Андалдашагүй баялигнай
Буряадай арадай поэт Лопсон Тапхаевай 1966 ондо нара харуулһан “Мундаргын сэсэгүүд” гэжэ түрүүшын номһоо эхилээд, 2007 ондо хэблүүлһэн һүүлшын “Шэб шэнэ дэбтэр нээбэб...” гэжэ ном хүрэтэр, шүлэг бүхэниинь дабташагүй уран хэлбэри шэнжэтэй, гүн гүнзэгы удхатай. Эхэ эсэгэ, уг гарбал, Эсэгэ орон, саг, арад түмэн, тоонто нютаг гэhэн үндэр ойлгосонууд, нангин бэлгэ тэмдэгүүд дээрэ үндэһэлэн поэт зохёоно.
Эхэ эсэгэ тухай шүлэгүүдынь хүшэр үедэ үндыһэн заахан үхибүүнэй бүхы наһандаа хурсаар һанажа ябаһан дурсалгануудые шэнгээһэн. Дайнда мордоһон эсэгэеэ хүлеэһэн хүбүүнэй нарин утаһанай зүрхэ шэмшэрүүлмэ гунигтай абяан шэнги мэдэрэл эдэ мүрнүүд соонь зэдэлнэ:
Харанхалтараа харгы дээрэ би зогсоноб.
Хаанаб даа, хаанаб, минии эсэгэ?
Али сэрэгшэн абажа намайе гар дээрээ:
- Абашниб”, - гэхэнь ааб гэжэ
“Ерэхэгүй” - гэһэндэл,
Эжымни нюдэн уһатаа.
Дайнай хатуу жэлнүүдтэ эхынгээ унтан хэбтэнгүй хүдэлжэ, үхибүүдээ тэжээһэн тухай олохон шүлэгүүд соогоо дурсаа бэлэй. Арайл заахан байжа, али олон юумэ ойлгоогүй үлэһэнөө поэт шаналан бэшэнэ:
“Дайн” гэжэ
Дабһаар дутамаг, даряар элбэг жэлнүүдтэ
Хартаабхын шүлэн соо
Эжын нулимсын дабһан
Харагдангүйгөөр дуһаа гэжэ
Мэдээгүйлби даа.
Ара талада эрэлхэг улад зоноймнай тэсэжэ гараһан хүндэ ажал, сэдьхэлэй уй гашуудалые “эжын нулимсын дабһан” гэжэ дүрэ-символээр поэт дамжуулна. Хүрэһэн гэртээ эхэеэ ажалһаань хүлеэ хүлеэһээр унташаһан заахан хүбүүнэй хайратай дүрэ бии болоно:
Хайшаа арилдаг һэмши тиимэ удаагаар?
Хойшоо харанаб, урагшаашье – үгыл аад, үгы.
Хүйтэн гэрэймнай анхилхада нарһан утаагаар
Хүрэжэ ерэһыеш тухайлаад,
Һэрихэб андангүй.
Үдэр дүүрэн колхозой ажалда хүдэлөөд, һүниндөө ээрсэгээр нооһо томожо, тэрээнээ халааса хилээмээр андалдаад, үхибүүдтээ асардаг байһан хайрата эхын дүрэ шүлэгүүд соогоо мүнхэрүүлээ:
Хөөрсэг нооһо томожо,
Нойрмог дундам һүниндөө
Ээрсэгшни аалихан эрьелдэхэ, тэршэгэнэхэ.
Хүгжэм доронь эрьелдэжэ наадахаб би зүүдэндээ.
Шагаабариин сэнхэгтэ тиигээд
Хурганайнгаа улайтар
Шамайгаа халаасатай
Хүлеэжэ ядан зураналтайб.
Хүрэмэг тэрэ зүһэмэй үнэр
ямар хоншуу һэм?
Дайнһаа бусаад, тээрмэшэнээр хүдэлһэн эсэгэдээ зорюулһан ехэ шүлэг соонь эсэгээрээ омогорхол, тэрэ шэрүүн сагай амисхал мэдэрхээр:
...Гансал хайратай юм һэн –
дайша, ажалша эсэгэмни
Талханай уйгааг тооһон соо
танишагүйгөөр сайшанхай,
Гал дүлэтэ дайнһаан
гараагүй юумэдэл эсэнги,
Тээрмын дүлиирмэ нэерээгээр
эрьесэ бүхэниинь шагнанхай,
Дала мүрөө дайнда
сооро сүмэ буудуулбашье,
Даагаад лэ гарахал даа
дала, наянай мэшээг.
Сагай шэнжэ түхэл, сагай хэмжүүр боложо хүгжэһэн тээрмын уран дүрэ-символ үшөө нэгэ шүлэг соо олонобди:
Дэншэнэгүй гансал тээрмэ,
жэргэнэ хэбэртэй шубууд.
Байгаа энэ наһанда хуу –
дэлхэйшье нэерээмэ
Байгаалиин габарал,
дайнай хуулигүй дээрмэ.
Газарта агшан оротороо
һанаха юумэмни – тээрмэ.
Галабай үнгэрхэдэ,
дахяад һэргээмэ тээрмэ.
Дайнай үеын үхибүүн Лопсон Тапхаев эхэ эсэгын ашата буян харюулха шэдитэ арга олдобол, « эжынгээ залуу наһые/
хүхижэ абахынь бусааха һэм» гэжэ, » арилhан абынгаа хахад ашаае/
арынгаа дабаанда хубааха hэм» гээд элишэлнэ.
“Сагай хүрдэ эрьюулжэ...”
