Ма мәӽэв ӄөԓәнтәԓэм
Пурәльвайӽәли тыхәԓ
Тăвин морты войӽәт тыхәԓ өӽтыя питәт.
Пан ԓўӄӄәӈ мөӄ пөнәт.
Әймәта аԓәӈнә, ԓита ымԓәма, аем йәӽ:
– Ма тыӽԓэмнә ӄөԓәм пиәӈкәли мөӄ. ит енә тўӈәмтәта мустәԓ: аум пиәӈкәли тыӽәԓ өйәӽтәӽ пан ӄөтнә- ӄөтнә нөӄ ԓэйԓәӽәԓԓәтәӽ.
Ньăвәмта кӱц йәӽи, кимән кацәӈ әнәԓ ӄө ойәӽтәм пиәӈкәли тыхәԓ төяԓ. Ицәк ма өпем, Лиза, ястәӽ:
– Ма әә тыхәԓ вуԓәм. Пурәльвайӽәли тыхәԓ. Тут ньәԓә мөӄ.
Төп ма тыхәԓ әнтә туйәм. Панәпә өпема кирәӽԓәм:
– Ԓэйәԓтэ мантэм, ԓэйәԓтэ у тыӽԓэ.
Өпем әсeӽ яӽ саӽит ньăвәм:
– Әнтө, нӱӈ ӄўԓӽа ай вўсән.
– Ԓэйәԓтэ, – ма ыӈкита йәӽәм. – Ԓэйәԓ-тэ!
– Әнтө, – ястәӽ өпем. – Ԓўӄӄәӈ мөӄ кöтнат ньўӽаԓтәта әнтә мустәԓ. Ньўӽтәԓэ ӄунтә – панәпә аӈкиԓнә ӄыйԓи. Пан ԓўӄӄәӈ мөӄ войәккә әнтә йәԓ. Тўӈәмтәԓэ, Роман?!
Ма әймәтԓипә тўӈәмтәта әнтә ԓăӈкәм пан әй сарнам ньыӈӄԓәм:
Ԓэйԓәтэ! Ма төп әйпа ӓӈрәмтәԓәм! Төп әйпа!..
– Аԓ Ньыӈӄла – әнтә ԓэйәԓтәԓэм! – сăрә кöԓат ястәӽ өпем. – Нӱӈ уминт раӽәп – мәта пиәӈкәли мөӄ-пар тыӽәԓи вәԓән!
ит цопәӈ кöԓ вўԓ. Ма вуем, әсeӽ яӽ кöԓ саӽит, мӱв ӄўрасәп раӽәп ма вўԓәм. Әсеӽ яӽнат мӱвә вӓрԓи? Мӱв вӓр пә әнтә вӓрәм – әйнам панам. Мӱв таӽинам әнтә кирәӽԓәԓәм – әйнам әнтә у сўӈнам. Мәта нӓмин раӽәпԓәтә нөмәс пә әнтә тўим. Ăԓәкацәӈ вӓр ԓӱӽнам панам мәнԓ, кӱц ма ки цәм пә әнтэм. Сарпинә вӓрәм, а ут пырнә нөмәӄсәм – ит иәм мӱвә атәм.
Ит ма тўӈәмтэм – пуральвайӽәли тыӽәԓ ма ныӈктэм вӓли мән. А ма уким ԓәхат ԓэйәԓта ԓаӈкәм!.. Ԓивмам пырнә панә пә кемнам нӱрәӽтәм. Тыӽәԓ кәнца нөмԓаӽтәм. Цөпасәӈ мәта тыӽәԓ, төп уԓәӈ тў пиәӈкәли умәс.
