Э'лвач, тиркык'ымчучьу нъэлыльын
ГЫРГОЛЯТТЫЛЯМА тиркытир омын' нынъэлк'ин н'аргынэн, э'квыргъам ванэван кытйъарат, к'элюк' панэна еп нык'эвъявъенток'эн ы'льыл н'айгыпы ынкъам нотаск'эпы, мин'кы н'ан к'увликэ нывытрэтк'ин лыгэран Э'лвачын. Иа'м ылён ытлён, Э'лвач, гатаран'лен тэкэмынкы, Ныкэпэгляваамчормык, мин'кыри ымы люн'эймэвыльыт ынинэт чычеткинэт ынкъам нутэтумгыт нымкык'ин йъилгын'ит. Нивк'инэт, титэ н'ан лыгитэленъеп ынн'энванвык к'ол итгъи ныкитэ нутэск'ын пэглягъэ ынкъам выргыргыэрэтгъи мин'кыри н'ан эвтылягты ынкъам томгатгъэ онмычыкойн'ын, э'митлён ынкэк’эй мимлыйыръэтгъи, ынкъам томгатгъэ вээм. О'равэтльата ынк'эн натвын'н'огъан Ныкэпэгляно. Ынн'атал ынн'инныкитэ выргыргын кытйъарат нымэйн'ъэв гатвален, гавалёмлен рыров гыролмакы. Ынкатагнэпы рэмкын нымкык'ин гивиткун'ит гъэнк'эръулин эймэвык торваамэты, ивэ, этааны, ынкы нымытван'н'огъат кэльэт. Вытку галяк о'птытъар тын'эрэтти, титэ о'равэтльата нантыяатын'н'огъан ынк'эн ныкирит, лыгъоравэтльарык нэмэ найъон'н'огъан ынк'эн ваны, э'квыргъам ымы мэн'ин ынкы, Ныкэпэгляк к'ача, лёнранымытван'а итгъи. Ытръэч гатвален к'ол о'равэтльан, ынн'ин чимгъугъэт нутэтумгыт, мэн'ин лён'айылгава итгъи кальагты ынкъам ынн'энванвык таран'кы.
К'утти чавчыват ялгынма эмнун'кы ган'алвыльыма, Э'лвач маск'онпын' ярачыко гатвата, мин'кы гатымн'этвальата, к'ынур к'ырымэн чавчыв, ягна н'ирэнн'эвык, к'ол Раглын'ано итыльык, микын ытръэч кылгынкэн элен'итти, н'ирэк'эвын-ым, К'оян'ын – к'ымэк н'ирэк'ликкин. Чинит-ым этынвэн, атъылёкэйъэлгык нъэлгъэт н'ирэк'ликкин мытлын'эн парол. Мачынан Раглын'а нын'инк'ин, кытвыл гыпильу нъэли. Э'лвач танчемгъогты нытвак'эн, к'элюк' н'инчьэн н'эвъэн нэмык'эй гэйгулетлин ван'эк, ывик, гыпильэтык, ыныкит-ым ръэнут нэналвавк'эн рымигливэвык, ынпычьэ н'эвъэнэ нинэтэн'нинъэйвык'ин – к'нур н'ан гичик ынкъам рыныпъавык ынатэт, рырынгиивык ынкъам ракваттэнмавык рэмкыльыт, лыги лын'кы, ръэнут вэтгаво гэлгэ к'ляволык рээн, лымн'э мин'кри вальыт вагыргыт варкыт чавчывэн, э'митлёнат, тан'гэмо микынэ, титэеп гаркылямголенат. Н'ирэк' эккэт Э'лвачын ынпычьын н'авъангыпы, микыргин нъэлгъэт мынгыткэн амн'ырооткэн ынкъам к'ликкин элен'итти, янра нынымытвак'энат, гэн'элвыльылинэт. Н'элвыл-ым Э'лвачын ныгынритк'ин к'утырык – ынинэт чычеткинэльэ ынкъам н'ирэк' танн'а, микыргин кынмалкэн лыгэран к'онпы нытвак'эн н'элвыльык к'ача.
ИНЪЭ, тэпэнинэн'э к'онпын', ыттъыёл н'ытогъэ ярачыкойпы н'инчьэн н'эвъэн, пэлянэн ынпычьын н'эвъэн ёрочыко ыргин ы'вэк'уч к'ача. Раглын'ана мачрыровагты тъыттыск'ивнин, рынрыё мран'мынга э'чуулгын ыттыльын. Тъыттыплыткук э'чуулгыйыръын, лыгъоравэтльан'ава н'ыратагнэты рывиривнин кэркэр, рывытрэвнинэт элгыпэральыт льольот ынкъам ывик, пирк'ыгъи лётанво. Энмэч ныванма ралкогты, люур лылечурмэ льунин, ръэнут н'ан аёльатэты вальын мэрынрэк'эй ынкъам тэн'эвыргыргыкэ нылек'ин рэпалгоолгын'к'ачагты, вальыт мынгыткэн-кылгынкэн вэк'энмич урэльу ранмэпы. Тэн'гитэк ынк'эн, Раглын'ана элкылнин мэлк'ынур и'ны. Кытэк'эй нывилык тан'ывъентонвы, лыгъоравэтльан'ав мэрынрэк'эй рымагтэты тылегъи яран'к'ачагты, рэск'ивинэн'у эймэквъи ёрогты, рывэнтынин ынкъам мэрынрэк'эй иквъи:
– Ярак'ачайпы… лейвыркын… и'ны.
– А'? – валёмык ынк'эн, к'утыск'ычегъи н'авъангыпы Э'лвач ынкъам, рымагтэты амн'ылёйвыка рытык рэск'ивыльын, чоттагнатгъэ, к'онайгыпгъэ ынкъам эръэпыгъэ. Авэръэпыплыткок к'лявол к'ээк'ынук'эй чемгъотвагты авъеткынка вэтчатвагъэ. Ынк'оры, панэна еп ёрок к'ача вэтчатвама, чывачгынлегъэ Раглын'ан'к'ачагты ынкъам вэтгыры иквъи:
– Ынк'эн к'ырымэн и'ны!.. Тэвъэл, тэкичгытъул ыпатъё к'ыёгынат гымнин лейвыкин имтитэючгык'эйчыку.
Ынн'ин ивыплыткук, янор пылягтыгъэ, ынк'оры йытонэнат лилит, къэли ынкъам ричит гаваляма, ян'агты вэк'этгъи, мэн'к'о йытонэнат пойгык'ай ынкъам чаат, рытрилнинэт ынк'энат тытлыкагыргык к'ача. Ёрочыкойпы пинтык'этыльэ ынпычьэ н'эвъэнэ энмэч гэчимычвиткулин тэкичгын к'аматкынык ынкъам чотык к'ача гэтритлин. Этынва пэглиннинэт тъэр тэкичгытъулти, нымэпаквъэ кокайпы. Ынк'оры к'утгъи, пирининэт ымыльо рытэнмавъёттэ ынкъам н'ытогъэ.
Э'лвачына гитэнин чиниткин райыръын – орвыт, уттыт, вальыт тытлык к'ача н'аргынон'к'ач, лымн'э к'утти ръэнутэт. Ымыльо яанан'ат пэнинэк нытвак'энат, кытъаткэ-ым к'ол рэпалк'оолгык, мин'кы н'ыркирук гэнумкэвлинэт тэкичгыт, льунин: унъэлн'илгыт, эномато итыльыт, ганпанрэвавленат. Эймэвык орвэты, Э'лвачына тэгилигнин н'ыркирчыкун ынкъам чичеквъи: ынкы тъарын' гэнъэтлин ётваё. «Нэмэк'ун, к’эглынангэт, гэнагтолен!» – льулк'ыл ынин челгыръогъэ ынкъам витэтгъи, чичевэ, мэн'ин гэргыткулин ынин гаймычьык. Кытъаткэ-ым ынк'эн, мэн'ин Раглын'ана гатвылен и'гу, энмэч люн'вытрэтыльын ярак к'ача. Пирик у'мтигыт нычивмык'инэт ынкъам пойгык'ай, ваалык тэючгык'эй ынкъам чаат, Э'лвач чывачгынлегъэ н'авъанын'к'ачагты, вэтчатвальыт ярак к'ача, ынкъам иквъи:
– Арагтыка тиритгъэ о'птытъар ы'лёт, – ынкъам кытгынтакватгъэ вэнвыеквэ тульыльин. Льулк'ыл Э'лвачын ганн'энапэрален, к'элюк' эмэлкэ нэнтэрмэчьын'эвын ытлён.
