Һанаанhаам гарадаггүй
Хүгшэн эжытэеэ тибhэ малтажа,
Хээгүүр ябаашамни
ойндом ороно.
Улаахан сэсэгэнь холоhоо даллажа,
Ургылhан хониндол
гүйгөөшэмни энэ:
Жэбэтэй хутага гэнтэ оложорхёод,
Олзуурхажа тэрэнээ
ооголооб эжыгээ.
Шэнжэжэ удаан тэрэниием үзөөд,
— Одоол басагамни
хүбүүтэй болохош, — гээ.
Эхэ ороноо эльгэлүүлжэ hургаhан
Мүнөөхил хоёр
хүүгэдээ энхэрхэдэм,
Эри дээрээ сэсэгые ургуулhан
Мүнгэн хутага
гарадаггүйл hанаанhаам.
Хуби заягаа хүндэлэ гэhэн
Хүн түрэhэн
золойм жаргал
Хутагын эри дээрэ ургаhан
Улаахан сэсэгтэй
адлишье хэбэртэйл.
Не отпускает
Вдруг припомнилось: с бабушкой в детстве пошли
в степь —
выкапывать клубни сараны*.
Я метнулась к цветам, заалевшим вдали,
как овечка —
к подснежникам ранним.
Вдруг случайно увидела ржавый клинок.
Бабку кликнула,
стала хвалиться.
Долго думала старая:
— Значит, сынок
у тебя непременно родится.
Две дочурки
любви научили меня —
я на них не могу наглядеться.
Что ж забыть не могу того давнего дня?
Сталь клинка,
и саранки из детства.
Получается:
мир к человеку жесток,
но поверить в удачу не поздно —
ибо счастье
похоже на алый цветок,
что расцвёл на клинке смертоносном.
* Саранка кудреватая — лесная лилия. Луковицы (клубни) сараны используются в бурятской кухне и медицине.
Не отпускает
Вдруг вспомнилось, как в степи
мы с бабушкой
выкапывали клубни сараны.
Я бежала навстречу алым цветкам,
как овечка
навстречу подснежникам.
Вдруг наткнулась на заржавевший нож,
Кликнула бабушку,
стала хвалиться находкой.
Долго она тот ножик вертела и думала.
— Будет, дочка, сын у тебя, —
так промолвила старая.
Когда я ласкаю двух своих дочек,
что землю и родину
меня научили любить,
все забыть не могу тот серебряный нож,
на котором росли
те далёкие детства саранки.
Получается, что счастье человека,
заставляющее
в судьбу свою поверить,
так похоже на алый цветок саранки,
что расцвёл
на острие ножа.
