Савгъат
Дергълис гIергъиси къиянси заманари. Чинабалра - гушти, гьаргти, цIуръаби. ГIяшурала дудешра ЧебяхIси ВатIа дергълизивад чархIевхъун. Халаси хъалибаргла къайгъни нешла назикти хъуцIрумачи хъардикиб. ГIяшура верхIъибил класслизир ручIулри, цаличиб ца биштIати хIябал дурхIя гIурра лебри. Хъулиб дуцIухъунсира гьавяхъесцад секIал аги, урхамличир делкьунти декьла гавлагра, азбарлаб къунзбикIуси цацун дагъара халхIедаралли. Дергъла балагь-кьадар дубуртазира даилри.
Гьар савли неш ургубала колхозла хIянчила дурарулхъулри, дурхIни школализи башулри. ХIербирулри, бикIуливан, я децI эс децI агарли, я талихI эс талихI агарли.
Гьачам ГIяшура школализи ракIибхIели, гьалмагъ рурсби учибикили баргиб. Илди саби-ургаб селичиларил ихтилатбикIулри. Хадижат бикIуси ралликьяна рурси иличи гъамриуб.
- Балулрив, ГIяшура, нушала староста Сакинат акIубси бархIи чесабиули саби. Рурсбани илис кIана пешкешбарес пикрибарили саби. Арц дурчулра…
- Гьуя, рузи, - рикIар ГIяшура, гьаб-уб хIебиубси гIядатличи тамашариубли, - набзир арц агара, жягIял лерхис.
Сари биалли пикрирухъун: «ЖягIял-декIар арц чинар даргишара? Нешла агара. Чинар диэса, эгер нуша цIуръаби дахес, палтарли дегIдарес хIилхIи бажардириркули риалли. Амма балликьяна рурсбази нушала мискиндеш чедаахъесра цIахли бирар. ЦархIилтиракIун белкъи ахIен, арц даргили саби ...»
ГIяшура зянкъличил класслизи арацIиб. Парталичи карибмад, Хадижатра алавриуб.
- Гьу? Арц леру? Лебтанилра гили сари. ХIу калири. ЖягIял райцентрлизи савгъат асес аркьутира.
- Черрерхи, рузи, хъумкартурра, - хIейгу-хIейгули къяна буриб ГIяшурани.
Ририбу, гъари, илини хъумкартес? Арцличила пикри илала мехIелизиб дагличибад дурубван къизбикIули камхIебиубсиригу.
Хъулир рурси гьатIира кьакьаракIиб: «ЖягIял се рикIусира? Гьаннара балликьяна рурсбачи, хъулкнад рякьи руцибхIеливан, хIулби ахъдуцес урузкIулра. ЦIахли саби, цIахли... Дила къакъла гIелаб рурсби чебдукарбирхIули бургар. Чичи дугьарилзусира? Рулгас аллагьлизи, се баришара. Нешла арц лерти диалри, жявлил наб сагаси хIева иси, иш зибкьичерли хIералтирану…»
Дугила дуги ухьалар лас-чаррикIули, илини хIули кьяпIхIебариб. ГьанкI, чини-биалра дугIаибсиван, гъамхIебиуб. Нешли рурсила аги чебаиб, хьар-хъардаиб, юх, ГIяшурани селра хIебуриб.
- Аризи, дила рурси, хъалицIа ибгехIе, хIура школализи кьанриэс асубирар, - жииб нешли ухьаларси илизи.
- Дила аба, ну ишбархIи хъулир кавлас, бекI изесбяхIили саби.
Юргъанра бекIличи битIакIили, рурси лацличиряхI шурряхъиб.
- Хъябшрикили ахIенрира? - гъамриубли нешли андаличи хъат чебуциб. - Бемжурли саби. РикIирагу хIези, ванати палтар чесадуца или, хIебла аргъли адам шакхIейкахъили виргIяиргуси сай.
Рахъ кьакьаракIибхIели бииши, марлира, ГIяшурала хамха бемжурлири, биркIанти вяшдарес агарли декIдиублири. Нешли юргъа чеди дудешла бируси хала хIяка чекабушиб. Мижигъурала чяйла бержахъесра хъарбарили, сари дурарухъун.
КIел бархIи ГIяшура ухьалар калун. ХIябэсил бархIи сеннира школализи рукьесли бариб. БегI гьалаб илис сунела балликьяна рурсбачил цугрикес хIейгулиахъиб. Хаслира Хадижатличил, итцад сунечил ралгунси рархкьячил. Иличирад гьарахъ-гьарахъли руулри, ихтилатлизи гъудурхIерирулри, урезили саруцахъилри.
Хадижат, селра хIебиубсиван, гъайкарухъун:
- Чебаадри, ГIяшура, секьяйда Сакинат хIулрукIибал, нушани илис кIана савгъатбарибхIели. Сепайда, хIура лерси риадри.
- Арц даибу? Нунира лугутиригу? - михъирлизи барцбикибси суал хьарбаиб ГIяшурани.
- Даиб. ХIед кьадинра нуни кайхьира.
