Аьдемге кайгы келсе, ол баьри затты ойланып шыгады. Боьтен де ким шуьшли экенин билмесе, мынъ зат акында ойлап шыгады… Бизде сога усадык. Шуьшли аьдемлерди табамыз деп ойланмаганымыз калмады. А онынъ себеби бек терен болар деп ойлайман. Биз туврашыл болмай яшаганмыз. Бир биримизге сенмей, кардаш кардашын унамай, бир бирин алдап, маьнесин ясырып яшаганы уьшин бу язалав болар?

ИБРАИМ. Кайда аькететаганынъды анъламадым?

САМАТ. Бизим авылда не кадер яманлыклар этилдилер, а биз баьримиз де тилимизди тыйып турдык. Бирев туврасын айтпады. Керек болса, баска бирев айтсын, мага баскалардан артык керегим деп, коьп яманлык эттирдик. «Не видалым сав болсын!» деп Сталин заманда, Хрущев заманда атларды, туьелерди кырганда, бир биримиздинъ коьзлерине каралмай, юзимизди ясырып юрдик. Аьше сондай халк онъаягым?!

ИБРАИМ. Терен, бек терен казасынъ, йолдасым! Халкынъ сокыр болса, бир коьзинъди юм деген бизим картлар.

САМАТ. Сол! Дурыс! Биз кайда да эки коьзимизди де юмгамыз! Сол тувылым?! Авылдасларымызды бир шуьшсиз олтырттылар – биз уьндемедик, бизим ерди тартып алып баска районга бергенде – биз уьндемедик, куллык эткен аьдемнинъ кыйын агын тоьлемедилер – биз уьндемедик, активист болтунларга трудодень косып бередилер – биз уьндемедик, директорлар, бухгалтерлер, бригадирлер урладылар – биз уьндемедик. Ол аз болса, оьзимиз де яманларга иерип, оларга ялынып, келиспевликлер эттик. Яшавымызды яманлыкка толтырдык! Сонынъ уьшин эрте-кеш бизге язалав болмага керек эди!

ИБРАИМ (куьрсинип). Бек терен аькеттинъ! Савлай дуныямыз сондай келиспевликлерден туьзелген! Калай оны туьзетеек эдинъ?!

 Машиннинъ гуьрилдев сеси эситиледи. Картлар турагаладылар.

ИБРАИМ. Караш, Асан кайтады… Асан Мурзаевич уьйине бараятыр.

САМАТ. Анасынынъ уьйине бараятыр.

ИБРАИМ. Алгасайды, калтанълайды. Бек акылы аьдем!

САМАТ. Акылы аьдем оьзининъ ерине анадай заводтты салдыртатаганым?!

ИБРАИМ. Элбетте, кыстаганлар. Басшылыктынъ йорыклары сондай эди. Йогардан айтканларын этпей бир кара, орам баста калдырмага болаяк эдилер де.

САМАТ. Менимше, бу затты каьр этип эткенлер. Халкты турган ериннен куваяк уьшин эткенлер!

ИБРАИМ. О-о-о! Кавыфлы аьдем экенсинъ! Сени мен оьзинъди сак болып юргистпеге керек! Мен коркаман сени тынъламага…

САМАТ. Мен коркпайман. Тек муна авылымыз бан болатаган заттынъ бир шешип болмайтаган юмагы бар…

ИБРАИМ. Бар да болар? Аьше, амалынъ барым? Тилинъди ют та юр!

САМАТ. Оьзимиз оьзимиздинъ авызымызды ябамыз! Не затка яравлымыз?!

ИБРАИМ. Кара, Асан Мурзаевич шыкты… Эне, машинага олтырды… Совхоз каралдысына келди…Конторга киреятыр… Кара, Алибек те, уьйиннен шыгаятыр…

 Орамнан Алибектинъ йырлаганы эситиледи:

 Море шумит, чайка летит,
Шторм надвигается.

САМАТ. Бу аьдемге болган зат дел хайыр, баьри бир. Аман да мен ога валий деп айталмайман… Сандрак соьйлевинде маьнели затлар аз тувыл…

ИБРАИМ. Кой! Бир маьнели зат коьрмеймен. Аракы соьйлейди. Непсин тыйса экен…

САМАТ. Тоьх, эне мен ишеалмайман. Бармайды сол адавыс. Мен бир ярылсам экен сога, мен коьп затты айтар эдим…

ИБРАИМ. Ишсенъ, соьйлемеге енъил. Тек бизге ишпей айтпага керек. Ишип соьйлегенди бирев де тынъламайды. Бу ишкен деп коядылар. Сондай болатаганы аьр аьдем де сол ойлар ман юреди, тек оьзинде ыслап юреди. Сонынъ уьшин аракы ишип соьйлегенди, коркувын йойган деп, мисетсинмейдилер. Аракы властьтен коркувды кетиреди.

САМАТ. Мен властьтен коркпайман. Окында мага дурыс соьзлер табылмайдылар.

ИБРАИМ. Бизде власть сынъар бир аьдем. Ол Асан Мурзаевич! Совет басшысы да, партком да, баьри исшилерде онынъ авызына карайды. Акша да, бокша да, камышы да онада! Ол аьдемлерди де аьруьв таныйды, не ойланатаганларын да биледи, не айтпага болаякларын да ийги биледи. Ога не айттынъ, не айтпадынъ?!

САМАТ. Ол да тувра!.. Бу болган зат бизим куьналарымыз уьшин Алладынъ язалавы болар, э?!

ИБРАИМ (ийинлерин куныстырып, уьндемей турып) Билмеймен?.. Дос, мага Асан Мурзаевичке кирип шыкпага керек эди?

САМАТ. Хайырым? Сав куьн меннен айырылмай юрдинъ, а эндиги Асанга ялгыз киреек боласынъма?!

ИБРАИМ. Сен де кир? Бас деп сен, мен оннан сонъ кирейим?..

САМАТ (унамай карап). Юр, бирге бараяк!

ИБРАИМ. Ол уьйилисип келгенлерди суьймейтаган…

 Картлар кетедилер. Шымылдык ябылады.

 Шымылдык ашылады. Контордагы тыншаюв боьлме. Анжела стоьл алдында олтырады. Мурат юреди. Адымлар эситилгенде, Мурат та, Анжела да маскаларды киедилер. Асан Мурзаевич киреди, йоьткиреди, коькирексип, ян-ягына каранады.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Куьн яхшы болсын! Конагымызба? Экологпа?

АНЖЕЛА. Яхшылыкты коьринъиз! Бу ол тувыл. Эколог кеткен. Бираз турды да, кетти.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Кеткени аьруьв болган. Халкты тынышсызландырып мунда юреек эди…. А бу ким?

АНЖЕЛА. Кайтип ким?

МУРАТ. Мен.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Таныялмайман?

АНЖЕЛА. Асан Мурзаевич, бу янъыларда профкомнынъ секретари этилип сайланган Мурат Рамазанович, сизинъ ярдамшынъыз.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Каратага оны! Байрамга аьзирленгендей кийинген! Оьзимнинъ инженер-мелиораторымды танып болмадым. Тап эне тыс кыралдан келгендей кийинген?! Мунадай баскаланув халктан керек тувыл! Эндиги сен халк пан ислеексинъ, сонынъ уьшин аьдемлердей болып, бирдей кийин. Халктынъ коьнъилине етип юрмеге керек!

МУРАТ (шайпаксып маскады шешип, белиндеги белбавын сыгып, басын ийип, бетин коьрсетип). Мине! Туншыктыратаган аьл уьшин халктан бетимизди ясырамыз.

АСАН МУРЗАЕВИЧ (маскады шешип). Мен де бетимди ашайым. Экевинъиз мунда не зат этип олтырасыз?! Бу меним тыншаюв боьлмем де?!

МУРАТ. Биз?.. Биз экологты коьрмеге суьйген эдик.

АНЖЕЛА. Мурат экологты коьрмеге келген эди, а эколог эрте кетип койган.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Солай да болсын, кеширемен. Сиз меним аьдемлерим, тек соны билмеге керексиз. Бирге биз каяларды йыгаякпыз! Анжела, кайдай янъылыклар бар? Авыл калай?

АНЖЕЛА. Авылымыздынъ аьли баягыша кырлы тувыл, былкын-сылкын болып турады. Аьдемлер оьзлерине орын таппай юредилер.

МУРАТ. Авылда бек кавыфлы! Атылып, ярылмага болаяк!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Йолдаслар, сиз басынъызды йойманъыз! Берк, сабыр болынъыз! Сабыр туьби – сары алтын! Тек бизде тувыл, савлай кыралда сондай аьл!

МУРАТ (залга каратып). Коммунист экени беп-белгили! Савлай кыралды алып шабатаганлар!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Бизге активти йыюв керек. Аьлимиз акында бир-эки каты токтаслар алмага керек! Парторг кайда?

АНЖЕЛА. Соьле-аьлиме?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Соьле-аьли!

АНЖЕЛА. Соьле-аьли тавып болмас… Парторг бир юмага городтагы квартирасына кеткен. Мени тилеген: биревге де айтпассынъ деп.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Мунадай заманда городта ога анасынынъ биршемекейи барым?

АНЖЕЛА. Акыллы аьдемлер ислерин эртерек битиредилер. Аьелин ол сол саьатлей квартира алып коьширди, эммиграцияга йиберди. Карлыгашларына уя тапты. Акыллы аьдемлер алдын-артын ойланадылар. Ол биз – аьелимиз бен не болаягын билмей юрген караманълайлар!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Эммиграцияга йиберди деп, калай яман айттынъ?! Сондай зат бизим сыйлы парткомнынъ секретарининъ абрайына кара тат салады. Сен партияга мин такпа! Ойлап соьйле! Мен кардашымнынъ кызысынъ деп карамаспан!

АНЖЕЛА. Асан Мурзаевич, мен кардаш болатаганымды тек урсысаяк болсанъыз эске аласыз! Эрте, куьн сайын, кардашынъыздынъ кызына эс беруьв керек! Сол заманда ол кардашлык болады!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Болды, болды! Кардашлык, ювык байланыслар исимизге зарар келтирмеге керек тувыллар!

АНЖЕЛА. Куллык, ис не зат экенин мен билемен. Меним исимди мен уьшин бирев де этпейди, оьзим толтыраман. Тек, эне, сиз де, парторг та, бирший ясырмага керек болса, мени эске аласыз, кардашлыкты алып шабасыз?!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Анжела! (Мурат якка коьрсетип) Кенетенлердинъ касында ойлап соьйле! Тызтын болма!

АНЖЕЛА. Ол бизге кенетен тувыл.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Элбетте! Кенетен тувыл! Аман да бизим исимизде яйылмайтаган затлар да бар?! Сабыр бол!... Коксардынъ аьлине кайтайык. Олтырынъыз, орыннасынъыз! Йыйынымызды басламага болады. (Анжела ман Мурат олтыргышларды йылыстырып олтырадылар) Бизге, совхоздынъ активине, бу аьлди колда каты ысламасак болмас. Дурыспа, профком секретари?

МУРАТ. Кайтип колга алаяксынъ, эгер баьри зат та бырык-шырык болса? Анархия басланган. Бирев кеткиси келеди, бирев калгысы келеди, йорык бузувшылардынъ саны оьсип бараятыр, яс оьспирлер коьтере де истен шыкканлар.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Туппа-тувра! Туьппе-туьз айтасынъ! Анархия! Оькиметти шайкайдылар, йорыкларды бузадылар. Бу бузгын аьлде совхоздынъ басшылыгы алдыга шыгып, ноктады берк ыслап, оьзлерининъ йигитлигин коьрсетпеге керек. Йорык бузув ман куьреспеге керек. Яс оьспир де, ясы уьйкенлер де бир терислик этпес уьшин, куьш салып шалысув керек!

МУРАТ. Ясы уьйкенлер, эслилер соьзди энтте анълайдылар, а мине яс-явка коьтере де истен шыккан!

 Терезеде Самат пан Ибраимнынъ боьрк кийген баслары коьринеди. Олар, оьзлерин коьрсетпеек болып, тынълайдылар.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Бу куьнлерде мен савлай кыралды айландым. Совет министровта да болып, министрлер мен йолыгысып келдим. Коксардынъ аьлин ясырмай айттым. Олар да анълагандай болдылар, коьмек этермиз дедилер. Сабырлык керек. Сабыр туьби – сары алтын. Эндиги биз аьдемлердинъ яшавларына, маьселелерине бурылып карамага керекпиз. Сен, Мурат, демократ каравлар ман яшаган аьдемсинъ. Оьзинъ де яссынъ. Сени профком секретари эткенде, биз сенде ашыктан-ашык соьйлевинъди, туврашылыкты суьйгенинъди яратып, сен биз бен, коммунистлер мен, бир тил табаягынъды билип, сага ярдамластык, сени сайладык. Бизде сага уьйкен уьмитимиз бар.

МУРАТ (соьзлерин яратпай). Унамай турганынъызды мен мутпайман. Айлак та, сиз айткан болсын. Тек меним колымнан аз зат келеди. Авылдынъ аьли ашыктан-ашык коьримли. Не этпеге керегин мен билмеймен. Коксарда аьдемлер яшап болмайдылар. Бу аьлде аьдемлер тураялмайдылар. Халкка таза ава ман тынысланмага керек. Авылшыларды зор ман тургыстаяксынъма?!

АСАН МУРЗАЕВИЧ (кыйшайып). Не зат керек экенин баьримиз де анълаймыз. Ама авылда тынълав болганды, тынышлык саклавды койып болмас! Оьзинъ айттынъ да анархия коьнъиллер оьсе беретаганын…

МУРАТ. Сол коьнъил барганнан-барган сайын куьшленип бараяк. Аьдемлер олар ман эртен не болаягын билмейдилер. Яде коьшееклерин, яде коьшпееклерин олар билмейдилер. Эм оларга соны бирев де туьсиндереялмайды. Сондай аьдемлер не затка да бармага боладылар!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Дурыс, сыйлы Мурат…

АНЖЕЛА. Мурат Рамазанович.

АСАН МУРЗАЕВИЧ (макуллап). Мурат Рамазанович, Коксардынъ онъ болувы уьшин биз бирикпеге керекпиз. Сиз, демократлар, эм биз, коммунистлер, бир исти этемиз. Аькислик, терислик ойланатаганларга буршав салмага керекпиз. Бизим наьсибимиз бизим колымызда!

МУРАТ. Кайдай наьсип акында соьйлемеге болаяк, эгер биз эртен уянмага болаягымызды билмесек?!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Михаил Сергеевич Горбачев айткандай, бизим халк социализм йолын сайлаган, эм биз сол йолдан тайып болмаймыз!

МУРАТ. Алжытаяк экенсинъ?! Социализм йолы акында хабар бармайды. Авылымыз, Коксарымыз коьшеегим? Яде йокпа?! Аьдемлердинъ турмыс соравы кайтип шешилеек?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Мен де юлдыртувды, демагогияды унамайман! Сога эркинлик берилсе, Коксар оьтирик йолга ушыраяк…

МУРАТ (Анжелага). Каратага сен ога?! Мине деп оьмир яшавы басты айландырып турган. Мен йыйында да айттым да, деп этетаганын! Ясырмавык ойнап уьйренген…

АНЖЕЛА. Сен аз билесинъ?! Савлай юмаклары (басына бармагы ман коьрсетип) мунда, тек мен уьндемеймен… Оьзи айткандай, сабыр боламан…

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Кызым! Сабыр бол!

МУРАТ. Онынъ юмаклары мага керексиз. Асан Мурзаевич, Коксар коьшеекпе? Коьшсе, каерге?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Коьшпеге керек.

МУРАТ. Кайзаман? Каерге?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Партия кайзаман десе, сол заман! Каерге десе, сол ерге! Мен Коксарга иемен, аьри якка (йогарга бармагы ман коьрсетип) ие тувылман?!

МУРАТ. Муны орныннан козгап болмайды экен! Асан Мурзаевич, бу ерде аьдем яшап болмайды!

 Уьнсизлик.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Мурат Рамазанович, яшав токтамайды, алдыга шыкпай, аьлиги аьлди ойламага керек!

МУРАТ. Кайтип аьлиги затты ойланаяксынъ, эгер эртен не болаягын билмесенъ?! Коьшуьвге акша шыгарылганым? Аьдемлер коьшселер, сонда куллык тавып яшамага болаягым?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Бос соравларды кой. Коьшуьвге шыгарылаяк акша бар. Тек каерге коьширелеегин билмеймиз. Ерди табув керек. Биз буьгуьнги авыр аьл акында ойламага керекпиз. Эгер Коксарда бир зат болса, баьри ис опырамага болады.

МУРАТ. Буьгуьн турган аьлде халк сизди, Асан Мурзаевич, кесек-кесекке йыртаяк, шайнап баслаяк! Аьдемлер балта, сенек, мылтык алып шыгаяклар! Кан тоьгилеек!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. А сен ойлайсынъ: сен сав калаяксынъ деп пе?! Анжела сав калаякпа? Сол савытлардынъ ушы сизге де тиеек. Мен айтпага кыйналып турган затты оьзинъ айттынъ. Кан тоьгилмеге болаяк деп, оьзинъ айттынъ? Мен де соны сеземен, баска аьдемлер де соны айтадылар. Областьте де, йогарда да солдатларды йибермеге боламыз дейдилер.

АНЖЕЛА. Солдатларды?!

МУРАТ. Олар не уьшин мунда кереклер?!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Анъламайсызба?! Туьсиндирейим! Комендант саьатин туьзеек уьшин! Орамларда караул шыгармага! (Турып, колларын белине тиреп) Авылдаслардан савытты алмага керек!

АНЖЕЛА. Бек аьлемет ислер!

МУРАТ. Бу зат басыма да келмеген?! (Анжелага бурылып) Мунадай хабар босыннан шыкпайтаган! Бу зат анда (бармагы ман йогарга коьрсетип) ойланылган, пишилген, тек тикпеге калган…

АНЖЕЛА. Антсызды! Самолётларды да шакырсынлар! Мага политика дел хайыр! Мага городта квартира керек!

МУРАТ (Асан Мурзаевичке). Ойланып соьйленъиз! Эгер Коксар коьшетаган болса, солдатлар мунда не этееклер?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Коьшеегине соьз йок! Кайгадер заманга бу зат созылаяк? Бирев де билмейди? Аьдемлер истен шыкпага боладылар да…

МУРАТ. Сиз совхоздынъ басшысы, сиз билмеге керексиз. Совхоздынъ ерин завод салмага беретаганда, ойламага керек эди.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Йыгылаяк еринъди билсенъ, тобан тоьсер эдинъ. Деп болаягын ким билген?!

МУРАТ. Совхоздынъ ерлерин бермеге керек тувыл эди!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Сыйлы Мурат Рамазанович, ол заманда ким бизден не зат сораган? Кыралдынъ басшыларыннан, обкомнан бир топ кагытларды, токтасларды аькелип алдынъа салсалар, этпей болаяк эдинъме?! Биз басында завод салынатаганына калай да бек суьйиндик! Неге десенъ завод салынув ман бизге йоллар, коьпир салынаяк, газ, водопровод аькелинеек, сондай авыр курылыслар оьзи-оьзи мен этилгенине суьйинмей болама?! Оннан баска уьйкен акшалар бизим аьжетлеримизге шыгарылды. Туькен де, медпункт та, амам да, балаларга бав да салып басладык. Сондай хайырдан басымыз айланды. Экология ман мунадай зат болаягын ким билген? Заводты тувра авылдынъ касына курдырдык…Эндиги кыралда энъ уьйкен бензин шыгаратаган заводты бузып болама?.. Ким сага оны буздыраяк?! Авылды коьширмеге керек, тек каерге? Тоьгеректе бир бос ер йок, авылды коьширип болатаган. Баска ерлер де бар. Конъысы республикаларда. А ким сага коьширтеди? Партия куьшли заманда болган. А эндиги? Оьзинъиз демократияды ойланып шыгаргансыз! Баска халкты ким унайды? Яшаган халктан сорамага керек? Эне, партия куьшли заманда, бизим ерлерге ким куры келмеди. Тавлы халклардынъ аьдемлери бийледилер де. Эндиги болса, оларды ким унайды. Бир ерде де оьзлерининъ ерлерин бергилери келмейдилер. Оларда да мал бакпага ер йок, оларда да экология бузык…

МУРАТ. Меним эсимде: министр келгенде, авылдасларга ер табарман дегени? Неге онынъ соьзи юрмейди?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Айтаман да сага: анъламайсынъма? Бармаган ерим калмады. Эне, коьп болмай, Каракалпак республикасына да бардым. Каракалпаклар ман ногайлар кардаш халклар. Олар яшаган ер – биздегиндей тегис шоьл, табиаты да бирдей. Олар меним айтканыма, халкымыздынъ кыйын аьлине янлары авырды. Аман да оьзлеринде Арал курыйтаганы ман баьленше казалар басларына авдарылган: аьдемлерининъ савлыгы осалланган, тувган балалар маразлылар, эгин шашып болмайдылар, мал багаялмайдылар. Оьзлери, биздей, кайда коьшееклерин ойлайдылар… Северге де бардым. Сонда ногайлар куллык этпеге куьплесип барадылар да. Белки ер, яшамага тураклар болса, бизим Коксар коьшип олтырар деп, сенип бардым…

МУРАТ. Северге яшамага ким бараяк экен? Сонда бизикилер куллык этпеге барадылар.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Сен тынъла! Бизикилер сонда йырма-отыз йыл яшайдылар да… Белки, авыл коьшип олтырар деп, сенип бардым. Салехардка да, Уренгойга да бардым. Бармаганман деп, айтпанъыз деп, бардым. Ер оларда толган. Яшамага болаяк ерлер бар. Тек сол ерлери алдын министерстволар ие болган болса, эндиги олар ерли Советлердики. Кишкей халклардынъ депутатлары ман бир тил таппадык…

МУРАТ. Не дейдилер?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Не десинлер? Олар ногайларды биледилер. Биремлеп коьшкен ногайлардынъ саны олардынъ саныннан озып бараятырганын айттылар, а куьплесип коьшселер, коьтере де яшав бермеслер деп коркадылар. Ассимиляция болаяк дейдилер.

МУРАТ. Мунадай уьйкен кыралда бизим авылдынъ аьдемлерине ер табылмайтаганы аьлемет тувылым?!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Орыслардынъ тасланган деревняларына бардым. Олар да коьп болмай месхет туьрклерге ерлерин бермеек уьшин алысканлар. Олар бизге, ногайларга, карсы шыкпайдылар. Ер де, мекан да берермиз, куллык та болар дейдилер, тек аьр деревняга бир-эки аьел орынлассын дейдилер. Айырым авылга, янъы хозяйство ашпага ер береялмаймыз дейдилер.

МУРАТ. Экисер-уьшер аьелди биз мундагы ногай авылларга да орынластырмага боламыз?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Тувра! Тек сол затты этеек уьшин, заман керек… Биз совхоздынъ малын сакладык, койларды да, кара малды да кавыфсыз ерлерге бердик. Совхозда куллык токтатылган. Аьдемлерге пособие тоьленеди. Унайтаганлар балаларын детдомларга бердилер. Ким баска ерде куллык тапса, уьй салмага акша шыгарылады. Аьдемлер акыртын кетедилер, коьшедилер. Городтынъ шетинде де уьй салмага участоклар бериледилер. Тыпак болып яшамага суьемиз дейтаганлар бар. Олар кыйынлык шыгарадылар. Олар бас авыртув тувдырадылар. Олардан сакынмага керек. Олардынъ ишинде йорык бузувшылар аз тувыллар. Буьгуьнги аьлге коьре, оларды етекшиликсиз калдырып болмайды. Аьскер солар уьшин, заводты коршалав уьшин керек болады. Коксардынъ ишинде савытлы патруль юрсе, боьтен де кешелер мен каравылланса, тыныш болар эди.

АНЖЕЛА. Аьдемлердинъ яшавы онсыз да шыдамсыз, орамларда патруль юрсе, ол не болаякты?

МУРАТ. Ол да дурыс. Биревлерге кешелер мен де йолыгыспага керек?..

 Эсикке кагадылар. Самат пан Ибраим киредилер. Мурат асыгыслы маскасын киеди.

ИБРАИМ. Салам алейкум, Асан Мурзаевич!

САМАТ. Куьн яхшы болсын, Асан Мурзаевич!

МУРАТ. Биз бен саламласпайсызба?

ИБРАИМ. Сени мен, эколог Мурат, биз буьгуьн саламласканмыз.

МУРАТ. Тагы да бир саламлассак, зарары йок (картлардынъ колларын эки колы ман алып), мен сизге яв тувылман.

ИБРАИМ. Яв тувылсынъ, дос бетин коьрсетип соьйлейтаган.

МУРАТ (маскасын шешип куьлемсирейди) Кеширинъиз акылсызды!

САМАТ (Мурат бетке колын шайкап). Биз, Асан, сага келген эдик, аман да аьдемлер барын билип, терезе туьпте карайык деп сакладык. Сиз соьйлегенинъизди бираз эситип калдык. Айып этпе солай болганына?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Бир зат та тувыл, айт.

САМАТ. Сенинъ соьзинъе коьре, бизим халкка бир ерде де орын йок, солма?

АСАН МУРЗАЕВИЧ (суслы болып). Аьше, йок. Орын табаяк уьшин халк оьзин коьрсетип билмеге керек. Халк оьзин коьрсетип, сыйын йоймай турмага керек эди.

САМАТ. Сыйсыз халкпыз дегинъ келеме?

ИБРАИМ. Биз баска халклардан кем яшаган йокпыз!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Кем яшаганмыз деп мен де айтаялмайман. Аман да халк арасында татымлык болган десем, оьтирикши болаякпан. Аьдемлер бир-бирин суьймей, куьнлеп, шагып, козып, бетлеп яшаганлар! Дурыспа?! Наьсипли, сыйлы халк бир бас болатаган. А бизикилер мени яманлап, айтканымды этпей, артымнан соьйлеп турдылар да. Эгер мен каты болмай турган болсам, савлай малды да урлаяк эдилер, бар затты тым-тыракай этеек эдилер, тонаяк эдилер, бир-бирин оьлтиреек эдилер. Мине соьле-аьли оьзинъиз коьресиз не болатаганын? Акыллы халк кыйынлыкта биригеди, бирге амаллар излейди, кенъес этеди, оьзининъ етекшилерин сыйлайды. А сиз ша? Етекшинъизге балта алып шабаяксыз да!

САМАТ. Савлайымыз да сондай тувылмыз! Бизди туншыктыргандай, биз не эткенмиз?! Себеби кайдай?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Себеби бар. Аьр аьдемнинъ де яшав-турмысы оьзининъ эткенине коьре кепленеди.

САМАТ. Анъламайман. Халктынъ кайдай шуьши бар? Бизим аьдемлер эртениктен кешке дейим ислеп юргенлер, терлерин тоьккенлер, аслык, ясылша оьстирген, мал асыраган, тавык, юмыртка оькиметке бергенлер. Оьзлери емеге ас таппасалар да, оькиметке бергенлер. Биз, ясы уьйкенлер, кавгада да болганмыз, канымызды тоьккенмиз, коьплер янларын берип оьлгенлер, явдан кыралды коршалаганмыз. Сол затлар уьшин бизим халкка онъайлы яшав тийисли болмайым?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Мен сага бир зат айтаман, а сен мага баска зат акында соьйлейсинъ. Тап эне газетадан окыйтагандай соьйлейсинъ.

САМАТ. Мен болган зат акында соьйлеймен.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Болган зат болган. Давдырамадай заводты ушсыз бензин шыгараяк уьшин салганлар. Кыралга, савлай дуныягадай, бензин керек.

САМАТ. Авылдынъ, бизим бактымыз не болаяк? Басымызга каза табаяк уьшин, биз сол давдырамадай заводты салдыртканмызба?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Неге салдыртканмыз деп, меннен сорайсынъма? Кала, баьринъиз де шыгынъыз. А сен, Самат, кетпей тур!

 Мурат, Анжела, Ибраим шыгадылар.

САМАТ. Деп яшап болмайды. Мен белгили затты айтаман да.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Мен билмейтагандай, сен соны мага анълатаяк боласынъма? Дурыс, деп яшап болмайды. Заводты салувга миллионлаган акша шыктажланган. Бизим совхоздынъ баасы сол шыгарылган акшадан он кабат ушсыз.

САМАТ. Аьдемлер ша? Неге олардынъ яшавлары бузылмага керек болады?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Шешеш бетинъди япкан масканъды! Мен шырайынъды да мутканман.

САМАТ (маскады шешип). Оьзим де оьзимнинъ сыпатымды мутаятырман.

АСАН МУРЗАЕВИЧ (селекелеп). Мутаятырсынъ? Муткансынъ десек, оьтирик болмас. Эсинъди йый! Эсинъди йыйдырайым! Заводтынъ салынувын токтатаяк уьшин, аьризе-хатка кол бастырып юргенинъ эсинъдеме?

САМАТ. Сиз де карсы болмадынъыз да…

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Мен де халктан баска болгым келмеди… Мага да халктынъ ойы керек эди. Тек сен сол хат пан юргенсинъме?

САМАТ. Юргенмен.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Авылдасларга кол бастырганда, мен сеннен хатты тиледим. Сен мага бердинъ.

САМАТ. Дурыс. Мен сага бердим.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Не уьшин сен оны мага бердинъ?

САМАТ. Тилегенинъ уьшин…

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Сен сол хатты мага булай берген йоксынъ. ОБХСС сенинъ улынъ Ахмед Казаевке уголовный ис ашкан эди, а мен сенинъ тилегинъ мен сол исти яптырдым. Сонынъ уьшин сен мага халк кол баскан кагытты бердинъ.

САМАТ. Тек уьйкен пайда болмады. Соннан сонъ улым авылдан кетти, эм соьлеге дейим бир де келгени йок.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Пайда болганын, болмаганын мен сеннен сорамайман! (Турып, барып сейфти ашкышы ман ашып, ишиннен кагытларды шыгарып, Самат алдына салып) Мине сол хат, мине аьдемлердинъ кол басканлары!

САМАТ. Сен оларды бир якка да йиберген йогынъды мен сол заманда да сездим.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Элбетте! Мен не уьшин тилегенимди сен сезгенсин! Дурыс! Мен сонынъ уьшин кагытларды сеннен тилегенмен. Тек сен ойлама, сол хат Москвага туьсуьви мен завод салынувы токталаяк эди деп. Сол заманда проектине де, онынъ экономикалык кереклигин аьзирлевге де кайгадер куьш салынган, кайгадер акша шыгарылган. Бирев де оны токтатпас эди. Сонынъ уьшин мен халкыма яв болганман деп ойланма. Сол хат сизден кеткен болса, оны артка кайтараяк эдилер, мунда каралаяк эди. Мени обкомга шакырып, стоьлге партбилетти сал дер эдилер, куллыктан шыгараяк эдилер, а меним орныма аьдем сол саьат табылып, сога баьри исти эттиреек эдилер. Сонынъ уьшин мен алдыга карап, сеннен хатты тиледим. Мен директор орынымнан кетсем, киммен мен? Сол орында тураяк уьшин, мен савлай яшавымды бергенмен. Мага да кызыклы, колайлы яшав керек. Мен де, сиздей болып, кишкей-уьйкен суьйинишлерге каптырылысаман. Уьйдегилерге, балаларга, кардашларга, ювыкларга яхшылык сагынаман, ийгилик этемен. А мен орынсыз, иссиз ювыкларымга тек кыйынлык келтиреекпен де. Эне, сен де улынъ уьшин ялбарып тилеп, не зат керек болса, соны этпеге разы болдынъ да?

