Пондаш
– Иледа-кутыреда, – шоктыш омсадӱрыштӧ. Шып. – Васлий, мӧҥгыштак улат мо? – йӱкым кугемденрак пелештыш. Ты гана умбал пӧлемыште вакшыш гыч тарваныме йӱк шоктыш. Пӧрт покшек иктаж 25 ияшрак ӱдыр лектын шогале, толшо ӱмбак ӧрынрак ончале.
– Мом тынар кычкыреда? Ача ден ава унала каеныт. Арака мемнан уке. Перныл, ячен ида кошт, – омсадӱрыштӧ шогышо пӧръеҥым шымленрак ончалын пелештыш.
Пӧлемыште йоча магыралтыме йӱк шоктыш, изи чапан ньога кӱвар дене тып-топ куржын тольо, аван урвалтышыжым руалтен кучыш. Самырык ӱдырамаш пӧръеҥым кӱшыч ӱлыкӧ шӱтышашла ончале. Шкеже лапката, пӱгырнышӧ капан. ПШинчажат пуал пытен. Нугыдо сур пондаш кушкын. Чиемжым шукертак мушмо огыл, ужаргырак куртко йымач тувыр лук кеча. Вуйышто – корак пыжашым ушештарыше упш чумырка. Толшо еҥын йӱкшӧ палымыла чучо гынат, тӱжвал тӱсшӧ гыч кӧ улмыжым ӱдырамаш нигузе тогдаен огеш керт. Такшым ялыштыжат шукертак лийын огыл. Йӱдвелыш марлан кайымыжлан ынде вич ият лиеш. Оля Санюкын сигыралтыме йӱкешыже гына помыжалтме гай лие.
– Мом шып шогеда? Кӧ улыда? Суртышто нигӧ уке, манам, – кугу йӱкын ойлыш.
Пӧръеҥ шке семынже ала-мом вудыматыле, омса кылым кучыш.
– Мый вес гана... – пелйӱкын пелештен лектын кайыш.
– Ну, мо, Саню, малаш каена? – икшывыжым кидыш кучен пелештыш ӱдырамаш.
Игнат пӧртӧнчылнӧ шып шога.
«Тугеже Олюк унала толын, ыш пале, – манын, пӧръеҥ семынже шона. Кӱсеныш кидым чыкыш, пижше уке. – Эй, аҥыравуй, пӧртыштӧ монден коденам дыр. Уэш кузе пурем ынде? Теве кузе шыдын поктен колтыш. А пиж деч посна уремыште йӱштӧ, пурыде огеш лий».
Пӧрт омсам лыжган почо. Тевыс пижшат омса воктенак пӧрдалешыс, кроп руалтен лекшаш веле. Пылышыжлан вес пӧлем гыч йӱк солныш:
– Шаҥге ужыч могай кочай толын ыле, Саню?
– Пондасызе уй-уй, – шоктыш вашмут.
– Вот малаш от тӱҥал гын, саде пондаш тыйым руалтен наҥгая.
Пытартыш шомакым колыштын шуктымек, Игнат омсам шыпак петырыш. Чонжылан моткоч каньысырын чучын колтыш.
– Пондаш. Йоча лӱдыктышышкат савырнен шуктышым аман. Илыш ман, илыш огыл – пий илыш, – тамакым умшаш пыжыктышат, эркын мӧҥгӧ велыш соптыртатыш.
– Олю мыйым чынжымак ыш пале, ужат. Мӧҥгыштыжӧ шуэн лиеда вет. Такшым пытартыш шым ий жапыште мыят вет пеледын омыл. Шкет илыш – илыш мо?
Изи Санюн лӱдын ончымыжым шарналтышат, шке йоча жапше ушешыже возо. Изи годым палыдыме еҥ-влак деч тудат моткоч лӱдеш ыле. Ачажым нигунамат ужын огыл. Аваже «Ачатым пырыс кочкын» манын ойлен. Коя Васлий пырысыштым изи годым садланак ок йӧрате ыле.
– Тыйым моткоч пиалдымым ыштенам, эргым, проститле, – аважын пытартыш шомакше кызытат южгунам омешыже солна.
Тыге шонкален, Игнат пӧртшӧ деке лишеме. Ик жап тайныше окна-влакым, шапалгыше леведышым шымлен ончыш да, кидым лупшалын, пӧртӧнчыл омсам кроп шупшыльо.