Ръэнут ынкы Э'лвачына чимгъуу нинэлгык'ин, эквэтыльэ ярайпы, К'оян'ына ынкъам Раглын'ана гэмо, ымы чимгъуу люн'ылгыльын. Ытри тэленъеп гэкэвлинэт, ин'к'ун ыргин ы'вэк'уч гайман'эн мэчынкы ръэнут атвыка тан'авэтывак' мин'кри к'ол нитк'ин нэквэтк'ин. Игыр ыргынан, тэпэнинэн'э, тан'авъеткынка напалёмтэлын эквэтыльын, этъым, ивэ, к'утырык к'лявылырык к'ырымэнат о'ран' тывъёлк'ылтэ чиниткинэт чимгъут ынкъам тэгъен'ыт ымы чычаткэнарыкы ынкъам к'утти вагыргыт к'ырымэнат лыги лынъёлк'ылтэ кэтльальа – н'эвыск'этэ.
Э'ЛВАЧ нылек'ин вэнвыеквэ тульыльин. Лыги лын'кы, ин'к'ун н'оонк'эн ынн'атал нинъык'ин ынкъам нак'ам мэчен'ъэлеткыльин, Э'лвач вэнлыги нымычвынатк'эн, пэтле ынан райъогнэн гынтэвыльын. «Рэк'ъум?» – эмк'элелвынэ иквъи ытлён энмэч мэчунтымэвык ынкъам йык'ытчомгогъэ, э'квыргъам ванэван кытйъарат, мин'кри к'ун гырокэнат ы'лёт нивлык'инэт ынкъам гэръэлин ымы агагчавка итык, лымн'э н'ан, этаны, тульыльын чимгъуркын, ин'к'ун Э'лвач, к'нур к'онпын', к'ырым ныкапчачавын ынкъам к'ырым нык'ылгилюнинэт тольатъёттэ н'ирэк' мачвэт, чит Кэлваеты ръатчавъёттэ. Э'лвач-ым тэн'вытку алван' итгъи, ынкъам тульыльэ еп гэмо нинэлгык'ин ынык вэлеркылельын этынвын, ынк'эната лён'гагчавыльын гынтэвыльын яран'к'ачагты тылек ынкъам еп люн'ыйк'унтэтэ гитлин.
Тульыльу-ым, тэкэмынн'ин гэчимгъулин Э'лвач, гитлин ынин йъэлгытомгын Кыргыян, мэн'ин нутэтумгэ нытвык'эн Кыргыянвык'аё. К'эглынангэт, ынк'эн чавчывак'ай чевтъалявыл ынкъам кыквапатъолпэральо гатвален. Кыргыян рулыльу нылгык'ин – лыгэн-ым эмъыттъымыт ынкъам эмгылгыт. Ытръэч-ым ынк'эн эмльук, ипэ-ым ытлён ынн'атал аройвыльо, кытъымыльо нитк'ин, гыттэльу ынкъам кытгымыльо, мэчынкы ынан нъынрулылтэвнин тымн'алголяк' мэн'ин, микынэ нъымгонэн а'рэк ынин тэгъен' – вэты йыръэтык роолк'ыля гытъэвыльын нанк'ын. Ынан лыги, ин'к'ун нутэтумгэ тольыо'равэтльат ганрак'ылк'ылява, гэнвэ нымнымгыпы. Кыргыянына тэленъеп гэйгулетлин ынкъам лыги гэтчылин, ин'к'ун ымыльо нутэйиквин, н'эгти, эмнун' – ынк'энат нэмык'эй эмэлкэ нымытваванвыт, лыгэрат, мэн'к'о мэн'ин а'к'анвын'. К'эглынангэт, ылён микынэ-ым ытлён ынк'о нъынвынин, мэн'к'о ытлён к'онпын' лейвыркын чиниттэгъен'э?! «Гым чинит этынвэгым!» – ынн'ин к'онпын' нычимгъук'ин ытлён, титэ мин'кри нытульыск'ивк'ин. Кыргыян нытэйн'этк'ин маск'онпын' тольатъё роолк'ыля, алымы рак'гыпы лён'н'ъольын, ынин гатвален н'элвыл, гынрэтъё эккэтэ ынкъам к'утырык. Чинит-ым ытлён маск'онпын' ляйвынвык гатвата – рамкыеквэйпы тольатынво ръэнут чачальын. Ымыльорык лыги ытлён тульыльын – Въэн'ваамыльа талва танн'ыгнотатагнэты. Н'инк'эю вама Кыргыян к'ол гитлин гэруучвэнн'ылин пытляк', ынн'ин гэчимгъулин чинит. Ынан йымнэн и'гнэлгын ынкъам каарачыко пирк'ыгъи, атчыгъэ. Титэ-ым н'аргын вальыт нымтумгыт ымыльо рэск'иквъэт, пинтык'этгъи, рырыткунин эноматъё рэпалк'оолгын, мэн'к'окэн н'ыркэрчыкойпы йытонэн тэвъэл. Н'инк'эе румкэвнин тольатъё каарачыко, мин'кыри ынк'оры о'птытъар ы'лён'эт винвэ нылк'ытк'ин ронво тольатъё. Ынк'эн тольатгыргын микынэ люн'элкыле гэнтылин ынкъам тульыльэтык к'ынвэр гэтэн'кэвлин Кыргыян…
ЭНМЭЧ гэтэн'вытрэтлинэт йъытэгнык вальыт н'эгти, титэ Э'лвачына льунин ы'ттъыёча ръэнут уунъынтыльын ынкъам ытлён йык'ытчомгогъэ тылек. Ынинэт тигыт онъалгыналгыпагтылгыёттэ нитъытылек'инэт ынкъам ы'ттъыёча тылельын пэтле тан'вытрын'н'огъэ – ныппылюк'ин, нымайкык'эн, и'гнэлгэвиръыльын.
«Такамытлён, Кыргыян», – эмк'элелвынэ иквъи Э'лвач.
Кыргыянына нэнаяак'энат э'гналгэпы тайкыёттэ эвиръыт. Н'эвъэнэ нинэнник'инэт ыныкы эвиръыт э'гналгэпы – иръын, к'онагтэ, къэли ынкъам ымы плекыт. Нак'ам эръэты яален'к'ач, тэкэм рэчетынвык, гэннилин и'гин налгын'ойн'ын. Ынк'энат йыпык эвиръыт ытлён тылвыи'ну ныпэран'н'ок'эн, нэкэм титэ нылек'ин рымынгылгав, н'ан пэк'ыткутэ, н'ан тыттанма и'ннуск'ык, мин'кы ытлён микынэ а'к'айъон', а'к'алвын'.
Э'лвачына ы'ттъыёча кытгынта тылельын нинэльук'ин – к'ол нитк'ин нытаалгылятк'н, микынэ панэна еп люнльутэ нинэнтык'ин ынык вэлеркылельын. Ытлён нытаалгылятк'эн, этъым, амайылгавык рак'эты – вай ръэнут юрэк' ынык рэминринэнн'ыркын, к'элюк', ынн'ин нычимгъук'инэт лыгъоравэтльат, эвын н'аргынэн мыгкэльэльын. Ынн'ин эвын гитэ тан'ымыльо тылельыт к'увликэ, гэрэк'э тан'авэтывак' гайылгыпкэра, гачемгъокамаграта.
