Көлсни аг
Зунын ахрхн сө
Зуд-халуг дарна,
Җивртн-хумстн тоот
Җивр, хумсан ясна.
Шарвцр сө кеер
Шарлсн ноһа теврнәв,
Шарл өгрсн һазрин
Шимлдәд келсинь соңснав.
— Би урһц өгхәр
Бийән әрвллго көдлнәв,
Бийлән тевч бәәсинь
Байн кевәр мөрәднәв.
Царһс икәр авхар
Цувгар ус орулна.
Цардул махмуд деерм
Цәәһәд хаг һарна.
Хагим давсн гинә,
Хамг теегин әмтн.
Көрстә давсн биш,
Көлсни аг энтн.
Высохший пот
Летом коротки ночи — жара
потихоньку уходит с высот,
и прохлада в степи до утра
радость каждой травинке несёт.
Взор луны желтоватой вдали.
Остывает гигантская печь
измождённой горячей земли —
и негромкая слышится речь.
— Сутками я тружусь, почитай,
каждый колос храню, каждый плод,
чтоб добром воздавал урожай
тем, кто дарит мне труд свой и пот.
Но хозяин дурной напролом
рваться к прибыли большей готов.
Заливают водой — а потом
я в коросте солончаков.
Скоро вся побелею я — от
бесконечного солончака.
Это попросту высохший пот
той работы, что стала горька.
Осадок пота
Короткая летняя ночь
На смену жаркому дню приходит,
На радость живому всему,
В том числе и степи.
Желтоватой ночью при луне
В степи прохладой дыша,
Изможденной горячей земли
Слышу негромкий монолог.
— Сутками работаю я,
Чтобы богатым урожаем
Отблагодарить тех,
Кто лелеет и бережет меня.
Но сегодня больше тех,
Кто в погоне за урожаем
Заливают водою меня —
Поэтому я в коростах солончаков.
Все говорят, что я белая от соли,
Но это не соль солончака:
Это осадок пота выступил
От многолетней работы на мне.
