Иришка
Дома
Иришка спала под пологом. До чего же хорошо спать летом под пологом: комары не кусают, потому что не могут попасть вовнутрь, а тёплый летный ветерок продувает тонкую ткань насквозь.
Иришка приподняла край полога — солнышко было уже высоко. С улицы слышался мамин голос. Девочка в ночной рубашке вышла на крыльцо. Мама с полотенцем в руке шла на берег умываться.
— Уже проснулась? Как спалось, золотце? Что приснилось?
Иришка посмотрела на небо и сказала:
— Не помню.
— Ну ладно, пойдём умываться. Скоро бабушка позовет завтракать, — сказала мама.
С мостков Иришка увидела тетю Люсю. Та кормила кур — сыпала семена на землю. Со всех сторон бежали шальные куры, они кудахтали, били крыльями, пытались опередить друг друга и торопливо клевали семена.
Иришка помахала рукой тёте Люсе и крикнула:
— Здравствуйте, тётя Люся!
— Здравствуй, Ириша. Что-то ты давно ко мне не заходила.
— Не могла — работы было много, — ответила Иришка.
— Ну ладно, заходи сегодня. Моя кошка родила троих котят. Приходи смотреть.
— Приду.
Завтрак
Все сидели за столом: мама, папа, бабушка, дедушка и Иришка. Во главе стола возвышался и пыхтел толстопузый самовар.
Бабушка достала из печки чугунок с картошкой и миску с молоком. Она спросила у Иришки:
— Хочешь молока с корочкой?
Оно и вправду было с корочкой. В алюминиевой миске в печи молоко стало жёлто-коричневым, а сверху появилась тонкая вкусная корочка. Иришка очень любила топлёное молоко. Бабушка говорила: «Кто пьёт молоко, у того зубы становятся белые, как молоко». Каждый раз, попив молока, Иришка бежала к зеркалу, открывала рот и внимательно осматривала зубы — побелели ли уже.
Да и просто так Иришка любила молоко, не только из-за белых зубов. Молоко было жирное и вкусное, потому что давала его корова Марта. Марта вдоволь ела сочной травы на лугу, поэтому её молоко было вкусное, не то что в магазине купленное.
Ребёнок
У Иришкиной мамы уже давно был большой живот. Сначала Иришка думала, что это из-за пирогов. Бабушка пекла очень вкусные пышные картофельные колобы, и мама очень их любила. Но однажды мама объяснила Иришке:
— У меня в животе — ребёнок. Сейчас он ещё маленький. Но он очень быстро растёт. Совсем скоро он станет таким большим, что ему станет тесно в животе. Тогда я поеду в больницу, и врачи достанут ребенка из живота.
Иришка не очень-то верила маминым словам. Как же такое может быть — ребенок в животе. Иришка точно не знала, откуда появляются дети. Соседский мальчишка Миша говорил, что его нашли на капустном поле. Катя говорит, что ее купили в специальном детском магазине. Поди знай, откуда дети берутся.
— Хоть бы спросить у кого-нибудь, продаются ли дети, или их находят где-нибудь, — думала Иришка.
Сон
Поздно вечером мама стала собираться в больницу. Уезжая, она спросила у Иришки:
— Кого ты больше хочешь, сестру или брата?
Иришка не знала, что ответить. Мама улыбнулась и поцеловала Иришку:
— Не скучай, через неделю я вернусь домой.
Иришка стояла на пороге. Папа и мама сели в машину и уехали. Бабушка взяла Иришку за руку и отвела в постель.
— Спи спокойно, золотце!
Иришка ещё долго ворочалась в постели и не могла заснуть, она все думала:
«Наверное, там, в больнице, как в магазине: можно выбрать ребенка — мальчика или девочку. И чего я не сказала маме, чтобы привезла светловолосую девочку с красным бантом».
Во сне Иришка увидела больницу. Там в рядок лежали крохотные малыши. Их было много, и они были разные: кудрявые, светловолосые и с темными волосами, были и совсем без волос. Врач в белом халате показывал маме малышей и предлагал одного, другого, третьего…
Маленький брат
Иришка вскочила ни свет ни заря. Наверно, мама уже приехала. Обещала через неделю вернуться, но, может быть, и раньше справилась, малыша выбрала.
Папа сказал, что ещё ночью звонил в больницу и узнал, что мама родила мальчика. Ребёнок весит три с половиной килограмма, и ростом он 52 сантиметра. Иришка не знала, большой это ребёнок или нет.