Ма мӓрә пуральвайӽәлит пыри йăӈкиԓәм. Ԓәӽ уминт ԓөпас-кӱм виньԓ ыԓпинә, суванәт ыԓпинә, ньомәс юккән кӱтнә, кӱцәм-савән пәрит-уцәтнә тыӽәԓ вӓртә вӓр төйԓәт. Ма ԓэйԓәм, ӄўԓнам ԓәӽ ԓәӽәԓԓәт. Мӱв таӽии пўрәӽләԓәт, мӱв таӽинам ымәԓԓәт – у таӽинам ӄўӽԓәм. Ăԓәмәта ԓәӽ төп тыӽәԓԓаԓ кӱты ԓәӽԓәӽтәт. Ма ԓәӽат ньөӽәԓтәԓәм, но мәтԓи әнтә өйәӽтәм. Сӓмты пурәльвайӽәлит ма Лиза өпем сӓмнат мантэмнам – ԓэйԓәт – мөӄи тыӽәԓԓал ма ныӈктаӽем ӄăнитәԓԓаԓ. Ницэ йәм саӽит ԓәӽ ԓăйӽәт – ма цопәӈӄа мәта әй пиәӈкәли мөӄа әнтә вӓрԓәм.
Ԓита йәӽмама, нянь кәнца йăӄунам йăӈӄиԓәм. Аӈкемнә пырипойәм, мӱвәԓи ма кемән вӓрԓәм. Ма ястәм.
– Мәта мӓрә йөнтӽа панә йăӄу йӱва, – ньăвәм аӈкем.
Но йөнтәӽтә кицәм әнтэм вўԓ. Ма пурәльвайӽәлит мөӄәт иԓԓи нөмәӄсэм. Ӄот маӽиԓты суцәӽтәм. и йăӈкиԓтам саӽит, Лиза өпема сӓмам ӄуй. Ԓӱв лаӈклых осӄаԓ кӱмәԓи ӄуәӈнә ԓюԓь. А вӓнцәԓ йәмат йәмӽә йәӽ. Ма ăлә нөрә акнәм: пурәльвайӽәли тыӽәԓ. Өпем ӄотнам мәнәм пырнә, ма мөӈки цупәли кӱм пуӈәԓа туӽәм, тўӽи ӄуӈԓәм панә кӱм өӽтына тўнтәӽ кӱцәм пәри ԓәхпинам аӈԓәмтәм. Тут пурәльвайӽәли тыхәԓ вўԓ. Тут ньәԓэ ԓўӄӄәӈ мөӄ. Ар ём кар авкәпәӈ. Ма тэм пухԓувнә вөԓты Екатерина өпем вӓнц әй иминт авкипыт төяԓ. Ăԓә мәта пурәльвайӽәли мөӄәт әә ма и өпем ӄўрасәпәт вўԓәт.
Ма мӓрә ԓәӽатынам ԓэйԓмин ԓăӈӄләӽ ԓюԓем. уӄим йәм нэвис пиәӈкәли мөӄәт! Ма ԓәӽат кöтнат ньўӽтәта, кöта вәта йәмат ԓăӈӄәм. Но и ԓатнә Лиза өпем кöԓәта нөмԓаӽтәм – у ԓат ԓәӓат әнтә ньўӽтәм. Пиәӈкәли ԓўӄӄәӈ мөӄәт ыԓы тәрәмтә кицәм әнтэм вўԓ. Сӓмты ма йәмат мӓрә ԓюԓьәм. Оԓӈас аӈки ма өӽ пәтам нумпинә виккәтәм ԓатнә ма тәӽпи кöрӽәм. Пан уӄим ăньәкинтәм – пиәӈкәли төп ма өпәтԓама әнтә ԓӱкәԓ. уӄим ваӈхә мантэм ӄырәмтәӽәԓ. Ма мөӈки цупәлии нэврәмәм.
