Шайтан гурезь*
Верос
Походэ мынон сярысь дышетскон быремлэсь азьло ик вераськимы вал ни. Инвожое но пӧсьтолэзе дыр таки ӧм шедьтэ: турын дасяны юрттӥм, куд-огез лагере шутэтскыны кошкизы. Собере гужемлэн берпуметӥ толэзез но вуиз.
Гудырикошкон толэзьлэн 13-тӥ нуналыз. Туннэ ми сюрес вылэ потыны кенешим.
Ӝыт. Куазь кезьытгес кариськиз. Таӵе уйёсы палаткаын изьыны чидалод меда? Уйин тылскем дурын пукод, нуназе изёд. Мар поход со луоз? Сыӵе малпанъёсын сылӥсько тымет дурысь куштӥськем вуко дорын. Отчы ваньмызлэсь азьвыл вуиськем. Эшъёсы но лыкто ни, лэся, куараоссы кылӥськыны кутскизы...
Ми вить кузя. Котькудӥз рюкзакен. Куд-огез фонарик но басьтэм. Вуко дорысь вырӟемлэсь азьло Алёша (аресэзъя со ваньмылэсь бадӟым) тодматӥз ортчоно сюресэн:
– Асьмелы, пиос, куинь нуналскын ог витьтон иськемез пыдын мертано луоз.
– Витьтон? – паймиз Митя.
– Паймонэз ӧвӧл. Асьмеос ӵуказе Шайтан гурезе вуыны кулэ. Татысен кызь иськемын со.
– Шайтан гурезе? Отчы мыныны ӧм вераське ук. Маке луиз ке?
– Та дырозь мон тонэ, Митя, кышкась шуыса уг тодӥськы вал. Мон уг оскиськы пӧртэм вераськонъёслы, огшоры кыл вӧлдон со. Кызьы адямиос гурезе ышозы? Со туж ӝужыт ӧвӧл ук, – кӧня ке дырлы Алёша чалмытскиз, собере веранзэ азьланьтӥз. – Куинь нунал куспын гербарийлы пӧртэм турын-куар бичалом, одно ик ӵуж йыро кый кутоно луоз. Сое школае улэп сэреге нуоно. Тылобурдоосты фотографировать кароно. Кин мар лэсьтоз, со сярысь ӵуказе вераськом. Али азьпала – Кыйлуд нюлэскы.
Шайтан гурезь. Малы Алёша отчы мыныны малпаз? Со гурезе мӧйыос но ветлыны кышкало ук. Адямиос но чиптэм-чаптэм ышыло, шуо. Куке но со гурезе одӥг бигер пиосмурт ышем, пе. Кема утчаллям, нош шедьтыны быгатӥллямтэ. «Шайтан аслыз басьтэм со муртэз», – шуиллям пересьёс. Тӥни со дырысен гурезез Шайтан тау шуыса верало.
Алёша отчы мыныны малпаз бере, кылзӥськоно луоз. Малпанзэ со уз вошты.
14-тӥ гудырикошконэ.
– Султэ ӝоггес! – ӵукна ик кесяське ни Максимка. Дораз но со куать часын ик сайка, шуо. – Изем потэ.
– Максимка ваньмызлэсь ӝужыт, солы кема изьыны уг яра ни, нош асьмелы ӧжытак бай-бай кароно на, со быдӟа ик, оло, будом, – серем пыр шуиз Валентин, интыысьтыз султыса.
– Бадӟым будэмед ке потэ, Валя, зор улын бызьылы, – Максимка тылскем доры матэктӥз. Со чай пӧсятыны но вутскем ни.
Вазь ӵукна нюлэскытӥ вамышъяны капчигес. Омыр сайкыт, шундылэн тылсиосыз пӧсь ӧвӧл на. Котыр тылобурдоос чирдо, сӥзьыллэсь матэктэмзэ но уг шӧдо кадь.
Ог вить иськем мынэммы бере ялкарыны пуксим.