Яачы таалгылятын'н'ок Кыргыянына ывэкгыпы элкылнин ынык инэнпыткэвыльын микын н'ан гэтаткогыргын. Титэ-ым таалгылятгъэ, к'эглынангэт льунин, вай мэн'ин ынин вэнвыеквэ тылеркын, ынкъам кытэ нывилгъи чечавынво, эты к'эйвэ мэн'ин вэлеркылеркын. Титэ-ым элкылнин ынык яачы тылельын йъэлгытомгын Э'лвач, иничгытэтгъи ынкъам о'ран' иквъи: «Э-э!», ынк'оры эмк'элелвынэ: «Вэлеркылеркын… Малгапойгык'айма…», – ынкъам йык'ытчомгогъэ, к'ээк'ын рыроватынво ынык валяркыляльэпы.
– К'ынви-и-и-л! – ынкы яачы тылельын к'улильэтгъи, мачаймавма Кыргыянэты.
Кыргыянына пытляк' лён'валёма нинэнтык'ин к'олентольын Э'лвач, ипэ тан'этъо йык'ытчомгогъэ кытгынтытыляк, к'этэв ы'льыл, к'эйвэ энмэч тиркытир колё ныгытлягнатк'эн, еп элгыкыльин ынкъам люн'унрэпэтыльын гынтэвыльын.
К'ол нитк'ин Кыргыян ныпак'ыткомгок'эн кынмал гытката ынкъам мынга ынкъам тан'этъо и'гмил ныпэран'н'ок'эн ынн'ин кытгынтаттыляк. Йык'ытчома тынэё эръэты э'гналгын'ойн'ын нытан'ъэвытлятк'эн ынкъам а'рэткочьо люн'итыльын гынтавыльэты, мэн'ин вэты нырэйк'унтэнн'ык'ин Э'лвачгыпы.
Н'оонк'энына-ым ергык нъэлык к'ымэк йъонэн Кыргыян.
– Аны к'ынвил! – нэмэ к'олентогъэ Э'лвач, э'квыргъам Кыргыян вэлер ымы ночыткогъан.
Титэ н'ан вэлеркылельэ йъон'н'онэн гынтэвыльын, нэмэ эркыпмаёлгын ягна вагъэ, ынк'оры – эркыпн'ай. Ынкы Кыргыян тыттатымгогъэ ынкъам нэмэ пэк'ыткутэ нъэлгъи, пэтлек'эй йык'унтэтгъи, пэлянэн Э'лвач…
Панэна эйъыкэ нытвак'эн н'аргынэн, нъэк'эгнитк'ин, тылельыт ынкы къэлитвыгъэт, натваалынат къэлит эмтэткынык гыргоча. Ынн'атал нытэнтымгэтк'ин, ынкы амынан к'аврыткатыльын гыткаен'кы тылельин ы'льыл тан'валёмын' гыролмакы. Титэ тэркамэчатгъэ н'эйык, йъэлгытомга найъон Ватыркаваамвалмыгыргын, э'квыргъам ынк'эн гыройъэлгык н'аргынэн нык'эргатк'эн, ынкъам ытри лымн'э мэск'ээк'ын тылегъэт. Кыргыянына вэты люн'ынэймэвэ нинэнтык'ин Э'лвач. К'ынвэр Э'лвач к'олентогъэ:
– Кыргыянвык'ай! Мынынвил, н'утку мыныткив!
Ытри нывилгъэт амъянра рыров. Йылк'ын'н'ок рэлюуръугъэт, к'ол тольатъё тэкичгэ. Ы'люгъэт мимлык пууръу ынкъам атчьатгъат ы'лыткынык, люнчимгъутэ, вай ринэнк'итэнн'ыт – ыргин омавэръыт люн'итк'ыевыльыт, алымы ымъылён'эт гакытгынтытыляленат о'равэтльат. Инъэ к'лявылтэ мыгэчгъэт мачкынмал ынкъам, ынн'ин авъеткынка, рымагтэты кытгынтакватгъат. Ы'ттъыёл эквэтгъи Кыргыян чиниткин яран'к'ачагты – Вилюн'эйык рымагтэты. Ытлён нытак'эн маёлгыткоеквэ, пэтле пэлянво Э'лвач, мэн'ин, гэлгиръэлин вэлеркылек ынык, нычимгъук'ин Кыргыян.
ГЫНОНЪЫЛЁ ыргынан найъон Мотлыгытгын. Нивк'инэт, ынк'эн гытгык гамаравленат танн'ыт ынкъам лыгъоравэтльат гырокы, титэ еп гатэнытвален гытгын. Тымъёйпы ынкъам атынвыёйпы гэнмутлевлин гытгын, ынк'эната, к'эйвэ эмэйын'кыльин, ынн'ин гэтэныннынлин.
Тиркытир, о'птыма ы'ттъыёлкэн ы'лёк, колё нык'эргатк'эн, ынкъам Э'лвач, ампэляк ярак лылейпичгыт каргыльыт, еп инъэ акавкэтын'н'огъэ чымъятык лылет ынкъам ынан малечьата рытын'н'онэнат пучьэчурмэ ынк'энат. Ынк'эната йъарат лён'ыйк'ытчота этын'н'огъэ ытлён. Ынан паанэн райъон'ык Кыргыян, э'квыргъам панэна вытрэтыйгут нинэнтык'ин. «Ылён иа'м тырайъон'ыркын? – ынн'ин нэмэ чимгъугъи ытлён, льома ы'ттъыёча ныппылюк'ин ывикк'эй. – Ытлён танымчан'ынво? Мин'кри? Ымыльоморэ мури ыннаны вальыморэ, кытъаткэ-ым тульэтык, тан'этъо чычеткинэльин – ынк'эн, лыги, колё нытайын'к'эн… Вэчьым иткэк тольатъё ынкъам маччачайвык тульыльын «к'эйъигык'эвытрын»?..».
Ынн'ин чемгъотвама ытлён, ръэнут вай выргыргэтгъи ы'ттъыёча ынык. Э'лвачына маленэнат челгатыльыт лылет ынкъам ытлён тэн'гитэткугъи. Ынан льунинэт мачмран' вэнвэпы Кыргыянын пык'арчыкойпы выргыргырин'эльыт рэвымрэвыт, э'митлёнырык нэчвигъэн чимгъун Э'лвачын, э'квыргъам нэнъурээтын о'равэтльэн турчимгъун, ынн'от вальын: «Чеэкэй нымытваркыт рэвымрэвыт, ымы лыгэн ыннанпык'аргыпы тэйн'этыркыт, мури-ым…», – выентогъэ ытлён мачмайын'кы.
Ынкы-ым Кыргыянына гармагтылен н'эгны ынкъам ытлён эвытрыкэ гэнъэтлин, эчгойгэпы гатален. Э'лвач-ым чемгъон'н'огъэ: «Мырэк'ыркын? Мэлк'ырымэвын мыйъон ытлён… К'эглынангэт, экэвкыльигым н'аргын вак ынкъам люнльутэ тынтыркын н'аргынэн. Кыргыянын лылет люнтъыле, ытлён мыкын'гатвата н'аргын – гэкэвлин».
Мэск'ээк'ын нывэлытвак ыннанванвык, Э'лвач мэрынрэк'эй, тан'вэтгыры чывачгынлегъэ ынкъам чейвыгъи ан'к'ачормын'к'ачагты, Ныкэпэглягты, яран'к'ачагты, мин'кы ытлён нъатчаркын н'эвъэнырык Раглын'ана ынкъам К'оян'ына. Ынан игыр а'к'айъон' Кыргыян – к'ырымэвын.
Э'ЛВАЧ лён'гагчавыльын тылек. Паак вэлеркылек, ытлён танчемгъон' нъэли, тымн'алголяк', ръэнут чимгъуу ынан гэтчылин, ымы Кыргыян. «Микынэ рэнымчевнин тульыльэтыльын Кыргыян? Мэлк'ырымэвын. Ымы гымнан тылвавын. Нак'ам иа'м тывэлеркылегъэн?» – тэн'имыръэчимгъун парэё ыныглевтычыку гэнъэтлин, экъэликэлевтычыку, игыр имтину пойгык'айык ынкъам тигык рээн итыльын.