Төп иттән ԓитэ мўртә ма сӱйԓәӽ вўԓәм. А ԓитә ымԓәм ԓатнә – пәктә ур әнтэм – ястәм өпема, ма ԓӱв пиәӈкәлиԓ ты тыхәԓ өйәӽтәм. Оԓәӈ ԓатнә ԓӱв пурәльвайӽәлит мөӄәԓ пәтан ӄăнәкинтәӽ. Ма ньăвмәм: көтнат манә әнтә ньўӽаԓтат. Өпем ӄăньпә мән. еԓ сарнам мин ԓӱвнат әйӄа пурәльвайӽәли тыӽәԓ ԓэйәԓта кацәӈ аԓәӈ нўрипта раӈипмән. Кӱм пуӈәԓнам няәликкә суцмән – уԓәӈ оԓӈас аӈки әнтә ӄанәкинтә ӽ. Панә мӓрә тыӽәԓнам ԓэйәԓмин ԓюԓьмән.
Ма йәмат ӄурәмтәм, ӄунтәм, ӄунтә панә ӄўԓнә ԓўӄӄәӈ мөӄ ԓиԓәӈ войәккә йәԓ. Ӄўԓнә саӽит. Ӄурәмтәм.
Тăви мән. Ԓўӈӄә йәӽ. Кăйӈит нөӄ ӓтәт.
Аӈкем ньăвмәԓ:
– Сорӽа пиәӈкәли мөӄәт ӓтԓәт. Сарпинә тыӽәԓнә омәсԓәт, виӽԓәт. уминт ӓвмәӈ пунәӈ рөскит – ицэк ястәтә өл әнтэм.
– Ма ԓәӽат ԓаӽәԓԓәм! ястәм ма. – Йәмат ԓаӽәԓԓәм!
Пиәӈкәли мөӄәт пўрәӽԓәтәӄа кăйӈи цымәԓхә йәта йәԓ, йәԓ, – йәӽ аем. – Ԓәӽ кăйӈи катәԓԓәт. Йăкәӈ ԓат ԓиԓәӈкә вөԓтә пыӽәртәԓәт.
Төп кöтнат аԓ ньўӽаԓтыԓа, – ястәӽ Лиза өпем. – Ӄөԓԓэ, Роман?.. Ԓиԓәӈ пиәӈкәли мөӄ ԓэйәԓта ԓăӈӄԓән ӄунтә!
Лиза өпем кöԓнам ма ӄөԓнам ма ӄөԓәнтәм. Ԓӱв мәӈнә йәмат мосмин тўи. Әнәԓ пуӽәԓ школанам тута вӓртаԓ ԓатнә, мин Даша ньәӈемнат уминт вувимәннә йиста раӈипԓәмән. А аӈкем әнтэмӽә йәӽәм пырнә ԓӱвнә мәӈ – мант панә айпи ньӈиӽәԓам – нөӄ ӓнәмтоюв. Мәӈнә ут пырнә өс йәмат моста вӓри.
А пиәӈкәли мөӄәт нөӄ әнтәпи иртмәт. Әймәта аԓәӈнә Лиза өпем йăӄу кöрәӽ пан исвакелнат мўлэӄинтәӽ.
– Пиәӈкәли мөӄәт ыԓә тәрмат !.. – панә мантәм пытәмтәм вӓнцәԓ кирәӽтәӽ. – Нӱӈнә сӓмты кöтнат ньўӽаԓтат?!
– Әнта! – ма виккәтәм. Ма ԓәхат әнтә ньўӽаԓтәм!
Пан кем ԓӱкәм пан кӱмәлия ӄырәмтәм.
Ԓәӄӄәӈ мөӄ орийәӽ – йăвреӽ вәртә ԓӓр сӓма әнтә питәм пиәӈкәлия. Вәртә ԓӓр – ут ма мустәмин нөмԓэм. утнә сӓмӽәԓам виньиӽән. утнә нөмсам виньи. Ма ăԓэ уннат тўӈәмтэм – пиәӈкәли мөӄәт путат. Ԓәӽ ицәк сӓма питтә әнтә тәрмәт – сар әнтэмӽә йәӽәт. Ницә мәтԓинә кöтнат ньўӽтат – панә аӈкиԓнә ӄыят. Ницә аӈкиԓ мәта таӽинә пиӽты – пан ԓәӽат пӱмәԓтәтә ӄө әнтэм. А ницә па мәта ура йәӽит…
Аԓәӈ ԓиты пәсанэв маӽәԓтә сӱйԓәӽ умсув. Аӈкем сӱйԓәӽ вўԓ. Ма сӱйԓәӽ вўԓәм. Әйнам сӱйԓәӽ вўԓув.