САМАТ. Дурыс, тиледим. Тилемеген де болгай эдим. Улым тас болгандай йогалды. Язбайды, келмейди.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Сенинъ улынъ – сенинъ кайгынъ! Соьзимизге кайтайык. Сен мага бу хатты оьзинъ бердинъ де?

САМАТ. Мен сен оны керек ерге йиберерсинъ деп ойланган эдим.

АСАН МУРЗАЕВИЧ (басын шайкап). Йок, йок! Эсинъдеме: мен бу кагытларды алганда, сага сен оларды оьзинънинъ коллары ман Москвага йибергенсинъ деп, аьдемлерге айтарсынъ дедим де? Сондай соьзлерди айтканымда, сен мен оларды бир ерге де йибермеегимди бек те ийги анълагансынъ. Аман да авылдасларга да оьзинъ йибергенмен деп айткасынъ. Дурыспа?

САМАТ. Оькинемен суьйтип эткениме. Сен бу кагытларды керекли ерге коьрсеткенсинъ деп, турганман.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Авылдаслар сенинъ оьтирикши экенинъди билселер, бетинънен алып соьйлегенди сен энтте эситерсинъ! Мага шаппага устасынъ!

САМАТ…

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Сыйлы Самат Казаев, мен хатты керек ерге коьрсеткенмен! Биринши секретарьдинъ стоьлине салдым! Муна затта кылыплык бар. Эгер бу хат сизинъ атынъыз бан йиберилген болса, мага соьз тиеек эди. Неге халк меннен сорамай язады деп, мага каныгаяк эдилер. Бу кырал, оькимет. Йогардагы да, ериндеги де етекшилер халктынъ ниетин эртерек билип турмага кереклер. Эгер мен оларды еткерсем, мага сый этиледи. Мен орнымды аклайман деп, ойлайдылар. Биринши секретарь хатты окып, мага кайтарды. «Ясыр эм биревге коьрсетпе!» деди. Сондай ислер, йолдас Казаев! Сен ойлама: сенинъ хатынънан баска, шагынувлар болган йок деп. Эне, тувган кардашым Алибек ЦК КПССке де язган. Оьзи Москвага аькетип, колы ман берген. Бек маьнели хат язган. Мунадай соьзлер соьле де кулагыма шалынадылар: « Аьдемлерге этилген терислик ызын калдырмай болмас. Олардынъ унамаган коьнъиллерининъ ушкыны савлай кыралга яйылмага болаяк. Оькиметке карсылыкты тутандырып кетеек. А Коксардан тек куьл тоьбелер калсалар, аьдемлердинъ яшавын сындырганнан кимге пайда болаяк?» - деп.

САМАТ. Караш ога?! Сенинъ алкаш кардашынъ суьйтип язганым?!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Сол заманда ол ишпейтаган эди. Язган затында оннан да яман соьзлер бар. Тек не маьне? Хатты обкомга кайтардылар, мени шакырдылар. Мени истен шыгараяк болдылар. Сонъ мага ининъди тындыр, дедилер. Тындырмасанъ, куллыктан тай, дедилер. Инимге янъылыс эткенмен деп, тагы да хат яз, дедим, ол унамады, соннан сонъ исиннен шыгармага керек болдым. Алибек бираз куллыксыз юрди, сонъ заводка ислемеге барды, сонда ишип баслады, эндиги савлайымыз да азап шегемиз.

САМАТ. Мен онынъ сондай зат эткенин билмеймен. «Коксардан тек куьлтоьбелер калаяк», - деп калай тувра айткан.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Аьше, биз не этпеге боламыз?! Куьл тоьбелер мен де ойнармыз… Бар кет, Самат Казаев. Эм коьп акылятаксыма!

САМАТ. Мен не? Мен оьзим уьшин тувыл, аьдемлер уьшин кайгыраман. Бизден сонъ яшаяклар уьшин яным авырыйды. Олардынъ коьзлерине кайтип караякпыз?! (Маскасын киеди).

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Уят болаяк. Уяттан эндиги ким коркады?! Бирев де корпайды! Маскаларымыз бар!.. Ибраимге кир деш.

 Самат шыгады. Биразлай Ибраим киреди. Эки колын алдына салып, бармакларын сайлыбастырып, эсиктинъ касында токталады.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Кирип олтыр, Ибраим Шагакаев.

ИБРАИМ. Кайтесинъ сосы сен, Асан Мурзаевич?! Меним тукымым Шамакаев те?..

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Шамакаев экенинъди билемен. Тек баскаша сага айтсам экен. Пенсияга кетпей, сен каерде куллык эткенсинъ?

ИБРАИМ. Оьзинъ билесин де. Завток болып ислегенмен.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Бизим токта тек каравылшылар куллык этпеге керек деп, саналган, а мен сенинъ трудовой книжканъа заведующий деген должностьти яздыргаман. Баскалыгы барым?

ИБРАИМ. Элбетте, бар. Сыйымды коьтергенсинъ. Халк баскаша карайтаган эди. Мен сага, Асан Мурзаевич, оьмири муьсиревлимен.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Муьсиревли экенинъди коьрмеймен? Пишен, аслык, эт мен сага бослай беретаган эдимме?

ИБРАИМ. Беретаган эдинъ. Аьли де бересинъ. Тек анъламайман неге орыс соравын алатаганынъды?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Менде бес юз куллыкшы ислейди, оннан баска уьш юзге ювык пенсионер бар. Аьше, мен баьрисине де бослай беремен деп, ойлайсынъма? Бослай берип басласам, ана такым аьдемге пишен, аслык, эт етер деп, ойлайсынъма? Сага не зат уьшин сол затлар бериледилер?

ИБРАИМ. Сизге бек разыман! Сиз болмасанъыз, сондай ярдамды мага ким этер эди?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. А сен соьле-аьли Саматтынъ соьзин йоьплеп турмадынъма?

ИБРАИМ. Авыл, халк акында соьйленеди де? Аьше, деп яшап болмайды да?

 Асан Мурзаевич турып, сейфке барып, ашып, ишиннен папка шыгарады.

АСАН МУРЗАЕВИЧ (папкады ашып, ишиннен кагытлар шыгарып коьрсетип). Сен язган хатлар, коьресинъме?

ИБРАИМ (бетиннен маскады шешип). Баягы письмолар! Асан Мурзаевич, олар сенинъ айтканынынъ ман язылганлар да…

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Эки экземпляр болып язылганлар. Биринши экземлярлар милицияга, обкомга, баска керек ерлерге йиберилгенлер. Бу письмолар бизим аьдемлер акында. Неше бир аьдем шуьшке келтирилген. Бирев куллыктан шыгарылган, бирев тутнакка олтыртылган, аскакка асылганлар да бар. Авыл, халк бу зат акында билмейди. Аьр язылган письмодан сонъ этилген исти экевимиз ийги юватаган эдик. Бу затты авылдаслар билселер, сага калай караяк эдилер? Э?

ИБРАИМ. Сенинъ айтканынъ ман язылган да, Асан Мурзаевич?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. А сен язбайман деп, карсы шыктынъма?

ИБРАИМ. Сизге карсы шыгып болама? Сизинъ соьзинъиз ок этилмеге керек те!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Соны билетаганынъ да аьруьв!.. Шагакаев, сен Шагакаев! (Кагытларды коьрсетип) Деп яшап болама?.. Осал яшайсынъма? Биршийге разы тувылсынъма?

ИБРАИМ. Аллага шуькир, коьтере зат та етеди, балаларды аяк уьстине салдым, окыттым. Аллага шуькир!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Алладынъ атын коьп айтпа, ассы болма!

ИБРАИМ. Мен булай…

АСАН МУРЗАЕВИЧ (разы болмай колын булгалаклап). Сонъгы кере сага кайдай буйрык бергенмен?

ИБРАИМ. Саматты анъылып, аьр абытын билип айт, дегенсиз. Анълыйман, касыннан таймайман. Уьйинде де боламан, орамда да бирге юремен.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Эндиги кыскасыннан энъ маьнели затларын айтасынъ?

ИБРАИМ. Авылдынъ аьлине разы тувыл, оьзинъиз де эситтинъиз. Совет властин коьтере унамайды, коьп куьбирденеди. Ашувы ишине сыймайды…Сонъгы заманда Коксардынъ историясы ман кызыксынады…

АСАН МУРЗАЕВИЧ. История ман дейсинъме? История ога неге керекти экен? Сейир, сейир? Онынъ атасы отызыншы йылларда этип юргени де Коксардынъ историясы. Билгинъ келсе… Отызыншы йылларда онынъ атасындайлар бизим авылды кырмага аз калганлар. Атасы Джемал Казаев совет басшысы болып та турды. Ол комсомолшылар ман уьй-уьйден айланып юрип, аш авылдасларынынъ сонъгы асын тартып алып, авылдынъ яртысын аштан оьлтирдилер. Алты балалы авырган пишеден балаларына саклаган бир аяк унын тартып алганлар. Сол пише де, балалары да аштан оьлдилер. Сондай неше аьелди корлаганлар. Джемалдайлар халкты кыйнаганын авыл коьпке дейим мутып болмады. Сенинъ атанъ Апош ярлылардан эди. А ога не этти, не этпеди? Сен соны билесинъме, билмейсинъме?

ИБРАИМ. Эситкенмен. Орамларда батпак болса, атам Джемалды уьстине миндирип конторгаший аькеткен, дейдилер.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Не конторгаший? Кырга да шыгарып, бригад-бригадтан аркасына миндирип юргисткен. Джемалдынъ этиклерин батырмаяк уьшин…

ИБРАИМ. Сондай заманлар болганлар.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Сондай заманлар тувыл, сондай басшыларымыз болганлар. О-о-о, бизим аьдемди властьке салып болама? Басшылыкка етсе, бир зат коьрмейди… Етекшилик бек таьтли зат. Джемал, сельсоветтинъ печатин коьтерип поезд токтатпага шабатаган эди. Суьйтип бир неше кере поездтти токтаткан! Аьлемет, авыл Джемал Казаевти де мутып бараятыр. Эне, онынъ улына кара! Сол историяды ол айтпай болар? А халк сол заманда бек кыйналган. Онынъ атасындайлар савлай халктынъ канын ишкенлер. Соны айтсынтагы?

ИБРАИМ. Йок. Ол бек бурынгы заманлар акында колязба табылганын соьйлейди. Ханлар, бийлер акында, саткыншы ваьзирлер акында. Уьшинин айтсанъ, бек кызыклы колязба!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Э-ге, миллетшилик историяда таянув излейди. Халкты коьтереек уьшин, олар тарихтен болаяк-болмаяк таварыхларды, энъгимелерди излеп юредилер. Ах сени, заманлар туьрленмеген болса, биз Саматка керегин табар эдик! Кетти сол заманлар. Аьруьв, Шагакаев, Саматтан бир абыт калма! Савлай хабар мага! Ога эркинликти берип болмайды!

ИБРАИМ. Кыйналма, Асан Мурзаевич! Сен айткандай…сувытпай хабарды сага еткерермен… Тек мен сорагым келеди: авыл деп коьпке дейим тураякпа?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Аттат сени! Кайдай аьдемсинъ сен?! Буькирди талкы ман да туьзетпеслер деп, босына айтылмайды. Мен билмеймен, Шагакаев! Басымды авырткым келмейди, сен де авыртпа! Яша! Яша да тербе! Бизден кайда акыллы аьдемлер бар.

ИБРАИМ. Туьз айтасынъ! Яшамага керек! (Маскады коьрсетип)Тек, эне, яшап болмайды! Туьз яшав керек эди?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. А туьз яшав уьшин авылда нызам, тынълав турмага керек. Авылда туьз йорыклар болув уьшин мен яваплы, мага етекшилик берилген. Сен мени тынъла!

ИБРАИМ. Тынълаякпан… Эгер Коксардынъ аьдемлерин туьрли якларга коьширселер, сен кимге етекши болаяксынъ? Народ калмайды да?

АСАН МУРЗАЕВИЧ (ашувланып). Опять двадцать пять! Народ болмаса, сенде соьз йогым?! Халктынъ яртысын олтырткансынъ! Народ деп бардырасынъ соьзинъди?!

ИБРАИМ. Сиз айткан ман этилген.

 Уьнсизлик.

АСАН МУРЗАЕВИЧ (эсин йыйып). Басынъ сав болса, кимге етекши болаягынъ табылар. Биздейлер дайым керек! Партия, власть куьлтоьбеге етекши бол десе, амалынъ барым, болаяксынъ. Бар кет, Шагакаев, айтканымнан тайма, Саматты бак… Энъ кызык алдыда! Бар, яс-явка кирсин!

 Ибраим кетеди. Мурат пан Анжела киредилер.

МУРАТ (бетиннен маскады шешип). Мен тувра анълаган болсам: агентлеринъме, Асан Мурзаевич? Булай карасанъ, бир намыслы, таза картлар?!

АСАН МУРЗАЕВИЧ (кыйшайып, йоьткиринип). Бек тазалар! Оларсыз болмайды. Халкты тынълаттыраяк уьшин, ишиндеги баьри коьнъиллерди билмеге керек…

МУРАТ. Дурыс, тамада. Эндиги биз не зат этеекпиз? Кайдай буйрыклар бар?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Сизге, Мурат Рамазанович, эм сага, Анжела-кызым, бек сенемен. Биз соьйлейтаган затлар яйылып кетпеге керек тувыл. Аьдемлерге керегин мен оьзим айтарман. Тек сиз тувыл! Сак болынъыз! Аьдемлерге коьп билуьв зарар аькеледи, састырады, туьрли келиспевликлер тувдырады.

АНЖЕЛА. Сейир тувылым?! Айт деп, оьзининъ соьзин бардырады. Олар: ол да, парторг та городтагы квартираларына кетееклер, а мен мунда олардынъ сырларын яймай юреек экенмен?!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Анжелика Алибековна, неге канзепирсийсиз?! Ашыктан-ашык айтынъыз, не затка разы тувылсыз?

АНЖЕЛА. Мен сизге куьн сайын айтаман, а сиз тувра явап бермейсиз. Мага эм меним улыма городта эки пешли квартира керек! Мен яс аьдеммен, мага турмысымды туьзетуьв керек!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Сага бирев: «Огай!» дегенме?. Амаллар излеекпиз, дегенмен де. Тек сага тувыл, эне, профкомга да онъайлы мекан керек. Тек мен сол затты савлай Коксар билсин деп, айтаялмайман. Сиз де соны анъланъыз. Баьри халкка бирден яшамага мекан бирев де береялмайды. Сонынъ уьшин оьзинъизди сабыр юргистинъиз.

АНЖЕЛА. Калганлар мага калганы йок, Мурат та асыкпасын, мен онадан эрте соравды салганман.

МУРАТ (унамай). Мен неге асыкпага керек тувылман? Менде де аьелим, балаларым бар?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Мине коьресинъме, кызым?

АНЖЕЛА. Онынъ аьелин, суьйсенъиз, Сахалинге орынластырынъыз? Мага не?

МУРАТ. Аьелим сондай алыска кеткенине мен разы тувылман. Балаларым терис йолга кетеятырлар, олар меним коьз алдымда турмага кереклер.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Мине коьресиз. Баьрининъ коьнъилине етип болама? Мине, сиз экевинъиз бир тил таппайсыз? Биревге бир зат береекпен деп, айтаяк тувылман. Бассапырык болады! Уьйкен соьзге каласынъ.

АНЖЕЛА. Суьйтип соьйлесенъиз, мен сиз атамнынъ кардашы деп, карамаспан. Мага квартира керек! Аьдемлерге ялганды соьйлеп безгенмен, арыганман. Менде балам бар, онынъ келеегин ойламага керек!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Балаларды детдомга орынластырмага амал бар да?

АНЖЕЛА. Анасы сав балады детдомга неге бермеге керекпен?! Сиз оьзинъиздинъ балаларынъызды детдомга неге бермейсиз? Неге?!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Менде аьелимге яшагандай ер бар. Анжелика Алибековна, мен городта квартирады Коксарда калабалыклар басланмай алганман.

АНЖЕЛА. Аьше, сиз алдыга карап яшайсыз! Бизге, караманълайларга, кайда сизге етпеге?! Тамам безгенмен! Бир сырынъызды ясырсам, коьрерсиз! Керекли ерлерге де билдиреекпен! Уьндемей турмаспан! Мине коьрерсиз!

АСАН МУРЗАЕВИЧ (эки колын яйып). Сыйлы Мурат Рамазанович, меним куьшим етпейди! Белки, сизинъ соьзинъиз юрер? Айтсанъыз бир зат?

МУРАТ. Менме? Мен не демеге болаяпан? Мен Анжела айтканды да дурыс коьремен.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Караш ога?! Э-э, мен сизинъ аранъызда келисув барын да мутканман. Элбетте, дурыс коьреексинъ!

МУРАТ. Оны ман не айткынъыз келеди?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Уят затты айттырасыз. Сенде, Мурат Рамазанович, аьелинъ, уьш баланъ бар. Аьелге бет бермей юргенинъ акында халк биледи. Мага да, Анжеладынъ атасына да хабар етеди. Парткомдагылар сенинъ оьзинъди суьйтип юргисткенинъди йыйында тергемеге керек, дейдилер.

АНЖЕЛА. Халк биледи, халк соьйлейди?! Халк сизинъ акынъызда аз зат соьйлемейим?! Аьр соьзге кулак салмай, коьзинъиз бен коьрген зат акында айтынъыз. Яман пишелердей хабар етеди деп!..

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Фотографиялар йок болса да, аьдемлердинъ соьзлерине ийнанмай болмайды. Баска шаатликлер де излемеге болаяк?..

АНЖЕЛА. Каяка аькетесиз? Мине, шаатликлер излесем, кеше коьзлеринъизди юмаялмассыз! Бухгалтерияды кайда да айтпайман…ишине кирилсе, ишиннен шыгып болмас! Бирев туьртип басласа: «Анжела-кызым, кардашпыз!» деп, артымнан калмассыз! .. Муратты да сиз парткомга шакырып болмассыз, неге десенъ ол партияга туьскени йок! Мен аз зат билмеймен: сатув-алувларды да, счётларды да…

АСАН МУРЗАЕВИЧ (турагалып). Кайтеди, бу берли?! Мен сенинъ акайынъ! Халктан уялып соьйле! Аьдет йорыкларды бузып, энтте, акыл уьйретеек болады. Коркыстаяк болатаганын, караш?! Мен профкомнынъ уьйине барып, пишесининъ, балаларынынъ алдында доклад этсем, коьрерсиз, бетсизлер?!

МУРАТ. Этпеге боласыз, тек керекпе?! (Анжелага) Сен не дединъ? Акайынъды кырыннан неге шыгарасынъ?

АНЖЕЛА. Бир зат та айткан йокпан да?

 Уьнсизлик.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Болды эндиги! Мен сизинъ исинъизге кириспеймен, а сиз меникине кириспенъиз! Мен анълаганша, бизде янъы ювыклар шыкпага болаяк? Сен де, йигит, кайтип яшаягынъызды белгиленъиз. Халк соьйлейди, а мен бир зат билмеймен?

АНЖЕЛА (йыламсырап). Савлай яшавым бырык-шырык болып бараятыр. Атам анадай! Муна адавыс противогазды да таслап болмайды. Бетинъди ясырып юрген, ол да не зат яшав?!

МУРАТ. Мине Анжела Сахалин акында айтып алды. Уьшинимен де… Мен Сахалинде аьскерде болдым. Бек бай ярасык ерлер! Эгер нап, газ министерство бизим Коксарды сонда коьширсе, калай коьресиз, Асан Мурзаевич?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Сонда эркин экономикалык зона болаяк. Тыс кыраллардынъ компаниялары, бизнесменлери келееклер. Бизди, онъмаган ногайларды, ким сонда орынластыраман дейди? Уьйкен политика! Солай этпеслер!

 Тыстан Алибектинъ йырлаганы эситиледи. Асан Мурзаевич терезеге янасып карайды, басын шайкайды.

АНЖЕЛА. Коксардынъ операсы!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Кызы мунда яшамага муьйис таппай, азап шегеди, а атасына дел хайыр. Тап эне, Коксардынъ ханындай авылды басына кийип юреди!

АНЖЕЛА. Куьшимиз етпейди! Анам айткандай, деп куьйик болып юргенше, наьсипсиз, мезарга кирсе экен. Алла мени кеширсин, суьйтип атам акында соьйлейтаганыма.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Аьше, бетти ашып юреди. Сиз мага онынъ уьшин кайдай соьз тиетаганын билип те билмейсиз! ЛТП-га йибермеге керек оны!

 Боьлмеге аяк уьстинде тураялмаган Алибек киреди. Мурат та, Асан Мурзаевич те маскаларын киедилер.

АЛИБЕК. Бетсизлер, йыйылгансызба?!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Бу учреждение! Мунда эсириклер кирмейтаган!

АЛИБЕК. Учреждениенъе бомба таслап, атпага керек! А сен, директор, аьдемлер мен не затлар эттинъ?! (Деп келип, кардашын коькирегиннен ыслап) Наьлет!

АСАН МУРЗАЕВИЧ (коллардан босанып). Сен колынъды неге коьтересинъ?! Соьле-аьли милицияды шакыраякпан! Кардаш экенинъе карамаспан!

АЛИБЕК (коркыстып, тагы да ювыклап). Кардашлык эсинъе кеш туьскен! Кардашынъды тирилей мезарга киргистип, бирший болмагандай тамадасып, кайтип юрмеге болаяксынъ?! Кайтип бу дуныя оьзининъ еринде сени тургыстады экен?!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Соьле-аьли милиция шакыраман! Мурат Рамазанович, бу алкашты коьзим коьрмесин, булайдан йок этинъиз!

АНЖЕЛА. Бирев неге йок этпеге керек?! Сенинъ тувган кардашынъ, оьзинъиздинъ соравларынъызды оьзинъиз шешинъиз!

АЛИБЕК. Мен сонынъ уьшин келгенмен! Наьлет! Халкты туншыктырып, бир зат билмегендей юретаганын каратагы?! Сен бетинъди яппа, аьдемлердинъ коьзлерине кара (шапшып, директордынъ бетиннен маскады шешип, Анжелага ыслатып) сен биялага кара, юзинъди коьр! Тукымымызды кирлеп юргенинъ болган!

АСАН МУРЗАЕВИЧ (Анжеладан маскасын тартып, бетине салып). Ким тукымды кирлейтаганы беп-белгили! Мен сени ЛТП-га йибереекпен, тутнакка да олтыртпага болаякпан! Мен сага коьрсетеекти коьрсетермен!

АЛИБЕК. Тутнакка дейсинъме?! Бизим яшав тутнактагы яшавдан колайма?! Савлай халк тутнакта! Балалар, курткалар, картлар – баьриси де тутнакта! Ийт, наьлет, падла!

АСАН МУРЗАЕВИЧ (телефонга шавып, трубкады коьтерип, бармаклары ман номерлерин айландырып). Мен сага этеекти этермен! Алло! Милиция?

АНЖЕЛА ( Асан Мурзаевичтинъ колыннан трубкады тартып алып, аппарат уьстине салып). Кой, Асан Мурзаевич! Ол эсирик! Уйклап алса, эткен затларын эске туьсиреалаяк тувыл! Бетимизди ашпаяк (барып атасын кушаклап, меканнан шыгараяк болып) Юр, батя! Уьйге бараяк!

АЛИБЕК. Муна ийтти коьргишей, мен тутнакта да олтырган болгайым!

АНЖЕЛА (атасын суьйреп). Батя, кой! Тутнак не заты ман аьруьв?! Мунда сен бир де болмаса юз граммынъды табасынъ, а анда соны ким берер экен?

АЛИБЕК (кызынынъ колларыннан босанып, агасына шапшып). Эгер кардаш болсанъ, кардашлыгынъды коьрсет! Сал соьле-аьли компенсацияды!

АСАН МУРЗАЕВИЧ (тайып, сейфтен толы сисе коньякты шыгарып эм созып). Ал да кет! Аягынъды меним кабинетиме баспа, анъладынъма?!

АЛИБЕК (атылып сиседи алып, сабырланып). Екиринме. Халктынъ байлыгын бересинъ, халк пан юмсак соьйле!

 Анжела атасын шыгарады.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Кардаш кардашты коьрип унамаган не зат яшавды?!

МУРАТ. Тек кардаш кардашты болса экен? Атасы улын танымайды, улы атасын тынъламайды.

 Уьнсизлик.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Меканды бомба ман атаман дегени эсинъдеме?

МУРАТ. Аьше.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Сондай коьнъили мен ол заводка да бомба атаяк!

МУРАТ. Ах, сол заводты ма…

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Сен оьзинъ эситтинъ: заводты бомба ман атаман дегенин?

МУРАТ. Йок, ол завод акында айтпады.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Йок, айтты. Заводты атаякпан, шашаякпан деди. Сен эситтинъ. Завод сага совхоздынъ меканы тувыл, авыл да тувыл. Бу кыралдынъ байыр курылысы. Государство саклап туратаган курылыс!

МУРАТ. Соны ман не болады? Авылда аьр ким де, сен де, мен де оны бузбага аьзирмиз.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Сен, Мурат Рамазанович, мени де, оьзинъди де бу затка карыстырма. (Уьндемей турып) Сен, яс, квартира алгынъ келеди. Мен сага колласарман. Соьз беремен.

МУРАТ. Анъламадым?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Алибек бомба салып, заводты атаяк болган. Соьле-аьли сол соьзлер авызыннан шыктылар. А мен сени мен, етекшиликте юрген аьдемлер, сол затты эттирмеге керек тувылмыз. Халктынъ байыр курылысына зыян келтиреек аьдемлерге карсы шыкпага керекпиз. Йорык бузувшылар ман куьреспеге керекпиз. Кардаш-мардаш деп карамага керек тувылмыз. Мен, сен бир зат та айткан йокпыз, а онынъ авызыннан соьзлер шыкканлар. Яваплыкты да оьз басына алсын!

МУРАТ. Асан Мурзаевич, мен сизди анъламай турыман?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Анълайсынъ, бек те аьруьв анълайсынъ! Тек сен мага дирек бол! Эм тилинъди тыйып юр.

МУРАТ. Не уьшин?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Болаяк сага квартира! Мен соьз беремен!

МУРАТ. Эгер квартира болса, ол баска зат…

АСАН МУРЗАЕВИЧ (турып, сейфке барып, ишиннен граната шыгарып). Муна граната ман атаяк болган. Анълайсынъма? Тек сен эм мен бу граната акында билемиз.
МУРАТ (гранатады коьрип, коркып, эки колын коьтерип). Уьшинлей де гранатама?!

АСАН МУРЗАЕВИЧ (стоьл алдына олтырып, ящигин ашып, гранатады ишине салып). Бу Алибектинъ гранатасы. Оныкы! Анжеладынъ оьзи граната акында билмеге керек тувыл! Анъладынъма?

МУРАТ. Кайтип ол оьзи? Алибек кардашынъыз да?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Кардашым бугындырмага шапканын оьзинъ коьрдинъ! Сонынъ уьшин бу затты мен онынъ пайдасына этемен. Оны аьдемлерден эрек тургыстпага керек болады.

МУРАТ. Тутнакка олтыртаяклар да?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Баскалай ога куьш етпейди. Бир де болмаса, олтырганда, ишкисин кояр. Уьйдегилердинъ оьзлери ол мезарга киргенин сагынатаганларын оьзинъ эситтинъ. Мен де темирден ясалган йокпан. Меним шыдап юргеним болаяк! Нерваларымды таьвести!.. А сен коркпа! Бирев де бирший билмес. Соьз экевимиздинъ арасында. Тек сен Анжелага айтып олтырма! (Ящиктен граната ман маскады шыгарып, гранатады маскага орап) Уьш боьлмели квартира городта! Квартирады кайтип алганынъды бирев де, пишенъ оьзи де, билеек тувыл. Эгер мен айтканды этсенъ, савлай авыл ман, ортак шерет пен, аьелинъе де квартира болаяк. Суьйтип сага эки квартира тиеди. Ярайым?

МУРАТ. Сорайсынъ?! Тагы да не этпеге керек? Буйрык беринъиз!

АСАН МУРЗАЕВИЧ (макуллап). Бизде йигерли яс аьдемлер оьсетаганын мен бир де шекленмегенмен. Аьперим сага!.. А бу картларды анъламага кыйын. Саьспеклеп-куьбирденип анда-мунда юредилер, соьйлегенлерин де туьсинмейсинъ, оларга не керегин де билмеге кыйын болады. Тамам манъырап юрген койлардай! (Маскага оралган гранатады Муратка созып) Мунавын бизим уьйге еткерип, биревге де коьрсетпей саларсынъ.

МУРАТ (алып, пиджак астына ясырып). А уьйинъизге мен кайтип кирермен?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Экевимиз бирге барамыз. Уьйде мен анам ман эм кеншек пен соьйлеген арасында салып коярсынъ. Противогаз Алибектики, мен уьйден алып келгенмен.

МУРАТ (колы ман ясырган гранатага тийип). Граната акында ойлансам, дирилдемей болмайман. Мен сондай затты бир де эткен йокпан.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Коркпа! Мен сенинъ касынъда! Сен буьгуьн атлы йигитсинъ! Кайдай айгыр атынъ бар! Квартира, уьй, аьелинъе мекан – аьнше-минше затлар тувыл! А сенде эки квартира болаяк!

 Анжела кайтады.

АНЖЕЛА. Уьйге баргысы келмеди. Завод бетке бараман деп, кетти. Ога сонда не керекти экен? Оьзи де яшамайды, бизди де яшатпайды.

АСАН МУРЗАЕВИЧ (Муратка). Эситтинъме: биревге де яшамага бермейди… (Анжелага) Завод бетте не керек деп, сорайсынъма? Эште, келисли орын излейди?

АНЖЕЛА. Кайдай орын?

МУРАТ. Бомба салып, заводты атпага!

АНЖЕЛА. Алжыгансынъма сосы сен?! Сондай ой басынъа кайтип келмеге болады?!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Шалт болманъыз! Атанъ келип, болаяк-болмаякты куйганы уьшин Мурат Рамазанович суьйтип айтады.

АНЖЕЛА. Ол заманда анълавлы.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Бизим алдымызда бек уьйкен, кыйын шешилетаган борышлар турадылар. Совхоздынъ басшылыгыннан эм авыл ямагатшылыгыннан бизге аьскер йиберсинлер деп, шакырув этпеге керек болады?

МУРАТ. Керек болса, этуьв керек…Тек, мине, солдатлар Коксардынъ бу яман ийислерин ийискилемеге унаякпа экенлер?

АНЖЕЛА (Муратка акыйып). Мага кешелер мен комендант саьатлери туьзилееги ярамайды.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Солдатларда да противогазлар болаяклар. Йорыкты саклав, туьзетуьв олардынъ борышы… А сага, Анжела Алибековна, эм сага да, Мурат Рамазанович, биз пропусклар берермиз. Кайдай заманда да дружинниклердей юрерсиз. Бирев де орав этпес. Битти-кетти! Бир ойга келген болсак, айтайым: шакырув эртерек этилген эм керек ерге берилген. Буьгуьн аьли солдатлар Коксарда болаяклар!