Тоонто нютагай, Эхэ ороной, уг удамай хэтэ мүнхын андалдашагүй баялиг хүнһөө хүндэ, нэгэ үеһөө нүгөө үедэ дамжуулагдахые зураглаhан “алтан үндэһэн” гэһэн гайхалтай хурса мэргэн бэлгэ тэмдэг, уран һайхан дүрэ поэт олоно:
Тэрэ үндэһэн, өөрымни алтан үндэһэн –
Тэнхээ, һүлдэ, бэе намда үгэһэн
Таагдашагүй гүнзэгыһөө һалаатан үндэһэлһэн
Таһаршагүй изагуурайм шуһа дамжаһан үенүүд лэ.
Тэрэ үндэһэн – шэргэшэгүй эхитэй булагтал
Тэдхэжэ байдаг арадайм аман зохёол:
Үльгэрэй далайе, дуунай уян утаһа,
Үгын оньһо намда хүргэжэ орхёол.
Үхибүүн наһанайнгаа дулаахан дурасхаал болохо найман ханатай гэрэй дүрые поэт хүнэй наһан, хуби заяан гэжэ үндэр һүлдэ дүрэнүүдтэй холбожо, “Түрэһэн гэр” гэһэн гүнзэгы философско удхатай зохёол бүтээһэн юм. Бүхы дэлхэйн афористическэ поэзиин дээжэ бүтээлнүүдэй зэргэдэ орохо эрхэтэй богонихон энэ шүлэг һануулая:
Түрэһэн гэртээ хүмнай
Тэбэрюулжэ нэгэ орогшо.
Түрэһэн гэрһээн хүмнай
Тэлүүлжэ нэгэл гарагша.
Энэл хоёрой зайда
Эндэл ами зуухаш.
Энхэ бэеынгээ һайнда
Эзэрхэжэ һуухаш.
Үе сагуудай холбоон тухай, энэ холбоо бэхижүүлгэдэ хүн бүхэнэй онсо өөрын үүргэтэй түрэдэг тухай «Угай түүхэ», «Ёохор» гэжэ поэмэнүүдтээ, «Уг залганам», «Хүн гээшэ хүүргэ» болон бусад шүлэгүүдтээ бодомжолон найруулаа.
Сагай хүрдэ эрьюулжэ, элинсэг хулинсагуудаа, эртэ дээдын түрэлнүүдээ бэдэрhэн тухай поэдэй уянгата мүрнүүд гайхалтай мэдэрэл түрүүлнэ. Саг үеые hэтэлэн аяншалhан поэт холын элинсэгүүдэй жэгтэй баатарлиг дүрэ зураглана:
…Шүрбэhэн шулуугаар
Таhарhан шүрбэhөө холбожо,
Шүүдэрээр унда хэжэ,
Мүшэдөөр зурхай хэжэ ябаалта.
Харбаhан hомые
Һэлмээр зүhэхэ шадалтай бэлэйт.
Хараалай мууе
Үреэлээр харюулха заншалтай бэлэйт.
Саг үеын зэрэлгээн соогуур аяншалhан поэт Эсэгэ Малаан Тэнгэриин эбдэшэгүй зарлигаар Эхэ дайдыемнай, түрэл арадыемнай аршалха гэжэ бууhан Шаргай Ноён баабайе шарга моритойнь дурдаха зуураа элинсэгүүд тухайгаа гайхалтай hонин тобшолол хэнэ:
…Алта малтаад,
адхажархиhан мэтэ элhэлиг
Хайрхан хада дээрэ
буудал, hуудалынь юм лэ.
Эхэ Газар, Эсэгэ хаданууд
ендэр шэнги
Үндэр шэрээ эндэ
түхеэржэ үгөө юм лэ.
Элинсэгүүдни, таанар,
хуралдаа эндэл сугларнат гэжэ
Этигэжэ мүргэнэбди,
мүргэжэ hэргэнэбди.
Бултадаа, элинсэгүүд,
бурхад боложо үлөөгүйт.
Хада бүхэн хаантай.
Хай, таанар бэшэ гүт?
(«Заримдаа элинсэгүүдээ бэдэрхэдэ…»)
«Нангин юумэн нангин зандаа..»
Жэнхэни буряад соёлдо «Ёhо» гэhэн эртэ урда сагhаа дамжан ерэhэн сээрлэхэ ёhо заншалай гүн удхатай hургаал бии юм. Аяар холо сагһаа абан монгол угсаатан Наран эхэ, Һара эсэгэ гарбалдаа шүтэдэг байһан. Бусадшье арадууд Наранда шүтэдэг бэлэй. Энэ шүтөөнэй сууряан Франциин 17 зуун жэлэй домог суута зохёолшон Франсуа де Ларошфукогой нэгэ максима соо эли мэдэрэгдэнэ: “Le soleil in la mort ne se peuvent regarder fixement” – “Наран өөдэ, мүн үхэлэй урдаһаа сэхэ хаража болохогүй”. Энэ эртэ урдын шүтөөнһөө һабагшатай сээр тухай һанажа ябаһан буряад поэт Лопсон Тапхаев “Наранай толбо” гэжэ шүлэг бэшээ һэн.
Түнхэнэй Улбугай нютагһаа холо бэшэ оршодог Бадар нарһан тужа соо нара шэнжэлдэг тусхай обсерватори бүри зүблэлтэ үедэ байгуулагдаһан юм. Гайхамшаг тэрэ түхеэрэлгэ хараһанай һүүлээр мүндэлһэн шүлэг соогоо мүнгэн шэлтэй залуу эрдэмтэн “һанаа амархан наранай толбо олоно”, хэды жэл болоод һуларха, унтарха сагынь тоолоно гэжэ гайхан, сээрлэнэ, энэ мэдэрэлынь ухаатаяа сээжэдэнь тэмсэнэ:
Амидарал дэлхэйдэм заяагша
Мүнхэ шүтэһэн нарамнай
Ябадал дундаа унтарааша
Юрын одоной табисууртай гү?