— Его можно на руках носить или он слишком тяжёлый? — спросила Иришка у папы.
— Носить-то можно, только ты для этого ещё мала. А вдруг уронишь, — ответила бабушка.
Иришка подумала про себя:
«Не успела сказать маме, чтобы девочку привезла, вот она и приедет с мальчиком. Наверно, это совсем никудышный мальчик. Никому он не подошёл, никто его не выбрал — вот его маме и подсунули. Надо было мне с ней поехать, уж я бы самого хорошего и красивого выбрала».
Грусть
Через пять дней Иришка ждала маминого возвращения. Она то и дело отодвигала занавеску на окне, прижимала нос к стеклу, дышала на него и рисовала пальцем букву «м». Иришка думала о маме. Девочка, вытаращив глаза, смотрела на часы. Она уже раз сто спросила у бабушки, скоро ли приедут мама, папа и маленький мальчик.
— Не называй его мальчиком, как будто он тебе чужой. Это же твой брат, — сказала бабушка.
Иришка никак не могла взять в толк, что теперь она старшая сестра. Теперь у неё есть брат.
Иришка сидела на крыльце, когда во двор въехала машина. Из машины вышли папа и мама. В руках у нее был свёрток.
— Подойди сюда, Ириша. Смотри, это твой брат, — сказала мама.
В свёртке был крохотный красный ребёнок. Глаза у него были закрыты — наверное, он спал. Иришка хотела потрогать его пальчиком, но мама не разрешила, отодвинула руку.
— Не трогай. Сначала надо помыть руки, только потом…
На улицу вышли бабушка и дедушка. Все смотрели на ребёнка и улыбались.
— Ладно, пойдёмте в дом, — сказала бабушка.
Дома ребёнка положили на кровать. Мама развязала синий бант и распеленала ребёнка. Он стал плакать, сначала тихонько, а потом всё громче.
— Ты погляди-ка, мужской голос, — засмеялась бабушка. — Этот ребёнок голодным не останется. Ладно, корми сына.
Бабушка взяла Иришку за руку и велела мужчинам выйти.
Обида
Иришка была в плохом настроении. Все крутились вокруг малыша. Иришку как будто и не замечали.
«Вот пойду в лес и заблужусь. Они же, наверно, даже не спохватятся, что нет меня. Только через неделю, поди, в полицию пойдут. Пусть тогда ищут», — думала Иришка.
Мама весь день была с ребенком: ночью она вставала его кормить и менять мокрые пелёнки. Днем она тоже была занята — стирала, делала домашнюю работу, кормила ребёнка.
— Он всё время голодный. Совсем ещё маленький, ест через каждые два часа и никак не может наесться, — удивлялась Иришка.
Папа был горд и всем рассказывал про своего сына: какой он большой и красивый, как похож на него.
Бабушка купала ребенка, по-своему измеряла его, когда тот слишком сильно плакал, шептала какие-то слова, которые Иришка не могла толком понять.
Дедушка не решался брать ребёнка на руки, но подолгу стоял у его кроватки и гладил по голове.
Все любили этого малыша, говорили о нём. Слезы градом текли по Иришкиным щекам. Ей было очень обидно. К Иришке подошла кошка Чома, и её пушистый хвост коснулся Иришкиной щеки.
— Ты, Чома, мой единственный друг. Никто меня не любит, никто обо мне не вспоминает. Все хорошие слова говорят только малышу. Бабушка зовёт его крошечкой, мама — дорогим росточком.
На крыльцо вышла бабушка.
— Ты чего это плачешь, Ириша? — забеспокоилась бабушка.
Иришка рассказала ей все свои обиды.
— Не плачь, деточка, не расстраивайся. Мы заботимся о твоем братике, потому что он ещё очень мал. Погоди, он вырастет, будешь с ним играть.
Паля-Павлуша
Иришкиного брата назвали Павлом. Но звали его Палей, потому что он был еще мал.
Павлуша лежал на кровати. Иришка смотрела на него и удивлялась. Он был как дрожжевое тесто — мягкий и белый. Когда Ириша нажимала на маленькие ножки и ручки пальцем, то на коже оставались белые следы. Ручки и ножки Павлуши были как будто в перевязочках. Пальцы были короткие и толстые. Павлуша поворачивал голову то в одну сторону, то в другую, лепетал что-то на своём языке — но что, понять было невозможно.
— Неужели и я была такой бестолковой. Ну уж нет… Точно нет. Я-то уж была гораздо умнее и красивее.