 Шымылдык ябылады.

 Шымылдык ашылады. Солдат анъы эситиледи. Марием яткан боьлме. Ибраим мен Самат шатларда олтырадылар. Зейнаб уьйди йыйыстырады.

ЗЕЙНАБ. Сиз турганда, уьйди йыйыстырганымга айып этпенъиз. Буьгуьн коьплер кирип шыктылар. Кирленгенди унамайман… (Полды швабра ман суьртип) Кайынагам: «Баьри зат та орнында калады. Тек сабыр болынъыз, даянынъыз», - деди. Мен ога: «Кайгадер даянмага болаяк, бу противогазлардан бездик», - дедим. Ол: «Шыданъыз», - деди. «Коьшеегимизди-коьшпеегимизди билсек экен?» - дедим. «Билмеймен, билмеймен», - деп машинине олтырып йоьнеди. Ол да явап болама?

САМАТ. Кайда асыгады? Мен оны анъламайман? Бу калабалыкты бирев туьзетпеге керек те? Аьдемлер мал болган йок та?

ЗЕЙНАБ. Йок. Мал акында эртерек ойланганлар. Мине ярым йылдан коьп заман кетти малды коьширгенлери.

ИБРАИМ. Аьше, койларга, сыйырларга противогазлар туьтпес деп, коркканлар, сонынъ уьшин асыкканлар коьширмеге… Самат, мага анълаташ: сол биз оьстирген мал кимдики болады?

САМАТ. Кимдики болаяк? Аьлемет сорав? Оькиметтики, государстводыкы!

ИБРАИМ. Аьжейип, сейир! Бизге дайым халктынъ байлыгын сакланъыз, оьстиринъиз деп, турган эдилер. Эндиги малымыз кайда йок болганын да билмеймиз. А оны саткан болсак, биз сол акшага янъы авылды салаяк эдик.

ЗЕЙНАБ. Аьше, халктынъ байлыгы дейтаган эдилер. Кайсы халктыкы?! Тек бизим халктыкы тувыл!

САМАТ. Сиз тагы да терен алынъыз. Энъ уьйкен байлыгымыз – ол ер! Ол халктынъ биринши байлыгы! Тек калай ол халктыкы болады, эгер сорамай, не зат суьйселер, соны салдыратаган болсалар?!

ИБРАИМ. Бизде боьлинген йок, баьриси де совет халкы болган.

САМАТ. Савлай кылыплык сонда болган. Бизге йылсайын баска яктын аьдемлери келип, энъ аьруьв ерлерди сайлап, карбыз, соган, ясылша оьстирдилер, байыдылар. Малшылар, койшылар келип, кошарларды алдылар, мынълаган мал, койлар оьстирип, кутырып юрдилер. Ол ерлер бизики болганы йок. Ногайлар тувган ерлеринде куллык табаялмадылар, Северге кеттилер. Ол ерлер бизики болган йок. Бизим ер эрте, энтте завод салынмай, бизики болганы йок. Бизди эрте алдап турганлар. Бизди тонаганлар. Эндиги заводты салып, кувгын келтиреятырлар. Бизим уьстимизде бир эксперимент этилгенге усайды. Бас деп Хрущев ногай шоьлин боьлип, туьрли администрацияларга берди. Ногайлар яшаган ерлерде колхозлардынъ орнына совхозлар этилдилер. Баьри совхозларга кенетен яклардан директорлар салындылар. Директорлар суьйген затларын эттилер. Едилер, байыдылар, оьзлерининъ аьдемлерин де байыттылар. Олар байып, курорт ерлерде уьйкен уьйлер салдылар. Олар кетсе, олардынъ орнына янъыларды йибердилер. Олар да байып кеттилер. Халк пан калай усташа куллык эттилер. Бузгынлык, эрис-суьрис эндирдилер. Ногайлар бир затка яравсызлар, бир зат этип билмейдилер, бир- бирин унамайды дегенди аьр ерде коьндирдилер.

ИБРАИМ. Менимше, сол затларды оьзимиз коьндирдик.

САМАТ. Йок! Ол ис бек усташа ясалган. Аьдемге кыйшыксынъ, кыйшыксынъ деселер, ол оьзин кыйшык деп, ойлайды. Халк ишинде ис юргистилген.

ИБРАИМ. Билмеймен? Асан Мурзаевич ногай директор да?

САМАТ. Дурыс. Завод курылаяктан бир йыл алдын директор этип Асанды салдылар. Сол заманда халк коьнъилленди, ногай аьдемин басшы эткенлер деп, куванмай да болмадылар. Тек эндиги биз коьремиз, Асан завод курдыртаяк кагытларга кол салаяк уьшин кереккенин. Завод курылса, аьдемлерге куллык болаяк, кыйын агы ийги болаяк, йоллар салынаяклар деп хабарлар яйдылар. Халк та сога ийнанды. Ол тап заготовительлер авылдан эт сатып алаяктан алдын: «Эт ушсыз болаяк», деген хабарды яйсалар, аьдемлер асыгып-асыгып малларын заготовительлерге бергенлер де. Бу да сондай болды. Бизим аьдемлер алданып салдырдылар бу курылысты. Сен, завод экологияды бузатаганын салатаганлар билген йоклар деп, ойлайсынъма? Бек те аьруьв билгенлер. Бу кыралда салынатаган биринши завод тувыл.

ИБРАИМ. Заготовитель болып мен оьзим де юргенмен. Эсимде, суьйтип сен айткандай эткенмиз…Самат, айттагы, бизим халк пан солай неге эткенлер?

САМАТ. Маьнеси бир. Бизим халкты ериннен куваяк уьшин.

ИБРАИМ. Бизим шуьшимиз барым?

САМАТ. Билмеймен. Туврасын билмеймен. Тек балайман. Яде бизим еримиз оькимет стратегиясына керек болады яде мунда тагы да бир зат кураяк боладылар? Белки, атомный электростанциядай бир зат? Яде биз, ногайлар, сенимсиз халк болган уьшин булайда яшамага керек тувылмыз? Туврасын айтсанъ: себеби кайдай экенин айтаялмайман?

ИБРАИМ. Да-а-а…Кандырдынъ властьти!.. Бизим ерлерде, ногайлардан баска болып, оьзге халклар да коьп яшайдылар да? Олар ман не болаяк?

САМАТ. Бириншилей, олар турган ерлер бизикилерден эсе де, заводтан эрек турадылар. Оларга бу каза еткени йок. Экиншилей, олар баска яклардан келген аьдемлер. Оларга: «Кетинъиз!» деп бир бакырсалар, амал барым, кетееклер. Энъ кыйыны биз? Бизге кеткендей ер йок. Биз мунда тувганмыз!

ИБРАИМ. Оькимет стратегиялы ер деп, айтканынъ не болмага болаяк экен? Менимше, кыралда болатаган терисликлер етекшилердинъ янъылысыннан боладылар. Айтпага, Чернобыльде болган зат станцияды салатаганлардынъ янъылыс эткениннен болган.

САМАТ. Йок, кардаш, салынатаганда янъылыс этилгенине мен шекленемен. Меним ойымша, станцияды боьлеялмаганнан болган ол каза. Оьзинъ ойлан, атомный станцияды савлай СССР салган, а шыгаратаган ток уьш республикага барган. Белорусияга, Украинага, Россияга. Ким ие болаягына талас болып, биревге тиймесин деп, каза эткенлер. Оннан баска! Халк радиация ман увланганларды да коьреек болганлар. Тири аьдемлердинъ уьстиннен эксперимент этилген. Белки, халклардынъ эсин политикадан айыраяк уьшин хаьтеди шыгарганлар. Суьйтип кавгаларды, ашлыкларды да тувдырадылар.

ИБРАИМ. О-о-о, Самат, сен акка да кавыфлы аьдем экенсинъ! Бек опасный аьдемсинъ!

САМАТ. Аьше, мен не зат ойланмага керекпен? Бизим авыл ман болганы акында ойланып маьнесине шыгаялмайман…

ЗЕЙНАБ. Мен де шыгаялмайман. Коьз тийген болар? Бас деп, асфальт йолын, оннан сонъ муна уьйкен коьпирди салганда, калай бек суьйиндик. Бизди уьйкен дуныя ман байланыстырдылар, городка барармыз деп, балалар окувга туьсерлер деп, бек кувандык. Баска авыллардагылар бизге куьнлеп баслаган эдилер. Солардынъ коьзлери тийди. Бу каза бакыл этип этилген.

САМАТ. Туьз айтасынъ! Каза бизге аькелинген! Ерсиз, тувган-кардашсыз, тамырсыз халкта наьсип болаяк тувыл. Аьдемлерди ян-якка шашыратса, халк йок. Ерин йойган аьдемлер халк болмайды. Бизге заводты яптырмага керек!

ИБРАИМ. Заводка миллионланган акша шыктажланган?

ЗЕЙНАБ. Бизим ерде салмаган болгай эдилер! Бизге бензин керегим? Бензин уьшин аьдемлерди туншыктыратаганларма? Бомба болса, таслар эдим сол хайырсыз заводка!

САМАТ. Заводты бир зат этип токтатпага керек! Бизим авылга алысув, куьрес керек!

ИБРАИМ. Эште, кеш?

САМАТ. Баьримизге де анъламага керек: Коксарсыз биз йокпыз! Бизим ата-бабаларымыз мунда яшаганлар, мунда коьмилгенлер, биз мунда оьскенмиз, бизим балаларымыз мунда тувып оьскенлер. Коксар – ол биз!

ИБРАИМ. Тувдыкларга биз яшагандай ер калдырмага керекпиз де…

САМАТ. Тувра. Аьдем тувдыгына юртын калдырады. А бизде ол болмаса, не зат калдыраяксынъ? Балаларымыз оьксизлердей анда-мунда согылып юреегим?! Тувган ерин муткан тез арада атасын-анасын да мутады, тербиясыз, кенетен аьдем болып оьседи…Ят ерлерде бизди ким эсине алаяк. Бизге коьтерилип, баьримизге бирге заводты бузбага бармага керек! Баска амал коьринмейди.

ИБРАИМ (залга каратып) Бу кавгага шакырув! Анадай курылысты ким буздырады экен?!

МАРИЕМ. Ибраим, амалым, Коксарды коьширселер, авылдынъ мезары ман не зат болаяк экен?

ИБРАИМ. Калдырып кетеекпиз. Кабырларды оьзинъ мен алып кетеек тувылсынъ да? Коьшкен ерде янъы мезарга ер берилеек болар?

МАРИЕМ. Ят ерде коьмилген айыпты. Мен атам-анам, кардашларым яткан ерде ятсам экен?

ИБРАИМ. Мен де балаларымга сондай оьсиет эткенмен. Коьммеге мундагы мезарга аькелерсиз дегенмен. Мен оьзимге сынтас та аьзирлегемен… Марием, кел сондай зат акында ойламаяк. Энтте биз экевимиз йийенинънинъ тойында завкланырмыз, «узын» ойнап шыгармыз. Ойнармыз, бийирмиз!

 Ибраим турады, ойын абытлар этеди. Самат телевизорды ашады, соннан миллет анъы эситиледи.

САМАТ (карс согып) Ойна, ойна! Зейнаб, шык!

ИБРАИМ. Кел, келин! (Зейнабты колыннан тартып шыгарып, ойнап) Э-эх, шанъ шыгаратаган шагымыз кайда?! Кайтарма экен?! Карс сок, Самат!

 Самат карс согады. Анъ таьвесиледи. Зейнаб уялганнан коллары ман бетин ябып, ортадан кетеди. Ибраим мактанып алдыга-артка юреди.

САМАТ. Оллагый, Ибраим, калай енъил коьнъилинъ! Сол саьат кадап шыктынъ!

МАРИЕМ. Ойнап, мага да ян битирдинъиз! Алла мырадынъызды битирсинъ!

ЗЕЙНАБ. Мен ойын-куьлки барын кайзаман мутканман…Уьйимде куьлеткидей юремен. Сав бол, Ибраим, бу уьйге куваныш тувдырдынъ!

ИБРАИМ. Кызым, калай тувра айтасынъ, тек куьлеткимиз калды деп. Биз коьшпей турып, оьзимиздинъ тувган еримизди ят ер деп, коьрип баслаганмыз!

САМАТ. Ят ер! Бек дурыс айтылган! Тувган еринъ ят болса – онадан уьйкен кыйынлык, уьйкен кайгы барым?!

 Уьнсизлик.

МАРИЕМ. Оьлсек – ол бизики! Биз ога ябысып калсак – ол оьмир бизики! Сол оьзимнинъ еримде, улпа тоьсегимде ятсам экен! Амалларым, мен муннан кетеялмайман! Мага ят ер – ят уьйдей, тилеймен, мени мунда калдырып кетинъиз!

ЗЕЙНАБ. Не затлар соьйлейди? Сосы абай сандыраклайым?!

 Эректен солдатлар юргенде йырланатаган анъ шалынады. Уьйге шавып Вайдат киреди.

ВАЙДАТ. Вай-вай! Аявлылар, кавга басланаятыр! Коксарга солдатлар келгенлер! Коьп келгенлер! Баьриси де противогазлар кийгенлер, колларында савытлар! (шавып, артка кетеди).

САМАТ (турагалып). Соьйлей-соьйлей, басымызга каза шакырдык болгай?!

 Мариемнен калганлар, баьриси де маскалар кийип, уьйден шыгадылар. Марием орыннан турып, аякларынынъ ушлары ман басып, эсик бетке барады.

МАРИЕМ. Аллам-ав! Не болды экен сосы? Мен ятып тургышай, кавга да басландыма? Не зат пан Кудайымызга ярамадык? Мунадай уьйкен каза келгенде де, мен неге ятып калдым?.. Аман да сондай бек ятак маразлы тувылман, ятып тургандай. Балаларымды ийманга салаяк уьшин, оьзимди тоьсек мараз этип коьрсететаганым…Ах, не этейим?! Оьлгим келеди, аьжел де келмейди. Меним не шуьшим ога? Оьлсем, мага еп-енъил болаяк эди… Кайтаятырлар.

 Марием асыгып, барып орынга ятады. Уьйге картлар киредилер. Олардынъ артларыннан Асан Мурзаевич, Мурат, Зейнаб, Вайдат киредилер. Мурат акыртын орындык бетке йылысып барады. Асан Мурзаевич маскады шешип, юмырыкларын алдында юмып йоьткиринеди, соьйлемеге аьзир болып, кисесиннен конъырав шыгарады.

АСАН МУРЗАЕВИЧ (шанъ согып). Баалы йолдаслар, сабырлык керек! Сабыр туьби – сары алтын! Коксарда согыслар болаякка усамайды. Авылга аьскер ярдам этпеге, тынышлык туьзбеге шакырылган. Солдатлар йорык бузувшылар ман, кырсызлык пан куьресееклер. Аьскер бизим ягымызда. Сонынъ уьшин, йолдаслар, армияга демев этинъиз, дирек болынъыз!

 Уьнсизлик. Мурат энъкейип, койныннан маскага оралган гранатады орындыкбастынъ туягы турган ерге билдирмей салады.

ЗЕЙНАБ. Мен билистен, армия бирев мен кавга этетаган? Ким мен кавга этеек экен?

САМАТ (Асан Мурзаевичке). Туврасын соьйле? Коьз байлавыш ойнама?! (Ибраимге бурылып) Мине деп мышыгызлар суьргинге йиберилгенлер. Кеше солдатлар келип, авылларды курсап алып, танъ атканда, уьйлерден шыгарып, кувып поездллерге айдаганлар.

ИБРАИМ (Асан Мурзаевичке) Солдатлар авылда коьп тураягым?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Бизим аьллер туьзилгенше йорык бузувшыларды тыныстырганша, аьскер бизде тураяк. Алдамага амалым йок. Солдатлар авылда тураяклар. Олар палаткаларын алып келгенлер.

МАРИЕМ. Кавга йок экентагы, а меним яным шыкпага аз калып туры эди. Аллага шуькир! Мынъ кере шуькир! Не де болсын, тек кавга болмасын!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Кавга болаяк тувыл! Биз тынышлык уьшин куьресемиз! Савлай дуныя кавга болмасын деп, куьреседи! Бизге де тынышлык керек, тек тынышлык!

 Уьнсизлик. Тыстан Алибектинъ бакырыгы эситиледи: «Коксарды яв алган! Тийменъиз мага! Мен сизге керегин коьрсетермен!» - деп. Баска давазлар шыгадылар: « Уьйинъ кайда?! Уьйинъди коьрсет! Каерде?! Кала туратаган уьйинъ?!» - деп. Эки солдат Алибекти ийтеп уьйге киргистедилер.

БИРИНШИ СОЛДАТ. Бу сизикиме? Мунда турама?

 Баьриси де уьндемей, бас ийедилер.

ЭКИНШИ СОЛДАТ. Йорыкты бузады! Аьдемлерге шапшыйды! Тынъламай юреди. Противогазын йойган. Уьйде тувылма?

АЛИБЕК (солдатлардынъ колларыннан сувырылып). Противогаз мага керек тувыл! Мен бетимди йойгым келмейди! (Ортага шыгып йырлайды)

 Море шумит, чайка летит,
Шторм надвигается,
Кто-то и мне
Машет рукой и улыбается…

ЗЕЙНАБ (противогазды излеп, орындыктынъ туягы касында тавып, коьтерип). Ой-бай, не бек авырды?! (Маскадынъ ишиннен гранатады шыгарып) Бу не зат экен? Аллам-ав!

 Уьнсизлик. Баьриси аьжейипсинип, Зейнабка карайдылар.

ИБРАИМ. Туьсирип олтырма! Туьсирсенъ, бизден де, уьйден де бирший калмас! Атылаяк!

БИРИНШИ СОЛДАТ (сак болып, Зейнабка янасып, асыкпай кыскаяклыдынъ колыннан граната ман маскады алып, Алибекке коьрсетип) Бу кимдики? Сеникиме?

ЗЕЙНАБ (Алибекке карап) Аьше, противогаз оныкы.

ЭКИНШИ СОЛДАТ (Алибекке ювыклап). Бу затлар сеникиме?!

АЛИБЕК. Аьше, меники болса, не болган?!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Кайтип не зат болган? Граната сага неге керек экен?!

АЛИБЕК. Кайдай граната? Мен кайдан билейим?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Кайдан билейим деген соьз не ди оьзи?! Сол экентагы сен меним куллыгымга бомба атарман дегенинъ?! Мен оны эсирик соьз деп, ойланган эдим? Эсирик соьз тувыл экен.

ЭКИНШИ СОЛДАТ (Алибекке). Авылдас, саклап болмайтаган савытты юргисткенинъиз уьшин эм терроршылык акт этпеге аьзир кыянатшыдай сиз ысланасыз, биз бен тутнакка бармага керексиз! (Темир кол бугавлар шыгарып, Алибектинъ колына кийгистип) Юринъиз!

ЗЕЙНАБ. Астопиралла, савыт ога кайдан келмеге болаяк?! Оьмири колымда граната ыслаган аьдем тувылман!

ИБРАИМ (залга каратып). Сол экентагы Алибек бизге террористлер деп, мин тагатаганы?! Пишеси де бомба атпага керек дегенин коьп болмай айтты?! Аьлемет?! Сейир?!

АНЖЕЛА. Фантастика! Коксар, танымайман сени!

БИРИНШИ СОЛДАТ (Алибекти ийтеп). Юринъиз!

АЛИБЕК. Ол меники тувыл!

САМАТ. Бирший де анъламайман? Алибекке аьскер савыт, боьтен де граната, кайтип колына туьспеге болаяк?!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Кардашым кайдай да бир эпке келмеген зат этеегине мен шекленген йок эдим! Бу зат уьшин бир йырма йыл суд кеспеге болаяклар?

ИБРАИМ. Яде оьмир яшав зонадан шыкпастай этерлер?

 Солдатлар Алибекти ийтеп, уьйден шыгарадылар. Баьриси де маскаларын шешип, бир бирлерине карайдылар. Сахнадынъ тысыннан Алибектинъ бакырыгы эситиледи: «Авылды инопланетян явлар алганлар! Коксар душпан колында!.. (Давазы тоьменленип) Инопланетянлар! Туншыктырадылар аьдемлерди…) деп.

МАРИЕМ (тыска карап). Шикаьрим, тыншайтагы. Тамагынъды йыртаятырсынъ да… Калай коьп бакырасынъ?! Атасы да сондай эди…

 Уьнсизлик.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Атамызды неге мунадай кир затка карыстырасынъ?! Атамыз аракы ишпейтаган эди!

МАРИЕМ. Сиз бир атадан, бир анадан тувгансыз!

 Асан Мурзаевич акыйып анасына карайды.

ЗЕЙНАБ. Йок! Бу граната оныкы тувыл! Мен оны тувра билемен. Яне аьли уьйди йыйыстырганда, онынъ противогазы орындык астында да, уьйде де йок эди. Анадай коьримли ерде (орындыктынъ туягына коьрсетип) мен оны табаяк эдим. Савлай авмедий болган йокпан да?!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Сага тынъласанъ, шайтан оны аькелип салганым орындык астына?! Гранатады сен оьзинънинъ колынъ ман шыгарып коьрсеттинъ де?

ЗЕЙНАБ. Кайдан билейим?!

АНЖЕЛА. Оны бирев аькелип салган мунда? Тек ким экенин билсем экен?

ЗЕЙНАБ. Бизде эртениктен кешке дейим аьдемлер ызыгысып юредилер? Бар бил ким экенин?

ВАЙДАТ (коркып). Ийги аьдемлер юрсе, кыйын тувыл эди. Бизим авылда кара ниетли ыбырыслар да толган да? (Колларын яйып коьрсетип) А мен сизге бос колым ман киргенмен!

 Баьриси де анъламагансып Вайдатка карайдылар.

АНЖЕЛА. Биз муна ыбырыслык бизге этилгендей, яманлык биревге эткен йокпыз! Токтанъыз! Ол, Асан Мурзаевич, сиз уьшин муны бизге этпеге болганлар! Сизди халк суьймейди!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Йок! Аьдемлер мага яман карамайдылар, сыйлайтаганлар коьп. Мен бизим аьдемлер арасында сондай зат этпеге болаякларды билмеймен. Сейир! Алибек сол гранатты каерден сатып алган экен?

 Марием, орныннан турагалып, оьзине кеншекти, Муратты, Вайдатты эм картларды шаптырады. Олар тоьгерегинде айланадылар. Марием орталарында юреди. Олар Анжела ман Асан Мурзаевич соьйлегенди эситпейдилер.

АНЖЕЛА (Асан Мурзаевичти колыннан ыслап, сахнадынъ алдына шыгарып). Сиз, акай, авылымызды бек уьйкен акшага саткасынъ деген хабар юреди. А ана Москвадан, главктан келетаган эркек сизге Швейцар банкында счёт ашылган деп айтканын, оьзим де билмей, капилистен эситип калдым. Тукымы да, кайдай орында туратаганы да эм онадан баска кагытлар да менде ясырынып тургыстылады. (Уьндемей турып) Эгер атамды босатпасалар, менде де прокуратурага да, халкка да айтаяк затларым бар? Э, Асан Мурзаевич?

АСАН МУРЗАЕВИЧ (Бир кылы кыйшаймай, Анжелады ийинлериннен кушаклап). Коркпа, кызым, Алибекти бирев де олтыртаяк тувыл! Оны психбольницага салаяклар, ишкиден эмлеп карарлар, ишкиге аваслыгын койдырып, уьйге кайтарарлар. .. Сага городта квартира болаяк! Тынышынъа юр, шапшыма!

АНЖЕЛА. Ол заманда муна савлай спектакль не уьшин ойналады?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Бирев де туьп маьнесине шыкпасын деп, ойналады. Аьдемлердинъ акылын баска якка бурдыраяк болып.

АНЖЕЛА. Анъламадым. Туьп маьнеси не?! Халк пан болган зат ойын тувыл да?! Халк шашырады да…Коксардынъ орнында тек куьлтоьбелер калаятыр да… Ол каза да…

АСАН МУРЗАЕВИЧ (коьнъилленип) Сен, кызым, сол куьлтобелердинъ астында не барын билсенъ экен! Ногайлар яшаган ерлердинъ астында газ бан нап толы коьллер. (Залга каратып) Нап уьшин кавга янъы басланаятыр. Экономикады юргистетаган зат буьгуьн газ бан нап болады. Онынъ иеси боламан деп энтте кыраллар согысаяклар. Миллионлаган аьдемлердинъ янларын берееклери алдыда. Бир кесек аьдемлер эпсиз байып кетееклер… Аьр аьдем де оьзининъ наьсибининъ иеси. Эртен бир дазувдан бир кере шет элге бармаган ногайынъ, ол мен, ялгыз оьзим самолётка олтырып, тыс кыралга ушаман… Яхшы йол денъиз мага! (Кисесиннен конъыравды шыгарып, шанъ согып) Мен онъсам, сен де, кызым, ярлы калмассынъ!

 Шымылдык ябылады.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Маскарад по-ногайски

Пьеса в двух актах

 

Действующие лица:

САМАТ, 68 лет
ИБРАГИМ, 65 лет
МАРИЯМ, 65 лет
АЛИБЕК, он же БИЙ АКБАРС, 47 лет
ЗЕЙНАБ, жена Алибека, 45 лет
АСАН МУРЗАЕВИЧ, он же КАЛЮ, 48 лет
АНЖЕЛА, дочь Алибека, она же ДЖАНИКЕ, 25 лет
МУРАТ, он же ЭКОЛОГ, он же ВИЗИРЬ ДЖАМБАЙ, 35 лет
ВАЙДАТ, конторская уборщица, 55 лет
МАЛЬЧИК, сын Мурата, 15 лет
Посетители, они же Солдаты, они же Стражники

В пьесе описаны реальные события, произошедшие в одном из ногайских аулов в конце 80-х годов. Название места действия событий и имена героев изменены.

 

 

АКТ I

Картина 1

Перед домом стоят Ибрагим и Самат, одеты по-летнему, на ногах сапоги, на головах каракулевые папахи, в руках трости, на лицах противогазы. У всех играющих вместо противогазов маски с прорезями для глаз и рта, можно играть в любых условных масках.

ИБРАГИМ. Оллагый, отличный день! Солнца много! Небо чистое!

САМАТ. Поражаюсь тебе, Ибрагим. И у тебя хватает настроения восторгаться природой?! Какой ты жизнерадостный.

ИБРАГИМ. Как же не быть настроению радостным, если с утра в нос бьет запах сена?!

САМАТ. Да? Я что-то ничего не чувствую (Открывает нижнюю часть маски и тут же закрывает.) Что за шутки?! (Кашляет.) Чертяка ты этакий! Лишь бы позабавиться!

ИБРАГИМ. Я без шуток. Просто в эти дни мы обычно начинали сенокос. Вот мне по памяти и чудится запах сена…

САМАТ. У меня тоже руки так и норовят взять в руки косу.

ИБРАГИМ (имитирует движения косаря). Вжик-вжик! Вжик-вжик! Коси, коса, пока роса! Коси, коса! Коси, коса, пока роса!

САМАТ (повторяет за Ибрагимом движения косаря, но внезапно обрывает себя). Хватит, хватит! Еще примут за сумасшедших стариков.

ИБРАГИМ. А чем мы от них отличаемся? Целый аул сошедших с ума людей, целый народ состоит из недотеп!

САМАТ. Нет, не все сошли с ума. Люди устали от безделья, от безысходности. Вот и шатаются по улицам, как безумные. Устали… Хватит плакаться. Зайдем к Мариям, узнаем, что у них новенького.

ИБРАГИМ. Зайдем, зайдем. У кого же новости, если не у них.

 

Картина 2

Комната. В центре сыпра — круглый столик на низких ножках. На столике журналы, маска. Рядом низкие табуретки. Возле стены на кровати лежит Мариям, ее лицо накрыто марлевой повязкой, на голове темная косынка, под ее подушкой мягкие перины. У изголовья кровати стоит стул, под стулом — тазик с водой, в углу комнаты телевизор. В комнате также предметы домашней утвари. По комнате бегает мальчик в маске, который крутит в руках колесо от детского велосипеда и гудит себе под нос, подражая гулу машины. Входят Ибрагим и Самат, покашливая и стуча по полу тростями. Мальчик, увидев стариков, выбегает из комнаты.

САМАТ. Ассалам алейкум!

ИБРАГИМ. Добрый день, Мариям!

МАРИЯМ (тяжело дыша, поворачивает голову и, кивая, приветствует вошедших). Проходите, садитесь, дорогие гости!

Самат идет к столику, пододвигает табуретку и садится.

ИБРАГИМ (подойдя к кровати). Как ты, Мариям? Хочу взглянуть на свою возлюбленную… Прекрасно! Хорошо выглядишь!

МАРИЯМ. Ой, Аллах! О чем ты говоришь?! Какая я тебе возлюбленная? Что люди подумают? Как будто у нас какие-то отношения были!

ИБРАГИМ. Разве не было?

МАРИЯМ. Ну тебя, дурака! Все шутишь. Никогда ты серьезным не станешь.

ИБРАГИМ. А я не шучу. Ты мне всегда нравилась. Так что могло и быть. Только вот твой Мурза опередил. Пусть земля ему пухом будет! (Берет за руку Мариям.) И не думаю шутить… Знаешь, боюсь сглазить тебя, очень хорошо выглядишь! Молодцом! Мы еще с тобой станцуем, как в молодости. Боюсь сглазить! Только через это (показывает рукой на свою маску) сглаз может ли передаться?.. Как самочувствие, Мариям?

МАРИЯМ. Ты садись, Ибрагим. Садись. Сам-то как?

ИБРАГИМ. Как видишь! Стройный, красивый (гладит маску), бодрый! (Пританцовывая, отходит от кровати и садится рядом с Саматом за столик.)

САМАТ (поднимает лежащую на столике маску и обращается к Мариям). Так и не хочешь надевать? Что ты за человек! Здоровье губишь?

МАРИЯМ. Это не мой противогаз, это сына.

ИБРАГИМ. А где твой?

МАРИЯМ. Терпеть не могу эту штуку!

ИБРАГИМ. Совсем не бережешь себя. Эта вонь и на нервы, и на сердце, и на печень — на все действует.

МАРИЯМ. Потерплю, ничего. Хочу спокойно, с открытым лицом умереть. Как человек. Чтобы все меня запомнили.

САМАТ. Хитришь, Мариям. Наверное, боишься, что в противогазе ангелов распугаешь?

МАРИЯМ. О чем ты, Самат? Мне такие мысли в голову не приходят.

ИБРАГИМ. Ангел смерти ко мне с Саматом побоится приблизиться. Мы с ним как два пугала, хоть сейчас в огород отправляй птиц отпугивать.

САМАТ. Ангелы приходят за душой. В Писании говорится, что наши грязные одежды и вся наша плоть там не нужна.

ИБРАГИМ. Я думаю, после того, что мы здесь пережили, там и наши души не понадобятся. Поизносились, исковеркались наши души.

САМАТ. Душа не изнашивается и не меняется. Она вечная. Портится сам человек…

ИБРАГИМ. Говоришь, как будто точно знаешь. Щупал руками, глазами видел?

САМАТ. Это общеизвестно. Тут и знать нечего. Есть вещи, которые надо сердцем чувствовать.

ИБРАГИМ. А я не чувствую. Где она душа? (Щупает руками грудь.)