Ухаан бодол сэдьхэлэй һүзэг хоёрой хёморолдожо байтар, гэнтэ һэмжэн үүлэн тэнгэриие бүрхөөбэ. Тиигэжэ наранай толбо хараха аргагүй болоһондоо поэдэй сэдьхэл һанаан тэгшэрэн сэлмэнэ:
Үүлэтэй тэнгэрим, һайнши даа,
Үзүүлбэгүйш наранай харые!
Юугээр хэзээ элээхэбши даа
Этигэл дээрэхи толбые?!
Һайхан юумэн һайхан зандаа,
Нангин юумэн нангин зандаа
Һанаан соомнай дэлхэй дээрэ
Үлөө хадаа холо дээрэ.
Иимэл шэглэлэй хараа бодол ородой агууехэ поэт А.Блогой найруулһан гүн удхата мүрнүүд соо олонобди:
Познай, где свет, - поймешь, где тьма.
Пускай же все пройдет неспешно,
Что в мире свято, что в нем грешно,
Сквозь жар души, сквозь хлад ума.
Буряад-монгол угсаатан хээрэ талада гү, али уулын дабаан дээрэ ургажа hууhан ганса модо отолхоёо сээрлэдэг юм. Иимэ модо отолhон хүн наhан соогоо гансаараа ябаха гү, али ута наhагүй гэжэ манай элинсэгүүд hэргылэн хэлэдэг, залуушуулаа хоридог байгаа.
Этнограф Г.Р.Галданова бөөгэй шанар абаха буряад ёhолол шэнжэлхэдээ, хүнэй hүнэhэн али нэгэ модонтой таhаршагүй холбоотой гэжэ урда сагта буряадууд шүтэдэг байгаа гээд тодорхойлhон юм (Галданова Г.Р. Ритуал шаманского посвящения и культ дерева в бурятском шаманизме // Центральноазиатский шаманизм: философские, исторические, религиозные, экологические аспекты. -1996.- Н.102-104).
Буряадай арадай поэт Лопсон Тапхаев байсын хушуунда арайхан тороhон багжагар нарhые хайрлажа, хэсүүхэн байдалыень хүнэй тэсэмгэй абари зантай жэшэнэ:
…Жалгын аманай жабар hүрижэ,
Хадын уhанай урадхал түрижэ,
Тэмсэлэй ами хатуу сагтаяа
Тэсэжэл, мэдэржэл ябанаб сугтаа.
(Тапхаев Л.Д. Алтан үндэhэн. -1981. - Н.57).
Тэмсэлшэ нарhанай дүрые добтолжо ороhон дайсанай hомонhоо эгээн түрүүн унадаг хилын харуулшанай дүрэтэй зэргэсүүлхэдээ, арадай поэт хүн ба байгаали хоёрой ами нэгэтэй, үндэhэ нэгэтэй байhые, бэе бэетэеэ аргагүй нягта холбоотой байhые уран үгын хүсөөр дахин hануулна ха юм:
Байсын хушуунда арайхан тороhон
Баржагар тэрэ нарhан гайхалтай –
Хилын харуулшан дайсанай hомондо
Хэнhээшье түрүүлжэ унахань лабтай.
Үльгэр домогhоо hабагшатай шэбшэлгын жанр поэт Лопсон Тапхаевай гуурhан доро уянгата-философско зохёол боложо хүгжэhэн байна. «Замтан замаараа» гэжэ шүлэгэй эхиндэ уянгата герой эхэтэеэ хамта могойтой гэнтэ ушарна:
…Эжы! – гэжэ hүхирэн алдааб:
Эжы наманшалан аргадаа:
- Мүртэ юумэ мүрөөрөө,
Замта юумэ замаараа.
Мүнөөхимнай үгыень дуулаhаншуу
(Мүндэршье тойроод үнгэрдэг бэшэ гү?)
Шэмээгүйхэн ногоо руу шургашаба.
Шэглэhэн тээшээ аяараа ошобо.
«Мүртэ юумэ мүрөөрөө, замта юумэ замаараа» гэhэн шэбшэлгын шэдитэ хүсые энэ шүлэгэй герой дахин мэдэрхэ хубитай байшоо. Бүтүү тайга соо эсэгэтэеэ ябахадань, баабгай сэхэ урдаhаань гаража ерээд, харюу хүлеэhэндэл, удаан шэртэбэ. Бахардашоод байhан гурбанhаа хүбүүнэй баабайнь түрүүн ама гарахадаа, үнөөхи шэбшэлгэеэ хэлэбэ ха. Баабгайн зайсан арилхада, абань хүндөөр амилба, хүбүүнэй үбдэг үнихэн hалганаба.
Эдэ бүгэдын дүнгөөр хүбүүн наhанай hургаал абана:
Тэрэ гэhээр тойрожо гаранаб
Тэhэ гэшхэмэ сохошье…
Аба, эжын hургаал hананаб –
«Аяараа ябанаб», гэбэшье,
Дэлхэй дээрэ амгалан бэшэ –
Дэмы тэмсэл, оhол, гэмшэл.
Тэхэнүүд юундэ байсадаа багтанагүйб?
Тэхэрижэ шубууд уурхайдаа бусанагүй.
Дайсандаашье хоро бү хүсэhүү,
Дабтан дахин иигэжэл хэлэhүү:
- Мүртэ юумэ мүрөөрөө,
Замта юумэ замаараа!
«Шэбшэлгэ» гэhэн бэлгэ тэмдэг-символ хэрэглэжэ, Лопсон Тапхаев эртэ урдын элинсэгүүдэй сэсэн мэргэн захяа hургаал - Эхэ байгаалиин оршомдо хүн өөрыгөө дээгүүр табихагүй, ноёрхохо, эзэрхэхэ эрхэгүй хатуу ёһо баримталһан һургаал тухай мүнөө үеын зондо hануулна.