Иришка не заметила, как подошла мама и встала рядом.
— Посмотри-ка, Ириша, как братик на тебя похож. Он совсем как ты, когда была маленькая. Синие глазки, как у тебя, белые волосики…
Иришка была рада, что Павлуша похож на нее.
«А вообще-то, он ничего. Наш Павлуша красивый. Когда подрастет, будет такой же красивый, как я», — подумала про себя Иришка.
Баня
Иришка очень любила ходить в баню. Поэтому суббота была как праздник. В бане мама сначала мыла Павлушу. И ему баня нравилась: когда Павлушу парили, он только пыхтел. Мальчуган рассматривал берёзовые листья и даже пытался засунуть их в рот. Павлушу укладывали на полки, тихонько парили веником и затем обливали тёпленькой водичкой. Распаренного и уставшего ребёнка заворачивали в одеяло, и папа относил его домой.
Затем была очередь Иришки. Мама парила её веником и ненадолго отпускала освежиться в предбанник. Летом мама собирала крапиву и запаривала её в таз. Этой водой мама мыла волосы Иришке и объясняла, зачем так делает: волосы от этого становятся блестящие и здоровые, растут длинные-предлинные.
Обливая Иришку водой, мама произносила слова заговора, который девочка выучила:
— Водица-водица, золотая царица, водичка праведная, как ты чиста, так и очисти праведную душу Иришкину.
А лучшим из того, что было в бане, были мамины «сказки» — она рассказывала о баннике.
Когда Ириша забывалась и начинала громко разговаривать в бане или того хуже — петь, мама строго говорила:
— Не шуми, банник этого не любит. Не серди его.
О баннике Ириша знала от мамы: это был бородатый старик. Банник жил в предбаннике за поленницей.
— Почему же я ни разу его не видела, — удивлялась Ириша.
— Он не показывается людям, потому что он совсем голый и, наверное, стесняется этого.
Мама учила Иришку:
— Уходя из бани, баннику нужно оставить воды и веник — он тоже будет мыться.
Бабушка говорила, что везде есть свои «хозяева»: в хлеву они защищают скот, в доме — всех в нем живущих от бед и несчастий, но они могут и плохое предвещать.
— Они очень редко показываются людям. Но уж если показался, скажем, домовой, то жди беды.
Одинокая Пелагея
Иришка с бабушкой часто навещали бабушку Пелагею. Она жила за озером в маленьком домике совсем одна.
— Надо навестить Пелагеюшку, а то она, горемыка, одна-одинешенька, — говорила бабушка.
— Как это — одна-одинешенька? — удивлялась Иришка.
— А потому, что нет у неё никого из родных. Муж на войне пропал, Пелагея осталась одна с двумя детьми. Но они ещё детьми умерли. Так и не вышла она больше замуж, остаток жизни одна прожила, хотя когда осталась вдовой, была еще молодая и очень красивая. Её в деревне так и называли в молодости — красивая Пелагея.
Глядя на старую Пелагею, Иришка никак не могла поверить, что когда-то она была красивой. Теперь у неё были седые волосы, и она даже летом одевала под платок шерстяную шапочку, совсем как маленький ребёнок. И в жару Пелагея сидела дома в валенках и все время жаловалась, что ей холодно. Лицо её было всё в мелких морщинках и было похоже на мятую бумагу.
«Плохо одной жить. Не с кем поговорить, некому пожаловаться и рассказать свои обиды…» — думала Иришка про себя.
Пелагея каждый раз радовалась приходу бабушки и Иришки. Она сразу начинала собирать на стол, доставала всё, что только было.
— Хорошо тебе, целый выводок внучат. Живёшь как в ласточкином гнезде, — говорила Пелагея бабушке и гладила Иришку по голове.
Бабушка и Пелагея говорили о прошлой жизни, вспоминали, кто кому родственником приходится. Бабушка рассказывала Пелагее новости: кто женился, у кого ребёнок родился, кто умер.
Иришка в это время сидела за столом, дула на горячий чай и макала в него печенье. Оно пахло плесенью. Бабушка уже объясняла Иришке, почему печенье пахнет плесенью.
— У Пелагеюшки маленькая пенсия. Она покупает вкусности только для гостей и держит их до поры до времени. Но к ней редко захаживают гости…
Иной мир
Однажды Иришка и бабушка пришли проведать Пелагею, но она была больна и лежала в постели.