Кыргыян-ым ынкы, титэ люнльутэ рыннин вэлеркылельын, чимгъугъи: «Э'митлён ытлён? Эви лывавын'н'огъэ, орапэлятгъэ? Чит-ым алымы Э'лвач нытъивк'ин, к'эйвэ алымы маск'онпын' рачыко варкын». Кыргыян тыттэтгъи иквын'эйык, мэн'к'о тэн'гитэнин яаё ынан тылян, кытъаткэ-ым Э'лвач мин'кы люн'вытрэтыльын. «Мырэк'ыркын? И'ам паагъэ вэлеркылек, нак'амвэлер нъинивыркын? Вэчьым, рэк'и…», – к'олентогъэ Кыргыян.
Ытлён н'айыткынык вакъогъэ, эгъянвык ынкъам качьарэты выентогъэ. Лымн'э мэск'ээк'ын чемгъотвагъэ: «Ныватгъэ? Вэчьым, мин'кы пирк'ыгъи, ин'к'ун, ыныкит тыранватгъа, нинэпириск'ычетын? Эналваквъэ йъок, тэмъюн'э инэрэнтын'ыркын. Ытръэск'ун-ым ынн'ин иткыльин – Э'лвач эйгулеткыльин тэмъюн'ыткук, ытлён ныкэтгук'ин». К'ынвэрэвын Кыргыян тэгрэтгъи н'айгыпы, энарэрымгонво Э'лвач: к'ырымэн эчвэчьын. «Вэчьым, рэк'и?» – ынкъам кытгынта нъэли вэнвыеквэ йъэлгытомгэн.
Н'оонк'эн-ым чывэптыы'лён'эт люн'ыйк'унтэтыльын – ынинэт лылет, мэлк'ынур, энмэчевын гэпыгтылинэт, Э'лвачына малечьата нинэнтык'инэт. Тэкэм тиркытир йъык амэчатычьата гэтын'н'олен, ынкъам гамачыгтыйгыръолен. К'ынвэр тиркытир йъылыку эвытрыкэ нъэлгъи, ынык пууръу ръачелгыпэральын кувлюкычьын нывиилвытрэтк'ин гыргол. Э'квыргъам гыроръольын н'аргынэн нытан'к'эргатк'эн.
Э'лвач нытгымэтк'ин апъолтыкэгты ръэтгыпы тылек, ытръэч-ым тэн'вэнлыги к'ол ванвык, к'анъявнолгэпы тыляма, итъунтэтгъи ынкъам пэк'этатгъэ, ралегъэ эвтылягты, эркыпк'анъявчыкогты. Ыныкит н'ан мран'гыткалгын арын'кытка нъитын выквычыко, этаны, ивтыл нъирын о'равэтльан ынкъам нъыкэгытрэтгъэн. Рын'кытыльа гытката а'рэнэн увик к'анъявтолгык. Э'лвач янор тальолк'ын'эты кын'этгъи. Рэтин'угн'ынин гыткак'ач выквык рын'кытыльын, лывавнэн, ытръэч эмтъыле к'олентогъэ ынкъам… чемгъонтымн'эквъэ.
МЫГЭЧГЪИ Э'лвач н'ачгывэкэткынык арычгытвагты. Гыткалгын, рын'кытыльын выквык, нэгрыптъылк'эн, энмэчевын мэлымлельын. Кыргыян-ым, микынэ гавэнвэпылен Э'лвач, пыкиргъи ынкы, мин'кы гак'онпын'авлен раквачальын. Эчги ынан льунин Э'лвач, янор тагъенчагъэ, ынк'оры к'олентогъэ:
– Нырэк’игыт ынкы?
Э'лвач, валёмык к'улик'ул, лявтынгырголяквъэ ынкъам ынан рыкалыровнэн чиниткин гыткалгын. Кыргыян-ым энмэч ыныкы нытэгрэтк'ин – мэрынрэк'эй, чаатъеквэ, вотъё рэк'ык гыргол. Йъок-ым Э'лвач, эвын'н'огъэ:
– Како, како, мэй! Рэк'и? – эчги-ым чичеквъи, моонэн Э'лвач выквэпы рывантовык, мэткиит к'ол выквыйн'ын рырултэннин, э'милёната гаталялен гыткалгын. Рырултэтыплыткук выквыт, Кыргыянына чааннэн Э'лвач, о'мрыпэрэнэн чаат ынкъам элвэтин'этэ моонэн тин'ук гырголягты Э'лвач. Ганоратвавлен рыгырголявык. Титэ-ым ытри гыргол нъэлгъэт, Кыргыян лыгэн ынкы арычгатгъэ ы'лыткынык ынкъам оратвагъэ выентогыргын рыплепавык, тылюнтымэвэ итгъи. Мэск'ээк'ын вак мэчылк'утгъи, н'ырапычга эймэквъи Э'лвачына, рылининэт ынинэт к'онагтэ мутлытк'ыевыльыт.. «Э'ткин' колё», – эмк'элелвынэ иквъи Кыргыян, о'ран'-ым:
– Тэгыткынык тырэтрилгыт, тыръэмэтгыт гыныграгты.
Э'лвач тан'авъеткынка нытвак'эн. Кыргыянына-ым рывиривнинэт тигыт Э'лвачына эмтэёттэ, эмрэтрилн'э ынкаткынык раквачальын. Н'оонк'эн-ым панэна еп лылянныматэты, авъеткынка нытвак'эн. Горатвален ынн'ин вак. К'ынвэр мэрынрэк'эй, э'квыргъам танчечавын' иквъи:
– Ынн'э, эвнъээ'ткэ.
Авъеткынка нытвак'энат ытри, амынан к'ынн'атгыргын Э'лвачын гавалёма. Кыргыянына унмыейвэчу рытчынин Э'лвач, чемгъон'н'огъэ: «Ынн'атал тотъэты вальын! Рэк'ъум вэлеркылегъи? Танымчан'ынво гым, мин'кри? Игыр-ым…»
Кыргыян вакъогъэ йъэлгытомгык к'ача. «Авнарагтыка?» – чит рамн'ылёгн'ынэн ынан Э'лвач, пууръу-ымиквъи:
– Иам' яран'к'ачагты гэлийгыт?
– Лылет гатъылын'н'оленат, – мэткиит очыткогъэ Э'лвач, ынк'оры о'птык'аак'ын вак: – Н'утку к'энапэлягэ, к'энанмыгэ… К'ыгтыгынат гымнинэт н'эвъэнти ынкъам… к'энантэнмаквыткы к'олевагыргэты… Ынн'э апэляка ытри, Раглын'а нанк'ыльын, – авъеткынка нъэли ынкъам нэмэ малчемгъонтымн'эквъэ.
Кыргыянына тан'авъеткынка палёмтэлнэн Э'лвач, илюльыкэ вакъотвагты, ынк'оры ытлён чемгъотвагты мачлявтынгырголяквъэ ынкъам гитэнинэт чымче вальыт н'эйыт. Гитэнинэт н'эйыт, э'митлёнырык нытан'ынпэравк'эн нутэнут. Тан'амалван' вальыт ынк'энат н'эйыт. «Этаны, ынн'ин гэринн'ылин Тэнантомгын', – чимгъугъи Кыргыян. – Ымы вай мури, гым ынкъам Э'лвач, нэмык'эй амалван' вальыморэ. Ытлён нымэйын'к'ин, ныкэтгук'ин, гым-ым ныппылюйгым, к'упк'ыльигым. Гым тольыо'равэтльайгым, ытлён-ым этульыкыльин. Ытлён ярачыко пэнин вальын, гым-ым к'онпын' гэлейвэ…»
Ынн'ин чемгъотвама ынан гитэнин Э'лвач ынкъам витыск'ычетгъи, льук эмутлыкэ нъэлыльын ынин льулк'ыл. «Въигъи?» – чимгъугъи Кыргыян, э'квыргъам ынкы люур вай вытрытвальэн лылечурмыт виврэгъэт, ынкъам Кыргыян чичеквъи: аёльытваркын. «Пагчен'гыргын, ръэнут ынан чимгъуу лын'ыркынин? Въэгыргын ынкъам гырголятгыргын э'э'гты – н'энри, нивк'инэт лыгъоравэтльат, мин'кы ымыльо качьарэты ганымытвата? Лымэвыр ытръэч йылк'этгъи?...»