САМАТ. Не чувствуешь — сиди и молчи.

ИБРАГИМ. Молчу. Но и ты в университете не учился, в медресе не ходил.

САМАТ. Зато знаю, сердцем чувствую, есть тот мир, где хорошие души живут. Есть!

ИБРАГИМ. Ладно, пусть будет по-твоему. Отвлечемся от этой темы… Вернемся к нашим противогазам. Ты знаешь, я к своему привык. Сниму — чувствую себя будто без части тела.

САМАТ. А я, что для красоты одел? У меня он тоже как часть тела.

ИБРАГИМ. Между прочим, он тебе очень идет. Красавец мужчина! Правда, Мариям?

МАРИЯМ. Ну, Самат всегда был симпатичным.

ИБРАГИМ. А сейчас вообще — настоящий стиляга!

САМАТ. Хватит зубоскалить! Я тебе не ровня. Я все же старше!

ИБРАГИМ. Старше всего на год. Разве это старшинство? Не так ли, Мариям?

МАРИЯМ (кивает). Дорогие мои, спасибо, что навестили. От вас человеческие слова слышу. Давно порядочных людей не слышала. Может, в последний раз меня видите. Хочу в своем доме умереть, хоть бы кто помог.

ИБРАГИМ. Нет, так не пойдет. Почему в последний раз видимся? Мы с тобой и там, в раю, обязательно свидимся, друг к другу в гости будем ходить, родной аул вспоминать.

САМАТ. Мариям-то дорога в рай, а вот тебе — сомневаюсь.

ИБРАГИМ. Я на твои реплики не обращаю внимания.

МАРИЯМ. Ибрагим, каким ты был болтуном, таким и остался. Пусть Аллах продлит твою жизнь! А я и на ад согласна, на все воля Всевышнего. Лишь бы из родного дома вынесли хоронить, все по обычаю сделали. Скажете, что отмучилась еще одна душа, благословите в последний путь.

САМАТ. Кому-кому, а тебе дорога прямо в рай. Что это ты про ад вспомнила? Человек ведь живет ради того, чтобы в ад не попасть.

МАРИЯМ. Пусть простит меня Всевышний. Это я так… Имею в виду загробную жизнь.

ИБРАГИМ. Это другое дело. А в аду вакансия всегда есть.

САМАТ. Мариям, жизнь ты любишь. Вот только из аула не хочешь переезжать, не так ли?

МАРИЯМ. Не хочу, не хочу! Но и так жить мало желания.

САМАТ. Так-то оно так. И мы не хотим переезжать. Чем на чужбине умирать, лучше пусть живьем в могилу уложат… Я тебя понимаю… Пришли к тебе узнать, что слышно о переезде.

МАРИЯМ. Старший сын еще не вернулся. Сама, как и вы, жду не дождусь.

Ибрагим берет со столика журнал и начинает читать. По его примеру и Самат берет со столика журнал и углубляется в чтение. Входит Зейнаб. У нее на лице маска, голова плотно обвязана белой косынкой, в руках держит пластмассовый бачок с водой. Она делает поклон старикам и идет к кровати Мариям.

ЗЕЙНАБ. Здравствуйте, почтенные!

ИБРАГИМ. И ты здравствуй, невестка! Многих лет жизни тебе и твоим детям! Спасибо, дорогая, хорошо ухаживаешь за нашей Мариям!

ЗЕЙНАБ (гордо). А что за ней присматривать? Не такое это трудное дело. Чашку чая, от силы две выпьет и больше ничего не ест. Целый день лежит, не двигается.

ИБРАГИМ. Ты не преуменьшай своих заслуг. Не всякая невестка такое делает в наши дни. Других палкой не заставишь.

ЗЕЙНАБ. Ах, лишь бы она не болела. Это меня беспокоит. Честно говоря, она сама себя извела. Какой крепкой она была! А как вонь по аулу распространилась, так она ни разу противогаза не надела. Тело не железное, здоровье не вечное… вот и пошла на убыль. Видимо, грязный воздух и ноги подкосил… Теперь она даже повязку на лицо не хочет надевать… Абай, дай вытру лицо. (Вытаскивает из-под стула тазик, достает из кармана сухую марлю, мочит водой из бачка, протирает лицо Мариям.) И все!

МАРИЯМ. Спасибо, моя хорошая! Посвежело. Как после дождя… Гостям чаю подай.

САМАТ (отрываясь от чтения). Зейнаб, не беспокойся. Мы пришли узнать, когда Асан вернется. Не знаешь?

ЗЕЙНАБ. Деверь вчера на работу звонил, моя дочь с ним разговаривала. Сказал, что сегодня приедет.

САМАТ (отрешенно). Вестей никаких. Интересно, что они решили. (Продолжает читать.)

ЗЕЙНАБ. Спрашивала… Сама тоже переживаю. Дочка говорит, что ничего не известно. Как тогда говорили, что аул будут переселять на новое место, другого разговора так и не было. А как, куда — никто толком не может объяснить.

ИБРАГИМ. В прошлом году зря мы отказались переселяться на земли из-под военного полигона. Дураки, боялись, что из-за взрыва ракеты земля там радиацией покрылась. Хоть и другая республика, но все-таки рядом с ногайцами, да и от аула нашего не так далеко. Говорят, что мафия все земли в аренду взяла, новый колхоз организовала, людей со всей страны привезла…

САМАТ (отрываясь от чтения). А им что радиация? Чем народу хуже, тем им лучше. Теперь будут лук, арбузы сажать, удобрениями землю губить, людей в городах травить, государство обманывать.

МАРИЯМ. Ибрагим, скажи, пожалуйста, у мафии нация какая?

ИБРАГИМ. У мафии? У нее нации нет. Деньги, обман — их нация. Всю страну к рукам прибрали. Даже Москва у них в руках.

ЗЕЙНАБ. Да, теперь у них ту землю никак не заберешь.

САМАТ. Еще бы! Они с пулеметами выйдут, чтобы не отдать. И так они всех с потрохами купили. Попробуй Москву без связей держать, а они держат… Тем более под полигоном такая земля была! Старики говорили, что до революции там лучшая пшеница росла, а сено мы и сами там косили, такое отличное разнотравье!

ИБРАГИМ. Не зря говорят. Знал бы, где упаду, солому бы там постелил. Земли из-под полигона все ушли, о них и мечтать не надо. Поздно опомнились. Не нашлось умных людей, чтобы аульчан вовремя уговорить переселиться туда.

САМАТ. А как бы ты тогда уговорил. Переезд для всех был неожиданностью.

ИБРАГИМ. Ума не приложу, что будут делать с нами? Некуда же аул переселять.

ЗЕЙНАБ. Говорят, что хотят переселить в город.

САМАТ. Тогда считай, что Коксара нет. Народ распылят — и все!

ИБРАГИМ. В городе, чтобы получить квартиру, десятки лет надо стоять в очереди. На что мы им, деревенские? Дочка, этот вариант отпадает.

ЗЕЙНАБ. Сколько же это может тянуться?.. Какие-то нам непонятные трудности в этом есть.

САМАТ. Да… (Снова углубляется в чтение.)

МАРИЯМ. Зейнаб, подай гостям чай.

ЗЕЙНАБ. Сейчас, сейчас.

ИБРАГИМ. Невестка, не беспокойся, мы только из дому вышли. Спасибо!

МАРИЯМ. Ах, вот так вы всегда.

Вбегает мальчик, вертит в руках колесо и гудит, подражая шоферу.

ИБРАГИМ. Какой джигит растет! Шофер — экстра-класс!

ЗЕЙНАБ. Арслан, не шуми! Без тебя голова разламывается. Дочкин сын. Надоел, чертенок. Ни минуты покоя, все ломает, все переворачивает.

Мальчик убегает.

ИБРАГИМ. Правильно сделали, что дома оставили. Вон, другие отдали детей, кто в детдом, кто в интернат. Теперь ходят по аулу, места себе не находят… Моя невестка, жена самого младшего сына, как газ распространился по аулу, взяла детей и на Кубань уехала к своим родителям. Сын остался дома, теперь места себе не находит. Работы нет, да и меня одного не хочет оставлять. Хотя я не против, чтобы он со своей семьей был. Даже настаиваю, чтобы уехал. Нет, не хочет. Представляешь, с женой стали переписываться!.. Ты — молодец! Детей нельзя отрывать от родителей, тогда они травмируются, психически неустойчивыми растут.

ЗЕЙНАБ. Никто по своей воле от родного ребенка не откажется. Детей отдали в детдома и интернаты по необходимости, чтобы здоровье их сберечь. Никакая мать добровольно не откажется от своего дитяти… Моя Анжела тоже отвозила Арслана в детдом. А в тот день за ними увязался мой пьяница муж. Анжела уже оформила документы, почти сдала внучка. Арслан как понял, что его хотят оставить, рев поднял, а мой на всех матом попер. Забрал ребенка — и обратно домой. Даже водку в городе забыл купить, а ездил вроде за выпивкой. Пьяница пьяницей, а детей любит…

ИБРАГИМ. Не совсем пропащий, значит.

ЗЕЙНАБ. А я что, хотела, чтобы мальчуган в детдом попал? Мне его и так жалко. Без отца растет. И так обделенный. Мы ему заменяем отцовскую любовь.

ИБРАГИМ. А куда зять подевался? А я и не знал, что его нет с вами.

ЗЕЙНАБ. Вот уже год, как они не живут. Когда у нас все началось, ее чистюля сразу в город переехал. Испугался за свое здоровье. Может, это и правильно? Правда, звал ее с собой, не буду обманывать. А дочка его никогда не любила, поэтому причину искала избавиться от него. Он звонит, письма пишет. А моя ему: «Предатель! Изменник! Видеть не хочу!» Я прошу, чтобы смягчилась, помирилась, а она ни в какую.

ИБРАГИМ. Понять их трудно. Все перевернулось вверх тормашками.

ЗЕЙНАБ. Да, Ибрагим. Однако нехорошо молодой женщине без мужа жить. Разговоры неприятные возникают. У самой характер в худшую сторону меняется.

ИБРАГИМ (к Самату). Что, за учение взялся? Нас тоже просветил бы. Самат, что же будем делать?

САМАТ. Не знаю, не знаю… ничего не знаю.

ИБРАГИМ. Да оторви ты голову от книги. Смотри, тоже мне ученый нашелся!

ЗЕЙНАБ (вздыхая). Не может же у нас вечно продолжаться такая жизнь?! Надоело все! Еще эта гадость! (Снимает с лица маску, оставляет ее на макушке.) Кожа на лице стала преть. Шею, затылок ломит. Когда ветры, чистый воздух поступает, тогда я не надеваю этот противогаз. А ветры у нас только осенью и зимой. В такое лето и без того жарко, еще и противогаз надевай! Надоело!

ИБРАГИМ (игриво). Ты сама молодая, красивая! Тебе жить да жить. Плюй на все!

ЗЕЙНАБ (смущаясь). Да куда там! Преувеличиваешь ты все, Ибрагим… Видимо, мы никому не нужны. Хуже всего, что мы в неведении. Если бы нам сказали, что мы тут остаемся, то мы сами искали бы выход. То говорят, что мы должны переехать. То говорят, что не найдут нам места для переезда. Но здесь жить никому не захочется. Трава всюду пожухлая, птицы почти не залетают. Вчера осматривала деревья в саду — листочки все вялые, ни одной завязи. Нет ни вишни, ни абрикосов. А у яблони даже листочки не появились. Пчел вообще не вижу. Зато мух много. Поражаюсь! Восхищаюсь ими!

ИБРАГИМ. Может, у них что-то вроде противогаза имеется?

ЗЕЙНАБ. Не знаю… летают во всех комнатах… А Арсланчик только в противогазе спит. Все никак не мог привыкнуть, все дергал, чтобы его снять. А как снимет — задыхается, но сейчас привык к нему. Все мы боимся за его здоровье. Такой маленький, еще и жизни не видал.

МАРИЯМ. У нас была лучшая земля в округе!.. (Пауза.)

ЗЕЙНАБ. Что на нее нашло?

МАРИЯМ. Оставьте меня — и уезжайте. Мне все равно помирать, а за собой я сама присмотрю.

ЗЕЙНАБ. Как же ты за собой сама собираешься присматривать, если толком на ноги не можешь встать?! Нет, мать, никто тебя не собирается тут оставлять. Мы тоже куда поедем? Некуда!

В комнату влетает Анжела. На ней мини-юбка, яркая кофта с рукавами, на лице белая маска, на голове шляпа, через плечо перекинута сумка. Она резко разворачивается на месте и легким поклоном приветствует стариков. Кланяется и матери.

АНЖЕЛА. Всем, всем физкульт-салам!

ИБРАГИМ. Любо глядеть! И противогаз блатной! А сама! Прелесть! Цветок небесный! (Встает и начинает ходить за Анжелой.) Красотка ты наша!

АНЖЕЛА. А как же?! Ни меньше, ни больше! Марку держим! (Вертится, игриво увиливает от Ибрагима.) Небесный цветок, недоступный, недосягаемый!

САМАТ (отрываясь от чтения, строго). Начальник, дядя твой, приехал?

АНЖЕЛА. Асан Мурзаевич звонил, сообщил, что сегодня будет в Коксаре. Однако (глядит на часы) задерживается почему-то. (Вытаскивает из сумки маленькое зеркало, смотрит на себя в маске, затем снимает ее и любуется своим лицом.)

ЗЕЙНАБ. Бесстыжая! Чего красуешься?

ИБРАГИМ (заглядывая через плечо Анжелы в зеркало). Луноподобная!

ЗЕЙНАБ. Об ауле ничего не известно?

АНЖЕЛА. Пропади он пропадом! (Кладет в сумку зеркало и демонстративно прохаживается.)

ЗЕЙНАБ. Как это пропади пропадом?! Такая беда у людей, у родных!

АНЖЕЛА. Извините меня! Но вы все меня мало волнуете. Поскорее бы уехать из этого дурдома — и все! И дела директора мало волнуют. Не знаю, что они там решают с совхозом. Мое дело записывать, кто звонил, кто приходил, кто уезжал, печатать и передавать приказы. Я ничего не решаю. Я маленький человек, но я нужна всем вам, а вы мне — нет, понятно?! К тому же я никому плохого не делала и ни в чем не отказывала. Разве не правда, уважаемый аксакал?

ИБРАГИМ. Спрашиваешь! Всегда с уважением к нам относилась, голубка наша!

АНЖЕЛА. Видишь, мама!.. Да, мама, сегодня к нам эколог из Москвы приезжает, так что я иду в контору, надо встретить этого фрукта.

ИБРАГИМ. Эколог? Кто это? Ты знаешь его, Самат? (Толкает Самата в плечо.) Кто такой эколог?

САМАТ (поднимает голову). Эколог? Все наши беды оттого, что его в нужное время не было. Правда, Анжела?

АНЖЕЛА. Экологи были, но не было толковых и честных. Толковые не разрешили бы у нас строительство газоконденсатного завода.

ИБРАГИМ. Этот раз едет, значит, у него дело есть. Может, сделает что-нибудь? Все же из Москвы…

САМАТ. Сомневаюсь. Что он может сделать?

ИБРАГИМ. Ну, доложит куда следует о нашем положении.

САМАТ. Мне кажется, что толку не будет. Даже в «Огоньке» о нас писали, завод не остановили и не остановят. Стране нужен бензин, а выбросы, которыми душат наш аул, никого не волнуют. Главное, что мы никому не нужны. Для всех мы лишняя головная боль. Страна перестраивается, а без топлива у нее ничего не получится.

ЗЕЙНАБ. Неужели, чтобы принести пользу, надо делать вред другим? А зачем этот эколог приезжает?

АНЖЕЛА (кладет сумку и маску на кровать Мариям). Мама, вы тут рассуждайте, а мне надо поесть и быстро уходить.

ЗЕЙНАБ. Опять нас с дитем оставляешь. Целыми сутками его не видишь. Совсем от рук отбилась. Каждый вечер у тебя какое-то мероприятие. Нашлась мне деловая!

АНЖЕЛА. Я же сказала, что важный человек приезжает, а мне надо по долгу службы встречать гостей, непонятно, что ли?! Мы ему комнату отдыха приготовили, и я должна поселить его. Все же из центра гость!

САМАТ. Сколько их уже приезжало, и врачей, и ученых, и партийных деятелей. Была бы польза, а то опять так, для формы.

АНЖЕЛА. Дорогие мои аксакалы! Есть польза или нет, не знаю. Я выполняю свои обязанности, за это мне деньги платят! (Переводит взгляд на мать.) Мама, я есть хочу!

ЗЕЙНАБ. Сама себя обслужи. Сыр, яйца, масло в фольгу завернуты. Чай, бульон в термосе.

Анжела выходит, все провожают ее взглядами.

ИБРАГИМ. Мы тоже всю еду заворачиваем.

ЗЕЙНАБ. Да, доктор приходил и строго-настрого велел продукты заворачивать в фольгу или бумагу. Слава Аллаху, в магазинах еда появилась. Даже спекулянты за продуктами приезжают, на безделушки меняют. Моя дура на импортный шампунь и на духи два килограмма масла обменяла. Надо же додуматься! На кой черт ей эти духи сдались?

ИБРАГИМ. А как же! Это они любят, а привычку отбить трудно.

ЗЕЙНАБ. Да как можно через противогаз принюхаться?! Она их даже сама не нюхала, посмотрела на этикетку и решила поменяться.

ИБРАГИМ. Я что-то ни одного спекулянта не видел.

ЗЕЙНАБ. Как ты их узнаешь, они ведь тоже в противогазах ходят.

Пауза. С улицы слышна песня. «Море шумит, чайка летит…» Все поворачиваются к двери. В комнату вваливается Алибек. Еле стоит на ногах, без маски на лице, машет руками над головой и орет слова из песни.

Море шумит, чайка летит,
Шторм надвигается,
Кто-то и мне
Машет рукой и улыбается…

Он ходит по комнате и внимательно всматривается в лица присутствующих. Самат, оторвавшись от чтения, возмущенно бьет тростью по полу.

АЛИБЕК. Нашествие инопланетян! Уважаемые космонавты! Можно на ваш корабль, на ваше НЛО? (Разглядывает маску Ибрагима, поет.)

Кто-то и мне
Прямо в глаза молча глядит…

ИБРАГИМ. Ха-ха-ха! Какие песни знаешь! Ну совсем как русский!

АЛИБЕК. Я человек мира!

ЗЕЙНАБ. Ничего не берет! Утром, как человек, в чистой одежде, чистой обуви ушел — и нá тебе, является! Где валялся, где таскался?! Смотреть противно!

ИБРАГИМ. А где его противогаз?

ЗЕЙНАБ. Если бы носил, хотя б люди его не узнавали. Посмотрите, настоящий поросенок с красной мордой. Тьфу на тебя!

АЛИБЕК. А ты чего маску сняла? За паранджу! Грех! Разврат!.. Это мне на тебя смотреть противно! Изменница! Погляди в зеркало!.. (Замахивается на жену, но тотчас опускает руку и поет.)

Кто-то и мне
Прямо в глаза молча глядит,
Словно забыть
Старый причал мне не велит.

ИБРАГИМ. Алибек, поздравляю! С таким голосом надо по телевизору выступать… И откуда ты такую песню знаешь?

ЗЕЙНАБ. Это он пел, еще когда в Морфлоте служил.

ИБРАГИМ. А где же ты так вмазал?

АЛИБЕК (подходит к Ибрагиму). Кто таков? Необходимо установить твою личность, пришелец из далеких планет? Каким образом вы очутились в нашем древнем Коксаре? С какой целью?

ИБРАГИМ (снимает маску). Ты меня не признаешь?

АЛИБЕК (радостно). Ибрашка! (Ибрагим надевает маску.) Террорист! Диверсант! Абсолютно не признаю!

ИБРАГИМ (гладит голову Алибеку). Тебе мозги давно пора вкрутить!

АЛИБЕК. Да. Отсутствуют. Убери руку, откушу, диверсант.

ИБРАГИМ (убирает руку). А ведь был хорошим человеком…

ЗЕЙНАБ. Он скоро мать родную не узнает!

АЛИБЕК. Молчать, шайтан в юбке! Мать я узнаю. Вон она (показывает), мать всего человечества, лежит хворая. Немая свидетельница нашествия диверсантов! Мать! (Подходит к Мариям и водит указательным пальцем по воздуху.) Не дай Аллах, чтобы я умер раньше тебя! Никогда не прощу этого людям! Всем припомню! Живи долго, мать матерей, мать Вселенной!

ИБРАГИМ (смеется). После своей смерти как же это ты припомнишь?

АЛИБЕК (резко поворачивается и опять внимательно разглядывает стариков). Из могилы встану! И все расскажу!.. Кто вы такие? Чего вы хотите? Я вас спрашиваю? Имена, явки?!

ЗЕЙНАБ. Не приставай к почтенным людям. Они не чета тебе.

АЛИБЕК (угрожая). Немедленно! Все данные на стол! Террористы! Диверсанты! Быстро назовите шифр, пароль, план действий! Деньги на стол!

САМАТ (оторвавшись от чтения). Разошелся, молокосос! Что он из себя корчит? В войну играет? Будто войну видел!

АЛИБЕК. Ага! Как я понимаю, этот самый главный. Так сказать, резидент разведки! (Подходит к Самату и осторожно приподымает маску, Самат бьет его тростью по ногам.) Ой! Вооружен и очень опасен!

САМАТ (натягивает маску). Щенок! А все туда же!

ЗЕЙНАБ. Не обращайте внимания, скоро у него это пройдет. (Алибеку.) Заткнись, болтун! Не приставай к почтенным людям! Иди проспись!

ИБРАГИМ. Пусть болтает, и нам весело… Помнишь, Алибек, мы с тобой большими друзьями были?

ЗЕЙНАБ. Это когда вы вместе на току работали. Сейчас нет того Алибека, в свинью превратился.

АЛИБЕК. Цыц! Шайтан в юбке! (Опять разглядывает стариков.) Чего это вы лица прячете? Честные люди ходят с открытыми лицами. Боитесь, что вас раскусят?! А может, ты того… с ними? (Угрожающе смотрит на Зейнаб.)

ЗЕЙНАБ. Чего?! Начинается, да?! Вот придурок!

АЛИБЕК. Того! Я все знаю. От меня трудно что-то скрыть! Наверное, твои хахали? Вовсе они не террористы! По другим делам террористы!

ЗЕЙНАБ. Матери постеснялся бы!

САМАТ (встает и идет к Алибеку). Похабник этакий! (Бьет Алибека тростью по плечу.) Получай, животное!

Алибек отскакивает в сторону, визжит, корчится, садится на пол. Самат идет на место, садится на табуретку, раскрывает журнал и опять читает. Алибек сидит и что-то бормочет.

ЗЕЙНАБ. Каждый день вот это я и вижу. Началось все с того, что он на завод рабочим устроился. У него диплом зоотехника, а пошел грузчиком работать. Правда, стал хорошие деньги домой приносить. Раньше мы таких денег не видали. Да что толку? Вернется с работы, а уже язык заплетается. Раньше же он спиртного в рот не брал. А тут заливается по самое горло, а потом песни горланит, всякую несуразицу несет. Сидим и слушаем. Зачем в клуб ходить, кино смотреть, когда у нас артист на дому. Спрашиваю у него: почему пьешь? А он мне: «Рабочему классу после тяжелого, изнурительного труда положено расслабиться». Заученными выражениями стал разговаривать. Никто ничего не может с ним поделать. Даже брат не в силах.

АЛИБЕК. Я — рабочий класс! А вы — колхоз! Темные личности! Будущее за пролетариатом!

ЗЕЙНАБ. Сами видите, опять за свое. Спрашиваю у него: «Может, у тебя горе какое, которого никто не знает? Может, еще что?» А у него одно на языке: «Рабочий класс должен пить и есть…»

АЛИБЕК. Пить, пить! И закусывать!

ЗЕЙНАБ. Чтоб ты подавился своей закуской!

МАРИЯМ. Невестка, не надо так при людях. Лучше уважаемым гостям чай поставь.

ЗЕЙНАБ. Сердце не успокоится, если вы чаю не выпьете. (Тихо.) Сами видите, защищает.

ИБРАГИМ. А то как же! Зейнаб, сын есть сын. Материнское чувство!

ЗЕЙНАБ. Сама просит, чтобы я ругала, сама и останавливает. Трудно понять…

Зейнаб уходит на кухню, вскоре возвращается оттуда вместе с Анжелой. Они несут термос, чашки и еду, завернутую в фольгу, все ставят на столик. Самат отрывается от чтения, засовывает журнал в карман и пододвигается к столику. Ибрагим тоже пододвигается к столику. Оба старика, подняв к лицам ладони, про себя шепчут молитвы, после чего принимаются за чай.

АНЖЕЛА (поправляя юбку, подходит к отцу). Наклюкался, батя? Кормилец наш! (Нагибается и гладит отца по голове.) А где его противогаз? Мама, мы его так преждевременно на тот свет отправим.

ЗЕЙНАБ. Дома. Где ему еще быть? Вон, на столе. Как будто он его надевает! Как сам говорит, на человека хочет быть похожим.

АЛИБЕК. На человека! На ногайца! Я — ногаец! Золотая Орда! Отравленные стрелы! А вы (показывает рукой на стариков) скрываете, что вы ногайцы! Боитесь!

Старики продолжают пить чай, не обращают внимания на Алибека. Анжела отмахивается и отходит. С улицы доносится свист. Анжела прислушивается. Зейнаб подозрительно смотрит на нее. Анжела, скрывая волнение, берет сумку, надевает на лицо маску, на голову — шляпу.

ЗЕЙНАБ. Кто-то свистит? Вроде возле нашего дома?

АНЖЕЛА. Наверное, ребятня. (Достает из сумки зеркало, помаду и пудру. Наносит пудру на маску, собирается намазать помадой губы, но передумывает и все вещи кладет обратно в сумку.) Мне идти надо, эколог ждет.

ЗЕЙНАБ. Как он может тебя ждать, если ты еще не знаешь, приехал он или нет.

АНЖЕЛА. Я сказала: «Наверное, ждет».

ЗЕЙНАБ. Я из ума не выжила. Ты сказала: «Ждет».

АНЖЕЛА. Значит, оговорилась. Может, ждет. Какая разница? Мне надо идти.

ЗЕЙНАБ. Ты мне зубы не заговаривай. За своим сыном лучше бы приглядела. Хоть бы людей постыдилась!

АНЖЕЛА. Что я такого сделала? Не за что мне стыдиться, что я такого сделала? (Подходит к отцу и, присев возле него, спрашивает.) Правда, папа?

АЛИБЕК (открывает глаза). Узнаю! Родная кровь! (Напевает.)

Кто-то и мне
Прямо в глаза молча глядит,
Словно забыть
Старый причал мне не велит.

Анжела, отмахнувшись, встает. Кто-то стучит в дверь. Анжела быстро шагает к двери. В дверях появляется Мурат в маске, на нем новый клетчатый костюм, нарядный цветастый галстук.

АНЖЕЛА (прикрывая собой Мурата). Вот и эколог приехал! Как вы нас нашли? Кто вам дорогу показал? Конечно, все просто, спросили дом Имановых, и вас провели, да?

МУРАТ (меняя голос). Я сам нашел… То есть так и есть, люди подсказали.

АНЖЕЛА. Пойдемте, я проведу вас в комнату отдыха, поселю, отдохнете.

ИБРАГИМ. Пусть эколог с нами поговорит. Интересно его мнение знать…

АНЖЕЛА. Конечно, интересно. Мне тоже интересно. Но гость с дороги устал. А завтра он всех примет и на все вопросы ответит. Сегодня у нас дел хоть отбавляй! Надо оформить командировочное удостоверение, информировать о сложившейся ситуации, накормить, напоить, спать уложить. Не правда ли, уважаемый?

МУРАТ. Так, так. Она права. Необходимо ознакомиться с положением вашего аула.

АЛИБЕК. Этого человека я, кажется, знаю.

ИБРАГИМ. Как ты можешь знать заезжего человека?

АЛИБЕК. Все оттуда… Тоже диверсант. Вы все не зря сюда пришли! Не зря!

АНЖЕЛА. Батя прав, он про всех все знает. Особенно о вас… (Мурату.) Пойдемте!

ИБРАГИМ. Что он про нас может знать? Мы ничего плохого не делали!

АЛИБЕК. Еще как делали! Я вас выведу на чистую воду!

АНЖЕЛА. У него интуиция не подводит. А я давлю фактами! (Тащит Мурата.) Пойдемте, тут нельзя задерживаться. Я вам все расскажу.

Анжела с Муратом уходят.

САМАТ (подняв голову от журнала). Зейнаб, а дочка что-то темнит.

ИБРАГИМ. Мне тоже эколог подозрительным показался.

ЗЕЙНАБ. Совсем не тот, за кого себя выдает. Я, кажется, догадываюсь, с кем это она… Ну подожди, я ей покажу! (Опускает на лицо маску.) Хоть бы отец был путевый! (Подходит к мужу и тормошит его.) Вставай, иди проспись!

АЛИБЕК. О-о! Кто это?! Безликая! (Бессвязно бормочет, затем напевает.)

Море шумит, чайка летит,
Шторм надвигается…

ЗЕЙНАБ. Бесполезно!

САМАТ. Все пьянство! Никого не стесняется! Ему море по колено!

МАРИЯМ. Болен он. Лечить его надо.

ЗЕЙНАБ. Думаете, захочет лечиться? Боюсь, что преждевременно загнется и не дотянет до того дня, когда наш Назир из армии вернется. Бедный мальчик в каждом письме о нем спрашивает. Волнуется, переживает… А он такого сына позорит.

АЛИБЕК (подымает голову и кричит). Хуже вашего позора не бывает. Таких людей, как наши коксарцы, мир еще не видывал! Вас душат, на вас гадят, а вы лица подставляете! Даже Бог не желает видеть ваши лица!

САМАТ. Ибрагим, пойдем лучше.

ИБРАГИМ. Пожалуй, надо уходить.

МАРИЯМ. Ибрагим, душа моя, сидите, сидите. Самат, не уходите. Не обращайте внимания на него, он совсем безвредный. В нем водка говорит… Если не пьет, то он ни с кем не разговаривает… Может, меня в последний раз видите. Посидите, прошу вас.

Пауза.

ИБРАГИМ. Не тужи, Мариям. Мы еще встретим вместе с тобой твоего внука из армии. Такой пир закатим! А я с тобой, как в молодости, пару раз пройдусь по кругу, покружу тебя. Помнишь, как мы в ансамбле танцевали. Ох и была ты мастерица на забавы!

МАРИЯМ. Ой, Аллах мой, нашли что вспоминать!

САМАТ. Это еще до войны было. Я ваш ансамбль на бричке в город отвозил, там какой-то смотр или фестиваль проходил, да?..

ИБРАГИМ. Точно, смотр. Помнишь, Мариям?

МАРИЯМ. Давно не вспоминала те далекие времена. Спасибо, что напомнили.

ИБРАГИМ. Мы тогда все тайно о тебе думали. Самая видная, самая красивая ты была!

АЛИБЕК (открывая один глаз, смотрит с подозрением и ерзает на месте). Террористы! Диверсанты! Вы за кого мою мать принимаете? Она моя мать!

ЗЕЙНАБ. Да что это такое, в конце концов?! Чего ты нас позоришь?!