– Кый! – шуак кеськиз Валентин. Ваньзы зуркак султӥзы, Алёша гинэ ӧз вырӟы, пальпотыса учкиз Валентин шоры.
– Мон алдай!..Вообще-то та палан кыйёс луыны кулэ. Соос шурлы матын уло. Соин ик чакласькыса мынэ, – шуиз Валентин, ачиз куакъёс пӧлтӥ бызись шур дуре вамыштӥз.
Дас минут мында кыйёс сярысь вераськыса пуким. Валентин ялан уг вуы. Мар каре на?
– Валя, ойдо вырӟом! Ӝоггес пот ни! – кесяськиськом солы. Эшмы уг вазьы.
– Валентин, тырмоз шудыны! Ми кошкиськом!
Шыпыт. Валя кыл-куара уг потты. Озьы ке но Алёша азьпала вамыштӥз. Ми – со сьӧры. Ог витьтон метр ортчеммы бере Валентинлэн куараез кылӥськиз.
– Кый кутӥ! Кый кутӥ! – шумпотыса кесяське со.
– Кызьы тон, Валя, солэсь уд кышкаськы, учкы, учкы, кылзэ кыӵе со мычылэ! – паймемын Митя. Зэмзэ ке верано, мон но берло дыре кыйлэсь кышканы кутски. Ньылетӥ-витетӥ классын дышетскыкум, мон но кыйёсты Валя сямен ик кутылӥсько вал. Нош одӥг пол сьӧдйырокый бускель пияшез лексиз, соиз мырдэм лулаз. Собере тӥни мон ӵуж йырооссэ но кутылыны уг дӥсьтӥськы ни.
…Шунды пумен пыжыны кутскиз. Тыбыры копак котмиз, бам вылтӥм но пӧсям ву ваське. Ялкарыны пуксёно вылэм ни, нош вазьыны уг дӥсьтӥськы, чидано ай. Куке но дугдозы.
– Шайтан гурезь кыдёкын на-а? – юано кариськиз Митя. Солэн чиданэз пӧсьтӥз, лэся.
– Асьме пӧлысь сое нокин уг тоды. Мынам но отчы вуылэме ӧвӧл. Собере гурезь бамын «Шайтан та» шуыса гожтӥллямтэ, дыр.
Алёшалэн озьы верамезлы Митя воксё паймиз но ымзэ ик усьтӥз:
– Ма кытчы соку асьмеос мынӥськом но мынӥськом?
– Шайтан гурезь пала, ӝоген отчы вуыны кулэ.
Лымшор вакытэ ми писпуосын шобырскем гурезь бамалъёс пала матэктӥм. Кудӥз та гурезьёс пӧлысь Шайтан шуоноез меда? Оло тужгес ӝужытэз? Мынэсьтым малпанме Алёша куспетӥ кариз:
– Тӥни самой ӝужытэз Шайтанлэн гурезез луэ, туспуктэмысь адӟеме вань. Али асьмеос палаткаосмес гурезь улӥе пуктом. Шур дуре.
Ӝоген огез кӧс ньӧр бичаны кутскиз, мукетыз ведраен вулы кошкиз, куинетӥез картошка паланы ӧдъяз. Палаткаосты но интыяськом.
… Час куспын шыд дась вал ни. Максимка, милям пӧрасьмы, сиськыны вазиз. Котырак пуксим.
– Одӥг, кык…ньыль… Ваньмы ӧвӧл шат? – Максимка лыдъяны кутскиз. – Одӥг, кык, куинь, ньыль… А-а… Валентин кытын?
– Нош ик кый утча, дыр.
– Ойдолэ ӵош ӧтёме ай.
– Ва-ля! Ва-лен-тин! – нюлэс тыр куарамы шуккиське. Вазись ӧвӧл. Эшшо кӧня ке пол кеським на, нош Валя уг поты.