Кыргыянына чимгъуу лыгнин ымы чиниткин вагыргын, люур вай тэн'вытку к'ымэк н'ирэк'лигче элен'итыльу ченэтывэкэгты а'к'ачемгъон'н'огъэ, а'нк'атын'н'огъэ. Энмэчевын ынан люур вай чичевнин чиниткин а'к'алтатгыргын, тармачьын'гыргын йъэлгытомгэты, мэн'ин игыр раквачальын арычгытваркын ыныггыткак к'ача. «Эви ынк'эн игыр тан'ытвын' ыныкы?! Виин-ым ытлён чемгъонтымн'эвэты вама…», – ынн'ин чемгъотвагты Кыргыянына пиринин пойгык'ай…
КЫРГЫЯНЫНА тэн'ыркыленин вэтгав Э'лвачын, рэквэтэвнин ытлён ы'ттъыётльарыкы, гырголягты. Ынк'эн к'ырымэн тагэнн'атгыргын, ынк'эн ипэ вагырга рывэтгыльавъё. Ынк'эн ипэ лываквыргын итык инъэтичгу чычаткэнальэты, титэ гыт ручеквъи. Титэ гыт гэкэвигыт тан'ымыльо вагыргыт чинит рыкытвылевык…
Ынк'эн ваны, мин'кы гараквачален о'равэтльан, н'откатагнэты натвыркын Э'лвачьеначо. Лейвыльыт ынк'о ивыркыт, ин'к'ун ынкы мэлгынвыкэн ванвэпы , мин'кы гэнылвэтлин Э'лвач, к'онпын’ нык'эргатк'эн, ынкачыкойпы к'ынур тиркык'ымчучьын нык'эргатк'эн, нывъентык'ин. Тан'гэмо ымы микынэ, иа'м ынн'ин ванн'н'огъэ. Ытръэч ыннэнъют яатльат вэтгыры ивыркыт, энмэн ынк'эн к'ымчучьын – нытурк'ин вагыргын чавчывэн ынн'энванвык, мэн'к'о ытлён лыгитэленъеп йъык гэнъэтлин, ы'ттъыётльарыкы гэквэтлин. Лейвыльыт ынк'о о'равэтльат тэн'эвын гэнвиле ынкы, мэлгынвык к'ача, – энангнэнтынво..
… Кыргыянына въильын гыролмакы выквытрэлнэн, о'птытъар пыръёттэ гитлен'уттэ энатрынэн. Рытрилнинэт гэтлян'ыткынык этчывыквыт, ин'к'ун въильын эвнэнрэк'эвкэ ы'нынтын н'аргыночьа. Ынк'оры Кыргыян нэмэ вакъогъэ лыгэн ы'лыткынык. Ынкъам вай ынкэк'эй вытрэтгъи вагыргын, титэ к'ынур тэн'уйн'э гэнъэле ымы ыннэн о'равэтльан, тан'амгынан гапэлята гыролмакы. Тан'амгынан! Ынк'эн к'ынур тэгилгыгнин Кыргыянына, ытлён игыр пэлятык к'увликэ нутэк. Тан'к'эглынангэт ытлён гагтыпыннавлен, рыпэт гэмэчкулюмкэтлин к'эн'ъаёгты.
Нак'ам гагтыйгыръолен катгон', гэйъэтлин ы'лыткынтагнэты.
Мэск’ээк’ын вак ытлён тыттэтгъи маёлгык, нэмэ тэгрэтгъи ынкъам чейвытылегъи Ныкэпэглян'к'ачагты. Энмэч волк'ытвэн'н'ок пыкиргъи ярак Э'лвачын. Рэск'ивык, авъеткынка к'амэтвагъэ ынкъам йылк'этгъи. Вытку кыевык э'йн'эвнинэт К'оян' ытри Раглын'а, гыпильэтыльыт рэлку, ынкъам ивнинэт:
– Ватыркаваамвалмыгыргык тыпэлян ытлён. Эргатык гэкэн'э мытрайъон'ын. Эвиръыт ынан яаёлк'ылтэ к'ынтэнмаквыткы.
Пыкиргъэт ытри еп ы'лё. Нуттытурэгъэн въильын ынкъам намгон рытэнмавык элвэльин вагыргэты. Янор нананк'ынтогъан, нэмутлытвыгъэн, натагмален. Нэчвинэт мынгыкэн ынкъам гытгакэн рытрэт. Нанавэръэпатын турэвиръэ. Нэтрилын оттыткынык. Кыргыянына рыюнэвнинэт уттыт, нэнылвэтын Э'лвач.
Тан'ымыльо плепы гэнлелин, к'элюк' чавчыват нивк'инэт, энмэн въильын к'олеванвык ныйк'ынъэлк'ин – кытвыл вэты ытлён рылватъёлк'ыл. Тэкэмынн'ин нэнтыгъэн егтэлыльэ. Ынк'оры ыргынан нэймитынэт гакан'к'аат, нэнвэнн'ынэт, чымк'ык тэкичгын напатын, гынульын нанлывэкавын ынкъам напэлян мэлгынвык к'ача.
«Ынн'от-ым вай – к'онпын'акватгъэ Э'лвач, – чимгъугъи Кыргыян. – Эты к'эйвэ к'эглынангэт эквэтгъи, н'ан к'элелвын въильин к'ээк'ын к'ликкин гивин'инн'ит рэтлепыткугъэ гырголяйпы, ынкъам ынк'энына рэльуркынинэт, мэн'ин чычаткэнальэпы рэтинэнъэк'эн'ыркын вагыргык – рэтэмъюн'ыткуркын, рэтульэтыркын, ръэк'элтэтыркын имырэк'ык? К'эйвэ эты тырайылгавын'н'огъа игыр тульэтык лымэвыр рымагтэты имырэк'ык тырэпириткуркын? Вэчьым, к'элелвын въильин катгон' вальын чинит въильык…» – ынн'ин чемгъотвама, Кыргыян лявтынгырголяквъэ, гитэнин йъын, к'ынур н'ан ынан гэрэлкылн'э очыткогыргыт ымыльо ынк'энат мальак'анръачн'ытовын' вальык пынлёёк.
Тэкэм ынкы люур вай тиркытир у'рэквъи йъылыкойпы, энанк'эргаквъэ льулк'ылык Кыргыянын ынкъам ымыльо гыролмакы нутэйиквик, ымы агтыйгыка нъэли.
– Тэн'гыйивк'эв к'онпын'акватыльэн, – мэрынрэк'эй, э'квыргъам тан'валёгмэч к'утырык, иквъи Кыргыян.
Раглын'а ынкъам К'оян' авъеткынка левтынилюгъэт, ыргинэт льулк'ылти нэмык'эй ганк'эргавленат гырокэнат номк'энат тиркык'ымчучьэ.
О'равэтльат тэнмавымгогъат акватынво ярагты.
Кыргыян ытри Раглын'а ыннанорва эквэтгъэт Вилюн'эйык рымагтэты, К'оян'-ым ныватгъэ Ныкэпэглягты, мин'кы ыныгрээн нымытвамгогъэ к'ол чавчыв, мэн'ин нъэлгъи ы'вэк'учину ынкъам этынво н'элвыльык Э'лвачын.
Н'эргэрык Раглын'а кымин'этгъи, н'инк'эй гъурэтлин. Ынан ынкъам Кыргыянына нэныннэтын Э'лваск'айыно.