– Чылажат пытен. Оралтыжат чылт мыйын гаяк ӱмыргорно гыч сӱмырлаш ямдылалтше, Мурка, – пырысшым ниялтен пелештыш Игнат. – Айык улмо годым шинчалан пеш перна да, садланак кечын гаяк логарым кочывӱд дене шӱалтем шол. Тыге шинча огеш уж, пылыш огеш кол. Пӧртнажат чылт йӱкшеныс. Чечас коҥгаш олтена, изиш ырена.
Ик жап суртоза коҥга ончылно пӧрдӧ, возакыш пареҥгым шолташ шындыш. Вара вакшышыш каналташ пурен возо. Шинчам кумыш. Ушыш самырык жапше толын пурыш.
Армий деч вара шочмо суртыш пӧртыльӧ. Колхоз председатель вес кечынак пашаш ӱжын наҥгайыш. Такшым чонжо дене моткоч тунемаш кайынеже, кӱсен гына рожын. Пырля тунемме йолташыже-влак кас еда ӱдыр ончаш лектыт, а тудын вашталтен чияш тувыр-йолашыжат уке. Игнатлан пошкудо ялысе ӱдыр, Лида, моткоч келша. Тудлан веле мо? Районысо уло качымарий-влак тудын почеш шӱдыраҥыштыт. Ӱдыр огыл, чылт суксо. Икана Лида дек лишемаш, чон шижмашыжым луктын ойлашат тоштын. Тунам воктене шогышо Вера йолташ ӱдыржӧ игылт пелештен:
– От шинче, шем корак йӱксӧ дене таҥ лийнеже. Тыйынлык огыл тудо.
Теве лач тунамак Игнат айдемыш лекташ шонен пыштыш да шонымашышкыже шуак вет. Оршанкыш, педучилищыш, тунемаш пурыш. Спорт дене келшымыже пеш полшыш, туныктышо лие.
Шочмо школыш пашаш толмыжлан директор пеш куаныш, самырык специалистлан школысо пачерым вигак пуыш. Ик пӧлемыштыже техничке, Лидукын аваже, Нюра кокай илен. Суртышт пожарыште йӱлен улмаш, садлан тыште верым пуэныт. Мӧҥгӧ гыч школ марте вич меҥге веле лийын гынат, Игнат шочмо суртыш вашкен огыл. Нуно Нюра кокай дене йӱдвошт тӱрлым мутланен шинченыт. Поснак Лидукшо нерген каласкалымыжым куанен колыштын. Тунам тудо Йошкар-Олаште поварлан тунемын…
– Охо-хо, капемже чылт тӱҥыныс, – кутыра семынже Игнат. – Пареҥгат кӱын дыр ынде. Чечас кас кочкышым ыштена, Мурка. – Кӧршӧкым ӱстембак шындыш, пырыслан да шканже темыш. – Эх, шӧр лиеш гын, пеш тутлын кая ыле.
Кочкын шинчыме годым Игнат пӧртым шымлен ончале. Окна янда кылмен, туржалтше ужар ала канде шарача сыптыр-соптыр кечылтеш. Вакшышым кунам мушмыжым огеш шарне, пӧрткӧргымат шукертак эрыктыме огыл. Пырдыжыште кечыше шагат пуракаҥ пытен. Шагат... Тудым Нюра кокай пӧлеклен ыльыс. Шочмо кечылан.
Тунам, ик шыже кастене, паша деч вара изирак ӱстелым погышт. Школ директор Василий Васильевич пурен лекте, кутыркален, подыл шинчышт.
– Вес ийын пелашан лияш темлем, – манын сугыньлен кодыш.
Нюра кокай тунам шагатым пӧлеклыш. А йӱдвелеш суртыш Лида толын пурыш.
Йӧратыме еҥын тыге толын лекмыжлан кузе куанен ыле. Вес кечын уэш олаш каяш шоныш. Уке, ны кок кече гыч, ны арня гыч ыш кай. «Тунеммым кудалтен дыр» манын тогдайыш. Паша гыч мӧҥгӧ уш лекшашла вашкен. Лидук гына туддеч кораҥ коштын, ӱҥышын койын. Ик жап гыч кӱжгемаш тӱҥалмыжым шекланыш.
