ЦIис
ЙтачIван ацIис ахьапщ тара.
Йзымдыруала – джьанат.
ГвыргIвата йаъайа – чара,
УашIамсуа йхIва уарад.
ЙгIатырган къраль хъарадзакI,
ЙызгIаргтI ауи ахан.
Агьар гвыргIвун мышхъвлагIанцIакI
Агвы апны йгIанхан.
ЙгьамфуазтI хъвдзы, йгьамжвуазтI дзы,
ЙгьальажьамызтI уарад.
Тшарайджьуа йчIван, агвычкIвын рбцIы,
Йазхъвыцуа апын хъара.
ДгIазшIырттI ауаъа ауасаражв,
ДагIвызата асы.
ЙгIайтIын ауи ахьапщ тарашв,
ЙгIатихтI ацIис бжапсы.
Ауи ацIис найщщытI-гIайщщытI,
ЙнапIыла йгIацIищтI дзы,
Ауаъа ацIис апыкв тищытI,
ЙайрыфтI дазсакъуа хъвдзы.
ДквыцквьщтI алыгажв шкIвокIвасыш —
ЙгIабадзаухтI агъар.
ЙызигатI йпыкв ауи акъвыш,
ЙгIайтIытI ахъышв харпчар.
ТшардумптI ацIис! ЙчIваз чIванхатI,
Йрымдыруа йырхIвара.
Алыгажв шкIвокIва тшгIайырхатI:
«Агъарра ацкIыс – псра!»
Птичка
Сидела в клетке золотой
Диковинная птица.
Всё есть для счастья птички той:
И корм есть, и водица!
Привезена из дальних стран —
Чего ей не хватает? —
За ней ухаживает хан,
А птичка всё страдает.
Ни льна, ни проса не клюёт,
Ни горла не промочит.
Нахохлилась и не поёт —
Чего же птичка хочет?!
Пришел, наверно, ей конец,
И дело безнадёжно...
Но вызван к хану был мудрец —
Достал он птичку нежно.
Её тихонько приласкал,
И, зачерпнув водицы,
Он птичий клюв туда макал,
С руки давал крупицы,
Он что-то пленнице шептал.
Та отошла немножко.
Мудрец поднес её к устам,
Потом открыл окошко…
Исчезла птичка! Вздрогнул зал.
Застыл. Немая сцена.
А мудрый старец им сказал:
«И гибель лучше плена!»
Птичка
Сидела птичка в золотой клетке.
Казалось бы – она в раю.
Никаких забот – ешь,
Пой, не переставая.
Из дальних стран
Привезли ее хану.
Пленница весь день была в печали,
Сердце ее осталось дома.
Не ела пшена, не пила воды,
И не до песен ей было.
Сидела, сжавшись, и сердце ее сжалось,
Она думала о своем далеком доме.
Позвали тогда мудреца,
Подобного снегу (белого, как снег).
Открыл он золотую дверцу
И достал полумертвую птицу.
Погладил он птичку,
Набрал в горсть воды,
Макнул туда птичку клювом,
Осторожно дал ей поклевать пшено.
Пошептал что-то белый (седовласый) старик –
Пленница пришла в себя.
Мудрец поднес к ней свои губы,
Открыл резное окно.
Исчезла птица! Сидевшие онемели,
Не знают, что сказать.
Белый старик обратился к ним:
«Лучше смерть, чем плен!»