САМАТ. Пойдем, Ибрагим! (Встает.) Не зря у нас говорят: свяжешься с юнцом, так он тебе все седины опозорит. Подальше от греха! Ничего святого!

АЛИБЕК. А ты прямо пророк! Только лицо от людей прячешь!

САМАТ (встает и подходит к Алибеку, защипывает двумя пальцами его нос и, притянув к себе, шепчет ему на ухо). Понял?! (Поворачивается к Мариям.) Извини нас, Мариям. Мы прогуляемся, а потом еще раз зайдем. Нам обязательно надо с твоим старшим сыном переговорить.

АЛИБЕК (ошеломленный, чешет нос). Ты даешь, Самат! Как загнул!

 

Картина 3

Затемнение. Опускается занавес. Самат и Ибрагим идут перед занавесом. Для них выносят две табуретки. Старики, сняв маски, садятся.

ИБРАГИМ. Что ты ему сказал?

САМАТ. Таким матом резанул, которого он в жизни не слышал. Думает, что мы его наглость простим. Мы тоже кое-чему на фронте научились!

ИБРАГИМ (смеется). Я думал, что только я умею! Тебя только надо из себя вывести… Самат, что это ты с таким увлечением читал?

САМАТ (вытаскивает из кармана журнал). Это альманах «Родная земля». Тут хорошая научная статья о нашем Коксаре напечатана. Помнишь, когда завод строили, большие камни раскопали?

ИБРАГИМ. Помню, покрашенные голубой краской.

САМАТ. Еще и железный сундук.

ИБРАГИМ. Да. Еще милиция приезжала, оцепила то место, а после этот сундук в город увезли.

САМАТ. Вот-вот. В этом журнале пишут, что, оказывается, в сундуке хранились бумаги на ногайском языке. (Разворачивает журнал.) Эти бумаги рассказывают о давних событиях, происшедших в нашем Коксаре.

ИБРАГИМ. Ох ты! Неужели о нашем Коксаре?

САМАТ. Оказывается, на месте нашего аула и там, где сейчас расположен газоконденсатный завод, стоял в древности город. Большой и богатый город. Расположенный между двумя руслами реки, он был неприступен для врагов…

ИБРАГИМ. Это все земли нашего совхоза. Я всегда удивлялся тому, как удачно наши предки поселились в этих местах. Если вникнуть, то это настоящая крепость в степи… Ладно, рассказывай дальше. Интересно.

САМАТ. По данным записей, в Коксаре были мосты на обоих руслах рек. При подступах врага они раздвигались. Там был и водопровод из глиняных труб.

ИБРАГИМ. Ого! А у нас до сих пор нет водопровода.

САМАТ. Автор статьи пишет, что перед строительством завода надо было в этом месте произвести археологические раскопки. Затем приводит текст тех древних бумаг. Слушай, что там написано. «Правил Коксаром могущественный бий АКБАРС. С приходом к власти он остановил распри и раздоры среди ногайских князей, объединил все степные племена, брал положенную ногайским биям дань от народов севера, запада и юга. Акбарс отогнал далеко на Восток воинственных ойратов. На поклон к нему прибывали мурзы с Дона и Кубани, с верховьев Иртыша и Тобола. Всем покровительствовал Акбарс, а когда было необходимо — защищал подданных от внешних врагов. Его народ мирно пас овец, разводил лошадей, ремесленники занимались ткацким и гончарным делом, купцы успешно вели торговлю в далеких странах. Власть его была справедлива и незыблема. За малое неповиновение правителю в равной мере карался и простолюдин, и знатный человек. “Повиновение приводит к благоденствию” — эти слова были главным девизом правителя Голубого дворца. А дворец его восхищал многих царей и ханов. О высоких стенах, искусно построенных из голубого камня, богатом убранстве каменных палат, прекрасных коврах, золотых и серебряных украшениях, летнем саде с белыми юртами и цветнике с фонтаном складывали песни, легенды. Казна Коксара всегда была полна, кони были сытые, доблестные воины хорошо вооружены. Воистину, бий Акбарс крутил одно из колес мира…»

 

Картина 4

Открывается занавес. Старики уходят. Действие происходит в зале во дворце. Почти всю заднюю часть сцены занимает высокий престол, сооруженный пирамидально из возвышающихся ступенек, на вершине позолоченный трон. На троне сидит бий АКБАРС. Одет он в халат, расшитый золотом, в одной руке держит плеть, в другой — грамоту с приказами, на его голове — корона.

АКБАРС. Лучше держать в руке плеть, чем хвост плешивой собаки! На небе Аллах повелитель, а на земле бий! Мое слово — закон для всех! (Раскрывая, показывает зрителям грамоту.) Слушайте и повинуйтесь!

Друг за другом входят два стражника с копьями и щитами, за ними — дочь бия Джанике, визирь Джамбай. Все идут с опущенными головами.

ПЕРВЫЙ СТРАЖНИК. Слово бия — закон! Мы рады служить нашему повелителю! (Становится по правую сторону от престола.)

ВТОРОЙ СТРАЖНИК. Слово бия — закон! Мы рады служить нашему повелителю! (Становится с левой стороны престола.)

ДЖАНИКЕ. Я — родная дочь бия, но и для меня его слово — закон! (Садится на одну из ступенек престола.)

ДЖАМБАЙ. Слово бия — закон! Я — опора бия и провожу закон в жизнь. Я правлю ханством, но у меня нет плети. Без бия я обладаю лишь хвостом плешивой собаки. Если время — лисица, то будь ее хвостом — это мой закон! (Обращается к Акбарсу.) О великий и могучий бий! Повелитель славного Коксара! Мы прибыли, чтобы осведомиться о состоянии вашего драгоценного здоровья и расположении духа.

АКБАРС (отмахивается, ищет глазами и останавливает взор на Джамбае). Хватит болтать, визирь! Говори, докладывай!

ДЖАМБАЙ. Пусть цветет славный род верховного бия ногайского! Желаем долгих лет царствования могущественному Акбарсу! Народ чтит и хранит бережно в сердце веру во Всемилостивого Аллаха и его пророка Мухаммеда, слушает и повинуется его наместнику на земле Акбарсу! Народ доволен твоим правлением и множит твои богатства. Воины служат тебе верой и правдой.

АКБАРС. Довольно! Хватит болтать! Слишком словоохотливым стал ты, визирь, не иначе как измену готовишь? Может, тебя сменить на посту? Любой мой подданный с охотой займет твое место!

ДЖАМБАЙ. Что же я такого сотворил?! Мой повелитель, я смиренно исполняю вашу волю, я даже читаю ваши мысли!

АКБАРС. То-то и плохо, что читаешь мои мысли! Ты знаешь мои слабости! А их никто не должен знать. Если бы я не знал тебя с пеленок, давно погнал бы из своего дворца. Так долго не засиживаются на главном посту ханства. Возможно, я совершаю ошибку. А ошибка стоит трона… Ладно, докладывай! Только кратко, о самом главном!

ДЖАМБАЙ. Мы закончили сбор ясака со всех подвластных народов Коксара. В ваши закрома свезли пшеницу и ячмень, просо и овес со всех пахотных земель, прибыли собольи меха из Сибири, мед в бочках и сафьян из казанского места, ковры из Ургенча, сабли и кольчуги из Пятигорья. Сотню молодых и крепких воинов прислали с Кубани, белолицых красавиц и черных невольников доставили из Азова. Твои данники рады были видеть правителя Коксара здоровым и цветущим и шлют тебе нижайший поклон, желают долгих лет царствования и хорошего настроения!

АКБАРС. Ясно! Что еще?

ДЖАМБАЙ. Иштекский князь не хотел идти под знаменем Ногая, отказался платить дань Коксару.

АКБАРС. Опять иштеки? Вырубить леса, спалить дома, казнить главных зачинщиков бунта, детей пленить и продать с базаров! Отправить воинов!

ДЖАМБАЙ (кивая залу). О великий бий! Хвала вашей прозорливости! Войско в пути, еще вчера покинуло стены Коксара!

АКБАРС. Еще что?

ДЖАМБАЙ. Две кражи раскрыты.

АКБАРС. Ворам отрубить руки!

ДЖАМБАЙ. Исполнено, мой господин!

АКБАРС. И все?

ДЖАМБАЙ. Купеческий сын прелюбодействовал с дочерью муллы.

АКБАРС. Прелюбодеев наказать, принародно забить камнями!

ДЖАМБАЙ. Исполнено. Забиты, трупы выставлены на площади.

АКБАРС. Еще?

ДЖАМБАЙ. Бакши пел плохие песни о вашем предке Эдиге.

АКБАРС. За подрыв власти упечь бакши в тюрьму! Пусть глашатай оповестит об этом всех жителей Коксара!

ДЖАМБАЙ. Бакши посажен. Глашатай оповестил Коксар.

АКБАРС. Довольно! Не порть мне настроение!

ДЖАМБАЙ. Наш сиятельный повелитель! Прекрасная Джанике — ваша дочь!

АКБАРС. Где она? Не вижу? (Ищет глазами.) Что ее привело ко мне?

ДЖАНИКЕ. Отец! Девичьи покои надоели мне, я уже не маленькая девчонка, хочу постичь государственные дела. Может, от меня будет польза для Коксара? Позволь присутствовать в этом зале.

АКБАРС. Девушке негоже проникать в государственные дела. С появлением женщины у власти возникают беспорядки, измены, смуты.

ДЖАМБАЙ (в зал). Хотя давно витает в облаках, прозорлив наш повелитель.

АКБАРС. Джамбай, следи за ней! Чтобы ни шагу без присмотра! Не нравится мне ее затея.

ДЖАМБАЙ. Она ваша дочь.

АКБАРС. Тем более! Если ее используют против трона, я голову тебе снесу!

ДЖАМБАЙ. Понял, повелитель! Охотно буду присматривать за ней. (Сияя от радости, идет к Джанике, берет за руки и кружит ее у подножья престола.) Я буду беречь, стеречь тебя, бесценная моя, отец сам благословляет!

ДЖАНИКЕ. Джамбай, тише! Джамбай, он увидит!

ДЖАМБАЙ. Отец твой давно не видит того, что творится на земле. Он пьян от власти… Его думы там (кивает вверх), на небесах. Он грезит стать богоподобным.

ДЖАНИКЕ. Я боюсь. Вдруг стража донесет?.. Тогда он не пожалеет ни тебя, ни меня!

ДЖАМБАЙ. Стража обо всем докладывает мне, а я — повелителю. Таков закон. Закон власти! Меня никто не перешагнет — это уж точно! Успокойся, любимая!

ДЖАНИКЕ. И все же… Как страшно! Все безнадежно! Поэтому я хотела проникнуться делами отца, чтобы после снискать его расположение. А он слеп ко мне…

ДЖАМБАЙ. Милая Джанике, ты права. Слепее не бывает.

ДЖАНИКЕ. Милый, придумай что-нибудь… Сделай так, чтобы мы были всегда вместе и никогда не разлучались.

ДЖАМБАЙ. Я был и остаюсь твоим защитником. С юных твоих лет я, как садовник лелеет цветы, лелею тебя. Я, как твоя тень, брожу следом за тобой. Нет на свете ничего дороже тебя! Я все сделаю, чтобы были вместе!

ДЖАНИКЕ. Джамбай, жизнь без тебя для меня теряет всякий смысл. А отец навевает страх, а так, в вечном страхе, жить невозможно!..

ДЖАМБАЙ. Я знаю его, он так просто не отдаст мне Джанике. Какая несправедливость! А я его единственная опора. Благодаря моим способностям умножались богатства Коксара, наводился порядок, усиливалась власть бия… Конечно, он этого никогда не поймет.

ДЖАНИКЕ. Что делать?! Он черств, бездушен, совсем чужой!

АКБАРС. Визирь, мне душно!

ДЖАМБАЙ. Сейчас, мой повелитель. (Берет приставленное к престолу опахало и, поднявшись на ступеньки, машет.) Вам лучше?

АКБАРС. Слуга, не закрывай мне свет солнца, опустись пониже! (Джамбай спускается по ступенькам и продолжает махать опахалом.) Время от времени подданные должны знать свое место… Довольно, визирь!

Джамбай ставит опахало на место, подходит к Джанике, берет и прикладывает к своему сердцу ее руку.

ДЖАНИКЕ. Он слышал наш разговор?

ДЖАМБАЙ. Нет. Я же сказал, что он пьян от власти… (Пауза.) Он нас даже не видит. Он видит только тех, кто подымается на уровень трона. Он тоже нас боится.

ДЖАНИКЕ. Хотя он мой отец, я его ненавижу!

ДЖАМБАЙ (в зал). Есть одно испробованное много раз средство… Я знаю, кто может подняться до уровня трона… (К Джанике) Будь со мной искренней. Ты правда ненавидишь своего отца?

ДЖАНИКЕ. Джамбай, я его ненавижу! Он мне чужой!

Джамбай уводит Джанике за руку. Занавес опускается. Появляются Самат и Ибрагим, занимают прежние места.

САМАТ (продолжает читать). «У бия Акбарса был брат по имени Калю. Он был человеком недалекого ума, жил беспечно, не раз побывал в плену. Акбарс выкупил брата из неволи и изгнал его в один из дальних улусов. Забытый всеми Калю жил в окружении шаманов и юродивых. Он с детства любил играть с золой, став взрослым, не бросил эту привычку. Люди Джамбая застали его за этим занятием и привезли во дворец…»

 

Картина 5

Раздается призывная музыка, бьют барабаны. Поднимается занавес. Тот же зал. Входит Джамбай, делает поклон Бию и показывает рукой на входящего Калю. Лицо Калю измазано золой, в руке он держит колокольчик, позванивает им.

ДЖАМБАЙ. О сиятельный мой повелитель. Во дворец прибыл знатный ногайский князь из дома славного вашего предка Эдиге — ваш брат Калю!

АКБАРС. Кто позвал его?! Зачем он пожаловал?! Что ему нужно от меня? Не пускать! Чтобы ноги его не было во дворце!

ДЖАМБАЙ. Стража не могла не пустить во дворец родного брата самого бия. Он здесь и ждет…

АКБАРС. Мне душно, визирь! Выведите его отсюда и отвезите его обратно домой!

Джамбай берет опахало и поднимается по ступенькам. Акбарс движением плети показывает, чтобы визирь спустился. Джамбай опускается и продолжает махать опахалом снизу.

КАЛЮ (звенит колокольчиком). Братец, это я!

АКБАРС (презрительно смотрит вниз). Чего тебе? Надо по церемониалу!

Джамбай откладывает опахало и отводит Калю к краю сцены. Звучит маршевая музыка. Джамбай и Калю строго маршируют и останавливаются перед престолом.

ДЖАМБАЙ. Знатный ногайский князь из славного дома Эдиге Калю! Поклонись властелину могущественного Коксара.

КАЛЮ. Обойдется! (Подпрыгивая, взбирается по ступенькам и садится у ног Акбарса с правой стороны.) Правда, братец?

АКБАРС (надсмехаясь, подымает плеть). Ничтожный, куда взобрался?! Забываешься?!

КАЛЮ (с опаской). Не бей меня! Это дворец нашего отца. Я занял подобающее место. По закону я должен быть твоей правой рукой и сераскиром, начальником всех войск в Коксаре. (Звенит колокольчиком.) Начальником, понял?!

АКБАРС (с издевкой). Замечательно! И кто тебя подучил так складно говорить?! (Бьет плетью.) Вон с трона! Слово бия Акбарса — закон для всех!

КАЛЮ (сбегает по ступенькам, чешет плечо и задирается). Ты нарушаешь закон, установленный самим Эдиге! Я протестую, братец! (Звенит колокольчиком.) Слышишь? Это ухо шайтана! Ты в детстве очень боялся звука, выходящего из уха шайтана! (Смеется и снова звенит колокольчиком.) Я тебя пришел попугать.

АКБАРС. Я боялся?! Ты идиот, дурак! Я боялся звона колокольчика?!

КАЛЮ. Колокольчик звенит по твоему трону, то есть по нашему трону. Я такой же правитель, как и ты. Не забывай, братец!

АКБАРС (строго смотрит на визиря и стражу). Слово бия Акбарса — закон для всех?

СТРАЖНИКИ (в один голос). Слово бия Акбарса — закон!

ДЖАМБАЙ. Слово бия Акбарса — закон для всех! (Подходит к Калю и тихо.) Оттого что скажешь «огонь», во рту не загорится. Повторяй, говори.

КАЛЮ. Интересно, в детстве он очень боялся звука колокольчика, а теперь не боится?

АКБАРС. Слово бия Акбарса — закон для всех!

ДЖАМБАЙ. Повторяй!

КАЛЮ. Он изменился. В детстве он боялся и прятался за моей спиной. А теперь?

АКБАРС. Стража! Взять его!

Стражники обступают Калю с двух сторон.

КАЛЮ. Ладно тебе. Слово бия Акбарса — закон для всех! (В зал.) Но не для уха шайтана. (Звенит колокольчиком и смеется.)

АКБАРС. Так бы и сразу! Пришел в чужой дворец и заявляешь о своих правах?! Нет у тебя прав! Говори: зачем пришел?

КАЛЮ. Дворец принадлежит как тебе, так и мне. Не так ли? (Звенит колокольчиком.) Я тоже хочу славы, власти. Дай мне войско, я завоюю себе ханство!

АКБАРС. Тебе войско?! Я еще не сумасшедший…

КАЛЮ. Ты боишься, что я свергну тебя с трона? Не бойся! Будем, как прежде, играть с тобой золою. Как в детстве… Я буду защищать тебя. Я все же твой старший брат.

АКБАРС (задыхается от возмущения). О чем он?! Что он говорит?! Вон отсюда!

КАЛЮ. Я старше, а значит, и трон мой, а ты должен сидеть рядом, с правой стороны. Народ так говорит. (Звенит колокольчиком.) Народ, братец!..

АКБАРС. Народ? Что ты знаешь о народе? Кто же тебя так подучил? Народ?! Народ, который цепляется за два корабля, потонет. Народу нужна одна голова! Как я могу подпустить тебя к трону?

КАЛЮ. Ничего, поделим трон пополам. А после, как в детстве, будем играться золой. (Звенит колокольчиком.) Как ты скроешь от народа, что я твой родной брат? Невозможно! Давай мы оба уместимся на троне. Главное, не бойся. Решись.

АКБАРС. Опять за свое… (Делая снисхождение.) Могу я проявить мягкосердечность. Если хочешь принести пользу Коксару, то маши мне опахалом!

КАЛЮ. А люди тебя поймут?

ДЖАМБАЙ (подходит к разочарованному Калю и толкает его). Это неплохое дело. Соглашайся. Главное — просунуть нос, а тело само пройдет.

КАЛЮ. Я согласен, братец.

АКБАРС. Ну, бери же опахало! Мне душно.

КАЛЮ (берет опахало и подымается по ступенькам, но Акбарс останавливает его взмахом плети). Я так не умею (тычет опахалом Акбарса).

АКБАРС (отбиваясь плетью). Дурак — он и есть дурак! (Встает с трона и уходит. За ним выходят и стражники.)

КАЛЮ (с опахалом взбирается на трон и важно садится). Визирь, добрался я до трона, ты этого хотел?

ДЖАМБАЙ (рассуждает сам с собой). Это произошло даже раньше, чем я предполагал… Ну и дела! Безумец на троне! Да и Акбарс не менее безумен. Главное, чтобы текла в жилах царская кровь. Мне до трона не добраться. Но я могу их поменять, и никто мне не запретит.

КАЛЮ. Как скучно сидеть на этом троне! Вот это и все? Ты этого добивался? Зачем призвал меня?

ДЖАМБАЙ. Призвал, чтобы восторжествовала справедливость. Видишь, как он тебя не любит. Это он обделил тебя и не допускает к власти.

КАЛЮ. Но я на троне! (Звенит колокольчиком, бьет рукоятью опахала об пол.) Я — бий, пользуйся моментом!

ДЖАМБАЙ (рассуждает сам с собой). Он безумен, и с ним нелегко поладить. Итак, мой план!.. (К Калю.) Сейчас репетиция, но власть реальная может быть в твоих руках. Акбарс просто не уступит трон. Между вами начнется борьба не на жизнь, а на смерть.

КАЛЮ. Что я должен совершить? Я на что гожусь?

ДЖАМБАЙ. О-о, ты на многое способен, ты основная фигура в этом деле! Слушайся меня, и ты будешь долго сидеть на том месте, где сидишь сейчас…

КАЛЮ. Подожди, а тебе какая выгода от этой затеи?

ДЖАМБАЙ. Ты жил в унижении, и я хочу, чтобы восторжествовала справедливость. Я уверен, что ты более справедлив, чем твой брат.

Калю сходит с трона, кладет опахало на пол. Джамбай подходит и берет его за руку.

КАЛЮ (показывая на трон). Уж больно высоко взбираться! У меня часто кружится голова, и я могу упасть.

ДЖАМБАЙ. Держись за меня, я буду всегда рядом.

КАЛЮ. Скажи, какая тебе от этого выгода?

ДЖАМБАЙ. Если ты станешь правителем Коксара, то взамен я попрошу руки твоей племянницы Джанике.

КАЛЮ. А она хочет этого?

ДЖАМБАЙ. Да. Но пока жив Акбарс, моей мечте не сбыться.

КАЛЮ. Акбарс должен быть убит? Мне его не жалко. Однако дочь этого желает?

ДЖАМБАЙ. Да. Она его ненавидит.

КАЛЮ. Ну и дела у вас. Брат на брата, дочь на отца! Лучше быть в сторонке и ничего не видеть.

ДЖАМБАЙ. А трон, богатство, власть?

КАЛЮ. Властвовать каждый хочет. Я тоже.

ДЖАМБАЙ. Тогда к делу.

КАЛЮ. Что мне делать?

ДЖАМБАЙ. На востоке зимует хан ойратов Актайши. Ойраты издавна зарятся на богатства Коксара. Наши воины ушли усмирять непокорных иштеков и вернутся домой только к лету. Сейчас реки, окружающие город, покрыты толстым льдом. Неприступный Коксар беззащитен. Актайши легко возьмет город. Мы сбросим с трона твоего брата, на трон посадим тебя, богатства, казну поделим на троих. Ворота открою я. Тебе — корона, мне — Джанике, Актайши — казна. Я дам тебе людей и лошадей, скачи к ненавистным ойратам. Это наш единственный шанс избавиться от Акбарса.

КАЛЮ. А если брат узнает о нашем плане?

ДЖАМБАЙ. Не узнает! Он пьян от власти! Ты будешь справедливым бием!

КАЛЮ. Я — бий! Это очень хорошо! Конечно, я буду лучше править! (Звенит колокольчиком.) Я буду давать распоряжения, и все будут их исполнять. Как это здорово!

ДЖАМБАЙ. А не то будешь махать опахалом!

КАЛЮ. Посмотрим, кто будет махать опахалом. Я хочу власти!

ДЖАМБАЙ. Скачи, Калю, скачи!

Опускается занавес. Тревожная музыка.

 

Картина 6

Комната в конторе. Кровать, стол, стулья, шкаф, сейф. В комнату входят Анжела и Мурат, становятся возле окна, выходящего на улицу. Вслед за ними входит уборщица Вайдат.

ВАЙДАТ (поправляя маску на лице и теребя пуговицы на платье). Вай-вай, честное слово, не поверила. Подумала, не может гость в противогазе приехать. Подумала, свой, коксарский, поэтому и не пустила. А он, бедный, ничего не говорит. Только тебя спросил. Думаю, мало ли ты кому нужна? Ты такая красивая. К тебе все мужики, как мухи к меду, липнут. Это на меня не посмотрят. Кому я нужна такая? А на тебя даже старики зарятся, которым бы на меня смотреть.

АНЖЕЛА. Ты как разговариваешь при гостях?!

ВАЙДАТ. Простите темную женщину. Ну не узнала я гостя. Тем более только докончила прибирать, и на тебе — он заявляется.

АНЖЕЛА. Вайвай, Вайдат, как могла не узнать такого человека?! Ученый из Москвы! Эколог!

ВАЙДАТ. Простите меня, темную женщину. Стоит он у окна и так просто: «Меня, — говорит, — Анжела должна поджидать». А сама думаю: мало ли кому Анжела для отмазки назначает свидание, а после не приходит, пусть стоит и ждет. Если гость, то назваться должен был, о цели приезда сказать, а он как будто воды в рот набрал…

АНЖЕЛА. Вайвай, Вайдат, ты мне брось разглагольствовать. Кому это я свидание назначала, а после не приходила? Вообще, кому я назначала свидание?!

ВАЙДАТ. Вайвай, Анжела, доченька! Ты прости темную женщину, это я так сказала, к слову.

АНЖЕЛА. И к слову, и ни к слову обо мне не пикни!

ВАЙДАТ. Больше не пикну!

АНЖЕЛА. Уважаемый, действительно надо было назваться.

МУРАТ (изменив голос). Я побоялся.

АНЖЕЛА. Постеснялся, оробел.

МУРАТ. В самом деле.

АНЖЕЛА. Наш гость — очень большой человек, от него многое зависит. Он приехал к нам, чтобы воочию убедиться и ознакомиться с возникшей ситуацией. Узнать, на что люди жалуются, какие неудобства терпят, и, конечно, по возможности оказать помощь. Сейчас наука на многое способна. Известны всякие новые методы очищения воздуха. Вот он и хочет разобраться.

ВАЙДАТ. Так мы не будем переезжать?! (Снимает маску, стирает пот с лица, радостно.) Вайвай! Так это же хорошо! С утра до самой ночи только об одном и думаю… Думаю и думаю! Как я одна поеду? Да и куда поеду?! Ни детей, ни родственников! Как покину насиженное место? Кому я нужна в этом возрасте? Вайвай, милый человек, живи долго, живи все сто лет, больше живи!

АНЖЕЛА. Вайдат, ты ничего не поняла. Он приехал ознакомиться с обстановкой. А переезжать или оставаться, потом станет известно.

ВАЙДАТ. Вайвай, надежда же есть? Есть же? Да?

Анжела смотрит на Мурата.

МУРАТ. Надежда умирает последней… Конечно, есть.

ВАЙДАТ. Счастье какое! (Подойдя к Анжеле, толкает ее в бок.) Ты что хочешь делай, но уважь человека. Спать уложи, рядом ложись…

АНЖЕЛА. Ты за кого меня принимаешь?!

ВАЙДАТ. Я так, к слову. Смотри, хорошо ухаживай за ним. А я пойду и всем скажу, кто пожаловал в наш аул.

АНЖЕЛА. Ты с ума сошла! Никому ничего нельзя рассказывать! Не вздумай! Это только между нами.

ВАЙДАТ. Конечно, конечно, только между нами. Только пусть найдет все средства, чтобы оставить нас на родной земле. Между нами! Ты же, Анжела, знаешь, что у меня рот, как тот сейф директора, без ключа никто не откроет. Я — замок! Я все понимаю, устраивайтесь как хотите! Анжела, родимая, устраивайтесь, хотите ложитесь, хотите вставайте! Кому какое дело?! Я никому, ничего!

АНЖЕЛА. Вайдат, ты не поняла. Я не спать сюда пришла. Я тут принесла документацию, надо просмотреть, сверить, обсудить.

ВАЙДАТ. Вайвай, конечно, не спать! Я ухожу. Заболталась. Все поняла. Я — сейф! Вон, простыни свежие постелила, все документы поместятся… Бачок с водой поставила, тазик помыться, все чисто… По-мусульмански отдыхайте. Что хотите делайте! Ложитесь, читайте… (Прикладывает ладонь ко рту и уходит.) Я никому ни слова!

Анжела и Мурат провожают ее взглядами, прислушиваются к удаляющимся шагам. Снимают маски, подходят друг к другу, обнимаются.

АНЖЕЛА (отталкивая Мурата и надевая маску). Нет, я так не могу. Вдруг вернется? Такая болтливая, ужас!

МУРАТ. «По-мусульмански отдыхайте»? (Качает головой и делает движения руками с сексуальным намеком.) У нее спросить забыли, для чего пришли сюда.

АНЖЕЛА. Ты тоже наделал шума. Не мог на улице дождаться? Зачем домой зашел? Мать и так догадывается.

МУРАТ. Сама сказала, чтобы нашел тебя, а на улице неудобно торчать. Что это ты придумала за историю с экологом? Как ты сказала, я новый костюм надел, в котором меня еще никто не видел. Что за эколог, кто он такой?

АНЖЕЛА. Днем, перед твоим приходом в контору, приезжал из Москвы один. О его приезде еще вчера сообщили. Я утром велела, чтобы Вайдат подготовила эту комнату для гостя. Он прямо с городского вокзала на машине приехал. Никто ему о том, что здесь творится, видимо, не рассказал. И водитель ничего не знает. Поэтому они без противогазов приехали. Глаза у него слезятся, нос платком зажимает. Я ему противогаз предложила, а он отказался, заверил командировочное удостоверение — и сразу уехал. А что комнате пустовать? Сегодня в конторе никого не должно быть. Поэтому тебе и сказала. Лучше твоего пыльного склада. Там у тебя и сторож надоедливый, и собака злющая.

МУРАТ. Собака отлаялась. Сегодня видел возле сторожки. Прижалась мордой к мокрой половой тряпке и ни с места.

АНЖЕЛА. А сторож? Такой любопытный! Сколько раз он в дверь ломился! Хорошо, что запор на дверях выдержал.

МУРАТ. Мы же всегда под предлогом туда заходим. Он ни о чем не догадывается.

АНЖЕЛА. Не хватало, чтобы догадывался. Вот реши все свои проблемы с семьей. Обещал же в этом году развестись… Что, обещанного три года ждут? Мне не надо такой рекламы, чтобы потом люди говорили, что я встречаюсь с отцом троих детей.

МУРАТ (подходит и пытается обнять). Разве не правда? Ведь встречаешься же с отцом троих детей?

АНЖЕЛА. Обещал же развод. А так получается, что это я отбиваю чужого мужа, отца детей. (Мурат пытается ее обнять.) Подожди, приду в себя. (Снимает с головы шляпу и маску.) Я тебе хоть немного нравлюсь?

МУРАТ (берет ее за талию и прижимает к себе). Конечно, милая! А я тебе? Почему нельзя без развода?

АНЖЕЛА (освобождаясь от его рук). Нельзя! Я тебе не шлюха какая-то! Я хочу нормальную семью. (Садится на стул.) Я так не могу. (Надевает маску.) Задыхаюсь.

МУРАТ (наклоняется к ней и обнимает за плечи). Милая, может, без противогаза? Хочу твое лицо видеть.

АНЖЕЛА. Ты можешь без, а я не хочу показывать свое лицо. Стыдно, да и голова раскалывается от этого воздуха. Врачи сказали, что вероятны психические расстройства.

МУРАТ (испугавшись). Пожалуй, и я надену (надевает маску), чтобы равноправие было, а то как будто я из другой породы людей…

За дверью комнаты слышатся быстрые шаги, открывается дверь, и в комнату врывается мужчина в спортивном костюме — первый посетитель с маской на лице.

ПЕРВЫЙ ПОСЕТИТЕЛЬ (еле переводя дыхание). Анжела, дочка! Уважаемый кунак! Добрый день! Добрый день!

АНЖЕЛА. Стучаться надо!

МУРАТ (изменив голос). Да. Надо стучаться!.. Если бы мы здесь чем-либо другим занимались?!