– Тевыс ола гыч аважлан пӧлекым конден, – манын, ялысе калык шылтален ойлаш тӱҥале.
Икана кас кочкышым ыштыме годым Лида дене кутыраш шонен пыштыш.
– Мылам марлан лек, йочатым шке икшывем семынак ончем, – манын вигак ойлыш. Лида тудым шуй гына ончале.
– Мылам тыйын чаманымет огеш кӱл. Анюн ачаже уло, – руале.
Тыге эше кум тылзе эртыш. Лида ӱдыр икшывым ыштыш. Нюра ковай ик жап гыч вакшыш гыч кынел кертдыме лие.
Икана Игнат мӧҥгӧ толын пурыш, пелияш Аня чыташ лийдымын шортеш. Нюра ковай мала, Лидук уке. Тыште, тушто кычал кошто, ыш верешт. Нимом ышташ: изи падырашым кидыш нале, рӱпшаш тӱҥале, кленча гыч пукшыш. Мален колтымыж годым Лида пурен шогале. Ик жап ӧрмалген ончыш.
– Игнат, марлан каяш йодмо мутетым шарнет? Монден отыл гын, мый келшем, – мане, чевергыше чурийжым кумык сакыш.
– Келшем улде, мый тыйым уэш-пачаш сӧрвалаш ямде улам, – куанен вашештыш. – Тый мыйын суксем улат.
– Мый суксо огыл, моткоч шучко айдеме улам, – манын шортын колтыш. – Мый, мый айдемым пуштынам, колат, айдемым, – шинчам нӧлталаш тоштде шорто Лида. – Анюн ачаже шке ӱмбакше титакым налын. Таче тудым 15 ийлан шынденыт. Тетла нимомат ит йод, – манын, йол воктеке сукен шинче.
Тунам тыгай увер пӧръеҥым изишат лӱдыктен огыл, икте гына чоным рӱпшен: Лидукшо тудын лиеш, тудын!
Ик жап гыч изирак сӱаным ыштышт. Еш илыш икшырымын, ласкан каяш тӱҥале. Пелашыжым шочмо суртышкыжо конден пуртыш. Тудо пеш сай озавате лие. Икте почеш весе кок ӱдырышт шочыч.
Ик ий весым вашталтен, икшыве-влак кушкын шогалыныт, у суртым шындаш шонен пыштышт. Ик ий жапыште кок пачашан пу пӧртым тыманмеш нӧлтышт. Пелашыже садерым шындыш. У пӧрт кӧргым ыштен ышт шукто, шонымашым азап лугыч ыштыш. Таҥасымаште Игнат тупрӱдыжым эмгатыш, кум тылзе наре кынелде кийыш. Инвалидностьым пуышт.
– Коштын кертыда, но неле пашам ышташ, спорт дене заниматляш тетла огеш лий, – мане врач.
Ик кечын суртышкышт палыдыме пӧръеҥ толын пурыш. Лидукын ӧрмалгыше чурийжым тӱслен, кӧ улмыжым Игнат вигак палыш. Анян ачаже толын улмаш. Ик мутым пелештыде, пӧрт гыч лектын кайыш. Кызыт ушыжо лиеш гын, тудым пӧртышкыжат огеш пурто ыле...
– Ну, Мурка, шуко шинчылтна. Айда ынде малаш возына, – пелештыш Игнат. – Пӧртна нимынярат огеш ыре ала-мо, вуй пӧрдмӧ гай вел чучеш. Теве пуым эше ик гана кудалтена, шокшынрак чиена, воктекем пызнен возатат, ырена.
Игнат, пырысым ӧндалын, вакшышыш пурен возо. Ушыж дене адак тошто илышым пӱтыркала.
Валентинын толын кайымыж деч вара Лидукшо вашталте, эре ойган, эре шӱлыкан коштын. Тыге пел ий наре шуйнен.
Икана Лида «Аня дек олаш унала каем» манын лектын кайыш. Тетла мӧҥгеш ыш тол. Вара кӱчыкрак серышым возен колтыш:
«Проститле мыйым, ит кычал. Ме Валентин дене тораш каена. Ӱдырна-влаклан оксам колташ тӱҥалам, нуно ынде изи огытыл, сурт сомылкам ышташ полшат».