Поэдэй нулимса
2007 оной мартын 10-да бэшэгдээ гэһэн тэмдэглэлтэй “Поэдэй нулимса” гэжэ гаршагтай Лопсон Тапхаевай шүлэг уншахадаа, өөрынгөө намтарай үйлэ хэрэгүүдые ойндоо оруулнаб. Хүнэй гараар бүтэһэн хэмэл далайн эрьедэ хүшэр бодолнуудта эзэлэгдэн зогсоһон поэдые автор зураглана:
Бодолгодо хатанхай уйтай поэт
Эгсэ эрье дээрэ удаан зогсоно.
Дуугайхан байтараа гэнтэ теэд
Хуурайгаар юундэшьеб уйлажа захална.
Хэнээ алдааб, юугээ гээгээб?
Хэн хажууһаань һураха бэлэй.
Доронь гансал хэмэл далай
Долгилно, хүхэрнэ – далайдал далай.
«Хэнээ алдааб, юугээ гээгээб?» гэhэн хүшэрхэн асуудалда автор харюу бэдэрнэ. Энэ далайн ашаар гайхамшаг ехэ элшэ хүсэн буйлуулагдажа, олон зуун мянган зоной гэрнүүдтэ зайн гал, дулаа үгэнэ, абарга томо оньһон түхеэрэлгэнүүдые хүдэлгэнэ гэһэн бодолтой зүбшэбэшье, поэдэй зүрхэ сэдьхэл яашье зүбшэнэгүй, хёморно:
Энэ далайн оёорто хэтэдээ үлэн
Эсэгэнь, элинсэгүүдынь хэбтэнэл!
Хун шубууд боложо дэгдэшэхэгүйл,
Гутааршье боложо гулдиршахагүй.
Айлай сонхонуудта галнууд яларагшьег,
Адар моторнууд лүжэгэнэн хүдэлэгшьег –
Эрье дээрэ хуурсагуудынь гарахагүй,
Уһанай оёорто урагуудаа золгохогүй...
1961 оной зун Ангарын уһанай нюруу аяар 100 м үлүү дээшэлүүлэгдээд, мүрэнэй эрьеэр оршодог 100 гаран тосхон, һууринууд уһан доро орошоһон юм.
Энэ үйлэ хэрэгэй һүүлээр 20 жэл үнгэрһэн хойно, 1981 ондо Эрхүү можын Нүхэдэй аймагай Хадаахан тосхондо ошоо hэмди. Суута үльгэршэн Пеохон Петровой тоонто нютаг харахаяа һанахадам, намайе үдэшэhэн һургуулиин багшанар иигэжэ хөөрөө һэн. П.Петровой тоонто нютаг Ханьял гэжэ олтирог дээрэ байгаа. Хэмэл далайн уһан доро олтирогой ороходонь, эндэхи зониие шэнэ газарта нүүлгээд, тэрэ һууриндань Хадаахан гэжэ нэрэ үгэһэн юм. Эртэ урда сагай археологиин хүшөө болохо Балаганай гү, али Мельхитын захагүй ута агы нүхэн баһал уһан доро орошоо һэн.
1915 ондо суута аман зохёол суглуулагша, этнограф Матвей Хангалов Ханьялда ерээд, Пеохон Петровһоо бөөгэй дурдалга бэшэжэ абаһан түүхэтэй. Уран зохёолшо И.Н.Мадасон тэрээнһээ 12536 мүртэй “Абай Гэсэр” үльгэрые бэшэжэ абаа һэн. 1960 ондо энэ үльгэрые ород хэлэндэ оршуулаад, академическэ хэблэл болгожо бэлдээд, А.И.Уланов нара харуулаа бэлэй. Минии хүндэтэ багша, Эрхүүгэй гүрэнэй университедэй профессор Н.О.Шаракшинова, мүн Р.А.Шерхунаев тэрэнэй түүрээһэн 16 томо морин үльгэр, тэрэ тоодо “Алтан Сэгсээ Мэргэн”, “Алтан Шагай Мэргэн”, “Шоно - Баатар”, мүн ехэ олон урданай дуунуудые бэшэжэ абаһан юм. Агуу үльгэршэнэй тоонтошье, агуу эрдэмтэн М.Хангаловай Бэлшэр нютагшье 1961 ондо уhан доро ороhон байна. Эдэ бүгэдые hанаандаа оруулан, шаналан, хайрлан, Братска хэмэл далайн эрьедэ зогсожо, арадайнгаа агуу хүбүүдые дурсан, хүндэлэн мэндэшэлээ бэлэйб.
Домог суута үльгэршэнэй гушань болохо Альбина Архиповна Петрова тэрэ үедэ Хадааханай һургуулиие хүтэлдэг байгаа. Һургуулида буряад хэлэ үзэдэг хадаа суута үльгэршэнэй зохёолнуудтай танил, үльгэр болон шүлэгүүдэйнь мүрнүүд түрэл нютагтаа мүнөөшье зэдэлжэл байгаа ёһотой гээд найдагдана.
2018 оной зун Эрхүүдэ үнгэрһэн Бүгэдэ буряадай “Алтаргана” нааданай үедэ Оһын аймагай “Алтан булаг” гэжэ арадай ансамблиин дуушан С.Р.Тармаеватай танилсаа һэмди. Бүхы наһаараа эмшэнээр хүдэлһэн Софья Романовна буряад дуунда ехэ дуратай байхаһаа гадна урданай дуунуудые Үлеэ нютагайнгаа хүгшэдһөө бэшэжэ абаад, сээжэлдэдэг байба.