ПЕРВЫЙ ПОСЕТИТЕЛЬ. Вы правы! Все правильно, надо стучаться! Извините аульского крестьянина! Исправлюсь. У меня дело безотлагательное. Судьба решается! Я только услышал, что Коксар никуда не собирается переезжать. Как это? Как же это получается?! Ума не приложу! Что же это творится?!

МУРАТ. А тебе что, хочется переехать?

ПЕРВЫЙ ПОСЕТИТЕЛЬ. Мне не хотелось переезжать, совсем не хотелось.

МУРАТ. Ну и не переезжай!

ПЕРВЫЙ ПОСЕТИТЕЛЬ. Это невозможно! Я продал свой дом, притом со всеми пристройками, кирпичной оградой. И всего за какие-то три тысячи. А такому дому реальная цена — все двадцать пять!.. Это афера! Акт беззакония! Игра на буржуазной бирже! Разве можно так обманывать простых крестьян?! Это жульничество! Произвол!

МУРАТ. Я чем могу тебе помочь? Я — не судья и не следователь прокуратуры… И вообще...

ПЕРВЫЙ ПОСЕТИТЕЛЬ. Как чем?! Целый год все твердили, что надо переезжать, и вдруг как гром среди ясного неба — аул остается на прежнем месте! Как это понимать?!

МУРАТ. Аул останется на том самом месте, где простоял столетия. И не может он никуда деться!

ПЕРВЫЙ ПОСЕТИТЕЛЬ. Ужас! Живым в могилу загоняете! После такого лучше не жить! Как теперь жить?! Как?!

МУРАТ. Хотел бы понять ваше возмущение.

ПЕРВЫЙ ПОСЕТИТЕЛЬ. Я только в прошлом году отстроил свой дом. А что означает построить дом в Коксаре? Это только коксарец может понять.

МУРАТ. Постараемся понять.

ПЕРВЫЙ ПОСЕТИТЕЛЬ. У меня все новенькое. Слава Аллаху, у меня всюду друзья-ногайцы есть. Так вот, кирпич я из Ставропольского края привез, лесоматериал — из Астрахани, жесть — из Москвы, цемент — из Черкесска… Какой ужас! А теперь все это задаром отдаю!

МУРАТ. И многие продали в ауле дома?

ПЕРВЫЙ ПОСЕТИТЕЛЬ. Многие, конечно, многие. Продают на слом людям из соседних аулов… Все надеются, что им бесплатное жилье в другом месте дадут.

МУРАТ. А может, кто-то еще продает?

ПЕРВЫЙ ПОСЕТИТЕЛЬ (подумав, хлопает себя по лбу). Это дело! Как я сам не додумался?.. Вот, мудрая голова! Пока не поздно, надо купить, выбрать получше и подешевле… (Выбегает из комнаты.)

АНЖЕЛА (Мурату). Совсем очумел?!

МУРАТ. А что? Видишь, как я его!

АНЖЕЛА. Это скандал. Надо его остановить!

МУРАТ. Его не остановишь. Когда же нам с тобой делом заниматься? Ты что, забыла, зачем пришла?

АНЖЕЛА. Ну тебя! (Выбегает из комнаты и вскоре возвращается.) Исчез.

МУРАТ. Я же ему ничего не сказал. Ты свидетель. Я только обмолвился, что, может, кто-то еще продает в ауле дом, а он как угорелый вылетел из комнаты.

АНЖЕЛА. Ага, ничего не сказал? Ведь он же почти погорелец! Шутка ли, такой дом продать! Никак не пойму, с чего это он взял, что наш аул никуда не переезжает? Может, дядя вернулся?

МУРАТ. Раз он сюда прибежал, значит, утечка информации отсюда. Сейф! Сейф взломали!

АНЖЕЛА. Точно. Вайвай Вайдат проболталась! Ну, я ей покажу! Мурат, что же теперь будет?

МУРАТ. А что? Ничего!

АНЖЕЛА. А если он и эти три тысячи потеряет — это же скандал. Тогда начнут сомнительного эколога искать...

МУРАТ. Ну и пусть. Скажешь, что эколог уехал. Ты знать не знаешь, кто он.

АНЖЕЛА. А если догадаются? Зачем ты сказал, что аул не переезжает?! Кто тебя за язык тянул?!

МУРАТ. Сама виновата. Заставила чужую роль играть, а я так не могу.

АНЖЕЛА. А что ты можешь? Обманывать таких, как я, умеешь. И больше ничего!..

Слышатся шаги. В комнату уверенно входит другой мужчина в маске — второй посетитель. У него на голове кепка. С важным видом осматривает комнату.

ВТОРОЙ ПОСЕТИТЕЛЬ. Анжела, здравствуй! Здравствуйте, товарищ! Говорят, что к нам приехал ученый из Москвы? Хотелось с ним поговорить.

АНЖЕЛА. Приехал. Сперва надо стучаться! Не пойму, кто вас сюда посылает?

ВТОРОЙ ПОСЕТИТЕЛЬ. Меня никто не посылал. Я по своей сугубо личной инициативе пришел. И вообще живу своей головой. Я пришел за советом.

МУРАТ. Вопрос какой? Поживее, гражданин!

ВТОРОЙ ПОСЕТИТЕЛЬ. Есть слух, что наш аул остается на месте и людей никуда не собираются переселять. Известно также, что нашли средство, как остановить утечку испарений от конденсата.

АНЖЕЛА. Насчет причин экологической катастрофы и ее возможного устранения пока ничего не ясно. Уважаемый ученый приехал именно для выяснения обстоятельств.

ВТОРОЙ ПОСЕТИТЕЛЬ. Нет же, все твердо и уверенно заявляют, что нашли эффективное средство против вредных выбросов в атмосферу.

АНЖЕЛА. О чем он? Кто вам сказал такую чушь?

МУРАТ. Аул невозможно обезопасить. Он не должен находиться в такой близости от завода.

ВТОРОЙ ПОСЕТИТЕЛЬ. Как же это так?.. Выходит, что люди должны покинуть Коксар?

МУРАТ. Непременно! Безо всяких возражений! Пребывание здесь людей опасно для жизни!

ВТОРОЙ ПОСЕТИТЕЛЬ. Опасно?!

МУРАТ. От длительного пребывания тут все помрут, и взрослые и дети!

ВТОРОЙ ПОСЕТИТЕЛЬ. Неужели?!

МУРАТ. Даже на потомстве отразится. Родятся уроды и калеки!

ВТОРОЙ ПОСЕТИТЕЛЬ. Даже уроды?.. Значит, про отмену переселения кто-то специально пустил утку?

АНЖЕЛА. Не знаем. Уважаемый, у нас времени в обрез. Эколог должен отдыхать, с дороги устал. Все! Аул вынуждены переселять.

ВТОРОЙ ПОСЕТИТЕЛЬ. Собственно говоря, я к этому готов. Стал разбирать дом, сложил отдельно кирпич, отдельно столярку, железо, трубы, шифер…

МУРАТ (удивляясь). Зачем?

ВТОРОЙ ПОСЕТИТЕЛЬ. Как? Чтобы построить дом на новом месте.

МУРАТ (театрально хватаясь за голову). Дом нельзя трогать. Ни в коем случае! Вы слышали о трагедии в Чернобыле? У нас то же самое. Из зоны загрязнения ничего нельзя вывозить и продавать тоже. За переселенцами потребуется строжайший контроль. Врачи будут всех обследовать, одежду сжигать, всех купать в химических растворах. Для вас будут построены специальные нужники из бетона. Понимаете, даже испражнения ваши опасны для мира. В первое время переселенцы будут помещены в военные госпитали. После этого будут искать вам место для жительства.

ВТОРОЙ ПОСЕТИТЕЛЬ. Но в Чернобыле была радиация, а у нас?..

МУРАТ. У нас хуже!

ВТОРОЙ ПОСЕТИТЕЛЬ. Значит, опять скрывают правду от населения? Совхозный скот, зерно, машины вывезли же?

МУРАТ. Должны были вывезти и сжечь.

ВТОРОЙ ПОСЕТИТЕЛЬ. Точно скрывают правду! А я корову держу и… (Запинается.)

МУРАТ. Все будет уничтожено! Кроме людей!

ВТОРОЙ ПОСЕТИТЕЛЬ. Один человек в ауле продает молоко городским на заводе.

МУРАТ. Быстро назовите фамилию. Анжела! Запишите эту информацию. Это любопытный факт. Я из-за таких фактов и приехал.

Второй посетитель встает и тихо покидает комнату. Мурат облегченно вздыхает, хлопает по бедру Анжелу, затем гладит ее. Анжела откидывает его руку.

АНЖЕЛА. Хорошо ты его отделал! Молодец, Мурат. Надеюсь, что теперь хождения прекратятся. Схожу гляну, что на улице творится. (Уходит и возвращается.) Слава Аллаху, никого нет.

МУРАТ. Слушай, из-за этих посетителей и из-за твоего эколога мы забыли про дело. (Встает и обнимает Анжелу.) Пойдем, милая, желанная!

АНЖЕЛА. Подожди, я закрою дверь на ключ, подожди.

МУРАТ. Моя драгоценная!

Анжела освобождается из объятий Мурата, идет к двери, не видит в замке ключа, оглядывает комнату. В это время Мурат, сняв пиджак, вешает на спинку стула, снимает туфли, развязывает галстук.

АНЖЕЛА. Где же ключ от двери? Куда его положила Вайдат? Сейф проклятый!

МУРАТ (нетерпеливо). Вон! На подоконнике!

АНЖЕЛА (подходит к окну, берет ключ и вдруг отскакивает от окна). Ой как напугал! Подумала, что маленький шайтан в противогазе! (Мурат на цыпочках подходит сзади и выглядывает из-за ее спины.) А это мальчик!

МУРАТ. Открой окно. Ему, кажется, что-то нужно?

АНЖЕЛА (открывает окно, угрожающим тоном). Подглядываешь? Чего тебе?

МАЛЬЧИК (выдавая себя за взрослого). Я этими глупостями давно не занимаюсь.

МУРАТ. А я в твоем возрасте только этим и занимался.

МАЛЬЧИК. Это ваши проблемы.

АНЖЕЛА. Ты посмотри на него! Чей он?

МУРАТ. Назови свою фамилию!

МАЛЬЧИК. Не назову, нельзя! Я к вам по секретному делу.

МУРАТ. По какому? Выкладывай скорее свое дело.

МАЛЬЧИК (нерешительно). Значит, так…

МУРАТ. Да, что мы с тобой через окно будем разговаривать? Мог бы и зайти?

МАЛЬЧИК. Не надо! Давайте так.

МУРАТ. Ну, если так, то давай выкладывай. Нет, ты подойди ближе, а я отойду.

Мурат, обнимая Анжелу, уводит ее от окна. Анжела освобождается из объятий и закрывает дверь на ключ. Мальчик подходит к окну. В окне торчит одна его голова.

МАЛЬЧИК. Мы решили пожениться…

МУРАТ. Ничего себе! А сколько тебе лет?

МАЛЬЧИК. Мне шестнадцать.

МУРАТ. А твоей невесте?

МАЛЬЧИК. Ей тоже. Мы в одном классе учимся.

МУРАТ. В каком классе?

МАЛЬЧИК. В восьмом.

МУРАТ. Так… Допустим, тебе не шестнадцать, а пятнадцать лет. По закону такой брак строго воспрещается. Нельзя жениться! Все, наш разговор закончен!

МАЛЬЧИК. Я из-за роста в школу на год позже пошел, а так мне все шестнадцать. Мы женимся по необходимости. У нас будет ребенок.

МУРАТ (падает на кровать). Потрясающе!

АНЖЕЛА (смеясь, падает рядом с Муратом). Со смеху помрешь!

МУРАТ. Такое только у нас… (запинается и поправляется) только здесь, в Коксаре, возможно. (Встает.) По долгу службы мне надо знать ваши фамилии.

АНЖЕЛА. Уважаемый эколог никому не скажет.

МАЛЬЧИК. Не-е… никак нельзя! Могут узнать ее родители. Если узнают, то прибьют! У нее злой отец. И так что-то подозревает. А мать все раздеть ее пытается.

МУРАТ. А твой не злой? А если твой узнает?

МАЛЬЧИК. Я же мужчина! Моему не до меня. Он, кажется, сам на стороне кого-то имеет.

МУРАТ. Это не помеха. Ему тоже не понравится… Ладно! Твой будущий тесть через девять месяцев все равно узнает.

МАЛЬЧИК. Раньше узнает, через шесть… Поэтому я к вам и пришел.

МУРАТ. А я что могу сделать? Это не по моей части. Вот она может подсказать. (Садится и обнимает за плечо Анжелу.) Чтобы аборт сделать, надо к гинекологу или акушерке Айшат обратиться.

АНЖЕЛА (отбрасывая руку Мурата). Не буду я подсказывать! Ты что, совсем?.. (Крутит указательным пальцем у виска.) Сами разберутся.

МАЛЬЧИК. Да, не надо нам советовать такое. Напротив, мы хотим ребенка, чтобы пожениться. Дело в другом. Мы с ней уроки делали, а ее отец вернулся от вас расстроенный. Рассказывал, что от вас узнал. Говорит, что у нас экологическая среда хуже, чем в Чернобыле. Нас больше всего тронуло то, что зараженность атмосферы может повлиять на потомство и что на свет могут появиться уроды. Моя невеста плачет. Послала к вам, чтобы я узнал правду. Может быть, ее отец сочиняет, чтобы попугать нас?! Или на самом деле так? Скажите мне точно.

Мурат встает, разводит руками, прохаживается, не знает, что сказать. Анжела тоже не знает, что делать. Возникает длительная пауза.

МАЛЬЧИК. Понятно… Все ясно!.. Я ухожу.

АНЖЕЛА. Подожди, мальчик. Не уходи!.. Можно рожать! Можно!

МАЛЬЧИК. Можно?.. А как же отравленная среда?

АНЖЕЛА (встает с кровати). Больным нельзя, которые с отравлением в больницу попали. А вы берегите себя, и все получится. Противогазы не снимайте!

МАЛЬЧИК. Тогда хорошо… Спасибо! Пойду обрадую! (Исчезает.)

АНЖЕЛА (подходит к окну). Обрадовался! Убежал!

МУРАТ (ходит по комнате, рассуждает вслух). Вот так дела! Что творится в школе! Секс! Полнейший разврат! (Машинально снимает маску, поворачивается к Анжеле.) Ты тоже хороша! На что детей толкаешь? Это же безнравственно! В восьмом классе… говоришь, что можно рожать… Ты хоть подумала над своими словами?!

АНЖЕЛА (снимает маску). Ты бы на месте этой девчонки оказался! Посмотрела бы я на тебя! Как можно первенца под нож отдать?! Она же после этого никогда не родит, всю жизнь будет жалеть и всю жизнь мучиться за содеянное.

МУРАТ (ухмыляясь). А второго, третьего можно отдавать под нож?

АНЖЕЛА. Тут уж обстоятельства вынуждают. В основном причина в вас, мужчинах. Если бы вы смотрели за своими детьми, то все бабы рожали бы.

МУРАТ. У меня все в порядке. Моя жена подряд троих родила… Старший сын в восьмом классе учится… В восьмом?! А-а-а! (Бьет себя ладонью по лбу.) Я болван!

АНЖЕЛА. Что с тобой?

МУРАТ (рассуждает). Сказал, что пятнадцать лет? В восьмом классе?..

АНЖЕЛА. Он сказал, что ему шестнадцать лет.

МУРАТ. Врет! В марте ему пятнадцать исполнилось. На его день рождения я сам их компании шампанское на стол ставил... Так, так… Смотри, и голос изменил…

АНЖЕЛА. Как же ты собственного сына не узнал?

МУРАТ (не обращая внимания на вопрос, рассуждает сам с собой). Значит, тогда он ей (делает сексуальное движение) вдул… Снюхался с нею… Подожди, подожди. Такая кареглазая, с курчавыми волосами… Выше его ростом. Танцевали вместе. Еще ветер был, все без противогазов сидели. Хорошо помню…

АНЖЕЛА. Я спрашиваю, как ты собственного сына не узнал?

МУРАТ. Голос мне показался знакомым, но в голову разве такое придет?.. Эта ситуация к тому же: отравленный воздух, противогазы, посетители, боязнь за себя, что узнают… Еще ты рядом… Эйфория! Балдеж! Только в роль ученого вошел — и на тебе!.. Подожди, дай подумать. Что же это получается? Значит, на том вечере… (Присвистывает.) Но как? Как? Не думал, что он на такие подвиги способен…

АНЖЕЛА. Действительно, ростом малюсенький!

МУРАТ. Нет, это трудно вообразить! Хотя… Что там дурное дело сотворить? Раз! (Делает сексуальное движение.) И готово! Она-то игривая, я сразу на нее внимание обратил.

АНЖЕЛА. Ну и он, конечно, не упустил своего…

МУРАТ. Это факт! Но как он заметил? Как? Неужели у него шурупы в этом направлении работают? Вот в чем вопрос. Как он решился? (Садится на кровать, опускает голову.) Все же посмел, а? Отца не боюсь, говорит. У него свои проблемы… И это знает. Смотри на него! Развратник!

АНЖЕЛА (садится рядом). Что-то не верится, маленький он такой.

МУРАТ (возмущаясь). Что ты заладила, маленький да маленький?!

АНЖЕЛА. Не нервничай, Мурат. Может, она не от него понесла? Я вот к чему…

МУРАТ (резко поворачивает голову). Как не от него?! Такое только тебе в голову может прийти!

АНЖЕЛА (соглашаясь). Пусть от него. Пусть! Я ничего.

МУРАТ. От него! В том-то и дело, что от него! От негодяя!.. Нет, я не могу! Провалиться мне сквозь землю! (Берет подушку и, подкладывая под голову, прислоняется к стене.) Что же теперь будет? Если бы знал, то я каждый день, каждую ночь с него одеяло стаскивал бы!.. Убью стерву!

АНЖЕЛА. Кого? Девчонку?

МУРАТ. Зачем девчонку? Мать моего негодяя! Все, развод! Сейчас пойду и отколочу за то, что за ним не следила! (Надевает туфли, завязывает галстук, приостанавливается.) Надо же такому случиться! О чем он думал, негодяй?! Перед фактом, говорит, родителей хотим поставить! Считай, что поставил…

АНЖЕЛА (гладя по плечу Мурата). А мой Арсланчик так похож на тебя.

МУРАТ (недоумевая). Как это?

АНЖЕЛА. Честное слово. И брови, и нос… Вылитый ты.

МУРАТ. Думай, прежде чем говорить такое! Ты его родила от своего мужа. Какое я к вам имею отношение?

АНЖЕЛА (вскакивает). Так ты не имеешь к нам отношения? Ну, знаешь! Столько встречаемся и непонятно зачем?!

МУРАТ. Я не о том. Постой, успокойся! Я хочу сказать, что Арсланчик не может быть на меня похожим, потому что мы тогда с тобой не встречались.

АНЖЕЛА. А почему он на тебя не может быть похожим? Почему?

МУРАТ (соглашаясь). Конечно, может быть похожим.

АНЖЕЛА. Я ему твою фотографию показывала. Говорила, что ты будешь его папой. А он теперь, как ни возьмет фото, сразу «Папа!» говорит.

МУРАТ (потрясенный). Он это серьезно?

АНЖЕЛА. Он же крохотный. Все вбирает в себя. Приучишь — привыкнет! (Самодовольно ходит по комнате.)

МУРАТ. Да-а-а… (Пауза.) Дела-а-а… Будет звать папой. Проблема отцовства — важная проблема. Кругом дети рождаются… Надо же в такой обстановке… Ты не беременна?

АНЖЕЛА. Я же предохраняюсь.

МУРАТ. Понятно. (Щупает рукой маску и надевает на лицо.) В таком положении лучше людям не показывать своего лица.

АНЖЕЛА. В самом деле, что же будет с нами? Поговаривают, что могут разместить в городе, в рабочих общежитиях… Я не хочу общежития и буду требовать отдельную квартиру. Надоело жить с родителями. Особенно видеть вечно пьяного отца… Сил нет! Ты мне помог бы? Если мы с тобой распишемся, то я сразу двухкомнатную получу…

МУРАТ (не вникая в слова Анжелы). Слушай, а тот в кепке, ведь это ее отец. Хмырь какой, а?!

АНЖЕЛА. Твой будущий сват!

МУРАТ. Что он там говорил? Дом разбираю по кирпичикам… еще чего… корову держит… молоко… Да, молоко, видимо, сам и продает. Как испугался, когда я его фамилию спросил. Хитрый! Умничал все! Хвалился, что голову на плечах имеет. А к дочке волчонок повадился. Уроки вместе делают. Я думаю, чего это мой так притих, в школу его силком загоняли, а тут вдруг учиться стал нормально. Актер! Оказывается, (делает сексуальное движение) вместо уроков! Еще и беспокоятся, чтобы уроды на свет не появились!

АНЖЕЛА. Вполне нормальное беспокойство.

МУРАТ. Да-а-а… Больше чем нормальное! В такой обстановке, когда родители, весь аул, весь народ бедствуют — они размножаются! Гитлера на них нет!

АНЖЕЛА. Зачем сразу Гитлера?! Ты даже не представляешь, какое это счастье иметь ребенка!

Занавес опускается.

 

АКТ II

Картина 7

На краю сцены на табуретках сидят Ибрагим и Самат.

ИБРАГИМ. Читай, читай, Самат. Чем кончилась эта история?

САМАТ (открывает журнал). «Три дня и три ночи, меняя скакунов, скакал по заснеженной степи жаждущий власти Калю. На четвертый день он достиг зимней ставки хана ойратов. Хан Актайши тотчас собрал своих военачальников, доложил о заговоре в Коксаре. Совет обрадовался этой вести, тут же был брошен клич по степи, незамедлительно собрали огромное войско ойратов. Затрубили боевые трубы, забили барабаны, и ринулась конница по степи. Ночью, когда все спали, воины перешли по льду реку, а наутро через открытые предателем ворота ворвались в город. Душераздирающими криками наполнился город, ручьями полилась по улицам кровь, пожарища охватили дома коксарцев. Отчаянно бились жители города, но не смогли противостоять многочисленному войску. Ойраты никого не щадили, убивали и старых, и молодых, и даже детей. Дотла были разорены дома, осквернены мечети, разрушен чудный Голубой дворец. Акбарса стащили с трона, раздели догола и, как овцу, зарезали, а его труп выбросили в канаву.

Открывается занавес. На троне сидит Калю и бессмысленно вертит в руках корону.

КАЛЮ. Хотя бы одно дело в жизни я довел до конца. Хочу чего-то одного, и сразу хочется другого. И сейчас вроде достиг того, к чему редко добираются простые смертные, — восстановил справедливость: я на троне! Вот она, корона! Я правитель страны! Я бий! Только не пойму, что в этом хорошего? Какая польза от того, что я на троне?! Для чего взбираться так высоко? Чтобы звонить в колокольчик? (Трогает висящий на груди колокольчик.) Ну его… Курган из золы куда приятнее: и теплый, и мягкий, и детишки лезут поиграть. (Берет в руки корону.) А она зачем? Шапка лучше, мягче и теплее… Все сотворил Джамбай! Его причуды! Какой из меня правитель?

Входит Актайши в сопровождении двух стражников. После входит Джамбай. Актайши одет в вывернутую наизнанку шубу, на поясе висит сабля, в руках он держит плеть. Он указывает плетью на Калю и хохочет. Калю улыбается и звенит колокольчиком.

АКТАЙШИ. Ну?! Доволен?! Ты правитель страны! Добился своего!

КАЛЮ. Это не я. Это он. (Показывает на Джамбая.)

АКТАЙШИ (не обращая внимания на Джамбая). У тебя много подвластных. Выйди и посмотри! Все лежат и ждут твоих повелений! Весь потусторонний мир у ног твоих!.. (Быстро взбирается к трону.) Встань! Когда пред тобой доблестный воин Актайши, ты должен стоять на коленях! (Берет за шиворот Калю и толкает вниз.) На колени все! (Все опускаются на колени.) Изменники! Лучше иметь плеть в руках, чем хвост от собаки! В отличие от вашего безмозглого Акбарса, я установлю иные порядки. Мой глаз вездесущ, моя воля непоколебима! Я не допущу червоточины! Такие черви, как вы (указывает рукоятью плети на Калю и на Джамбая), не должны быть рядом с моим троном! Но я должен вернуть свой долг. Чем отблагодарить тебя, премудрый визирь?

ДЖАМБАЙ. Хочу верой и правдой служить могущественному хану Актайши!

АКТАЙШИ. Я же сказал, мне не нужны такие служаки! На скакуна, сломавшего голову хана, разве можно сажать наследника?!

ДЖАМБАЙ. Я всегда был в роли всадника.

АКТАЙШИ. Не возражай, а то будешь ползать на животе. Что тебе?

ДЖАМБАЙ. Он (показывая на Калю) говорил об условии?

АКТАЙШИ. Все, что мне нужно, я взял из Коксара. Теперь уж правьте сами. Первое условие выполнено. Казны вам не видать, она лично моя. Вся добыча у воинов. Если есть возможность, отберите… Ах да! Дочь Акбарса?

ДЖАМБАЙ. Да, она цена моей услуги.

АКТАЙШИ. Убив ее отца, разорив ее страну, как ты можешь ее делать супругой? Безнравственно! Стража! Приведите дочь Акбарса!

Стражники уходят и возвращаются с Джанике. Вид у нее растерзанный. Джамбай встает с колен.

ДЖАНИКЕ (показывает на Актайши). Убийца! Дьявол! Защити! (Бросается к Джамбаю и обнимает.) Защити меня! Отомсти за поруганную честь! Он обесчестил меня! Я не хочу так жить! Он надругался надо мной!

Стражники обступают Джамбая и Джанике, угрожают копьями.

ДЖАМБАЙ. Великий хан! Ты нарушил условия. Ты надругался над моей суженой!

АКТАЙШИ. Я не могу нарушить закон моего доблестного народа! При захвате врага ойраты всех девиц отдают хану. Хан имеет право первой ночи! Ни тебе, ни даже мне не изменить закон войны!

ДЖАМБАЙ. Но у нас был договор!

АКТАЙШИ. С кем? С тобой?

ДЖАМБАЙ (показывая на Калю). С ним!

Калю, улыбаясь, звенит колокольчиком.

АКТАЙШИ (смеется). А я не сразу понял, что он ненормальный!.. (Серьезно.) Я взял город, убил Акбарса, трон отдаю Калю, ты остаешься визирем, девка твоя! Что тебе еще нужно?!

ДЖАМБАЙ. Но ты надругался над моей суженой!

АКТАЙШИ. Хватит разговоров! Я свои условия выполнил!

ДЖАНИКЕ. Джамбай, ты предал Коксар, ты предал меня, ты виновник смерти отца и многих тысяч наших соплеменников?!

ДЖАМБАЙ. Я не знал, что так все обернется… Но ты сама сказала, что на все согласна, лишь бы мы были вместе!

ДЖАНИКЕ. Но не такой ценой! Не так подло! (Плачет и безумно смотрит по сторонам.) Джамбай, как жить после того, что совершил злодей?! Мне лучше умереть! (Появляются признаки безумства.) Джамбай, ты предал всех!

АКТАЙШИ. А этот, твой дядя, очень жаждал власти. Иди, Калю, садись на трон!

КАЛЮ. Это не я, это он (показывает на Джамбая) хотел, чтобы я сидел на троне… Я ушиб ногу и не могу подняться с колен. Помогите мне встать на ноги. (Звенит колокольчиком.) Джамбай, усади меня на трон. Ведь ты этого хотел?

ДЖАМБАЙ. Прекратите ссылаться все на меня. Я знаю, что мне нужно.

АКТАЙШИ. То-то! Бодливая корова без рогов! Раз нет духа, чего надо было добиваться?! Из-за таких, как вы, людям нет жизни. Избавление от жизни — вам большой подарок! Но я убивать не стану, хочу посмотреть, как вы заживете, после того что натворили. (Смотрит на Калю.) Что тебе нужно? Выбирай свою участь.

КАЛЮ. Мне? (Думает, после глубокомысленно.) Мне дайте кучу золы. Я хочу играть золой!

АКТАЙШИ. Явно с умом не все в порядке!.. Вся твоя родина стала золой. Играй, сколько тебе вздумается! (Поворачивается к Джамбаю.) А ты, визирь, забирай дочь Акбарса!

ДЖАМБАЙ. После того, что ты с ней сделал?

АКТАЙШИ (к Джанике). А ты, дочь Акбарса, пойдешь замуж за визиря?

ДЖАНИКЕ (рыдая). Будьте все прокляты! Будьте прокляты!

АКТАЙШИ (смеется). А она ничего! Мне нравится этот цветок! Стража, отведите дочь Акбарса в мой гарем! (Обращается к визирю.) Ну, тебе же тоже что-то надо?

ДЖАМБАЙ (пытаясь скрыть ненависть). Буду служить верой и правдой великому хану Актайши!

АКТАЙШИ (ухмыляется). Ты на самом деле всадник?!

Стражники, взяв за руки Джанике, уводят. За сценой раздаются ее крики.

АКТАЙШИ (хлопает плетью). Итак, ты всадник! Это хорошо! (Подходит к стоящему на коленях Калю.) А он, по всей видимости, конь, кляча! (Вернувшимся стражникам.) Принесите уздечку и седло! Сейчас позабавимся. (Хохочет и подымается на трон, стражники приносят уздечку и седло.) Оседлайте вон ту клячу! (Показывает на Калю. Стражники привязывают к спине Калю седло, накидывают уздечку на голову.) Визирь, садись на своего скакуна! (Стражники, угрожая копьями, ведут визиря и заставляют сесть на спину Калю.) А теперь гоните клячу на площадь! Пусть Коксар увидит настоящих героев, вершителей судеб народных! Гоните их! Айда! Айда!

Трубят трубы, бьют барабаны. Опускается занавес. Выходят Ибрагим и Самат и садятся на табуретки с краю сцены.

САМАТ (читает). С тех пор развалины некогда богатого и могущественного Коксара стали считаться дурным местом. Люди избегали эту землю. В развалинах дворца долго жили бывший визирь Джамбай и его слуга Калю. Эту печальную историю поведал кающийся в своих грехах раб божий Джамбай…» Так заканчивается эта рукопись.

 

Картина 8

Слышится грустная музыка. Ибрагим и Самат встают. Ходят перед занавесом, снимают с лиц маски.

ИБРАГИМ. Похоже, что наша жизнь — повторение прошлого. Опять Коксар становится дурным местом. Удивительно то, что эта рукопись нашлась перед гибелью нашего аула. Совпадение или кто-то специально прислал нам эту нравоучительную историю?

САМАТ. Трудно судить об этом. Человек в беде всегда ищет причину, ищет объяснения, закономерности. Нам трудно разобраться в этом. Мы в таком неведении, что можем выставлять самые крайние обвинения, высказывать самые невероятные подозрения. Ни я, ни ты, никто другой из нашего аула не может понять, за что нам такая напасть. Кажется, мы все виноваты в том, что случилось. Может быть, над нами висит проклятье из прошлого? Но может быть, мы сами сотворили что-то очень плохое? Когда свершалась несправедливость, мы молчали, соглашались, предавали ближнего. Мы сами свою землю превратили в душегубку…

ИБРАГИМ (сдержанно). Вон ты как?