– Шайтан гурезе ышиз…
Митялы вераны Алёша ӧз сёты:
– Йырдэс эн оше, кытӥ ке татӥ ик ветлэ, дыр.
Сиёнэн йырин ӧй вал ни, ваньмы, интыысьтымы султыса, котырак утчаськиськом, кудпалась ке Валентин уз поты меда, «кый кутӥ, кый кутӥ» шуыса.
– Тазьы сылэммылэн пайдаез уз луы. Сое утчано. Султэ одӥг радэ, – валэктыны кутскиз Алёша. – Кусыпты ог дас вамыш мед луоз. Вырӟим!
Вылӥе тубеммыя трос гуос адӟиськыны кутскизы. Ӟичыослэн-а, мар-а. Кионъёс ми палан ӧвӧл кадь.
– Ва-лен-тин! Ва-ля! – куарамы нюлэсэз но сайкатӥз ни, вылды, нош эшмы милемыз малы ке уг кылы. Ӝыны час пала утчаськиськом. Валентин ӧвӧл. Кытчы со пыриз? Чимаса шудон ӧвӧл ук та! Алёшалэн ымнырыз кӧсэктэмын, ӝуась синъёсыныз эшъёсыз шоры учертылэ, мар ке но малпаське. Мынам но сюлэмы интыяз ӧвӧл, пушкам кышкан каръяськыны кутскиз кадь.
– Э-гей! Чале татчы! – шуак кылӥськиз Максимкалэн куараез. – Тани Валентинлэн картузэз.
– Нош ачиз кытын?
– Тӥни тыпы вӧзын бадӟым гу адӟиське. Отчы ӧз усьы меда? – гу шоры возьматыса вераз Максимка.
– Гу вӧзы эн мынэ, куашкалоз, – алӥз милемыз Алёша, ачиз кален гинэ матэктӥз тыпы доры:
– Ва-ля! Ва-лен-ти! Кытын тон?!
Кӧня ке улыса, гуысь кыӵе ке куара кылӥськиз.
– Отын, отын! – пичи пияш сямен, Митя интыяз тэтчаса кесяськыны кутскиз.
– Шыпытгес! Максим, палатка дорысь гозы вай, – косӥз Алёша.
… Валентинэз ми гуысь поттӥм. Солы номыр сыӵе-таӵе луымтэ, нош пыдессэ вырӟытэм, вамышъяны уг быгаты. Соин ик носилка лэсьтоно луиз. Ӝытпал матысь бигер гуртэ вамыштӥмы.
– Тодӥськоды-а, пиос, Шайтан гурезьын пещёра вань. Асьмелы сое умой-умой эскероно.
– Нырысь, Валентин, пыддэ эскероно ай, – пумитаз вазиз Алёша.
– Зэмзэ верасько, зэмзэ… – уг буйгатскы Валя.
15-тӥ гудырикошконэ.
Та нуналэ ми выльысь Шайтан гурезе вуим. Валентин ӧжытак чутышъя. Со зэм верам – гурезьын пещёра вылэм. Ми отчы пырыны быгатӥм. Нош быдэсак адӟыны, эскерыны кышкам. Алёша но пумит луиз. Гуртэ ӝоггес бертыса, адямиослы ивортыны малпамы.
… Али Шайтан гурезьысь пещёраез улосысь вань адямиос тодо. Пичиез но. бадӟымез но отчы чик кышкатэк ветлэ, мукет интыосысь туристъёс но вуыло.
* Букв. "Чертова гора".
Шайтан-гора
О летнем походе мы мечтали ещё весной. Июнь и июль промчались быстро. Наступил август.
13 августа
В этот день мы собрались в путь-дорожку. Ночевать придется, как и положено, по сезону: в небе звёздно, в поле — росно… Значит, зябко будет даже и в палатке. И ночной недосып придется добирать днем. С такими вот мыслями поджидал я друзей у пруда, отсюда отправимся в путь. Да вот и они, с рюкзаками, кто-то светит фонариком, зря батарейку жжет — еще светло…
Нас собралось пятеро, за старшего держим Алешу, он и по годам, и по сметке житейской для этого в самый раз.