Аймагай музейе даагша, Эрхүүгэй университедтэ намтай суг hураhан Цырен-Ханда Батожаповагай ударидалга доро аймагайнгаа һуурин, нютагуудаар ябажа, урданай дуунуудые бэшэжэ абаад, ансамблиин дуушад гүйсэдхэдэг байна. “Оһын буряадуудай 101 дуун” гэжэ диск бэшүүлээ. С.Р.Тармаева хомуз дээрэ наадажа һураад, “Булжамуурай наадан”, “Эрбээхэйн наадан” гэжэ урданай дуунуудай аялга гаргадаг болоо һэн. Морин хуур дээрэ наадажа һуража байнаб гэжэ С.Р.Тармаева хөөрэһэн юм:
- Ринчин Михайлов үбгэн абамни ехэ дуулаха дуратай һэн. Морин хуур дээрэ наадажа байгаад, өөрынгөө ябууд зуура зохёоһон дуу дууладаг бэлэй. “Абай Гэсэр”, “Шоно - Баатар” үльгэрнүүдые хуур доро түүрээхэдээ, хоолойгоо нарин, бүдүүн болгожо, арьяатандал эрхиржэ байдаг һэн. 98 наһа эдлэһэн үбгэн абамнай ехэ бэлигтэй хүн байгаал даа.
С.Р.Тармаевагай элинсэгүүд Бэлшэр нютагта ажаһуудаг байгаа. Эндэ угайнь үтэг, ехэ сабшалан байһан гээд Софья Романовна намда хөөрөө һэн. 1961 ондо Ангар мүрэниие хаахада, булагад болон эхирэд, бусадшье буряад отогуудай хэр угһаа ажаһууһан нэлэнхы ехэ газар хэмэл Братска далайн уһан доро орошоо бэлэй.
- Хэдэн жэлэй саана Улаан-Үдэһөө Буряад театрай артистнууд нютагтамнай ерэжэ, минии дуулаһан “Олеэ нааш” гэжэ урданай архиин дууе бэшэжэ абаа һэн. Энэ дуумни “Ниидэлгэ. Хуушан Бэлшэрэй түүхэ” гэжэ зүжэгтэ зэдэлээ. Зүжэг харахыем намай уряа һэн. Олон үе элинсэгүүдэйнгээ нангин тоонто хэтэ мүнхэдөө орхижо, шэнэ газарта нүүхэ баатай болоһон манай нютагайхидай сэдьхэлэй гажарал, һанаан бодолой хёморол тухай энэ зүжэг ехэ үнэншэмөөр зураглаа. Бишье сэдьхэлээ хүдэлэн, эжэлүүдгүй унаһан нулимсаяа аршан байжа харааб.
Буряад театрай зүжэг найруулагшадта, бэлигтэй бэрхэ артистнуудта сэдьхэлэй баяр хүргэнэб, амжалта хүсэнэб! – гэжэ хөөрэлдөөнэй түгэсхэлдэ Софья Романовна хэлээ һэн.
Лопсон Тапхаевай шүлэгэй герой хэмэл далайн уһан доро алта мүнгөөр хэмжэшэгүй түрэл арадайнгаа түүхын ехэ баялиг алдаабди, оюун бэлигэй сэгнэшэгүй шэмэг эрдэниие гээгээбди гээд гажарна гэһэн бодол түрөө бэлэй.
Эхилэн бэшэгшэдтэ хододоо туhалдаг, олон жэлэй туршада Түнхэнэй уран зохёолшодой Мүнхэ Һарьдагай нэрэмжэтэ холбоониие толгойлhон Лопсон Тапхаев Буряадай комсомолой шанда, Россиин Уран зохёолшодой холбооной шанда, монгол хэлэтэ уран шүлэгшэдэй уласхоорондын урилдаанай лауреадай шанда хүртэhэн, Хани барисаанай орденоор шагнагдаhан, Буряад Уласай, Россиин соёлой габьяата хүдэлмэрилэгшэ гэhэн хүндэтэ нэрэ зэргэтэй юм.
Поэдэй зохёолнууд түби дэлхэйгээр таража, англи, француз, болгар, хальмаг, украин, латыш, тува, алтай хэлэнүүдтэ оршуулагдаа. Владимир Бояринов, Юрий Кузнецов тэрэнэй зохёолнуудые ородшолоо, Цэвээн, Явуухулан поэдүүд монголшолоо, Улаанбаатарта номоо хэблүүлхэдэнь туhалаа.
Олон шүлэгүүдтэнь суута хүгжэмшэд А.Андреев, Ю.Ирдынеев, С.Манжигеев, Л.Санжиева дуунай жэгүүр олгоhон юм. Түнхэн аймагай гимн болоһон шүлэгэйнь мүрнүүд (хүгжэмынь А.Андреевэй) үндэр хадалиг нютагайнь уран һайхан дүрые зураглана.
Уянгын мэдэрэлээр баян үшөөл олон шүлэгүүдынь хүгжэмшэнөө хүлеэhээр, дуунуудыень суглуулжа, диск дээрэ бэшэхэ, дуунуудайнь суглуулбари ноототойнь хэблүүлхэ тухай Буряад Уласай Композиторнуудай холбооной түрүүлэгшэ Лариса Санжиева hанамжалаа hэн.
Арадай поэт Лопсон Тапхаев өөртөө, зохёохы ажалдаа тон ехэ эрилтэ табидаг байгаа. Наhан соогоо түүхэй түргэн юумэ хээгүй, түбшэн даруу абари зантай, зөөлэн hайхан сэдьхэлтэй хүн бэлэй.
О Лопсоне Тапхаеве
Непреходящее наше богатство
Начиная с первой своей книги «Цветы в гольцах» (1966) и завершая последней «Новая страница в книге судеб…» (2007) Лопсон Тапхаев сотворил целый мир, где чувства и эмоции рождают поэзию мысли, воспевающую человеческую жизнь со всеми откровениями души. Его творчество — это поэтическое постижение меняющегося мира, осмысление времени и связи времен в священных для бурят образах-символах отца и матери, святого места тоонто, где зарывают послед новорожденного, высоких символах рода, народа, Родины, всего того, что поэт называет «непреходящим богатством». Это богатство, по мнению автора, находится в душе и судьбе каждого и передается от человека к человеку, от поколения к поколению.