САМАТ. Ничего не пойму. Ну если мы не нужны этой стране, пусть загонят в концлагерь и придушат всех разом. Что тянут резину? Зачем эти истязания? Куда теперь нам на старости лет?

ИБРАГИМ (в сторону). Какие опасные речи! (Самату.) Может, ты зря сгущаешь краски? Просто никто не хочет вникнуть в наше несчастье.

САМАТ. Это самое простое объяснение.

Слышится далекий гул автомобиля. Ибрагим и Самат вглядываются в боковую часть сцены.

ИБРАГИМ. Гляди, Асан Мурзаевич приехал! Асан Мурзаевич, наш кормилец!

САМАТ. Приехал. Вижу, направляется в дом к матери. Торопится, суетится… Как он мог отдать наши земли под завод? Как его рука повернулась подписать те бумаги?

ИБРАГИМ. Заставили! Любого другого тоже заставили бы! Система такая. Не подпишешь — прощайся с местом, с должностью!

САМАТ. Я понимаю, что решали наверху. Но совершенно неслучайно это случилось с нами! В этом я почти уверен. Еще есть тайна, о которой мы ничего не знаем.

ИБРАГИМ. Может быть?.. Как говорится, против лома нет приема. Как хотят — так и управляют. Поэтому лучше молчи… Гляди, Асан Мурзаевич вышел… Сел в машину, поехал… Остановился возле конторы… Ага, в кабинет идет… Смотри, и брат его из дому вышел…

Доносится песня Алибека.

Море шумит, чайка летит,
Шторм надвигается…

САМАТ. Действительно, вот кому море по колено!

ИБРАГИМ. Не такой простой, как кажется… Больно много знает. Притворяется. Водкой заглушает.

САМАТ. Не сказал бы. Болтает всякий бред!

ИБРАГИМ. Хоть и родной брат Асана Мурзаевича, но опасный человек. Он его не зря с работы выгнал. Асан Мурзаевич обо всех все знает! Вот голова! Поражаюсь его проницательности. Он и о тебе, и обо мне все знает.

САМАТ. Конечно, если все доносят.

ИБРАГИМ. Мне к Асану Мурзаевичу надо…

САМАТ. А что это ты один к нему? Все время вместе ходим по аулу, а как к нему — так ты один?

ИБРАГИМ. Пойдем вместе. Толпу он обычно не любит принимать…

Старики надевают маски и уходят.

 

Картина 9

Открывается занавес. Комната отдыха. Анжела сидит за столом, Мурат задумчиво смотрит в окно. Заслышав шаги, Анжела и Мурат надевают маски. Заходит Асан Мурзаевич. Он с важным видом ходит по комнате и останавливается напротив Мурата.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Здравствуйте! Наш гость? Эколог?

АНЖЕЛА. Здравствуйте! Это не он. Эколог уехал. Немного побыл и уехал.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Хорошо, что уехал, только зря народ будоражить стал бы… А это кто?

МУРАТ (приоткрывает лицо и сразу опускает маску). Это я!

АСАН МУРЗАЕВИЧ (качает головой). Никак не мог признать. Что это он так празднично нарядился?

АНЖЕЛА. Асан Мурзаевич, должность обязывает. Сами выдвинули председателем рабочего комитета. Мурат Рамазанович — третье лицо в совхозе!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Я не узнал своего бывшего инженера-мелиоратора. Как иностранец нарядился! Зачем такая торжественность?! Тебе с массами работать. Надо поближе к трудящимся быть. Тебя все должны в лицо знать.

МУРАТ (шутовски снимает маску, показывает лицо, кланяется). Из-за экологической обстановки вынужден прятать лицо от народа.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Все мы такие! (Снимает маску.) Пожалуй, я тоже открою лицо… Что вы здесь делаете? (Подозрительно осматривает комнату, задерживает внимание на кровати.) Это же моя комната отдыха.

МУРАТ. Ну… Мы… Хотели эколога видеть…

АНЖЕЛА. Мурат пришел эколога увидеть, а тот уже смылся. Я экологу комнату приготовила, видите, не понадобилась.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Ладно, прощаю. Все свои. Расскажите, что тут нового? Какова ситуация в ауле? (Идет и садится за стол, делает невозмутимое выражение лица.) Доложи, Анжела!

АНЖЕЛА. Ситуация напряженная. Люди волнуются.

МУРАТ. Ситуация взрывоопасная! Крайне, крайне драматическая!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Спокойствие, товарищи! Сохраняйте хладнокровие! Всюду по стране ситуация такая! У нас не исключение. Где парторг? Нам надо обсудить наше положение и принять ряд решений.

АНЖЕЛА. Прямо сейчас?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Незамедлительно!

АНЖЕЛА. Но парторг… Он, как всегда, предупредил меня, чтобы я не распространялась, и уехал на неделю в свою городскую квартиру. К своей эмигрировавшей семье.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Какие характеристики ты даешь руководству нашего совхоза?! Это шельмование партийного руководства! Я такое не намерен терпеть! Не посмотрю, что ты моя племянница!

АНЖЕЛА. А вы, Асан Мурзаевич, давно позабыли, что я ваша племянница.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. На работе у нас должны быть сугубо деловые отношения. Родственные связи исключаются!

АНЖЕЛА. Ах так?! Когда вы обращаетесь ко мне и что-то хотите скрыть, то обращаетесь как к родственнице? И парторг тоже?..

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Анжела (показывает на Мурата), зачем при посторонних? Утечка информации.

АНЖЕЛА. Он не посторонний.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Конечно, не посторонний, но он еще не знает всех наших дел. Всему свое время… Придет время — и все ему расскажем… Ладно, Анжела Алибековна, вернемся к сложившейся в Коксаре обстановке. Пожалуйста, займите свои места. (Анжела и Мурат берут стулья и садятся.) Слушайте внимательно…

АНЖЕЛА. Может, надо протоколировать?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Пока не надо. После оформим документацию как положено… Итак, нам, руководству совхоза, нельзя сидеть сложа руки, мы должны владеть ситуацией. Правильно, рабочком?

МУРАТ. Как тут ею овладеешь, если творится полная анархия? Один хочет уехать, другой — остаться, все готовы пойти на крайность, да еще и детская преступность. Подростки совсем обнаглели!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Во! То, что нужно, говоришь! Полная анархия, идет развал государства. В этой ситуации мы, руководство, должны выступить и перехватить инициативу, ни в коем разе нельзя допустить непредсказуемых действий народных масс. Ни со стороны взрослого населения, ни со стороны молодежи! Особенно опасно подростковое поколение!

МУРАТ. Со взрослыми сладить можно, но с подростками — бесполезно!

В окне появляются головы Ибрагима и Самата. Старики прислушиваются к разговору.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Я объездил почти всю страну. Был в Совмине, встречался с министрами, доложил о ситуации в Коксаре. Мне сказали, что нам помогут. Главное — выдержка. Мы должны перестроиться, консолидировать все силы и повернуться лицом ко всем трудностям. Когда мы избирали тебя председателем рабочкома, мы знали, что ты, Мурат, по взглядам ближе к радикалам. Мы знали, что ты с нами, коммунистами, будешь рука об руку. Поэтому мы на тебя возлагаем большие надежды.

МУРАТ (кривясь). А что я могу? От меня тут ничего не зависит. Все понятно, как ясный день. Люди не могут оставаться в Коксаре. Народ не может находиться в таком состоянии. Народу необходим чистый воздух.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Мы должны следить за дисциплиной, порядком, должны стабилизировать положение в обществе. Сам сказал, что имеются анархические настроения.

МУРАТ. С каждым днем они будут усиливаться. Сами видите, человек не знает, когда он уедет, куда поселится. От отчаянья люди на все могут решиться.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Поэтому, уважаемый Мурат…

АНЖЕЛА. Рамазанович.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Уважаемый, Мурат Рамазанович, во имя будущего Коксара мы должны быть заодно. Вы, демократы, и мы, коммунисты, должны делать одно дело. Нельзя дать выплеснуться деструктивным и экстремистским настроениям. Мы должны освободиться от недооценки наших возможностей.

МУРАТ. О каких возможностях идет речь, если мы не знаем своей цели?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Как сказал Михаил Сергеевич Горбачев, у нашего народа социалистический выбор!

МУРАТ (перебивая). Куда переедет Коксар? Сохранится ли совхоз? Как решается вопрос жилья? Зачем прикрываться красивыми словами?!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Правильно! Непозволительно в такое время заниматься демагогией! Мы можем наших коксарцев ввергнуть в авантюру.

МУРАТ (Анжеле). Полюбуйся, всю жизнь так! Говорил же я на собрании, что наш директор темнит?

АНЖЕЛА. Еще бы! Я кое-что знаю, но молчу до поры до времени.

АСАН МУРЗАЕВИЧ (строго). Племянница!

МУРАТ. Черт с ними, с его делами! Меня интересует другое. Асан Мурзаевич, скажите, пожалуйста, переедет ли Коксар? И куда, в какое место?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Должен переехать, так как в данном месте проживание гражданского населения невозможно.

МУРАТ. Когда, куда?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Никаких указаний не было. Мурат Рамазанович, оставьте это, давайте думать о том, что в наших силах. Давай думать о насущных проблемах общества.

МУРАТ. Нет, это невозможно! Опять темнит! Почему до сих пор неизвестно место переселения? Выделены ли средства? Гарантируется ли нормальная среда обитания, инфраструктура, занятость населения?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Говорю тебе: оставь! Пустое! Средства есть… и все такое. Давайте думать о народе. Что мы реально можем сделать в сегодняшней тяжелой обстановке?

МУРАТ. В этой обстановке, Асан Мурзаевич, народ вас растерзает! За топоры и вилы, за дробовики люди возьмутся. Море крови будет!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Вот об этом я и хотел услышать из твоих уст. Значит, возможно насилие? Может пролиться кровь? На самом деле меня предупреждали об этом (пальцем показывает на потолок) и сказали, что могут помочь и прислать солдат. Конечно, это крайняя мера, но без нее нельзя.

МУРАТ. Солдат?!

АНЖЕЛА. Солдат-то зачем?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Непонятно?! Объясняем. Ввести комендантский час для предотвращения преступных действий, провести чистку по домам и изъять оружие, круглосуточно патрулировать улицы… (Встает и важно расхаживает по комнате.) Самое правильное решение!

АНЖЕЛА. Хорошенькие дела!

МУРАТ. Вы это серьезно?! (Анжеле.) Такими словами обычно не разбрасываются, для таких действий должны быть веские основания…

АНЖЕЛА (Мурату). Пусть хоть самолеты вызывает! Политика меня не волнует! Нам нужна квартира в городе!

МУРАТ (директору). Зачем комендантский час? Вы думаете, о чем говорите?! Если Коксар переезжает, то зачем солдаты?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Если переезжает?! А когда? И куда?

МУРАТ. Вы — директор совхоза! Думаете, найдете выход? Вы отдавали земли совхоза под строительство завода?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Уважаемый Мурат Рамазанович! Ты прекрасно знаешь, что в нашей системе над директором всегда есть директор. Когда забирали землю под завод, разве у нас спрашивали? Тогда принесли стопку постановлений и решений, начиная с правительства и кончая обкомом партии. Права выбора не было. А мы все радовались такому решению, посчитали за честь нашему Коксару. Некоторые области выпрашивают такого рода объекты капитального строительства, которые должны служить решением многих социальных проблем. Дороги, мосты, водопровод, газификация аула! Кто знал, что такая беда случится? Радость затмила глаза, поэтому и стали строить завод вблизи аула. Я, как и все, только радовался стройке… А теперь насчет поиска нового места нашему аулу. Как тебе известно, поблизости нет свободного места. Такое же положение в соседних с нашей областью регионах. В прежние годы было интенсивное переселение горцев на равнину, они заполонили все районы, где живут ногайцы. Совсем недавно в соседней республике приняли беженцев из Казахстана и Грузии. Я поехал в покинутые аулы в горах, но они не такие и пустые, какая-то часть населения в них живет, сохранились сельсоветы. Встречался я с их депутатами. Они встали на дыбы. Одни заявили, что это их исконная земля, другие — что самим негде работать, третьи сказали: «Шамиль кровь проливал, а вы задаром хотите?..» В общем, в Ногайской степи, среди соотечественников, земли для нас нет. Что поразительно, в какую республику ни поезжай, одни и те же беды: перенаселение, отсутствие пастбищ, нарушения экологии.

МУРАТ. Пусть горцев обратно в горы отправляют!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Да дело в том, что эти горцы сами не хотели переселяться в степь, их насильно заставили, чтобы они осваивали равнину. А теперь куда им? Все дома построили, хозяйством обзавелись.

МУРАТ. Если бы мы, ногайцы, оказались на их месте, на сто процентов уверен, что нас прогнали бы в родные места.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Как сказать, хотя, может быть, так и случилось бы.

МУРАТ. А что министр газовой промышленности? Он же успокаивал нас, что найдет подходящее место для аула.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Поехал я по его предложению в Каракалпакию. Все же каракалпаки нам родственный народ, на одном языке разговариваем, климат схожий с климатом Ногайской степи. Люди сочувственно отнеслись. Но только у них самих в связи с Аралом бедственное положение: продолжительность жизни сократилась, высокая детская смертность, сами о переселении с насиженных мест думают… Затем по предложению министерства я отправился на Север. Подумал о том, что ногайцы массово едут туда на заработки и живут там по двадцать  — тридцать лет…

МУРАТ. Север — это слишком!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Ты слушай! Был я в Салехарде, Норильске, Уренгое… Земля у них есть свободная. Недавно она была территорией министерства, а теперь срочно передают в распоряжение сельских советов. Встречался я с представителями малых народов, но разговор не получился.

МУРАТ. Что же они говорят?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Не хотят. Ассимиляции боятся. Говорят, что если наше переселение продолжится, то недалек день, когда все ногайцы окажутся на их земле. Они изучали ситуацию с приезжими из России. Оказалось, что среди всех других народов ногайцы на одном из первых мест по кучности поселения. Боятся, что мы так можем запросить автономию.

МУРАТ. Чудеса, да и только! Даже не верится, что в такой огромной стране нет земли для нашего совхоза?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Был я и в областях русского Нечерноземья. Там патриоты хотят вернуть мужика в деревню. Но с национальным вопросом заминка происходит. Из-за грузин, потерявших родину, туркам-месхетинцам отказали. Если будет переселение по одной-две семьи, возражений нет, но кучно, массово не позволят.

МУРАТ. А так наши не захотят.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Так нам и здесь предлагают. По одной-две семьи в разные населенные пункты.

МУРАТ. Народ пропадает. Как же нам быть?!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Вот так и быть. Теперь понял, что нам вместе надо думать? Скот мы спасли, все отары овец и стада коров вывезены в безопасные места. В совхозе производство приостановлено. Своих детей аульчане распределили в госучреждения. Средства людям для строительства дома выделяются, но поселиться надо сообразно с местными условиями, не все воспринимают кучные поселения. Обещали дать с десяток участков и на окраине города. Сейчас в Коксаре осталась та масса, которая не желает распыляться. Самая опасная! Эти люди могут пойти на массовые беспорядки. Военная часть расположится на близлежащей к заводу территории. Госпредприятие необходимо охранять и днем и ночью. Патрули ежедневно будут контролировать улицы. А комендантский час будет объявляться в вечернее время…

АНЖЕЛА. Людям и так невмоготу, а тут еще комендантский час!

МУРАТ. Кое-кому надо встречаться и в вечернее время.

 

Картина 10

Стучат в дверь. Входят Ибрагим и Самат. Мурат поспешно надевает маску.

ИБРАГИМ. Салам алейкум, Асан Мурзаевич!

САМАТ. Добрый день, Асан!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Алейкум салам!

МУРАТ. А с нами не надо здороваться?

ИБРАГИМ. С тобой, эколог Мурат, мы здоровались.

МУРАТ. Вы здоровались с экологом, а с председателем рабочкома не помешало бы. Я вам не враг (подходит и обеими руками пожимает руки стариков), извините меня за мой обман, вынужден был так сделать.

ИБРАГИМ. Да мы ничего. Сегодня все себя за кого-либо выдают.

САМАТ. Мы тут невольно подслушали ваш разговор. Возле окна стояли.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Подслушивать нехорошо!

ИБРАГИМ. Мы случайно у окна оказались.

САМАТ. Так выходит, что нашему народу нет места на земле?

АСАН МУРЗАЕВИЧ (недовольно). А чего вы хотели? Место на земле народ должен заслужить!

ИБРАГИМ. Мы жили, как все люди.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Наверное, не как все. Как жили, я лучше знаю. Постоянно жаловались друг на друга, кляузы писали. А зависть в крови у каждого коксарца, как хроническая болезнь. Когда народ ищет единения, то он и руководство свое уважает и не подводит. А у нас, сколько я себя помню, на уме у всех раздоры. Все друг друга готовы сожрать, а меня больше всех.

ИБРАГИМ. Да все люди такие.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Не скажи!

САМАТ. Мы не о том. Не уходите в сторону от главного. Что делать нашим людям? Вот так преспокойно задыхаться?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Каждому человеку уготована та жизнь, которую он заслуживает!

САМАТ. А в чем провинился наш аул? Наши люди трудились не покладая рук. Сколько хлеба, молока, мяса, овощей государству сдали! Мы за страну кровь проливали! Сколько наших односельчан на войне погибло! В чем их дети провинились?!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Ты так говоришь, будто по написанному читаешь. Чего ты добиваешься, Самат?!

САМАТ. Например, я в чем виноват? (Показывает на Ибрагима и на Мурата.) Или он, или он?

АСАН МУРЗАЕВИЧ (устало). Стране нужен бензин. Дешевый бензин! И все!

САМАТ. Я тут тебя послушал… И что-то мне пришло в голову, что ты один во всем виноват!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Так хочется тебе думать!

САМАТ. Если ты призовешь воинскую часть, то тебя надо судить. Ты должен предстать перед судом!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Ах так?! (Ходит в раздумьях.) Все выйдите!.. А ты, Самат, останься!

Мурат, Анжела, Ибрагим выходят из комнаты.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Судить, говоришь?!

САМАТ. Я это к тому, что кто-то должен ответить за то, что мы доведены до такого состояния. Почему нельзя закрыть завод или куда-нибудь его перенести?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. А я что, не понимаю?! Да! Не могут! Но и на строительство завода миллионы рублей потрачены. Он в десять раз дороже нашего совхоза. Как ты его закроешь?! Или перенесешь?

САМАТ. Но здесь люди живут! Люди дороже всякого завода!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Да не скажи! Не дороже! Для государства завод важнее.

САМАТ. Тогда почему так получилось? Завод строился, чтобы уничтожить наш народ?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Сними ты этот противогаз! Уже забыл, как ты выглядишь!

САМАТ (снимает маску). Я сам себя забыл…

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Действительно, ты о многом забыл… Помнишь, как ты по моей просьбе собирал подписи аульчан против строительства завода?

САМАТ (улыбаясь). Ну, не по твоей просьбе, а по своей инициативе.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Ладно, пусть так, по твоей инициативе. После, когда ты собрал подписи, я попросил тебя отдать мне эти бумаги.

САМАТ. Да. Я отдал тебе их.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. А почему ты отдал?.. Ты их не просто так отдал. Ты отдал их из-за того, что на твоего сына Ахмеда прокуратура завела уголовное дело, а я закрыл это дело. Не так ли?

САМАТ. Да. Это так. (Асан Мурзаевич встает и идет к сейфу, оттуда достает бумаги.) После сын уехал и больше ни разу в ауле не появлялся, даже не пишет…

АСАН МУРЗАЕВИЧ (показывает бумаги). Вот они. Те самые бумаги с подписями аульчан.

САМАТ. Это нечестно!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Ты подожди о честности!

САМАТ. Я так и знал, что ты их не отправишь.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Во! В том-то и дело, поэтому я их взял. А ты их отдал, наперед зная, что я их не отправлю. Правильно?! (Пауза.) Все мы ошибаемся. А ты, Самат, разве не предал аульчан?! Люди до сих пор думают, что ты отправил их жалобу… Но если бы ты ее отправил в Москву, то знаешь, чтобы было? Меня вызвали бы на ковер. Партбилета я лишился бы, работы тоже. Потому что я тут хозяин и несу полную ответственность за все дела. Особенно за исполнение директив сверху. А лишись я должности, то кто я такой? Желающих на мое место полным-полно. Вся моя жизнь держится на этой должности. Почему я не должен пользоваться теми радостями и удовольствиями, которые мне даются благодаря занимаемой должности? Почему должны страдать мои близкие? Моим детям надо учиться, им надо обуваться, одеваться. Почему я, имея возможность обеспечить свою семью и себя, должен добровольно отказываться?.. Ты из-за своего сына приходил ко мне и просил спасти?

САМАТ. Просил. Но лучше бы не просил.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Это другой разговор! Ты говорил, что на все согласен? А когда я попросил бумаги, ты мне сразу их отдал.

САМАТ. Я думал, что ты их отправишь.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Не надо, Самат!.. По моему совету аульчанам ты сказал, что отправил их сам. Только из этого можно было делать вывод, что бумаги никуда не ушли. Если аульчане узнают об этом, то тебе несдобровать! Правильно?

САМАТ. Лучше бы я не делал этого!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Ладно, не сокрушайся. У нас у всех есть ошибки, проступки. Ты не исключение. И я тоже. Но ты не думай, что я какой-то негодяй. Ты думаешь, что я никому бумаги не показывал? Показал! Ездил с ними к первому секретарю обкома. Он прочитал и вернул мне обратно. Сказал, чтобы я спрятал и никому не показывал… Допустим, что свершился бы задуманный вариант. Хорошо! Эти бумаги со всеми подписями попали бы в Москву. Знаешь, что с ними было бы? Их вернули бы опять-таки в обком партии для разбирательства, а здесь разбирались бы со мной. Это называется вертикаль власти. Это страна, государство! Раз сказали, приняли решение — надо выполнять! Народ должен быть управляемым! По-другому нашим народом управлять невозможно… Ты думаешь, что не было других писем? Мой родной брат Алибек писал в ЦК КПСС. Письмо дошло до самого верха. Оказывается, Алибек сам в Москву возил бумагу. Написано очень грамотно. «Люди, потеряв веру в справедливость, разбредутся по всей стране. Они будут сеять всюду зерна зла и недовольства. А на месте Коксара останется куча золы. От того, что аул будет разрушен, а жизнь людей искалечена, будет ли польза государству?!» — такие слова даже меня в дрожь бросают.

САМАТ. Неужели Алибек так писал?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Да там еще сильнее выражения есть. Тогда он не пил. Но толку от письма? Письмо вернулось в местные органы. Мне велено было разбираться с родным братом. Я его уволил из совхоза. Замкнутый круг!

САМАТ. А ведь брат прав, что от нашего аула останется куча золы.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Куча золы… (Пауза.) Поиграем и с золой. Иди, Самат. Думаю, что ты кое-что для себя уяснил. Только не умничай!

САМАТ. Я не из-за себя, я из-за людей. Совестно в глаза аульчанам глядеть. (Надевает маску на лицо.)

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Да. Совестно!.. Пусть Ибрагим войдет!

Самат выходит. Асан Мурзаевич относит бумаги и кладет в сейф. Через некоторое время заходит Ибрагим, останавливается возле двери, сложив руки у пояса, перебирает пальцами.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Садись, Шагакаев!

ИБРАГИМ (проходит и садится). Строго ты со мной… Моя фамилия Шамакаев. А Шагакаев — это что Шпионов, что Стукачев. Я все же ветеран войны!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Знаю, что Шамакаев! Стыдно уголовнику напоминать о том, что он воевал! И Самат воевал. Вы у меня как кость в горле!.. Итак. Как в трудовой книжке твое последнее место работы записано?

ИБРАГИМ. Асан Мурзаевич, сам прекрасно знаешь, что я в последнее время заведующим на току работал.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Заведующим на току! А ты знаешь, что по штатному расписанию у меня даже должности не было такой? Чтобы народ не называл тебя сторожем, я придумал тебе такую должность. Чтобы уважали тебя, Стукачев! Чтобы забыли твое уголовное прошлое! Сколько раз в тюрьме сидел?

ИБРАГИМ. Три раза, и все из-за драк. Я курятником не был, не воровал. Позор свой на фронте кровью смывал.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Знаю всю твою биографию! Не пойму, почему выделываешься?!

ИБРАГИМ. А я что? Я никогда не был против тебя, Асан Мурзаевич.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Сено, зерно, мясо бесплатно выписываешь?

ИБРАГИМ. Так точно, Асан Мурзаевич! Только не пойму, зачем этот русский допрос чинить?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. У меня пятьсот рабочих в совхозе и около трехсот пенсионеров. Ты думаешь, что я всем так отписываю?! Если я так буду делать, то ни сена, ни зерна, ни мяса не хватит. Скажи, пожалуйста, благодаря кому ты все имеешь?

ИБРАГИМ. Ясное дело. Благодаря тебе.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. В чем нуждаешься?

ИБРАГИМ. Слава Аллаху, всего хватает!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. А мне показалось, что ты с Саматом заодно!

ИБРАГИМ. Речь шла об ауле, о людях наших. (Показывает на свою маску.) Так же жить нельзя!

Асан Мурзаевич от досады машет рукой и идет к сейфу, открывает его ключом и вытаскивает папку с письмами.

АСАН МУРЗАЕВИЧ (раскрывает папку и показывает письма). А так можно жить?! Ты писал?

ИБРАГИМ. М-м…

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Ты противогаз сними!.. Это маска для тебя подарок судьбы!.. Твои письма?!

ИБРАГИМ (снимает маску). Опять эти письма! Это же под твою диктовку.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Что под мою диктовку, еще надо доказать!.. Они написаны в двух экземплярах. Оригиналы отправлены в милицию, обком. Не забывай, что они там подшиты. За каждым письмом судьба аульчанина! Каждое письмо обмывали в этом кабинете. За каждый донос ты был награжден!

ИБРАГИМ. Ну ты же требовал.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Ты про меня забудь! Тут моего имени нет! Твоя подпись стоит! Ты помни о том, что я тебе хорошего сделал! И что еще могу сделать!..

ИБРАГИМ. Твое слово для меня закон!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. То-то! Шагакаев-Стукачев! Плохо жил, да? Чем сейчас недоволен?

ИБРАГИМ. Слава Аллаху! Всего всегда хватало: детей вырастил, выучил, поженил. И сейчас все есть.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Ты Аллаха не трогай! Он ни при чем.

ИБРАГИМ. Благодаря вам, Асан Мурзаевич, у меня все есть.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Последнее задание?

ИБРАГИМ. Следить за Саматом. За каждым его шагом слежу, ни на шаг не отхожу, и дома у него бываю, и на улице с ним. Люди даже сладкой парочкой стали называть. Твоя гадина Вайдат голубыми обозвала!..

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Не до юмора! Вкратце докладывай, самое важное!

ИБРАГИМ. Недоволен советской властью! Очень недоволен! Были бы на фронте, я ему пулю влепил бы!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Конечно, в спину… А кто доволен этой советской властью? Этим никого не удивишь.

ИБРАГИМ. Историей увлекся.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Историей, говоришь? Надо бы ему историю аула рассказать. Ему не мешало бы об его отце напомнить. В тридцатые годы его отец и ему подобные чуть совсем Коксар не погубили. Джемал Казаев с активистами ходил по дворам и изымал последнее у аульчан. У одной вдовы с шестью детьми последнюю чашку муки отобрали. И вдова, и дети с голоду померли. Так усердствовал во власти Джемал. Целые рода сгинули! Одни только тамги на надгробьях от этих родов остались. Кстати, ты знаешь, что Джемал с твоим отцом делал?

ИБРАГИМ. Да, слышал. Когда на улице слякоть была, мой отец до конторы Джемала на спине таскал.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Если бы до конторы. И на гору, и по бригадам носил, чтобы у Джемала сапоги не запачкались.

ИБРАГИМ. Времена были такие.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Не времена, а коммунисты были такие! Человеку только власть дай, так он сразу слепнет. Тот же Джемал с печатью сельсовета поезд хотел остановить. Вышел на рельсы, поднял вверх печать и стал кричать: «Я советская власть!» Идиота чуть поезд не задавил! Пусть Самат историю своего отца лучше вспомнит… Три поколения аульчан не могут забыть годы его властвования. Как он над голодными людьми измывался! Сколько людей погибло тогда!

ИБРАГИМ. Он далекой историей увлекся. Древнюю повесть из журнала читал мне. О ханах, биях, изменниках. Очень интересно написано. Как будто о сегодняшних делах.

АСАН МУРЗАЕВИЧ (размышляя). Националисты все историей увлекаются. В прошлом подоплеку ищет. Ах, ведомство прекратило заниматься этим?! А то мы бы с тобой сдали Самата, там бы ему прищемили одно место… Ладно, Шагакаев-Стукачев, следи за каждым шагом. Обо всем докладывай! Он для власти представляет опасность…

ИБРАГИМ. Рад стараться, Асан Мурзаевич!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Прекрати паясничать!..

ИБРАГИМ. Я ничего… Извини… Слушай, Асан Мурзаевич, долго ли так будет продолжаться? Людям невмоготу стало жить.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Опять двадцать пять! Слушай, Шагакаев, ты так говоришь, как будто мне нравится все это. Когда прекратится, не знаю. Не забивай и ты свою голову! Жить надо!

ИБРАГИМ. Да! Надо жить…

АСАН МУРЗАЕВИЧ. А для жизни необходим порядок. Вот порядок должны поддерживать мы, я. Поэтому я у власти.

ИБРАГИМ. Если Коксар расселят по разным местам, кем ты будешь управлять?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Была бы голова цела, а управлять найдется место. Скажут, чтобы управлял кучей золы — будешь управлять, куда денешься!.. Иди, Шагакаев, смотрю, тебя на лирику тянет… Пусть молодые люди войдут.

 

Картина 11

Ибрагим выходит из комнаты. Входят Мурат и Анжела.

МУРАТ (снимает маску). Как я понимаю, это местная агентура?

АСАН МУРЗАЕВИЧ (недовольно покашливает). Раз знаешь, это должно остаться между нами. Без этого контингента ни демократам, ни коммунистам невозможно обойтись. Это издревле самая необходимая структура в государстве. Народ должен быть управляемым, а для этого нужна достоверная информация.

МУРАТ. Асан Мурзаевич, вы мудрец!

АНЖЕЛА. А то ты не знал.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Вам, Мурат Рамазанович, и вам, Анжелика Алибековна, нельзя допускать утечки информации от нас. Народ любит, когда дела власти покрыты тайной. Тогда у власти особый авторитет.

АНЖЕЛА. Смотри, об авторитете заботится! Он уедет в свою квартиру в городе, парторг — за ним… А я ходи здесь и прикрывай их. Да еще лицо противогазом закрывай!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Анжелика Алибековна, чего вы добиваетесь?

АНЖЕЛА. А то вы не знаете. Мне с сыном необходима двухкомнатная квартира в городе, мне надо устраивать свою жизнь.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Я же сказал, что будем изыскивать возможность. Я же говорил. Вот и для семьи председателя рабочкома будем рассматривать этот вариант. Но я не могу об этом распространяться. Если об этом узнает весь Коксар, то что тогда будет? Вы даже не представляете.

АНЖЕЛА. Коксар меня не волнует. Пусть каждый устраивает свою жизнь как может. Мурат тоже пусть не торопится, я раньше него требовала.