— За трое суток придется, братцы, прошагать нам верст пятьдесят, — выкладывает он неожиданную весть.
— Пятьдеся-ат… — озадачен Митя.
— Сами посчитайте: завтра надо добраться до Шайтан-горы, а это километров двадцать.
— На Шайтан-гору? Уговора туда не было, на Шайтан-гору и взрослые не очень-то…А уж мы…
— «Уж», — прервал Митю Алеша. — Вот как раз нужен уж, для школьного террариума, трав для кабинета ботаники наберем, птиц сфотографируем. Места там и правда, такие… малохоженые, как раз потому, что слухи о Шайтан-горе беспокойные. Но ведь, Митя, слухи что мухи. Где это видано, чтоб в наше время люди вот так, без вести пропадали, хоть и в тех местах? Так что, ребята, маршрут, будем считать, намечен. И — вперед, к Кыйлудскому лесу! А уж кому и чем персонально в походе заведовать, завтра с утра распределимся.
Мы несмело переглядываемся: Шайтан-гора, однако… Старики в особенности недолюбливают это выбранное место: пропадают, по их рассказам, там люди, и все тут! Вот про одного местного татарина слухи ходили, что исчез там с концом, полгода искали, да так и отступились. Ну, молва в народе, само собой, — шайтан забрал. Вот она, Шайтан-гора, в молве какова. Но ведь Алёша — кремешок характером, он чуть что и один уйдет, не удержишь…
14 августа
Заночевав, подыматься спозаранку — ну, сил никаких нету! А Максимке хоть бы хны, он давно на ногах, он и дома с третьими петухами встает. Кричит:
— Па-адъем! А ну вставайте, засони!
— Дай поспать, может, подрастем: во сне люди растут, — недовольно бурчит Валентин. — Тебе хорошо, ты вон с какую каланчу вытянулся.
— А я не во сне подрастал, я под дождиком стоял, вот и вытянуло, — беззаботно хохочет «каланча». — Ребята, я уже и чай вскипятил, поднимайтесь завтракать!
С утра свежо, дышится привольно, и на ногу мы споры. Лесная разноголосица птиц такая, будто и не август кругом, а май месяц. Прошагав час-полтора, устраиваем передышку.
— Змея! — от всполошённого крика Валентина всех нас с травы словно сдувает.
— Проверка слуха! — смеется он. — А вообще-то, ребята, здесь, особенно у речки, под ноги почаще поглядывайте, на гадюку наткнуться недолго.
Валентин спустился в овраг, подкинув нам тему разговора о ядовитых змеях. Пять минут, десять нет его… Охрипнув окликать, пошли следом к склону оврага — провал темный, кажется бездонным. Вот и сам Валентин подал голос:
— Говорил вам, не без змей здесь. Поймал-таки! Да не бойтесь, уж это, ужик…
— И не противно тебе? — морщится Митя. — Фу, скользкая, небось, липучая… А язык-то раздвоенный так и мелькает — ужалит еще им!
Я тоже не очень-то жалую змей. Особенно когда классе в четвёртом узнал, что соседского парнишку гадюка тяпнула. Еле спасли, между прочим. И если я до этого змей боялся мало, то теперь мне и ужика словить слабо.
…А солнышко — в полный накал, спина моя взмокла, да и по лицу текут, смывая пыль, дорожки пота. Но терплю, другие же терпят. А больше других притомился, пожалуй, Митя.
— Далеко ли уж она, шайтан с нею, это самая гора? — раздраженно осведомляется он.
— Да где-то совсем на подходе, я же тут тоже ни разу пока не был, а на горах не написано, которая из них — Шайтанова, — и Алёша иронизирует, это означает, что он не в духе. — Шагай, Митя, пока шагается, точно не минуем. Видишь, уже недалеко от гор.