Раннее детство поэта совпало с лихолетьем Великой войны. Душу мальчишки, ждущего отца с фронта, натянутую, как звенящая тонкая струна, щемит от недетской печали:
Долго стою на дороге, изнемогаю.
Где же, где мой отец?
Какой же солдат возьмет меня на руки
И скажет: «Я твой отец»?
Как будто шепча: «Не придет»,
Слеза блестит в маминых глазах*.
Воспоминания детских лет, связанные с войной, сложились в лирические и эпические строки, где война, ее грозные события запечатлены поэтом в конкретных образах и поступках людей, в ярких деталях картин быта. Поэт вспоминает о бесконечной работе матери, выбивающейся из сил, чтобы прокормить детей. Он сожалеет, что был слишком мал, чтобы всё понимать:
В годы войны,
Когда нет соли, но вдоволь пороха,
Я не знал,
Что картофельную бурду солила
Упавшая туда
Мамина слеза.
Тяжелый труд в тылу, тоску по родным и близким, воюющим далеко от дома, поэт выразил в образе-символе «соль материнской слезы». Вот перед нами образ мальчика, который, не дождавшись матери с работы, засыпает в остывшем доме и просыпается, когда мать затапливает печку:
Как же долго тебя дома не было,
Я ждал до устали и засыпал.
Когда в доме запахнет дымом,
Я просыпаюсь и вижу тебя.
Поэт запечатлел дорогой его сердцу образ матери, весь день работающей в колхозе, а ночью прядущей веретеном шерсть, чтобы обменять ее на хлеб и накормить детей:
Ночью сквозь сон
Слышу, как непрестанно
Крутится веретено.
Под этот звук я кружусь во сне.
Тебя дожидаясь
С ковригой хлеба,
Рисую покрасневшим от холода
Пальцем на оконном стекле.
Как же вкусен был запах
Мерзлого хлеба!
В стихотворении, посвященном отцу, работавшему после войны мельником, ощущаем сыновнюю гордость, дыхание того трудного времени:
…Как же мне жаль — мой отец, солдат и труженик,
Его и не узнать в белой мучной пыли,
Оглохший от грома жерновов,
Уставший так, как будто и не возвращался с той войны,
С простреленным насквозь плечом
Он поднимал тяжелые мешки.
Мельница в стихах Лопсона Тапхаева из атрибута реального мира преобразуется в вечный символ времени:
…Не трясется только мельница,
а птицы вокруг поют.
Было всё в этой жизни —
мир сотрясали
природные беды,
а война узаконила ограбление.
До самой смерти
буду помнить мельницу.
В конце времен вновь
возрождаемая мельница.
Дитя войны Лопсон Тапхаев, если бы удалось повернуть колесо времени вспять, желал бы «молодость матери старой вернуть, / Чтоб она успела повеселиться», «на крутом перевале взять половину поклажи / Умершего рано отца».
«Повернув колесо времени…»
То явление, когда от человека к человеку, от поколения к поколению передается духовное непреходящее богатство, поэт выразил очень емким, точным образом-символом «алтан үндэhэн» («золотой корень»):
…Тот корень, мой золотой корень, —
Давший мне тело, силы и дух,
Из глубин времен дошедший до нас,
Передаваясь, как кровь, от поколения поколению.
Тот корень — как вечный родник
Народа творения питает:
Океан улигеров, песен народных напев,
Тайны слов для нас сберегает.
Реалистичный образ восьмистенного бурятского дома — эту незабвенную память о деревенском детстве — поэт связывает с символическими образами жизни, судьбы человека. Отталкиваясь от события, факта, поэт делает обобщение, отмечает всеобщность явления, его многозначность и глобальность. Как итог рождается стихотворение «Дом родной» — произведение афористической поэзии:
Единожды человека вносят,
В дом родной, на руках качая,
И единожды отсюда выносят,
В последний его путь провожая.
Двумя рубежами отмечены
Целая жизнь и судьба.
Не только годами, как вехами,
А памятью сердца отмечены.
Во многих своих произведениях поэт размышляет о связи времен, о том, что каждый человек рождается с особой миссией — укреплять эту вечную связь: поэмы «Родословная», «Ёхор», стихотворения «Род продолжаю», «Человек — это мост» и др.
Строки о том, как, повернув колесо времени, поэт отправляется на поиски своих далеких предков, вызывают у читателя картины хрономиражей. Путешествуя во времени, поэт рисует удивительно реалистичные и благородные образы богатырей-предков, которые:
… Жильным чудодейственным камнем
Порванные жилы соединяя,
Жажду утренней росой утоляя,
По звездам свой путь сверяли.
Летящую в них стрелу
Взмахом меча рубили,
На черное зло и вражду
Благопожеланием отвечали.
Сквозь миражи времени поэт видит священные для бурят образы Верховного небожителя Эсэгэ Малаан Тэнгэри, Сына Неба Шаргай Ноён баабая, спустившегося на землю, чтобы защитить наш народ, нашу землю от напастей. Он расположился на горе, ведь гора — это место, где духи земные встречаются с духами неба. Размышляя о судьбах своих предков, поэт делает неожиданный вывод:
На высокой горе, где высыпан
Золотой песок, — ваша ставка.
Мать Земля, Отец Гора для вас
Высокий трон создали.
Предки мои! Веруя, что вы здесь
На совет священный собираетесь,
Искренне молимся, дух возрождаем.
Вы все, конечно, богами не стали.
У каждой горы есть хозяин.
Может быть, это вы?
(«Иногда в поисках предков…»)
Пусть святое останется святым
С незапамятных времен бурятский народ поклонялся Солнцу-матери, Луне-отцу: «Отец наш — месяц молодой, мать — солнце золотое» — поется в старинных сказаниях. Для всех народов земного шара было характерно солнцепоклонничество. Отголоски этого культа прочитываются в максиме французского писателя XVII века Франсуа де Ларошфуко: «На солнце, как и на смерть, нельзя смотреть в упор». У бурят много разных запретов-табу, связанных с солнцем.