Смерть Эльвача на солнечной стороне
Чем выше поднималось солнце над горизонтом, тем сильнее грело оно землю и воздух, но не настолько, чтобы не чувствовать прохладу, исходящую от снежных сопок и равнины, на которой стояла яранга Эльвача. Почему-то именно его, Эльвача, жилье пристроилось здесь, у реки Ныкэпэглян, куда почти никто из близких и дальних родственников не заглядывал в течение многих месяцев. Рассказывают, когда-то на этом месте однажды ночью земля с грохотом провалилась куда-то вниз, и образовалась глубокая впадина, которая тут же заполнилась водой, и возникла река. Люди назвали ее Ныкэпэглян, что значит «Ночной грохот». Грохот раздался такой силы, что все живое вокруг проснулось в ту страшную ночь, после которой в течение многих лет люди боялись подойти к новой реке, считая ее обителью злых духов. Только через несколько поколений, через много лет, когда из памяти людей постепенно стерлась та ночь, чукчи вновь посетили это место, но никто в то давнее время не осмелился жить здесь, вблизи Ныкэпэгляна. Только теперь нашелся человек, осмелившийся, как полагали его соплеменники, дать вызов всяким кэле — духам и поставить свое жилье рядом со зловещей рекой.
В то время как другие чаучу — оленные люди — кочевали в глубине тундры от одного пастбища к другому, чтобы сохранить стада, Эльвач нечасто покидал свою ярангу, где почти беззаботно, что не подобает оленному человеку, проводил дни и ночи в обществе двух своих жен, одной из которых — Раглине — было всего пятнадцать лет, второй, старшей — Коян — под сорок. Самому хозяину зимой, в месяц длинных ночей, стукнуло сорок пять. То, что Раглина была еще очень молода, ничего или почти ничего не значило. Эльвач был доволен, что она умеет шить, варить, вести хозяйство, а если что-то у нее не получалось, так старшая жена всему ее учила — как собирать и сушить коренья, встречать и провожать гостей, о чем можно говорить с мужчинами, какие есть традиции у чаучу, установившиеся никто не знает с каких времен, и многому другому. Два сына Эльвача от старшей жены, которым исполнилось восемнадцать и двадцать лет, не жили с родителями, имели свои семьи, отдельные стада. Оленей же самого Эльвача стерегли другие люди — его дальние родственники и два коряка, общая яранга которых все время была при стаде и кочевала вместе с ним.
Утром, как всегда, первой вышла из жилья младшая жена, оставив в пологе старшую ублажать общего мужа. Раглина пошла чуть в сторону от яранги, неся в правой руке почти полный ночной горшок, чтобы вылить его содержимое прямо на снег. Сделав это, чукчанка спустила до колен свой меховой комбинезон, обнажив округлые бело-матовые груди и бедра, и присела на корточки, чтобы освободиться от накопившейся за ночь мочи. Уже возвращаясь к яранге, неожиданно краем глаза она заметила, что что-то живое медленно и бесшумно движется к нартам, стоящим в десяти — пятнадцати шагах от жилья. Присмотревшись внимательно, Раглина различила в этом существе как будто бы настоящего волка. Остановившись на миг, чтобы только перевести дыхание, чукчанка медленно продолжила путь к дому, войдя в который быстро подошла к пологу, приподняла его край и шепотом произнесла:
— Возле яранги… рыщет… волк.
— Что? Не может быть! — мгновенно освободившись от жарких объятий Коян, сказал Эльвач и, не тратя времени на дальнейшие расспросы, поднялся, надел штаны и кухлянку на голое мускулистое тело. Проделав это, мужчина, уже находясь в холодной части яранги, неожиданно прищурился и, кажется, о чем-то ненадолго задумался. Потом, все еще стоя у полога, повернулся к Раглине и решительно произнес:
— Это не волк!.. Вяленую рыбу, немного вареного мяса положи в мою дорожную сумку.
Сказав это, сначала обулся в короткие меховые торбаса, потом достал рукавицы, шапку и пояс с ножом, подошел к задней стенке полога, откуда вынес дротик и аркан, и положил их возле выхода. К тому времени выползшая из полога старшая жена Коян успела нарезать вареного мяса на деревянном продолговатом подносе и поставить возле полога. Хозяин тут же присел и съел несколько кусочков оленины, попил холодного бульона прямо из кастрюли. Потом встал не мешкая, прихватил всё приготовленное в дорогу и вышел из жилья.
Эльвач привычным взглядом окинул свое хозяйство — нарты, дрова, лежащие у самого входа, и еще кое-что. Всё, кажется, было на месте и в порядке, однако в одной из нарт, где в большом продолговатом мешке с отверстием в середине хранились съестные припасы, заметил: лахтачьи ремни, которыми был привязан к нарте мешок, ослаблены. Подойдя к нарте, Эльвач запустил руку в мешок и понял: в нем стало меньше содержимого. «Так и есть, опять лазал!» — лицо его покраснело и чуть передернулось, когда он понял, кто похозяйничал в его закромах. Но того, кого назвала волком Раглина, уже не было возле яранги. Взяв в руки короткие широкие лыжи и дротик, надев на плечи свернутый аркан и сумку с едой, Эльвач повернулся лицом к женам, стоящим у входа в жилье, и сказал:
— Меня не будет несколько дней, — и побежал по следу воришки. Лицо Эльвача было каменным, с поджатыми губами, что означало: он очень возбужден.
Но о чем думал Эльвач в этот момент, уходя из дому, Коян и Раглина не знали и даже об этом не задумывались. Давно они привыкли к тому, что их муж может уйти из дому, ничего им не сказав: зачем, куда, к кому. Сегодня они также молча приняли его слова, вероятно полагая, что не каждый мужчина открывает свои самые потаенные мысли и желания даже близким людям и не все действия в этом мире можно доверять женщинам, не всё, что делает мужчина, должен знать человек в кэркэре — меховом комбинезоне, в который одевается она, женщина.
Эльвач шел по следу вора. Зная, что тот очень быстро бегает и при этом почти не устает, Эльвач всё же надеялся, что скоро должен догнать его. «Но зачем?» — уже почти успокоившись при ходьбе, мысленно произнес он и убыстрил шаг, однако не очень, поскольку весенние дни длинные и можно было не спешить, да и вор наверняка думает, что Эльвач, как и прежде, не станет особо суетиться и, главное, жалеть, что у него украли две грудинки, припасенные для весеннего праздника — Кильвея. Но Эльвач на этот раз поступил иначе, и убежавший с краденым мясом о погоне пока не знал и поэтому шел не так быстро и ушел недалеко.
А воришкой, как и думал Эльвач, был его двоюродный брат Кыргыян, которого соплеменники иногда звали Кыргыянвыкай, что по-чукотски означает «сухое местечко». Действительно, внешний вид этого чаучу соответствовал его маленькому росту — он походил на высушенный кусочек мяса. Кыргыян смотрелся немощным человечком — кожа да кости, но это только с виду, на самом же деле в нем было столько энергии и силы, хитрости и смекалки, что он мог не бояться никого и убрать кого угодно со своего пути, кто осмелится помешать ему взять необходимое для своего желудка. Он знал, что чукчи изгоняют из стойбища вора-соплеменника, что много раз проделывали с ним, Кыргыяном. Но Кыргыян давным-давно усвоил и то, что вся округа, сопки, тундра — это то же самое стойбище, откуда не выгонишь никого. В самом деле, кто посмеет выгнать его и куда из того бескрайного пространства, по которому он постоянно передвигается свободно?! «Я сам себе хозяин!» — всегда думал он, когда шел на свое любимое дело. Питался Кыргыян в основном краденым, хотя ни в чем не нуждался, имея стадо оленей, оберегаемое сыном и другими пастухами. Сам же он почти всегда был в пути — от стойбища к стойбищу в поисках чего-нибудь вкусненького. О его воровстве знали все жители обширной территории — от большой реки Анадырь на севере до самых корякских стойбищ на юге. А начиналось так. Однажды в детстве Кыргыян решил пошутить, как он сначала думал, над взрослыми. Он накинул на себя волчью шкуру и залез в кибитку, где на некоторое время притаился. Когда же все, кто находился на улице, вошли в ярангу, вылез из кибитки, развязал веревки на одной из нарт, откуда из мешка достал сушеную рыбу — юколу. Мальчик спрятал еду в кибитке, куда потом в течение нескольких дней наведывался тайком от всех сородичей, когда нужно было утолить голод. Тогда никто не заметил кражу, и красть чужое постепенно для Кыргыяна стало непреодолимым желанием…
Уже показались дальние сопки, когда Эльвач заметил впереди движущуюся точку и пошел чуть проворнее. Его лыжи на лахтачьем меху хорошо скользили по еще не оттаявшему снегу, и впереди идущий всё отчетливее просматривался — маленький, шустрый, в волчьей шкуре.