Әй ԓатнә, цөмә кӱрәмнә, Лиза өпем сӓмӽәннә йис – йәӈк ӓт. Әчә әйнам сӱйԓәӽ-кәйԓәӽ. Ицәк әй сӱйԓәӽ.
Сӱйԓәӽ йис.
Ма кем ԓӱкәм.
Мантэм йәмат пиәӈкәли мөӄәт цаԓь вўԓ. Цаԓь вўԓ. Ԓәӽ вәԓэ сиккәӈ тупԓәп сăӄԓаԓ -пăӄԓаԓ йәӽ өс әймат ԓатнә пә әнтә ԓөмәтԓәԓаԓ. Ԓәӽаты артъяԓәм арыӽԓаԓ tй мәт ԓатнәпә әнтә арыӽԓәԓаԓ. Мантәм пиәӈкәли аӈки цаԓь вўԓ. Мантэм мант цаԓь вўԓ. Но яӽ ӱрәккә Лиза өпем цаԓь вўԓ. Ԓӱв йистә таӽиԓ ма ӄўԓӽа әнтә вуиԓәм. Ит оԓәӈ ԓат вўԓ.
Ма кем ԓӱкәм.
и ӄăтԓы ма әймәтԓия пә тыӽәԓ ньўӽаԓтә әнтә ӓсԓәм. Ӄөяӽи тыӽәԓ пә әнтэм вўԓ…
Гнездо трясогузки
Глава из повести "Я слушаю землю"
Весной прилетные птицы свили гнезда. Вскоре самочки снесли первые яйца. Однажды за завтраком отец сказал:
— В моем гнезде уже три костяных птенчика!
Это значило — папа нашел гнездо с тремя яйцами и наблюдал за ним. Тут выяснилось, что у всех взрослых есть птичьи гнезда, даже старшая сестра Лиза заявила:
— И у меня есть гнездо! Трясогузкино! Там четыре костяных птенчика!
Только у меня не было гнезда. Я тут же пристал к сестре:
— Покажи, покажи мне свое гнездо!
Сестра сделала серьезное лицо и совсем по-взрослому сказала:
— Нет, ты еще маленький!
— Покажи! — просил я. — По-ка-жи-и!
— Нет! — сказала сестра. — Нельзя трогать руками костяных птенчиков. Если притронешься — птичка-мама их сразу оставит. И они умрут в костяной оболочке. Понимаешь, Роман?
Но я ничего не хотел понимать и канючил:
— Покаж-жи! Только один раз гляну! Один раз!..
— Не проси — не покажу! — твердо сказала Лиза. — Ты, пожалуй, костяного птенчика утащишь!
Она знала, какой я шалун.
Трудно с этими взрослыми. Что ни сделаю — все не так! Куда ни повернусь — не туда! Ничего плохого не замышляю, все получается само собой. Я не успевал даже подумать о своем поступке — сначала делал, а после думал. Если хватало времени.
Я понял: не видать мне гнезда трясогузки. Но не унывал, решил сам его разыскать.
Долго я ходил за трясогузками. Они гнездились под стрехами лабазов и амбаров; на крышах навесов и под навесами на полках; на развилинах деревьев; в брошенных старых куженьках* и берестяных кадушках. Я следил за полетом птиц, бросался туда, где они садились и откуда взлетали. Казалось, они только и летали от одного гнезда к другому. Носился я за ними, носился, но все впустую. Видно, и трясогузки смотрели на меня глазами Лизы — не доверяли мне гнезда с костяными птенчиками.