В родной Тунке, в лесах Бадара, посетив уникальную солнечную обсерваторию, Лопсон Тапхаев написал стихи «Пятна на солнце». Его поразил молодой ученый, который уверенно, без оглядки вычислял, через сколько лет погаснет наше светило:
Солнце, давшее жизнь Земле,
Кипучее, огненное, необъятное,
Оказывается, как всё, исчезнет во мгле
И уже имеет темные пятна.
Душа поэта в смятении от этого знания. Как вдруг облако закрывает солнце, и поэт благодарит небо за то, что оно не дало ему увидеть эти пятна, не дало пошатнуться вере в древнюю святыню:
Облачное небо, спасибо тебе,
Не увидал я эти пятна!
Как и чем же устранишь
На древней вере пятна?
На этой Земле, у нас в душе
Пусть прекрасное будет прекрасным,
А святое останется святым,
Я верю: солнце вечно, как жизнь.
Бурятский поэт духовно близок к Александру Блоку, у которого учился высокой тонкости ощущений, поиску гармонии, умению не только видеть, но и чувствовать, переживать сердцем:
Познай, где свет, — поймешь, где тьма.
Пускай же всё пройдет неспешно,
Что в мире свято, что в нем грешно,
Сквозь жар души, сквозь хлад ума.
В традиционной бурятской культуре всегда ощущалось, что мир един. У бурят существовала развитая система «Ёhо» — этика соприродной гармонии, система табу, фиксирующая и регулирующая взаимоотношения человека и природы. Например, согласно этой системе табу, человек, срубивший одиноко растущее дерево, рискует всю жизнь пребывать в одиночестве, или, еще хуже, внезапно расстаться с жизнью. У этнографа Г. Р. Галдановой есть статья, где показана прямая связь дерева и души человека**.
У Лопсона Тапхаева вид одинокой сосны, выросшей у самого края скалы, вызвал не только жалость:
Ветру ущелий сопротивляясь,
Бег горной реки обгоняя,
Духом борьбы этот мир наполняя,
Стойко ты держишь удары судьбы***.
Одинокое дерево — традиционный символ неприкаянности и одиночества — благодаря перу поэта становится могучим символом борьбы за жизнь. Не зря он проводит параллель с образом пограничника, первым вступающим в бой с вторгшимся врагом и падающим в сражении:
Всю жизнь над краем пропасти —
Великий подвиг твой.
Таков пограничник, под пули попавший,
Первым принявший бой.
Многие бурятские поэты обращаются к жанрам, берущим начало в эпосе, например, шэбшэлгэ («заговор, заклинание»). Лопсон Тапхаев развил и преобразовал его — получилась лирико-философская миниатюра «Замтан замаараа» («Следуй своим путем»). Произведение начинается с внезапного появления перед героем и его матерью змеи:
…Мама! — чуть не вскрикнул я.
С молитвою мать попросила:
— Следуй же своим следом,
Иди путем своим.
И, как будто поняв, змея
(Ведь и град иногда обходит?)
Растворилась бесшумно в траве,
Уползла от нас восвояси.
Заговор использует и отец героя. В густой тайге отец и сын сталкиваются с медведем. Обомлев от неожиданности, и медведь, и люди смотрят в упор друг на друга. И когда отец говорит тот же заговор, он оказывает на медведя такое же магическое действие. Герой с тех пор бережно обходит любую живность на своем пути, помня этот древний завет наших предков.
Но на земле неспокойно — войны, масштабные экологические и техногенные катастрофы, природные катаклизмы происходят повсеместно, независимо от благих мыслей и дел героя. И все-таки поэт верит в великую силу древнего заговора:
Нет мира на нашей земле —
Напрасные войны, беды, несчастья.
Козлы почему на скалах теснятся?
К гнездам птицы не возвращаются?
Даже врагу я зла не желаю,
Заговор древний я повторяю:
— Следуй своим следом,
Иди путем своим!
В этом стихотворении зашифровано этноэкологическое учение традиционной бурятской культуры, того общества, основой мироотношения которого являлась природа. Человек в такой культуре не приписывал себе уникального и привилегированного места в природной иерархии. Используя символ «шэбшэлгэ», Лопсон Тапхаев напоминает нам о тех непреходящих ценностях национальной культуры, которые учили людей этике соприродной гармонии, закону неразрывного единства человека и природы.
Слеза поэта
Поэзия Лопсона Тапхаева по восточной традиции человечна, внешне спокойна, сдержанна, но в ней угадывается отсвет душевной драмы, трагических потерь. Одно из таких произведений — «Слеза поэта» — датировано 10 марта 2007 года. Его лирический герой — поэт — стоит на берегу созданного человеческими руками моря и мучительно размышляет:
Мучаясь думами, хмурясь, поэт
У берега долго крутого стоит.
Грудь давят нахлынувшие чувства,
Вдруг он сухо начинает рыдать.
О чем он плачет, о какой потере?
Об этом никто и не спросит.
Только под ним рукотворное море
Гоняет волны, как любое море.
О какой же потере плачет поэт? Автор понимает, что благодаря рукотворному морю производится огромное количество электроэнергии, которая освещает и обогревает многие сотни тысяч домов, двигает мощные турбины, но сердцем он не может с этим смириться:
На дне этого моря навеки
Отцы и прадеды остались лежать.
Не улетят, став праматерью-лебедем,
Не ускользнут, как первопредок-налим.
Пусть в окнах домов огни горят,
Пусть моторы громко и мощно гудят —
Предков гробы на берег не вынесет,
На дне морском мне их не встретить…
Летом 1961 года, когда появилось Братское водохранилище, уровень реки Ангары подняли на 100 с лишним метров и почти 100 с лишним прибрежных сел ушло под воду.