«Да, это он, Кыргыян», — сказал про себя Эльвач.
Кыргыян одевался во все волчье. Жена ему из шкур волка шила одежду — кухлянку, штаны, шапку и даже торбаса. Причем к кухлянке сзади, на уровне пояса, был пришит пушистый волчий хвост. В такой одежде он походил на настоящего серого волка, особенно когда передвигался одновременно на ногах и руках, а это при подъеме на возвышенность, где ему не было равных в быстроте и ловкости.
Эльвач видел, как Кыргыян оглядывался то и дело через плечо, но, кажется, всё ещё не замечал погони. Он поворачивал голову назад, видимо, боялся, как бы незримые силы, которыми полна природа, не застали его врасплох. Эта боязнь была присуща не только ему, но и всем, кто оказывался в одиночку хотя бы и на знакомой местности, — они начинали испытывать чувство одиночества и тревоги.
Перед последним поворотом головы назад Кыргыян явственно ощутил на себе пристальный взгляд чьих-то глаз. А оглянувшись, он точно заметил, что кто-то идет по его следу, и решил ненадолго остановиться, чтобы удостовериться в этом. А когда узнал в идущем сзади него двоюродного брата Эльвача, не смог удержаться от удивления и вслух произнес: «Э-э!», но потом про себя: «Погнался за мной… С дротиком, кажется…» — и прибавил шагу, чтобы уйти подальше от преследователя.
— Стой! — между тем вдогонку крикнул тот, приближаясь к Кыргыяну.
Кыргыян, будто не слышал голоса Эльвача, наоборот, еще быстрее побежал, благо снег, хотя и солнце уже хорошо пригревало, еще не стал рыхлым и помехой для бега.
Кыргыян иногда переходил на бег на четырех конечностях, отчего казалось, что это двигался настоящий волк. От быстрого бега пришитый к кухлянке волчий хвост выпрямлялся над землей и нисколько не мешал убегающему, который держался уверенно и даже несколько заносчиво, сосредоточившись только на том, чтобы подальше уйти от Эльвача.
А тот на ровной местности почти догнал Кыргыяна.
— Стой же! — вновь крикнул Эльвач, но Кыргыян даже не дрогнул.
Когда, казалось, преследователь вот-вот схватит убегающего, начался пологий подъем на холм, потом — на высокую сопку. Этим мгновенно воспользовался Кыргыян — на склоне он перешел на волчий бег, используя ноги и руки, и очень быстро удалился от Эльвача…
Небо было по-прежнему безоблачным, солнце грело достаточно, чтобы путники почувствовали это, они даже сняли свои меховые шапки, повесив их на лямку за спину. Тишина стояла абсолютная, осязаемая; ее нарушал лишь слегка хрустящий снег под ногами бегущих. Когда солнце уже скрылось за дальними сопками, братья достигли большой излучины реки Ватыркаваам, но в этот майский вечер было светло, и погоня продолжалась еще некоторое время. Кыргыян не подпускал Эльвача на расстояние нескольких бросков аркана. Наконец Эльвач крикнул:
— Кыргыянвык’ай! Хватит на сегодня, ночуем здесь!
Каждый из них расположился прямо там, где остановился в этот момент. Перед сном они подкрепились, один из них ворованным мясом. Вместо воды пожевали снег и легли на снег, нисколько не думая о том, что могут простудиться, — их меховая одежда была теплой и сухой несмотря на то, что они бежали целый день. Утром мужчины встали почти одновременно и, не сговариваясь, двинулись дальше. Первым пошел Кыргыян, в сторону своего стойбища — за сопку Вилюней. Он старался бежать по холмистой местности, чтобы быстрее было уходить от Эльвача, учинившего эту, возможно, долгую и бессмысленную погоню, как думал Кыргыян.
К середине дня они достигли озера Мотлыгытгын, что на языке чукчей означает «Кровавое озеро». Говорят, на этом месте произошла битва между коряками и чукчами ранней весной, когда озеро еще было покрыто льдом. От крови, истекающей из раненых и убитых, лед стал красным, и поэтому озеро, хотя и небольшое, получило такое название — Мотлыгытгын.
Солнце, как и в первый день погони, светило очень ярко, и Эльвач, который оставил дома надглазники из мягкой кожи c маленькими дырочками — своего рода солнцезащитное приспособление, придуманное аборигенами, — еще с утра почувствовал, что глаза его стали слезиться, и теперь он их часто протирал рукавом кухлянки, а это доставляло ему некоторые неудобства при беге. Он уже не так старался догнать Кыргыяна, но все же еще довольно долго не упускал его из виду. «Зачем гонюсь за ним? — второй раз за погоню подумал он, видя впереди маленькую серую фигурку. — Чтобы проучить его? Но как? Все мы небезгрешные, но воровать, да еще у родственников, — это, конечно же, мерзко… Может, просто отобрать силой краденое и слегка побить этого “волчонка”?..»
В этот момент что-то неожиданно зашуршало впереди. Эльвач протер покрасневшие глаза и всмотрелся. Он увидел: чуть правее от следов Кыргыяна, из кустов ивняка, поднялась стайка белых куропаток, которая и прервала мысли Эльвача, но тут же зародила новые: «Живут же вместе птицы и даже с одного куста питаются, а мы…» — вздохнул он чуть громче обычного.
Тем временем Кыргыян скрылся за грядой сопок, пройдя ее крутой перевал. А Эльвач думал: «Что же делать? Вряд ли смогу теперь догнать его… Вот что значит мало бывать на солнце и не видеть белый свет. У Кыргыяна глаза не болят, он много времени проводит на природе — привык».
Постояв еще некоторое время, Эльвач медленно, но решительно повернул назад и двинулся в сторону моря, в Ныкэпэглян, домой, где его ждали жены Раглина и Коян. Ему сегодня не догнать Кыргыяна — в этом он уже больше не сомневался.
Эльвач шел не торопясь. Прекратив погоню, он теперь мог спокойно думать о чем угодно, в том числе опять о Кыргыяне. «Кто остановит Кыргыяна, чтобы он не брал чужое? Наверное, никто. Вот и я не смог. К чему тогда я погнался за ним?» — целый ворох мыслей посетил его стриженую голову, с которой снял шапку, и теперь она висела на лямке за спиной поверх дротика и лыж, снятых с ног.
А Кыргыян тем временем, заметив отсутствие погони, подумал: «Где он? Неужели так сильно отстал? Этого не может быть: Эльвач очень хороший ходок несмотря на то, что почти всегда бывает дома». Кыргыян поднялся на высокую сопку, откуда взглядом проследил свой пройденный путь, но Эльвача нигде не было видно. «Что теперь делать? Почему прекратил погоню и ничего не сказал? Что-то тут не так…» — неожиданно вслух прошептал Кыргыян.
Он сел на вершине сопки, продуваемой легким ветерком, и с наслаждением потянул носом воздух. Еще немного поразмышлял: «Пошел назад? А вдруг где-то засаду устроил, чтобы я, если пойду назад, попался прямо в его руки? Не смог догнать, вот и пошел на хитрость. Но это на него не похоже — Эльвач не умеет хитрить, у него есть сила, которая заменяет хитрость». Наконец Кыргыян спустился с сопки, чтобы двинуться назад искать Эльвача: все же небезразличен он ему. «Может, все-таки что-то случилось с ним?» — и побежал по следу двоюродного брата.
А тот за полдня прошел немного — его глаза, кажется, даже слегка воспалились, и ему теперь часто приходилось протирать их. Между тем солнце время от времени скрывалось за наползшие на него сероватые вытянутые облака, и ветер подул чуть сильнее. Потом вообще не стало видно светила, вместо него какой-то оранжевый круг обозначился за сплошным покрывалом неба. Но было по-весеннему светло.