Пӧръеҥ чон ойгым кажне кечын арака дене мушкаш тӱҥале. Йӧра кеч Ленук ден Катюк сурт сомылкам ыштеныт. Но нунын чытышышт кужу жаплан ситен огыл. Пошкудо ялыш кокашт деке илаш лектын каеныт. Суртоза чылт шкет шинчен кодын. Арака сеҥыш: кече дене кече лугалтыч, илыш поргемыш савырныш.
Теве ынде шым ий тулык коля гай шкет ила. Кок ий ончыч Ленук марлан лекте, сӱанлан оксам йодаш толын кайыш. Сӱаныш ыш ӱж.
– Мыйым вожылтарен ит кошт, вес гана толын йӱктена, – мане.
Пошкудо-влакат йӱаш тӱҥалмылан шылталаш тӧчышт, вара кидым гына лупшальыч. «Кажне еҥ – шке илышыжлан оза» маньыч. Могай тудо оза? Так, корно воктен чоҥен шуктыдымо суртшо гаяк: оратаже уло, а чоным пуйто луктын налыныт.
…Эр кочкышым ыштен шинчыме годым Олюк аважлан теҥгечысе уна нерген ойлыш:
– Кӧ улмыжым нигузе шым пале. Пел чурийжым пондаш петырен, сугырген пытыше. Ала пошкудо ял гыч ыле?
– А-а, ойлаш монденамыс, туныктышет, Игнат Альбертович, шӧрлан толшаш ыле.
– Игнат Альбертович? Йӧршеш тудын гай ыш койыс. Могай таза, йытыра марий ыле да. А тидыже чылт шоҥгыс.
– Арака ден ойго айдемым темдат шол, ӱдырем.
Кутыркален шинчымышт годым суртоза, Васлий, пурен шогале.
– Игнат йӱдым аҥырген колен, – мане.
– Индыралт илымыжлан мучаш тольо тугеже. Чонжо узьмакыште лийже, – вашештыш озавате.
2020 ий. «Эрвий» альманах, 21 выпуск.
«Борода»
— Как живете-поживаете? — послышался голос возле двери.
Тишина.
— Василий, ты дома? — громче крикнул пришедший.
На этот раз в соседней комнате послышалось шевеление. В ту же минуту появилась молодая женщина. Она с большим удивлением посмотрела на вошедшего человека.
— Зачем так громко кричать? Родители уехали в гости. Нечего здесь околачиваться и выпрашивать: выпивки у нас дома нет, — сказала она, оценивающе посмотрев на мужчину, стоящего у двери.
В соседней комнате раздался плач ребенка. Малыш быстро прошлепал по деревянному полу босыми ножками и схватился своими маленькими ручками за подол маминого платья. Женщина еще раз с головы до ног осмотрела мужчину: небольшого роста, сутулый, под глазами мешки, густая седая борода в пол-лица. Из-под давно не стиранной зеленой куртки выглядывает подол некогда белой рубашки. На голове — шапка, больше похожая на гнездо вороны. Хоть в голосе и прозвучало что-то знакомое, но нежданного гостя женщина узнать не смогла. Семь лет прошло, как Ольга вышла замуж и уехала на Север…
Капризный плач Саньки вернул ее к реальности.
— Ну, что как воды в рот набрали? Дома никого нет!
Что-то пробормотав про себя, мужчина взялся за дверную ручку.
— Я... Я позже зайду... — сказал он вполголоса и тихо покинул дом.
— Что, Санька, пора спать? — женщина взяла на руки малыша и скрылась из прихожей.
Игнат тихо стоял в сенях. «Оленька, видать, в гости приехала... Не узнала...» Сунул руки в карман: «Эх, дурак, варежки-то в доме оставил! Как теперь забрать-то? Ишь как выпроводила! А без варежек на улице холодно, придется зайти». Осторожно приоткрыл дверь. Вот они, варежки, тут же лежат. Вдруг из соседней комнаты донесся разговор:
— Не балуйся! Видел, какой страшный дед приходил?
— Видел! Болода — ой-ой, какая!
— Вот, этот «Борода» ходит и смотрит, кто не спит. А если найдет, с собой заберет...
С последними словами Игнат прикрыл дверь. Сердце защемило от обиды.