Да, до гор рукой подать. Разной высоты холмы молчаливо встречают нас. Один из холмов густо порос у подножья лесом и, кажется, поосанистее других. Лес издали тёмен и неприветлив. Может, это и есть конец сегодняшнего странствия?
— Я только знаю, — промолчав, продолжает Алёша, — что Шайтан-гора самая высокая. Так что, наверное, дошли — эта выше всех. Удобно: у подножья разобьем палатку, да и речка совсем близко.
Чуть передохнув, все разбрелись в хлопотах: за водою, сушняком для костра. Картошку чистили к ужину уже вместе, как и палатку разбивали. Еда поспела скоро. За повара у нас давно уже проверенный в этом важном деле в прежних походах Максимка. Устроились у костра, кому как нравится.
— Один… два… четыре, — Максимка, готовя миски на число едоков, осекся. — Валентин… а этот куда провалился?
— Да снова, наверно, за змеюками своими охотиться ушел.
— Вот пускай и охотится голодный, семеро одного не ждут.
— Давайте кликнем его вместе!
– Ва-а-а-ля-а! Ва-лен-ти-ин! Ужин стынет!
Кроме эха, отзвука иного нет. Еще кричим, надрываемся.
— Вот вам и Шайтан-гора. Потерялся… — паникует Митя.
— Ну, так-таки сразу уже и потерялся! — не поддается панике Алёша. — Забрёл куда-нибудь, не слышит…
Уже не до еды, отправляемся всем гуртом на поиски. Не похоже сейчас, чтобы наша «потеря» выскочила из ближайших кустов с воплем: «Змею поймал!»
— Пойдемте цепочкой, на десять шагов дистанции. И сами, парни, поосторожнее, у нас весь лазарет — в рюкзаке, — предупреждает Алёша.
Полчаса бродим впустую, нет и нет приятеля. Что за притча, не в прятки же он, в самом деле, с нами поиграть надумал? Даже и Алёша забеспокоился теперь по-настоящему. Побледнел, весь ушел в себя, переживает.
– Ребята… Нашел я, нашел… фуражка вот его на траве, и сам где-то тут же должен быть! Ой, какая тут у дуба ямища! Туда, наверное, и сыграл, разиня, — голосит Митя. — Валя-а… Валентин! Здесь ты, что ли?
Слышится глухой, действительно подземельный отзыв:
— Здесь я-а-а, ребята! Упал, случайно…
Максима отрядили за веревкой на бивуак, все остальные толпимся вокруг ямы — там черно и, на первый взгляд, очень неуютно.
Когда Валентина вытянули на белый свет на веревке, оказалось, что он сильно повредил при падении ногу, и его пришлось нести на кое-как сооруженных из веток носилках. И не к привалу понесли, а в ближайшую татарскую деревню, мало ли что он повредил там, в яме, кроме стопы.
— Ребята, а там, в Шайтан-горе, пещера есть. Настоящая! Вот бы там как следует полазить!
Ладно, спелеолог выискался на нашу голову. Еще ногу твою починить сперва надо.
— Не верите мне? Там и правда пещера…
Все у Валентина с ногой обошлось: наложили в медпункте тугую повязку, густо смазали щиколотку йодом, и уже на другое утро он, прихрамывая, был с нами у входа в пещеру, которую самолично отыскал. Мы не рискнули углубляться туда, постояли лишь у самого входа, напряжённо вглядываясь во мрак уходящего куда-то грота, поёживаясь от промозглой сырости. Нечего там без взрослых делать, это понимал каждый. Вот воротимся домой, расскажем о находке, может, и повезет потом поглубже пещеру исследовать.
А сейчас, много лет спустя, Шайтан-гора и пещера в ней — место вполне исследованное и хорошо известное в моем краю. И взрослым, и окрестной детворе. Ни гора, ни загадочный грот в ней не внушают никому страха. Даже издалека приезжают туристы, и всем им Шайтан нипочем.