МУРАТ. Почему я не должен торопиться? Мою семью куда?

АНЖЕЛА. В твоей семье тоже есть люди, пусть сами и пробивают.

МУРАТ. Они без моей помощи не получат адекватное жилье, и место надо выбрать подобающее. Отправят еще куда-нибудь на Сахалин!

АНЖЕЛА. Твою семью можно и на Сахалин. Подальше от нашей…

МУРАТ. Сахалин — это очень далеко. У меня в семье неполадки, необходим отцовский присмотр за детьми…

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Хватит, хватит! Никого никуда! Это уже анархия!

Пауза.

АНЖЕЛА. Если вы так, то я не посмотрю на то, что вы мой дядя! Мне нужна квартира — и все! Я еще молодая! И хочу начать новую жизнь! (Смотрит на Мурата.) У меня будут изменения в жизни. В конце концов, у меня ребенок!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Я же предлагал тебе ребенка в детдом устроить.

АНЖЕЛА. При живой матери ребенка в детдом? Почему вы своих детей не устраиваете в детдом или в интернат? Почему?!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Анжелика Алибековна, к вашему сведению, квартиру в городе я получил задолго до загрязнения воздуха в Коксаре.

АНЖЕЛА. Вы такие предусмотрительные, а мы — тупоголовые! Все, буду жаловаться!

АСАН МУРЗАЕВИЧ (разводя руками). Уважаемый Мурат Рамазанович, подействуйте на нее!

МУРАТ. Как?! В общем, я ее поддерживаю.

АСАН МУРЗАЕВИЧ (садится). Так-так. Еще бы вы были не заодно!

МУРАТ. В смысле?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Я не хотел об этом говорить, но вы сами начали. Мурат Рамазанович, у вас семья, трое детей, и мне известно, что вы ведете себя аморально… Разлагаетесь. Я могу надавить на вас по линии парткома.

АНЖЕЛА. А он даже беспартийный. Собственно говоря, что вы видели? Что вам известно?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Фотопленок нет, но письменно могут подтвердить.

АНЖЕЛА. Ах так?! Прекрасно! Я не только про нашу бухгалтерию, но и про счета знаю!

АСАН МУРЗАЕВИЧ (встает). Бесстыдница! Не смей так разговаривать с родным дядей! Соблюдай наши обычаи! Я тебе за такие слова знаешь что сделаю?!

МУРАТ (встав, отходит к Анжеле). Что ты такого сказала? Что он так взбеленился?

АНЖЕЛА (плачет). Сил у меня больше нет!..

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Хватит об этом! Я в ваши дела не лезу, и вы в мои не лезьте. Как я сказал, насчет квартиры не беспокойтесь. Найдем возможность. Немного потерпите. Как я понял, у нас могут объявиться новые родственники? Прекрасно! Но сперва, племянница, четко разберись в своих отношениях. И вы, молодой человек, тоже…

АНЖЕЛА (продолжая плакать). Все несчастья от неустроенности. Правда, Мурат? В таком возрасте — и без крыши над головой, без своего угла… К тому же отец такой! И этот противный противогаз! Лица своего никому не покажешь, а я же красивая, молодая — и погибаю…

МУРАТ. Успокойся. Я сперва свою семью устрою, а потом мы решим, что нам делать.

АНЖЕЛА (рыдая). А почему сперва не мою?!

С улицы доносится песня Алибека. Директор подходит к окну и вглядывается на улицу.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Тут с дочкой такое творится, а этому море по колено. Настоящий коксарский бий!

АНЖЕЛА (переставая плакать). Наших сил на него нет! Даже мама смерти скорой ему желает!

АСАН МУРЗАЕВИЧ (свысока смотрит на Анжелу). Смерти, говоришь?! Всех позорит! Меня тоже все упрекают… Надо его в ЛТП отправить…

Пауза. В кабинет вваливается Алибек и падает, затем встает. Все поспешно успевают надеть маски.

АЛИБЕК. Собрались, безликие!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Это что за безобразие в моем кабинете?!

АЛИБЕК. Твой кабинет взорвать надо! (Подходит и берет за грудки Асана Мурзаевича.) Что же ты с людьми творишь?!

АСАН МУРЗАЕВИЧ (отталкивая Алибека). Ты посмотри! Рукоприкладством занимаешься?! Не посмотрю, что ты мне брат! Сейчас милицию вызову!

АЛИБЕК (снова набрасываясь). Поздно о родстве вспоминать! Брат загибается, а он на машине разъезжает! Ты о людях подумал бы!

АСАН МУРЗАЕВИЧ (вырываясь из рук Алибека и отступая). Милиция! Мурат Рамазанович, Анжела, уберите этого алкаша!

АНЖЕЛА. А чего мы? Твой брат, сам и разбирайся!

АЛИБЕК. Я сейчас с ним разберусь! Подонок! Весь народ отравил и ходит как ни в чем не бывало! Ты людям в глаза смотри, лицо открой! (Подпрыгивает, сдергивает маску с лица брата и бросает Анжеле.) Ты на себя посмотри! Нашу фамилию на весь белый свет очернил!

АСАН МУРЗАЕВИЧ (подбегает к Анжеле, забирает маску и надевает). Всем известно, кто кого позорит! Я тебя в ЛТП отправлю, я тебя в тюрьму упеку!

АЛИБЕК. В тюрьму, говоришь?! А чем эта жизнь лучше тюрьмы?! Весь народ в пожизненном заключении! Дети, старухи, старики — все в заключении! Подонок, мразь!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Я тебе сейчас устрою! Я тебе покажу подонка! (Подбегает к телефону и быстро набирает номер.) Алло! Милиция!

АНЖЕЛА (быстро кидается к телефону и вырывает трубку из рук Асана Мурзаевича). Не надо, дядя! Он пьян, проспится, и все пройдет. Как-никак ваш брат, а мой отец! Позора еще больше будет. (Подходит к отцу и хватает его за руку.) Пойдем, батя, а не то тебе кутузки не миновать!

АЛИБЕК. По мне лучше тюрьма, чем этого гада терпеть!

АНЖЕЛА (тащит отца). В тюрьме тебе водку не дадут, а здесь твоя доза всегда имеется.

АЛИБЕК (вырывается из рук дочери и подбегает к Асану Мурзаевичу). Если ты мне настоящий брат, то давай материальное возмещение! Ну!

АСАН МУРЗАЕВИЧ (пятится к сейфу, достает оттуда бутылку коньяка и протягивает). Возьми, и чтоб ноги твоей больше у меня не было!

АЛИБЕК (выхватывая бутылку). Не так грубо! Народное добро надо ласково передавать!

Анжела уводит отца.

АСАН МУРЗАЕВИЧ (никак не приходя в себя). Что за жизнь?! Брат брата не признает!

МУРАТ. Если бы только брат брата — сын отца не может узнать… а отец — сына.

Пауза.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Кабинет хотел взорвать?! Лучше бы пошел и завод взорвал. (Раскрыв рот, меняется в лице.) Завод, завод…

МУРАТ (машинально повторяет). Завод, завод…

АСАН МУРЗАЕВИЧ (придя в себя, строго). Сам слышал: он хотел взорвать завод.

МУРАТ. Он про завод ни словом не обмолвился.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Нет! Обмолвился! И ты это подтвердишь! Он грозился взорвать завод! А завод — это уже государственная безопасность! Статья «Терроризм»!

МУРАТ. Тут, в ауле, каждый готов взорвать этот проклятый завод! И вы, и я тоже.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Прошу тебя, себя не впутывай! Ты молодой человек, тебе надо расти и расти. И не смешивай частное с государственным…

МУРАТ. Я — что?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Слушай, Мурат Рамазанович, тебе нужна квартира, а я позабочусь. Даю честное слово! Алибек хотел взорвать завод! Так и погрозился… Нам необходимы эти слова. Мы с тобой, как представители народной власти, должны предотвращать террористические акции и не имеем права молчать. Не хотел брат со мной по добру, так пусть отвечает за свои слова!

МУРАТ. О-о, Асан Мурзаевич, я что-то вас плохо понимаю.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Понимаешь, понимаешь. К тебе только одна просьба: меня поддержать. И никому ни слова!

МУРАТ. О чем вы?!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Будет тебе квартира! Я тебе об этом официально заявляю.

МУРАТ. Ну, если квартира…

Пауза. Асан Мурзаевич ходит по комнате, после подходит к сейфу и вытаскивает оттуда гранату.

АСАН МУРЗАЕВИЧ (показывая гранату). Вот, этой гранатой! Понял?! Только я и ты знаем о гранате.

МУРАТ (поднимая обе руки). У вас граната? Настоящая?!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Это Алибека граната! Его! Даже Анжеле ни слова! Понял?!

МУРАТ. Как же так? Анжела же его дочь. А он — ваш брат!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Сам видел, как этот брат на меня набрасывался! Я это ради его же блага делаю. Чтобы всех оградить от него…

МУРАТ. Посадят же.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Зато пить перестанет. Ума наберется. А так он всех достал. Вон, даже жена ему смерти желает. Тюрьма лучше смерти… Я тоже не железный... Ты ничего не бойся. Все между нами. Анжела ничего не должна знать! (Достает из ящика стола маску и заворачивает ею гранату.) Это Алибека противогаз, он его потерял, все равно не носит… Трехкомнатная квартира в городе. И никто, даже твоя жена не будет знать об этой квартире. А семье по общей сетке расселения предоставим. Значит, две квартиры сразу!

МУРАТ. Это неплохо. Что еще надо сделать?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Я знал, что у нас растет достойная молодежь. Не то что эти доходяги! Или, как ты сказал, агентура! Мямлят, мямлят! Не поймешь, служат или нет?! Вечно дурацкие вопросы задают… (Протягивает гранату, завернутую в маску.) Это доставишь в дом матери и положишь в неприметное место. Чтобы никто не видел…

МУРАТ (берет гранату и прячет под пиджак). А как я в дом попаду?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Вместе зайдем. Я отвлеку мать и невестку.

МУРАТ (трогает пальцами гранату под пиджаком). При одной мысли о ней в дрожь бросает!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. А ты не бойся! Ты на коне! Ты всадник! Место под солнцем нелегко завоевывать!

Возвращается Анжела. Пауза.

АНЖЕЛА. Домой не захотел идти. К управлению завода заковылял. Чего ему там нужно? Нет нам жизни от него!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Даже дочери жить не дает!.. Как что ему возле завода нужно? Видимо, место ищет.

АНЖЕЛА. Какое место?

МУРАТ. Откуда завод взорвать.

АНЖЕЛА. С бутылкой, что ли? Он уже половину содержимого выпил.

АСАН МУРЗАЕВИЧ (успокаивая всех). Не торопите время. А Мурат Рамазанович так говорит под впечатлением бранных слов твоего отца. Ведь грозился весь мир взорвать?

АНЖЕЛА. Это водка говорила.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Посмотрим, посмотрим… Итак!.. Перед нами стоят высокие задачи. От имени руководства совхоза необходимо сделать обращение к армии!

МУРАТ. Если так надо, то я не против. Только солдаты захотят ли находиться в нашем зачумленном Коксаре?

АНЖЕЛА (Мурату). Честно говоря, мне комендантский час не нравится.

АСАН МУРЗАЕВИЧ (с пониманием). Во-первых, солдаты будут в противогазах. Во-вторых, и вам, Анжелика Алибековна, и вам, Мурат Рамазанович, мы выдадим специальные пропуска, будете как народная дружина. Теперь вы не возражаете? Обращение уже сделано и передано куда следует. Вы же не возражаете?!

Затемнение. Слышится гимн Советского Союза.

Опускается занавес.

 

Картина 12

Поднимается занавес. Комната. На кровати лежит Мариям. Бегает ребенок в маске с колесом от детского велосипеда и гудит, подражая машине. Зейнаб в маске с тряпкой в руках протирает мебель. В комнату входит Самат в маске, стучит палкой об пол. Ребенок убегает из комнаты.

САМАТ. Добрый вечер! Мир этому дому!

МАРИЯМ. И тебе мир, Самат! Входи, пожалуйста. Садись!

САМАТ. Мне надо было увидеть Асана. Не возвращался?

ЗЕЙНАБ. Не обижайтесь, что при вас прибираюсь. Сейчас закончу. Не люблю, чтобы грязь в доме была. Деверь в обед приходил и ушел, больше не появлялся.

САМАТ. В обед я его видел. Еще к нему разговор был…

ЗЕЙНАБ. «Без паники, все остается как есть!» — сказал и двинулся на работу. Успокоил, называется! Нам, наоборот, перемены нужны! А он...

САМАТ (проходит и садится). Перемен не будет. Я это понял при сегодняшнем разговоре.

Входит Ибрагим, стучит палкой об пол.

ИБРАГИМ. Салам алейкум!

МАРИЯМ. Заходи с миром, Ибрагим. Проходи, садись.

ЗЕЙНАБ. Только что извинялась за то, что уборкой занимаюсь… Заходите, садитесь.

САМАТ. Ты что, за мной следишь?! Куда ни пойду, и ты там появляешься!

ИБРАГИМ (шутливо). А как же! Тебя одного нельзя оставлять, наделаешь всяких непристойных дел. Меня к тебе приставили, велели следить… Шучу, конечно. Что мне дома делать? Покоя себе не нахожу. (Проходит и садится рядом с Саматом.) А ты от Асан Мурзаевича какие указания получил?

САМАТ. Я никаких.

ИБРАГИМ. А я откупаюсь за прошлые грехи. Удивительная моя жизнь. Одну часть жил бездумно, теперь несу наказание.

САМАТ. Да, грешил ты немало. Три срока отмотал.

ИБРАГИМ. За драки двадцать лет лагерей. Кому скажешь — никогда не поверит. Ни воровства, ни политики, а за простые драки, двадцать лет в общей сложности. Три года на войне. Вся хорошая жизнь так и прошла!

САМАТ. Смотри теперь не подерись.

ИБРАГИМ. Теперь будет только убийство! Шучу… Да и по молодости все произошло, по глупости. В первый раз, до войны, избил бригадира за издевательства. Правда, тогда могли и расстрелять за это, а мне семь лет дали, учитывая молодость. Хорошо, что из лагеря в штрафной батальон забрали. Позор кровью смывал. А после войны одного блатного его же ножом ударил. Семь лет дали. Вышел из тюрьмы. Год дома не пробыл, как председатель сельсовета стал издеваться надо мной. Я ему челюсть вывернул одним ударом. И за это шесть лет отсидел. Вот тебе и жизнь!.. Хотя я тебе скажу, что самое страшное на войне было. Я до сих пор не верю, что живым остался. На моих глазах ни за что ни про что тысячи наших солдат полегли. Самое обидное, что большинство от рук своих. Какая несправедливость!

САМАТ. Благодаря этой суровости мы войну выиграли. Мне на войне было все понятно. Это в мирной жизни не могу понять, кто враг, кто друг, где правда, где ложь. Развратили нашу жизнь…

ИБРАГИМ. Что ни говори, жизнь — это борьба за существование. Люди ничем не лучше животных. Ой, каких только людей я не видел! У всех одно на уме: одолеть, облапошить ближнего. Кто сильнее, ловчее, тому все блага. Слабым не дано выжить. Закон джунглей!

САМАТ. Я раньше думал по-другому, но теперь тоже прихожу к этому.

ИБРАГИМ. Сегодня Асан Мурзаевич про твоего отца рассказывал…

САМАТ. А на что ему мой отец сдался?

ИБРАГИМ. Да так, к слову он вспомнил. Рассказывал, как твой отец с активистами нашего аула у людей последнее пропитание изымал. В конце 1920-х годов половина нашего аула от голода вымерла.

САМАТ. Страшное время было! Партия основные силы бросала на индустриализацию страны. Сверху приказывали изымать хлеб, а на местах, несмотря ни на что, должны были исполнять волю партии. Я не оправдываю то время и, конечно, своего отца.

ИБРАГИМ. Если бы этого не делал твой отец, делали бы другие. Тогда ваша семья вымерла бы, Самат, и тебя не было бы. Не выжил бы, как те не выжили. Не так ли?

САМАТ. Наверное, так. Больное место затронул. Закон джунглей, действительно. Чем тогда мой отец лучше Асана был, а?

ИБРАГИМ. Во-о!

САМАТ. А я пришел, чтобы окончательно Асана разоблачить. И на тебе! Об отце как-то не задумывался…

ИБРАГИМ. Так-то! Круг замыкается. Если не Асан, так другой нашелся бы. Может, и похлеще его. Люди только до поры до времени помогают друг другу, проявляют мягкосердечность. Когда же обретают крылья, чувствуют силу, им наплевать на всех. Примеров сколько угодно. Вся человеческая история проникнута этим. А все остальное — чистейшей воды демагогия. Слабые люди выдумали сказку про доброту. Доброта — это ухищрение выжить.

САМАТ. Это печально! Но жизнь побеждает. Если бы не было любви, то люди убивали бы своих детей.

ИБРАГИМ. К сожалению, и эта связь нарушается.

ЗЕЙНАБ. Я внимательно вас слушаю, аксакалы. Что-то не пойму вас? Как же жить без людской доброты? Это невозможно!..

ИБРАГИМ. Дочка, это плохо, что ты нас слушала. Лучше бы не вникала в наш разговор. Нас довели до такой жизни. Мы никому не верим, от того такие речи.

МАРИЯМ. Верить надо Богу, тогда легче жить.

САМАТ. Ты права, Мариям. На старости лет и я хотел ходить в мечеть. Хотел делать только богоугодные дела: проявлять милосердие, учить детей благородству, порядку. Однако то, что случилось с нами, отворачивает нас от миропорядка.

ИБРАГИМ. Да, в нашем случае Бога нет. Если бы Он был, то не допустил бы этой беды.

МАРИЯМ. Аллах един, а Магомет — Пророк его! Все беды от того, что наши люди ослабли верой. Наша жизнь стала несправедливой и невыносимой из-за того, что мы отвернулись от Бога.

САМАТ. Кажется, Мариям, ты права. Мы приходим к тому же, что сказал Асан. Мы заслужили эту участь.

ИБРАГИМ. Асан Мурзаевич — мудрый человек. Он всегда знает больше, чем говорит.

САМАТ. Выходит, что мы зашли в тупик, из которого нет выхода. Мы должны подчиниться судьбе. Раз наш аул пускают по миру, значит, мы это заслужили… Но я хочу знать настоящую причину происходящего. Я точно не знаю, но предполагаю, что есть глубинная причина и она кроется в нашей земле. Кому-то нужна наша земля.

ЗЕЙНАБ. Простите, уважаемые! Почему скот увезли, а людей оставили?

ИБРАГИМ. На коров, овец не могут запастись противогазами, поэтому и увезли.

САМАТ. Мне думается, что весь скот продали. Посмотрите, все пастухи и чабаны вернулись. Интересно, кто за нашим скотом смотрит? Нет, это что-то невообразимое. Все за семью печатями. Никогда мы не знали правды и никогда не узнаем!

ЗЕЙНАБ. Не пойму, чей это был скот?

ИБРАГИМ. Как чей? Государственный! Народный! Народное добро!

САМАТ. Да, твердили, что это народное добро. Интересно, какого народа? Только на Кавказе несколько десятков народов…

ЗЕЙНАБ. Сберегли, называется! Не знаем, чей он и где он.

САМАТ. Верно говоришь, Зейнаб… Теперь я понимаю, что завод нам специально навязали, чтобы лишить нас всего: и скота, и земли…

ЗЕЙНАБ. А как мы радовались, когда начали строительство. Радовались сперва асфальтированной дороге, потом большому мосту, газопроводу. Вот-вот должны были водопровод провести… Какие надежды питали на то, что нас с миром связывают! Может, нас для того и связали с миром, чтобы задушить, а?!

САМАТ. Так оно и выходит. Без земли, родных, скота. Без ничего! У народа без прошлого — нет будущего. Люди непроизвольно превращаются в скитальцев. Надо требовать, чтобы закрыли завод!

ИБРАГИМ. А чего ты раньше молчал! На завод сотни миллионов рублей ухлопали! Не закроют!

ЗЕЙНАБ. Нам какое дело?! Наша земля! Что хотим, то и делаем на ней. Мне их бензин не нужен.

САМАТ. А другой земли у нас нет, чтобы жить… Или надо взорвать завод! Война нужна!

ИБРАГИМ. Ну я драчун. Ты-то куда?!

САМАТ. Коксар — это мы! Коксара нет и нас нет! Нет наших дел, устремлений! Непонятно зачем жили.

ИБРАГИМ. Надо о завтрашнем дне подумать. Что будет с нашими детьми и внуками?

САМАТ. Правильно. Люди детям передают отчий дом, доброе имя, имущество, скот, а мы что?.. Наши дети и внуки обретут статус сирот, беспризорных. Из такого недовольного поколения вырастут от всего отчаявшиеся бандиты, наркоманы, террористы. Разве они нужны этой стране?! Если мы не взорвем завод, то окажется, что зря жили! Надо людей подымать!

ИБРАГИМ. Меня сразу посадят! А я хочу спокойно на старости лет пожить… Это бунт! Восстание! Организацию бери на себя, а я подсоблю. Куда мне деваться? Я со своим аулом, хотя и сильно грешен!

Пауза.

МАРИЯМ. Ибрагим, если Коксар переселят, что с могилами будет?

ИБРАГИМ. Могилы останутся на месте. Никто же не увезет их с собой. Кому они нужны? А нам найдется место для могилы и на новом месте.

МАРИЯМ. Как же так? На чужой земле быть похороненной я не хочу. Хочу рядом со своими родными лежать!

ЗЕЙНАБ. Она только об этом и думает. Даже надгробный камень заготовила, саван, нитки, иголку под подушкой держит…

ИБРАГИМ. Мариям, давай об этом не думать. Я же сказал тебе, что мы с тобой на свадьбе твоего внука Назира станцуем. Ох и станцуем, Мариям!

Ибрагим встает, разминаясь, прохаживается. Самат включает телевизор. Слышится национальная мелодия.

ИБРАГИМ. Давай, давай, Зейнаб! (Тянет за руку Зейнаб, она смущается, сначала уклоняется, затем соглашается.) Вот так лучше! Ассса!

Разойдясь по сторонам, они танцуют национальный танец. Самат хлопает в ладоши. Мариям подымает голову и радостно смотрит на танцующих. Музыка прекращается. Зейнаб в смущении убегает в сторону. Ибрагим не в силах остановиться, гордо прохаживается.

САМАТ. Оллагый! Легок ты на подъем, Ибрагим! Как сокол летаешь!

ЗЕЙНАБ (продолжая прерывисто дышать). Я давно забыла о земных радостях. Словно чужой человек в собственном доме сижу. И делать ничего не хочется. Спасибо, Ибрагим, к жизни вернул!

ИБРАГИМ. Дочка, все верно говоришь! Мы сами себе чужими стали. Правильно твой муж нас диверсантами, террористами обзывает! Действительно, будто чужая земля под ногами.

САМАТ. Чужая земля! Как точно сказано! Это страшно, когда своя земля становится чужой!

МАРИЯМ (отвлеченно). Умрем — и вся она наша. Родная! Я уже чувствую приближение к ней, родименькой. Своя земля всегда теплая! Мои хорошие, не могу я отсюда уехать. Для меня чужая земля что чужая одежда на теле. Прошу, оставьте меня и уезжайте…

ЗЕЙНАБ. Опять за свое…

Издалека слышится строевая музыка. В комнату вбегает обеспокоенная Вайдат без маски на лице. Но, увидев людей в доме, тотчас надевает маску.

ВАЙДАТ. Вайвай! Миленькие, кажется, война! Солдаты в Коксаре! Их много. Все в противогазах и с оружием! (Выбегает на улицу.)

САМАТ. Кажется, накаркали на свою голову!

Все торопятся выйти на улицу. С улицы слышны их голоса. Мариям встает с постели и украдкой приближается к двери.

МАРИЯМ. Ой, Аллах! Что же это делается?! Пока лежала, война началась, что ли? Чем мы так всевышнего прогневили? Беда такая! А я притворяюсь зачем?.. Ну нет моей вины! Не берет меня смерть! Не берет!.. Это я из-за старшего сына легла, чтобы, пока я жива, он не смог переселить людей. Одну мать в доме не оставит же?! Кажется, возвращаются?.. (Торопясь, ложится в постель.)

В комнату входят старики, за ними Асан Мурзаевич, Мурат, Анжела, Зейнаб и Вайдат. Мурат подходит к кровати Мариям. Асан Мурзаевич встает в позу оратора, снимает маску. По его примеру все, кроме Мурата и Анжелы, снимают маски.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Товарищи, сейчас очень важно сохранять спокойствие! Полное спокойствие! В Коксаре не предвидятся боевые действия. Это однозначно. Армия введена в наш населенный пункт ради вашей безопасности. Нам оказывается дружественная помощь, как когда-то оказывалась братскому афганскому народу. Есть сведения, что у нас могут начаться беспорядки, а какими последствиями они чреваты, вы все прекрасно знаете. Солдаты будут поддерживать дисциплину, дежурить на улицах и бороться с хулиганством, задерживать подозрительных людей. Армия — защитник трудового народа!

Мурат, присев, незаметно кладет завернутую в маску гранату у ножки кровати.

ЗЕЙНАБ. Зачем целая армия? Против кого воевать?

САМАТ. Пусть говорит прямо! Что он туман напускает? (Поворачиваясь к Ибрагиму.) Рассказывают, что вот так выселяли чеченцев. Сначала солдаты на ночь расположились возле аула, а наутро всех погнали к эшелонам…

ИБРАГИМ. Солдаты к нам надолго?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. До полнейшей стабилизации положения. Мы живем в эпоху гласности, обманывать народ не имеем права.

МАРИЯМ (приподнимаясь на кровати). Так нет никакой войны?! А я перепугалась! Слава Аллаху!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Войне не быть! Мы приложим все усилия, чтобы сохранить мир. Успокойтесь, товарищи! Согласно Женевскому договору, в ближайшее время войн не предвидится во всем мире. Великие державы мира взяли на себя обязательства не дать разгореться очагу войны. Мы за мир! Миру мир!

Пауза. Слышатся крики Алибека: «Враг обступил Коксар! Оккупанты на нашей земле! Не трогайте меня! Я вам покажу!» Вайдат бежит к двери и выглядывает на улицу, но тотчас отскакивает от двери. Два солдата в масках вталкивают в комнату Алибека. Все находящиеся в доме, кроме Мариям, надевают маски.

ПЕРВЫЙ СОЛДАТ. Ваш? Здесь проживает?

ВТОРОЙ СОЛДАТ. Хулиганит! Нарушает режим! Где его противогаз?

АЛИБЕК (пытается вырваться из рук солдат, но не получается). Не хочу, как они, терять человеческий облик! (Орет песню.)

Море шумит, чайка летит,
Шторм надвигается,
Кто-то и мне
Машет рукой и улыбается…

ЗЕЙНАБ (ищет маску, находит возле кровати, берет в руки). Ой, что-то противогаз тяжелый! (Из маски вытаскивает гранату.) Ой, что это?

Пауза. Все с удивлением смотрят на Зейнаб.

ИБРАГИМ. Смотри, не выпусти из рук! Весь дом разнесет на куски!

ПЕРВЫЙ СОЛДАТ (осторожно подходит к Зейнаб и забирает из ее рук гранату и маску). Ваша?

ЗЕЙНАБ (смотрит на Алибека). Да, это его.

ВТОРОЙ СОЛДАТ (тряся за руку Алибека). Ваши вещи?

АЛИБЕК. А что?

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Как что?! Граната тебе зачем?!

АЛИБЕК. Никакой гранаты не знаю.

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Ну как же! Ты же всех взорвать грозил?.. А я еще подумал, что пьяный бред.

ВТОРОЙ СОЛДАТ (Алибеку). Гражданин, за незаконное хранение оружия и по подозрению в терроризме вы арестованы!

Первый солдат достает с пояса наручники и надевает их на Алибека.

ЗЕЙНАБ. Откуда у него оружие?

ИБРАГИМ. Нас обзывал террористами, а оказывается, у самого рыльце в пушку.

САМАТ. Старый болван! Но откуда у Алибека может быть боевое оружие?

АНЖЕЛА. Фантастика! Ты даешь, батя!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Ну, брат, так и знал, что что-то сотворишь из ряда вон выходящее! Загремишь лет на двадцать!

ИБРАГИМ. Могут и пожизненно засадить.

Солдаты силой выводят Алибека.

АЛИБЕК (орет). Аул захвачен, Коксар пал! Я погибаю, но не сдаюсь… Инопланетяне, террористы, диверсанты… душат… душат гады!

Все снимают маски.

МАРИЯМ. Когда же он угомонится?

ЗЕЙНАБ. Это не его граната. Я точно знаю. После обеда я даже противогаза не видела. На том месте ничего не было, я же прибиралась…

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Что, по-твоему, шайтан ее принес? Гранату нашли у нас. Противогаз Алибека! Мы все видели!

АНЖЕЛА. Ее подкинули. Но кто?!

ЗЕЙНАБ. Наш дом как проходной двор. С утра до вечера люди ходят.

ВАЙДАТ (с беспокойством, боясь, что ее заподозрят). Как я в дом заходила, все видели? Я дальше этого места в дом не проходила!

ЗЕЙНАБ. Это сделал явный враг!

АНЖЕЛА. А кому мы могли так насолить? Чтобы так подставлять нас?

ЗЕЙНАБ. Мало ли.

АНЖЕЛА. Вообще-то это могли сделать из-за вас, Асан Мурзаевич. Народ вас не любит!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Народ меня уважает. Наши люди в мой адрес ничего подобного не сотворят. Интересно, где Алибек купил гранату?

ЗЕЙНАБ. Зачем ему ее покупать?

Пауза. Анжела отводит Асана Мурзаевича в сторону, и весь разговор происходит между ними.

АНЖЕЛА (гладя руку Асана Мурзаевича). Я точно знаю, когда сделали отвод земли под строительство завода, вы получили большие деньги. А мужчина, приезжавший из Москвы, при мне и при вас о счете в швейцарском банке заикнулся… (Пауза.) Если отца не освободят, то я не буду молчать!

АСАН МУРЗАЕВИЧ (обнимая за плечи Анжелу, улыбается). Тихо! Не сядет Алибек! Его поместят в психбольницу, вылечат от алкоголизма, и вернется он в семью здоровым. Тебе отдельная квартира уже оформляется. Ходи ниже травы, тише воды. Все будет так. Я обещаю.

АНЖЕЛА. Тогда зачем весь этот спектакль?!

АСАН МУРЗАЕВИЧ. Надо отвлечь внимание всех от главного.

АНЖЕЛА. А что может быть главнее? Народ по миру пошел. Вместо Коксара одна зола осталась.

АСАН МУРЗАЕВИЧ (мечтательно). Ты даже не представляешь, племянница, что под этой золой! Аллах одарил наш народ огромными богатствами. Везде, где живут ногайцы, под землею нефтяные озера и несметные запасы газа! (В зал.) Началась война за нефть... Бензин и газ — главный продукт экономики! Еще столько войн будет за это! Миллионы людей пострадают из-за него. Что перед ними наш маленький Коксар?! И лишь единицы станут неслыханными богачами… Каждый человек — кузнец своего счастья… Завтра я сам в лайнере лечу за границу…

 

 

Под современную эстрадную музыку опускается занавес.

Рейтинг@Mail.ru