— «Борода»! Дожили... Детей мной пугают! Не жизнь, а... собачья жизнь... — зажав зубами сигарету, поковылял домой. — А Оленька и вправду не узнала. Немудрено: домой редко приезжает. Да и я за последние семь лет чай не цвел, как цветы на клумбе... Одному жить — разве это жизнь?
Испуганный взгляд Саньки навеял воспоминания из детства. Игнат сам тогда до жути пугался незнакомцев. Отца своего никогда не видел. Мать уходила от разговора, заявляя, что его отца съел кот. Поэтому толстого кота Васьки, живущего у них дома, Игнат в детстве недолюбливал.
— Прости меня, сын, счастливым я тебя так и не сделала… — до сих пор снятся слова матери на предсмертном одре.
С этими мыслями Игнат дошел до дома. Взглянул на покосившиеся окна, потускневшую крышу, с горечью махнул рукой и дернул дверь в сени.
— Всё кончено. Вот даже дом весь в меня: вот-вот рухнет. Эх, Мурка… — сказал он и погладил ничего не понимающую кошку. — На трезвую голову стыдно, поэтому и прячусь за бутылкой. Так хоть глаза не видят, уши не слышат... Что-то, Мурка, холодно у нас совсем. Сейчас печку затопим, согреемся...
Некоторое время хозяин повозился с очагом, поставил вариться чугунок с картошкой, потом улегся на кровать и прикрыл глаза. Мыслями перенесся Игнат в молодые годы.
…После армии молодой парень сразу же вернулся домой. На следующий день председатель колхоза позвал на работу. В душе Игнат очень хотел пойти учиться дальше, но в кармане у него гулял ветер. Бывшие одноклассники по вечерам за девками бегали, а ему даже переодеться не во что было. В то время запала ему в душу девушка из соседней деревни — Лида. Да разве только ему? Полрайона по ней вздыхало. Ангел, а не девушка! Однажды Игнат осмелился и высказал ей свои чувства. Услышав речь жениха, подружка Лиды, Вера, только усмехнулась:
— Глядите: ворон к лебеди сватается! Не по тебе невеста!
Именно тогда Игнат твердо решил выбиться в люди. И, надо признаться, добился своего. Помогла его любовь к спорту: поступил в Оршанское педучилище, стал учителем. В родной школе молодого специалиста встретили тепло, сразу же выделили комнату в квартире. В соседнем помещении жила мать Лиды — тетя Нюра. Ее после пожара поселили в школьной квартире. До родного дома было всего пять верст, но Игнат не спешил туда возвращаться. Они с тетей Нюрой порой до полуночи сидели. Пожилая женщина говорила о своей дочери. Лида тогда училась в Йошкар-Оле на повара...
— Охо-хо, так и окоченеть можно. Картошка-то, поди, сварилась уже? — сам с собой разговаривал Игнат. — Сейчас, Мурка, поужинаем. — Поставил на стол обгорелый чугунок, положил еды себе и кошке. — Эх, с молоком вкусней было бы...
Окна в доме покрыты ледяным инеем, занавеска местами порвана. Когда в последний раз менял постель, убирался в доме — Игнат и не помнит. Только часы на пыльной стене исправно тикают и сверкают чистотой на остальном фоне.
Часы... Они особенные: их тетя Нюра на день рождения подарила. В тот осенний день собрали небольшой стол. Зашел директор школы Василий Василевич.
— Чтобы через год праздновал день рождения уже женатым! — пожелал он имениннику.
Тетя Нюра подарила ему настенные часы. А ближе к ночи заявилась Лидия.
Игнат был безумно рад появлению любимой девушки. Он ожидал, что на следующий день она уедет. Но ни завтра, ни через неделю Лида не уехала. «Учебу бросила», — догадался Игнат. Счастливый, будто окрыленный, бежал с работы домой. Только Лида всё его сторонилась, ходила сама не своя. А вскоре у нее стал округляться живот.
— Вот какая: принесла матери в подоле, — судачили деревенские.
Однажды во время ужина он решился поговорить с Лидой:
— Выходи за меня. Ребенка как своего буду растить.
— Мне твоя жалость не нужна. У ребенка отец есть! — сказала как отрубила тогда девушка.
Прошло еще три месяца. У Лиды родилась дочь. Вскоре баба Нюра занемогла, слегла.