Эльвач шел, стараясь не сбиться с дороги, и все равно в одном месте, идя по краю ущелья, отступил два-три шага в сторону, поскользнулся, упал и скатился по крутому склону. И если бы его правая нога не застряла в расщелине между камнями, то наверняка оказался бы где-то в самом низу и разбился бы о камни. Застрявшая нога задержала его тело на склоне ущелья. Эльвач сперва просто сморщился и застонал. Он попытался освободить ногу, опираясь левой ногой о камни, и не смог, лишь от острой боли вскрикнул и… потерял сознание.
Очнулся Эльвач, лежа на левом боку. Нога, застрявшая в расщелине, ныла и, кажется, распухла или была вообще раздроблена. А Кыргыян, который шел по следу Эльвача, в это время добрался до места, где тот лежал. Увидев Эльвача, Кыргыян сначала громко откашлялся, потом крикнул:
— Что ты там делаешь?
Эльвач, услышав голос, приподнял голову и показал на свою ногу. А Кыргыян уже спускался к нему — очень осторожно, по аркану, предварительно закрепив его одним концом за что-то наверху, а другим — обвязав себя. Наконец, добравшись до Эльвача, испуганно произнес:
— Како, како! О-го-го! Бледный ты, однако. Что случилось? — и, поняв без слов, начал освобождать из плена Эльвача, еле-еле сдвинул тяжелый валун, которым была придавлена нога несчастного. Убрав камни, Кыргыян отвязал от себя один конец аркана и им привязал Эльвача. Крепко ухватился за аркан и ползком начал тащить Эльвача наверх. Долго тащил. А когда, наконец, они очутились наверху, Кыргыян тут же распластался на снегу и долго выравнивал свое дыхание, постепенно успокаиваясь и осмысливая происшедшее. Наконец он приподнялся, подполз к Эльвачу, потрогал его ногу через штанину и ощутил, что она стала мокрой от крови. «Плохи дела твои», — подумал Кыргыян, а вслух произнес:
— Положу тебя на лыжи и потащу к дому твоему.
Эльвач в ответ ни слова. А Кыргыян снял лыжи со спины Эльвача, намереваясь положить пострадавшего на них. Тот, все еще не открывая глаз, молчал. Долго молчал. Наконец тихо, но внятно произнес:
— Не надо.
Молчали теперь оба, лишь слышался тихий стон Эльвача. Кыргыяну стало жаль Эльвача, подумав при этом: «Какой же дурак он! Зачем погнался за мной? Наказать хотел, как? Теперь вот…»
Кыргыян сел рядом с братом. «Не надо домой?» — хотел спросить у Эльвача, но вместо этого сказал:
— Почему повернул назад?
— Глаза заболели, — с трудом ответил тот, потом через некоторое время: — Оставь меня здесь, убей… Сходи за моими женами и… подготовьте меня к другой жизни… Не оставь их одних, Раглина беременна, — замолк и, кажется, опять потерял сознание.
Кыргыян выслушал Эльвача молча, по-прежнему оставаясь сидеть неподвижно, лишь в задумчивости приподнял свою стриженную наголо голову и всмотрелся в ближние сопки. В сопки, которые украшают землю. Ни одна из них не похожа на другую. «Наверное, так распорядился Творец, — подумал Кыргыян. — Ведь и мы, я и Эльвач, тоже не похожи друг на друга. Он крупный, сильный, а я маленький, щуплый. Я ворую, а он нет. Он любит бывать дома, а я все время в пути…»
Тут он повернул голову к Эльвачу и вздрогнул, увидев бледно-синее, без единой кровинки лицо. «Умер, что ли?» — подумал Кыргыян, но веки лежащего в этот момент чуть дрогнули, и Кыргыян понял: жив. «Интересно, о чем думает он? О смерти и переходе на небеса — на то, по поверью чукчей, реальное место, где всем хорошо? Или просто спит?..»
Кыргыян подумал и о себе, почувствовав вдруг первый раз за свои неполные сорок лет отвращение к самому себе. Он даже, кажется, осознал всю неприглядность своего поведения по отношению к двоюродному брату, который теперь лежит у его ног беспомощный и умирающий. «Но разве теперь скажешь об этом ему?! А пока он без сознания…» — с этой мыслью Кыргыян взял дротик…
Кыргыян выполнил волю Эльвача, отправив его к верхним людям. И это было не убийство, это было лишение жизни из жалости, продиктованное жестокой необходимостью. Трудно быть полезным близким людям, когда ты немощен. Когда всю жизнь ты привык делать все сам…
То место, где это произошло, до сих пор называют Эльвач-йинэч — «Местность Эльвача со стороны восхода солнца». Путники рассказывают, что там от кострища, где сожгли Эльвача, всегда исходит радужный свет. Никто не знает, почему такое возможно. Только немногие уверены в том, что этот пучок света — есть новая форма жизни оленного человека на этом месте, откуда он когда-то давным-давно ушел в небеса, к своим предшественникам. Люди всегда останавливаются у кострища, чтобы положить возле него немного съестного из своих припасов.
…Кыргыян тщательно обложил труп камнями, нарубил несколько веток ольхи и ими накрыл его. Положил на ветки тяжелые камни, чтобы звери не растащили на куски покойного. После этого Кыргыян опять сел прямо на снег. Наступил тот миг, когда как будто никого, кроме тебя, нет на этом свете. Никого! И это явственно ощутил Кыргыян, оставшись один. Ему было по-настоящему грустно и немного не по себе.
А ветер между тем подул сильнее, и небо, казалось, опустилось до самых снегов.
Наконец он поднялся на холм и оттуда двинулся на Ныкэпэглян. Уже к вечеру был в яранге Эльвача. Войдя в жилье, ничего не сказал, пока не поел и немного не поспал. Только после этого подозвал Коян и Раглину, занятых каждая чем-то внутри яранги, и сказал им:
— У большой излучины реки Ватыркаваам я оставил его. Завтра поедем к нему на оленях. Возьмете с собой его одежду.
На место они прибыли еще днем. Разгребли временное «жилье» Эльвача и начали готовить его к другой жизни. Сначала вскрыли тело, очистили его от оставшейся крови, протерев сухой замшей. Разрезали на ногах и руках сухожилия. Одели покойного во все новое. Положили его на дрова. Кыргыян разжег костер, огонь которого постепенно поглотил Эльвача.
Все было сделано верно, потому что, согласно воззрениям оленных чукчей, человек после смерти мгновенно переносится в мир иной — важно лишь, чтобы тело покойного было сожжено, что и сделали оставшиеся в живых. После они закололи одну пару ездовых оленей, разделали их, кое-что сварили и съели, остатки мяса оставили у пепелища.
«Вот и всё — ушел Эльвач, — подумал Кыргыян. — Но ушел ли в действительности, ведь душа умершего еще будет лет двадцать смотреть сверху, и она особенно зорко видит, кто из родных, близких нарушает нравственные устои — прелюбодействует, занимается воровством и так далее? Побоюсь ли теперь брать не свое или нет? Очень возможно, что душа умершего сильнее самого умершего…» — и с этой мыслью Кыргыян вскинул голову вверх, в небо, будто там ища ответ на все эти, казалось, неразрешимые вопросы.
И в этот момент неожиданно солнце выплыло из-за туч, осветив лицо Кыргыяна и всю окрестность ярким светом, и ветер как-то незаметно стих.
— Хороший знак ушедшего навсегда, — тихо, но внятно произнес Кыргыян.
Раглина и Коян молча кивнули головой, их лица также тронули теплые весенние лучи солнца.
Люди стали собираться в дорогу.
Кыргыян с Раглиной на одной упряжке поехали за Вилюней, Коян же вернулась в Ныкэпэглян, где с ней начал жить один из пастухов, который и стал ее мужем и хозяином оленей Эльвача.
Осенью Раглина родила сына. Она и Кыргыян дали ребенку имя Эльвачкай, что значит Маленький Эльвач.