- Секьяйда? Чинар дирути хIела илдицад арц?
- Дилара дахъал агара, дудешли гиб. ХIуникIун балулри, ну бегIтала ца рурсира, илдани наб селра мяштIхIебиру.
- ХIед гIяхIил саби, Хадижат, наб дудеш муэрлизивван вирар гьаниркуси, - пикри-пикрирухъи буриб ГIяшурани ва имцIабариб: - Нуни, рузи, хIела арц чардирис. Рирхаи, чебла хIейгахъис! Сеннира чардирис!
- Халаси децI хIебиалли?
ГIе, ГIяшура чилалра чеблалиур хIеруи: илгъунари илала тIабигIят. Мар саби, гьачамлис илини балули ахIенри, секьяйда рирарал Хадижатла чебла ахъес.
БархIехъ нешли анкъи билкьухIели, рурси мякьла гъамриуб.
- Нушала хъулир бекIлил арц агарав, неш?
Тамашариубли неш иличи ласряхъиб:
- Арц се дирулри хIед?
- Ца ити, гIягIнили сари…
- Се хабара, дила рурси, хIезибад дила никала бехIцадра дигIяндеш лебси ахIен. Гьанна арц агара, дусла ахирличир колхозли ризкьира арцра лугути сари. ХIу кьакьаракIибсиван сарри, бура се сабил илцад саруцахъибси.
Рурсила уркIиличиб бахъхIи челукьуси дардличила нешлизи хабар буриб.
- Нура пикририкIули калунра, ягъари сен дила рурсили илцад бекI къухIбуцибсира, рикIули, - нешли илала духъяна чурми хIяршдариб. - Иргъулра, абас рат, хIед гьамадли хIебиъни. Вари кьакьамарикIуд, мискиндеш цIахдеш ахIен, я урузкIес гIягIнили ахIен, умути яхI-ламус адамлис селрайчир дурхъати сари.
Я нешли я рурсили ил ихтилат гIур даимхIебариб.
ГIергъила бархIи школализи ралкьаруси ГIяшурала някъбазибад хапли жуз кабикиб. Илизирад делкунти кагъар арц чIябарличи тIутIукадиуб. Рурсила уркIрухънира харидешра дархдикиб. «Чинарад дакIудиубти ишди? - хьаррикIулри ил. - Марли, неш савли жявли даргес ралкьауру? Набзи дубра хIехъили, ургубала аррякьи сари. Ашкарли, унрубазирад гIегудилис сасили рургар. Вай, дила гIязиз аба!..»
ГIяшура, школализи дурарулхъули, азбарлизи карацIиб. Илаб уктемли къунзбикIуси чула цацун дагъа чехIебаибхIели, илини гьар секIал аргъиб...
БелчIудила дус ахирличи гъамбикIулри. ГIяшура гIергъисигъуна дарсличи арацIибхIели, хIулкIути балликьяна рурсбани ил алаврариб. Пишряхъибси Хадижатли илис вавнар цIуба хIева гьабуциб.
- АхIерси рузи ГIяшура! Мубаракрирулри хIу акIубси бархIиличил…
Чина хабарри рурсилис ил бархIи сарира акIубси риъни?
Подарок
Война кончилась. Досталось от нее людям богатое «наследство»: горе, разруха, голод, нищета... В маленьком горном ауле никто бы не позавидовал Ашуре, дочери фронтовика, павшего от рук фашистов. Жила она с матерью да двумя братишками в убогой лачуге, где царили холод и пустота, где не зацепишься ни за что и не опрокинешь ничего. Полмешка намолотой ручными жерновами муки да облезлый, исхудалый петух, вечно слонявшийся по двору в поисках съестного, — вот и все их состояние. Ашура училась в седьмом, но знаниями не блистала: до учебы ли ей было, дома забот полон рот, а мать от зари до зари надрывалась на колхозных работах. Жили, как говорится, несладко, но и не жаловались на судьбу, лишь утрата главы семьи порой отдавалась неизбывной тоской в их сердцах.
Однажды, а было это ранней весной, едва Ашура пришла в школу и успела сесть за парту, к ней подскочила Хадижат, лучшая подруга, и заговорила:
— Знаешь, мы всем классом решили поздравить Сакинат, нашу старосту. Хотим купить ей губденку, платочек, — мечту горянки.
— Хорошая затея, а почему именно Сакинат?
— Понимаешь, скоро у нее день рождения.
— Тогда, наверное, нужны деньги? — с тревогой спросила Ашура, удивляясь новой традиции. Прежде никогда не отмечали такие праздники.
— Да, кто сколько может...
— Вай, сестрица, у меня нет с собой денег.
— Не беда, завтра принесешь.
«И завтра я не смогу достать денег, — подумала Ашура. — Сколько лет я денег в глаза не видела. У матери тоже их нет. Нас, троих сирот, едва кормит и одевает. И зачем это девчата решили отмечать дни рождения? Как будто делать нечего? Взбредет же кому-то в голову? Как бы там ни было, надо и мне внести свою лепту. Не было беды...»