Вскоре я проголодался и сбегал домой за куском черного хлеба.
— Поиграй еще немного и приходи домой, — попросила мама.
Но играть не хотелось. Я слонялся возле дома и все думал о птенчиках трясогузки. И вдруг заметил сестру Лизу. Она замерла у стены амбарушки, где хранилась деревянная и берестяная утварь. Я вздрогнул: вот где гнездо трясогузки! Когда сестра вошла в дом, я подкатил к стене чурочку, взобрался на нее и заглянул в замшелую кадушку-берестянку, что лежала на крыше.
Там и правда было гнездо трясогузки, а в нем четыре яйца — продолговатые, ровненькие, с множеством мелких крапинок. Эти крапинки напомнили улыбчивое лицо тетушки Катерины из соседнего дома. Мне показалось, что костяные птенчики улыбаются веснушками. Не иначе, обрадовались моему приходу!
Я стоял неподвижно и зачарованно смотрел на костяных птенчиков. Так и подмывало прикоснуться к ним, но я удержался — вспомнил слова Лизы. Мне совсем не хотелось, чтобы они погибли.
Стоял я очень долго. Лишь когда птичка-мама с тревожным криком закружила над головой, я очнулся. И перепугался — птичка подлетала так близко, что чуть за волосы не хватала. Я мигом скатился с чурбачка.
Тайну свою хранил до ужина. А когда сели за стол — не выдержал, сказал сестре, что нашел ее гнездо. Сначала она испугалась, но я сказал, что ничего руками не трогал.
Теперь по утрам мы вместе бегали смотреть гнездо. К амбарушке подходили осторожно, на цыпочках, чтобы не потревожить птичку-маму. И замирали — забывали обо всем на свете.
Меня захватила одна тайна — тайна превращения яйца-шарика в живого птенца. Я ждал этого мгновения.
Время шло. Наступило лето. Появились комары. Однажды мама сказала:
— Скоро появятся птенцы. Обычно в гнезде сидят и пищат — неуклюжие, забавные, глупые. Такие миленькие — просто слов нет!
— Как птенцы вылетят из гнезда — комар на убыль пойдет, — проговорил отец. — Они комаров ловят, помогают людям.
— Только руками не трогай, — предупредила сестра Лиза. — Слышишь, Роман?.. Если, конечно, птенцов хочешь дождаться!
Сестру я слушался — мы все ее очень любили. Когда Лизу отправляли в школу в соседний поселок, мы с младшей сестрой Дашей ревели в голос. После, когда не стало мамы, она растила нас — меня и младших сестер. И мы еще больше привязались к ней.
А птенцов я так и не дождался.
Как-то утром сестра Лиза вбежала в дом и дрожащими губами прошептала:
— Погибли птенчики!.. — повернула ко мне разгневанное лицо: — Ты, наверное, прикоснулся к ним?!
— Нет! — закричал я. — Я не трогал!
И, не поверив сестре, помчался к амбарушке. В косом надломе скорлупы — красное тельце птенца. Красное тельце — это мне врезалось в глаза, в голову, в память. Всем нутром почувствовал — птенцы тусклые и холодные. Умерли, не родившись. Может, кто-то прикоснулся — и мама их бросила. А может быть, сама погибла вдали от гнезда и уже не могла согреть их своим теплом. Может быть, случилось что-то другое...
За завтраком все молчали. Молчала мама. Молчал папа. Молчала сестра Лиза. Молчал я.
Вдруг по лицу Лизы потекли слезы. Без всхлипа. Без единого звука.
Я выскочил вон.
Мне было жаль птенцов, что не наденут нарядные одежды-оперения, не споют своих песен. Мне было жаль их птичку-маму. Было жаль самого себя. Особенно жаль было сестру Лизу. Ее слез я еще не видел. Все было впервые...
* Куженька — небольшой берестяной сосуд.