Спустя 20 лет после этого события, в 1981 году, нам довелось побывать в селе Хадахан Нукутского района Иркутской области. Нам хотелось посетить тоонто знаменитого рапсода-улигершина Пеохона Петрова. Сопровождавшие нас учителя Хадаханской средней школы рассказали, что его тоонто находилось на острове Ханьял. Когда воды Братского моря затопили остров, жителей перевезли в другое место и назвали новое селение Хадахан.
Еще в 1915 году известный бурятский ученый-этнограф Матвей Хангалов приезжал на остров Ханьял и записывал у Пеохона Петрова шаманские призывания. Писатель Илья Мадасон записал у него эпос «Абай Гэсэр» объемом 12 536 стихотворных строк. В 1960 году ученый-гэсэровед Алексей Уланов перевел эту запись на русский язык и напечатал академическое издание великого эпоса. Мой уважаемый учитель, профессор Иркутского университета Надежда Шаракшинова и Раднай Шерхунаев записали у него 16 улигеров, очень много старинных песен.
Могилы рапсода П. Петрова и ученого М. Хангалова в Бильчире тоже ушли под воду в 1961 году. Ушли под воду такие древние археологические памятники, как Балаганские или Мельхитуйские пещеры. Вспоминая эти трагические события, мы долго стояли на берегу Братского моря, почтив молчанием память великих соплеменников.
Правнучка великого рапсода Альбина Архиповна Петрова руководила в то время Хадаханской средней школой. В школе изучали бурятский язык, и хочется верить, что и ныне здесь звучат родная речь, народные песни и, конечно, строки бессмертного эпоса.
В 2018 году на иркутской земле прошел Всебурятский фестиваль «Алтаргана». Здесь мы познакомились с участницей народного ансамбля «Алтан булаг» («Золотой родник») из Осинского района Иркутской области С. Р. Тармаевой. Софья Романовна, всю жизнь посвятившая медицине, любит бурятские песни, мало того, записывает старые песни у бабушек села Улей и разучивает их.
Под руководством заведующей музеем Цырен-Ханды Батожаповой, моей сокурсницы по университету, участники ансамбля прошлись по селам Осинского района, собирая старинные бурятские песни. Разучив их, они записали диск «101 песня осинских бурят». С. Р. Тармаева научилась играть на хомузе мелодии старинных песен «Песня жаворонка», «Игра бабочки». Она рассказала, что учится играть на хуре:
— Мой дед Ринчин Михайлов очень любил петь. Он играл на морин хуре и пел сочиненные им на ходу песни. Когда исполнял улигеры «Абай Гэсэр», «Шоно Баатар», он играл голосом: то тянул высоко, то рычал, как дикий зверь. Мой дед, проживший 98 лет, был очень одаренным человеком.
Предки С. Р. Тармаевой жили в селе Бильчир. Здесь была их родовая усадьба, большие покосы. Когда в 1961 году пришла ангарская вода, исконные земли множества бурятских родов ушли под Братское море.
— Несколько лет назад к нам приезжали артисты Театра бурятской драмы из Улан-Удэ, записали в моем исполнении старую застольную песню «Олеэ нааш». Эта моя песня зазвучала в спектакле театра «Полет. Бильчирская история». Театр пригласил меня на премьеру. Пьеса очень правдиво изображает смятение души, горечь людей от осознания того, что навеки теряют родные тоонто, священные места поклонения и могилы предков. Весь спектакль я не могла сдержать слез. Сердечно благодарю режиссеров, артистов театра за их талант, желаю новых успехов и благодарных зрителей!
После этого разговора с непосредственным свидетелем тех событий 60-летней давности стало понятно, о какой невосполнимой потере горевал поэт в стихотворении Л. Тапхаева.
Долгие годы возглавляя Тункинское литературное объединение имени Мунко Саридака, Лопсон Тапхаев был настоящим наставником начинающих писателей и поэтов. Лауреат премии комсомола Бурятии, премии Союза писателей России, кавалер ордена Дружбы, заслуженный работник культуры Бурятии и России, победитель Всемонгольского конкурса поэтов (2006), народный поэт Бурятии Лопсон Дунзынович Тапхаев был очень мягким и деликатным человеком. Произведения поэта известны во многих странах, звучат на английском, французском, болгарском, латышском, украинском, калмыцком, монгольском, алтайском и тувинском языках. Известные русские поэты Владимир Бояринов, Юрий Кузнецов были переводчиками его книг, которые изданы в Москве большими тиражами. Монгольские поэты Цэвээн и Явуухулан перевели его стихи на монгольский, помогли издать их в Улаанбаатаре.
Многие его стихи благодаря известным композиторам А. Андрееву, Ю. Ирдынееву, С. Манжигееву, Л. Санжиевой обрели песенные крылья, несколько поколений поют их и будут петь. А песня о Тунке (музыка А. Андреева) стала гимном его родного горного края. Как сказала председатель Союза композиторов Бурятии Лариса Санжиева, еще многие стихи Лопсона Тапхаева ждут песенного воплощения, а все его песни следует записать на диск и опубликовать их с нотами.
Читатели ценили и любили теплоту и человечность его музы, высокую нравственность, чистоту и благородство его лирического героя. Художественное постижение жизни, возвращение поэта к истокам и истории на основе поисков традиций и непреходящих ценностей, созданных народом, останутся жить в нравственном и эстетическом сознании общества, будут волновать умы и сердца новых поколений.
* Здесь и далее стихи в переводе автора статьи.
** Галданова Г. Р. Ритуал шаманского посвящения и культ дерева в бурятском шаманизме // Центральноазиатский шаманизм: философские, исторические, религиозные, экологические аспекты. 1996. С. 102—104.
*** Тапхаев Л. Д. Алтан үндэhэн. 1981. С. 57.