Однажды Игнат пришел из школы, а полугодовалая Аня заливается в плаче. Баба Нюра крепко спит, а Лиды нет. В комнатах посмотрел, на улице — как в воду канула. Что поделаешь: робко взял дите на руки, поменял пеленки, накормил из бутылочки, укачал. Только уснул ребенок, в дверях появилась мать. Некоторое время удивленно и молча глядела на Игната, потом спросила:
— Твое предложение о женитьбе все еще в силе? Если да, то я согласна, — и стыдливо наклонила голову.
— Конечно в силе. Я сам готов умолять тебя... Ты мой ангел!
— Нет, я не ангел. Я очень грешная — я человека убила. Понимаешь? Человека! — не поднимая глаз, всхлипывала Лида. — Отец Анюты взял мою вину на себя. Сегодня ему дали пятнадцать лет. Больше ни о чем не спрашивай! — женщина опустилась на колени и зарыдала в полный голос. Игната это не испугало, он думал только об одном: теперь Лида будет только его.
Вскоре сыграли скромную свадьбу. Игнат привел невесту в родной дом. Молодая жена стала исправной хозяйкой. Друг за дружкой родились еще две девочки. Семейная жизнь наладилась.
Годы шли чередой, дети подросли. Решили построить новый большой дом. Кое-какие накопления были, поэтому за год подняли кирпичный каркас, загнали его под крышу. Лидия разбила сад на новом месте. Но к отделке дома приступить не успели. Несчастный случай перечеркнул все старания — в одном из соревнований Игнат неудачно упал и повредил позвоночник. Три месяца провалялся на койке. Все деньги ушли на лекарства.
— На ноги встал — благодари Бога. О работе можешь забыть, спорт — только по телевизору. Будешь получать пенсию по инвалидности, — констатировали врачи…
Однажды в дверях появился незнакомый мужчина. По растерянному виду супруги Игнат понял: это отец Ани. Встал и молча вышел из дома, оставив их наедине. Знал бы, чем всё это закончится, — на порог бы не пустил!
— Ну, Мурка, засиделись мы с тобой. Давай ложиться, — произнес Игнат. — Что-то никак дом наш не прогреется. Скоро полночь уже. Ну, ничего, сейчас еще пару полен подкину, прижмемся друг к другу и согреемся. Да задвижку немножко прикроем, нечего тепло на улицу выпускать.
Игнат улегся на кровать, обнял кошку и вновь мыслями погрузился в прошлое.
После визита Валентина Лидия изменилась: ходила задумчивая, даже понурая. Так прожили еще полгода.
Однажды Игнат нашел письмо: «Прости меня и не ищи. Мы с Валентином уезжаем далеко отсюда. Дочерям буду помогать деньгами. Они уже не маленькие, по хозяйству помогут».
Мужчина стал топить горе в водке. Поначалу Ленка с Катюшей взвалили хозяйство на свои еще детские плечи, но вскоре их терпение закончилось — забрала их тетка в соседнюю деревню к себе жить. Игнат остался один. Все дни, слившись воедино, превратились в одну большую пропасть. Вот, нынче уж седьмой год пошел.
Два года назад Лена вышла замуж. Приходила за деньгами, на свадьбу не пригласила. Сказала: «Нечего меня позорить, к тебе после приедем, угостим».
Соседи поначалу пытались наставить его на путь истинный, а потом махнули рукой: каждый — хозяин своей судьбы. А Игнат — какой он хозяин? Такой же, как и недостроенный дом его возле дороги: каркас есть, а душу будто вынули.
…За завтраком Ольга вдруг вспомнила о вечернем госте:
— ...Так и не узнала: весь обросший, сутулый. Может, из соседней деревни кто? Хотя и там таких не помню.
Мать всплеснула руками:
— Точно! Я ж забыла тебя предупредить: Игнат Альбертович за молоком должен был зайти.
— Игнат Альбертович? Дядя Игнат?! Да нет же, этот... Хотя голос... Неужели так постарел? А я его выгнала...
— Горе да водка человека не молодят, дочь.
Василий, зайдя с холода в дом, прервал разговор двух женщин:
— Игнат ночью угорел. Задвижка на печи заперта, сам холодный уже.
— Отмучался, прости Господи. Царствие ему небесное, — промолвила хозяйка.
2020