— Видно, забыл про меня Бог. Уже давно всех моих ровесников прибрал в иной мир. Только меня здесь оставил мучиться, — причитала Пелагея.
Всю дорогу до дома Иришка не давала покоя бабушке:
— Где он, этой иной мир? Там хорошо? Лучше, чем здесь? Почему Пелагея туда хочет? Кто её там ждет? — без конца тараторила Иришка.
— Ох ты, неразумная, — говорила бабушка и гладила Иришкины пшеничные волосы. — В иной мир Бог забирает тех, кто умер. Пелагея уже очень старая и больная. И некому за ней ухаживать, потому что она одна. Бабушка Пелагея устала, не хочет больше жить…
Во сне Иришка увидела, что Пелагея попала в иной мир. Там было очень много людей. Среди них был муж Пелагеи и ее сыновья. Мальчики были уже довольно большие, а Пелагея и её муж были молодые и в красивой одежде. Они качались на качелях и смеялись, дети играли на траве.
Проснувшись, Иришка никак не могла взять в толк, как она узнала в молодой женщине Пелагею. В Иришкином сне у неё не было морщин, и волосы были тёмные, а не седые, как у Пелагеи.
Утром в деревне узнали, что Пелагея умерла этой ночью.
Забытая деревня
Иришкина бабушка каждое лето отправлялась в свою родную деревню. Она была недалеко, за лесом. В это лето бабушка взяла с собой и Иришку. Всю дорогу бабушка рассказывала внучке про свое детство…
Бабушка и Иришка сидели на земле и обедали.
— Ириша, посмотри, какое красивое и весёлое место. Хорошо было здесь жить…
— Бабуля, а ты когда-нибудь бывала где-нибудь далеко, — спросила Иришка.
— Где далеко?
— В тёплых странах, за границей, в больших городах… Бывала?
— Нет, не была.
— Не была? Не хотела, что ли? — удивилась Ириша.
— Раньше, в молодости, хотела. А теперь и не могу, и не хочу никуда. Это, Ириша, лучшая доля, когда человек весь век живет там, где родился. В чужой стране, далеко от родного дома у человека судьба горькая, — с грустью сказала бабушка.
Плохой сон
Домой бабушка и Ириша пришли уже поздно вечером. У Иришки только и разговоров было, где они были да что видели. Перед сном она шёпотом рассказала маме, как бабушка плакала, когда пришла на место своего родного дома.
Во сне Иришка увидела, как на большом корабле с большой группой людей она отправляется в путь. Родные стоят на берегу и машут руками. И Ириша машет в ответ, ей хорошо и весело, скоро она увидит далекие страны и большие города. Но вдруг Ирише стало так грустно без мамы, что она заплакала.
Мама проснулась и подошла к Ирише.
— Чего ты плачешь, золотце? Или что плохое приснилось?
— Приснилось, что уезжаю далеко. И стало без тебя так грустно-о-о, — всхлипывала Иришка.
— Не плачь, успокойся, а то Павлушу разбудишь. Спи спокойно, ты дома, — сказала мама.
— Не уходи, посиди со мной, пока я не усну, — велела Иришка.
— Хорошо, хорошо, спи, — сказала мама.
Иришка еще немного полежала с открытыми глазами. Потом зажмурилась и попыталась представить, какие они — эти далёкие города. «Когда вырасту, всё равно туда поеду. Только маму с собой возьму. И Павлушу, а то он без неё скучать будет».
Гроза
Бабушка очень сильно боялась грозы. Когда сверкала молния и гремел гром, бабушка крестила окна и двери. На окошки она ставила просвирки — освященные в церкви пирожки. На зеркала и блестящие спинки кроватей она накидывала покрывала. Иришка не очень боялась грозы, но вслед за бабушкой делала всё, что та велела. Иногда, во время страшной грозы, когда бабушка сильно пугалась, она усаживалась в темный угол за печку и брала с собой Иришку.
— Бабуля, почему гром гремит? — спрашивала Иришка.
— Это Илья-пророк едет по небу на своей колеснице. Колеса так сильно гремят, что даже на земле слышно. Иногда он машет рукой и сверкают молнии — пусть, мол, люди боятся и помнят, что Бог самый главный.
После грозы Иришка всегда выходила на улицу и дышала полной грудью. Воздух был такой вкусный — пахло листьями и травой. В мокрой траве и на цветах блестели дождевые капли, и в них отражалось солнце. Иришка была счастлива, что гроза закончилась и теперь нечего бояться.