На следующий день Ашура позже всех пришла в школу и, не глядя ни на кого, юркнула в класс. Хадижат тут как тут.
— Ну что, подруженька? Деньги принесла? Завтра едем в райцентр за подарком...
— Вай, совсем вылетело, прости, — виновато улыбнулась Ашура. Гордость не позволяла ей признаться, что у них дома — ни копейки, что она ни завтра, ни послепослезавтра не сможет достать денег.
Дома она совсем приуныла, загрустила, места себе не находила от копошившихся мыслей: «Что мне еще придумать? Не могу же все время твердить — “забыла”, “потом принесу”... Стыдно, нет сил глаза поднять на самых близких подруг. Кажется, как будто они уже насмехаются за моей спиной. Что мне делать? Можно, конечно, и маме рассказать, что толку, были бы деньги, она давно купила бы мне новое платье. Мое, когда-то скроенное из маминого, совсем износилось, просвечивает, как сито».
В эту ночь Ашура не могла сомкнуть глаз. Как ни старалась избавиться от наседавших мыслей, не удавалось. Поминутно переворачивалась с боку на бок и глубоко вздыхала. Не раз к ней подходила мать, клала ладонь на лоб и приговаривала:
— Что мне с тобой делать? Уж не приболела ли? Говорила я тебе, весенняя погода коварна, одевайся тепло. Не послушалась...
— Успокойся, мама, все пройдет.
Утром, увидев дочь в постели, мать спросила:
— Ты в школу не собираешься?
— Мама, я сегодня остаюсь дома. Голова что-то разболелась. — Ашура повернулась лицом к стене.
Мать укрыла ее старой овчинкой поверх одеяла, приготовила настойку шиповника, наказала не выходить из дома.
Два дня Ашура оставалась в постели, а на третий все же решила пойти в школу: «Не могу же вечно прятаться от людей». Впервые в жизни ей не хотелось видеться с подругами, говорить с ними, улыбаться, подшучивать и веселиться. В душе она чувствовала себя ненужной, нехорошей, чужой. Больше всего ей приходилось сторониться Хадижат. Что ни говори, она все-таки обманула подругу, и этот обман горьким осадком засел в ее груди.
На переменке подруга сама первой заговорила с ней:
— Ашура, видела бы ты, как Сакинат обрадовалась?! И губденка, которую мы подарили, так ей понравилась!
— А денег хватило? Ведь и я должна была? — скрепя сердце, спросила Ашура.
— Хватило, я за тебя заплатила.
— Как! Откуда у тебя столько денег?
— Отец мне ни в чем не отказывает: ты же знаешь, я одна в семье.
— Хорошо тебе, Хадижат, отца я помню только как во сне... Ну, я тебе верну, обязательно верну!
— Подумаешь, невелика услуга.
Вечером того же дня, когда мать разводила огонь в очаге, Ашура подошла к ней и тихо спросила:
— Мам, а у нас совсем нет денег?
— А зачем тебе деньги? — с удивлением обернулась к ней мать.
— Да так, нужны...
— Доченька, у меня от тебя секретов нет. Были бы деньги, вай-гарай, и так многого нам не хватает... Ну ничего, к осени колхоз будет рассчитывать нас. Авось тогда и деньги будут, и зерно, и масло.
После долгих расспросов Ашура с неохотой поведала маме о своем несчастье.
— Господи, я-то думала, с чего это моя дочь так раскисла? Ну ты правильно сделала, что открылась мне. Нельзя долго томить себя понапрасну, надо с кем-то поделиться. Легче станет. Ты у меня умница, доченька. Все обойдется, ты не грусти и не укоряй себя: бедность не порок. Мы не одни такие. Ты только оглянись, вокруг столько обездоленных. Война все отняла у людей.
Ни мать, ни дочь больше не возвращались к этому разговору.
С первыми лучами солнца Ашура, собираясь в школу, потянулась к подоконнику за книгами. И тут нечаянно она обронила одну из них: на пол высыпались несколько истертых рублевых бумажек. «Какое счастье! — обрадовалась Ашура, быстро подбирая деньги. — Откуда они взялись? Что за чудеса? Еще вчера их не было! Мама? Ага... Ну разумеется, кто же, если не она? Что она не делает ради нас? Очевидно, успела занять у соседей. Сделав мне сюрприз, сама ни свет ни заря ушла на работу. Милая моя мама! Как я тебя люблю!»
Выйдя из дома и не увидев во дворе единственного петуха, облезлого «хозяина» двора, Ашура, наконец, догадалась, как ей достались эти истертые рубли...
Близился к концу учебный год. В один из майских дней Ашура, по обыкновенью, пришла в школу, ведя за руку младшего братишку. Не успела ступить за порог класса, как восторженные сверстницы обступили ее, а Хадижат, сияя от улыбки, поднесла ей новое ситцевое платье.
— Милая Ашура! Поздравляем тебя с днем твоего рождения!
У бедной девочки и в мыслях не было, что в этот день она появилась на свет.
