Бодал ээзи
Амыдырал чалбыыш-оду чиик самнап,
Кедергей-ле хѳглүг ойнап, кыйгырыпкаш,
Ажык холун сеткил-чүрээм сунуп бээрге,
Кенен чоруум ол-ла дораан хаара чипчик.
Бодал ээзи — ийи чүкче кѳрген Янус
Ийи бистиг ай-балдызын арнып келгеш,
Ботка болгаш делегейге тѳрүмелден
Иштики мээң тудушкаамны чара шаапчык.
Шак ол ѳйден сеткилимде, делегейде
Кара дүннүң, чырык хүннүң солчулгазын,
Чаңгыс угда иштимче-даа, даштымче-даа
Карак салбайн, ѳттүр кѳрүп туруп берди.
Ийи баштыг ай-балдының чидиг бизи
Бойдусту-даа чара кезип, шинчип кѳрүп,
Ижин-хѳѳннү чаалаштырган дайын-биле
Болчумча-даа, кээргел-даа чок хинчектеп чор.
Бодалым ам кажан шагда ажык турган
Эжик дуглаан таңныыл ышкаш, чүү-даа чүвээ
Моондак болуп, бүзүревейн, бүгү чүүлдү
Эриидеп соп, ѳчүүм хынап туруп берди.
Сагыжымда бар-ла хѳѳннү бирден бир чок
Сылба шавар сайгарылга ѳттүр сѳѳртүп,
Чагырга чок чатты берген бүгү ѳңнүң
Чыглып бүткен кезээн санай чазып-ла чор.
Кандыг-даа иш кылыр дээрге, эгезинде
Эмге-тикчок чигзинигниң оңгарларын
Казып-казып, тѳнчүзүнде харыы негеп,
Эң-не дээди деңнел-биле шииде бээр-дир.
Муң-даа катап тайып ужуп чорааным-на
Эрткен ѳйден ооң караанга илдигер-дир,
Мурнумда ам ужу муңгаш ѳлүм оруун
Энерел чок бодал меңээ аазаар-дыр.
Арыг суг дег ѳттүр кѳстүр бүгү чүве
Кара дүмбей будулчак бооп дестелирге,
Ай-балдының бистеринден чажыт чааның
Хайныышкынныг ханы саарлып бадып-ла чор.
Дух мысли
Легко танцуя, жизни пламя
Игрой веселой подманило.
Душа ладошку протянула.
И вмиг наивность опалила.
Так мысли дух — двуликий Янус
Своей двуглавою секирой
Рассек и сжег мою слиянность
С душой своей и с этим миром.
С тех пор стоит он, вперив очи
Вовне и внутрь одновременно,
Следя за сменой дня и ночи
В моей душе и в мире бренном.
Секиры лезвие двойное
Анатомирует природу
И духа внутренней войною
Меня безжалостно изводит.
Так мысль моя, как страж у двери,
Что некогда была открытой,
Стоит, и ничему не верит,
И проверяет все под пыткой.
И до единого все чувства
Сквозь строй анализа все тащит,
И разлагает красок буйство
На составляющие части.
У дела всякого вначале
Сомнений роет рвы без счета,
В конце, равняя с идеалом,
Пристрастно требует отчета.
В прошедшем видит она горько
Лишь тьму падений и ошибок,
В грядущем обещает только
Тупик бессмысленности гиблой…
Так ясная прозрачность мира
Сгустилась темным лабиринтом,
А с лезвий алчущей секиры
Стекает кровь незримой битвы.
Дух мысли
Лёгкий танец пламени жизни
подманил весёлой игрой.
Наивная душа протянула ладошку —
и опалила её.
Так дух мысли — подобный двуликому Янусу,
рассёк своей двуглавой секирой (лабрисом)
мою слиянность со своей душой
и с миром вокруг — и сжёг её.
С тех пор он наблюдает,
вперив очи одновременно вовне и внутрь,
за тем как чередуются день и ночь
в моей душе и в окружающем мире.
Двойное лезвие секиры
расчленяет природу
и безжалостно изводит меня
внутренней войной духа.
Моя мысль — подобно стражу,
поставленному у некогда открытой двери —
не верит ничему
и всё пристрастно проверяет.
Все мои чувства подвергает анализу,
будто проводя сквозь строй,
и расщепляет буйство красок
на составные части спектра.
Перед началом каждого дела
вырывает бессчётные рвы сомнений,
а стоит завершить — пристрастно требует отчёта,
сверяя его с идеалом.
В прошлом она с горечью видит
лишь тьму падений и ошибок,
а будущему сулит
тупик гиблой бессмысленности.
Так на смену ясной прозрачности мира
вокруг меня сгустилась мгла лабиринта,
и с лезвия алчущей секиры
стекает кровь незримого сражения.
