Белая муха
Мы, россияне, отдыхающие после Нового года более десяти дней, сильно удивляем людей из других стран. Действительно, имея столько свободного времени, не умеем как следует отдыхать или заниматься спортом, как люди за границей. Да что там говорить — мы, улан-удэнцы, почти все днем и ночью не отходим от кухни и теплой постели; наевшись досыта, поглаживая жирный живот, лежим перед телевизором. Хотя бы выезжали за город — почему бы, например, не побывать в окрестностях Верхней Березовки? Местность всем известная и очень красивая. Да вот нет! Как гласит русская пословица: лень родилась раньше нас.
В прошлом году я тоже был в подобном состоянии: во время зимних каникул тело ныло от безделья, живот оброс жиром, замучил хондроз. И тогда я с опозданием понял: хватит, так нельзя, от такого бессмысленного времяпрепровождения можно сойти с ума! И решил, что в следующем году всё будет по-другому.
И вот нынешней зимой, в те же самые «длинные каникулы», выполняя данную себе клятву, я в начале января уехал на свою малую родину — в Джиду*.
Сын моего младшего брата, тридцатилетний Дугар, мой племянник, несмотря на молодой возраст, считается у себя в деревне хорошим охотником. Зная, что я люблю поохотиться, смеялся надо мною: «Эх, дядя, ты слабак! Охотник, а гоняешься за мелкотой: косулями, тарбаганами**, только себя мучаешь. Если зимой приедешь — о-о-о, будут тебе и кабаны, и лоси! Вот когда настоящая охота!» Словом, он неоднократно звал меня в тайгу. Я мечтал об этом, но ссылался на то, что мне «некогда».
В этот раз я заранее предупредил Дугара о своем прибытии, и мы втроем с его другом, несмотря на январский жгучий мороз, верхом на сильных, мускулистых конях (без них невозможно гоняться по сугробам и насту за зверьем) выехали из села в сторону отрогов Малого Хамар-Дабана. Ружья взяли самые современные, с оптическими прицелами. Рядом бежали собаки — не собаки, а злющие звери! Как я понял, в этот раз охотиться будем на диких кабанов. Для меня, немолодого уже городского жителя, это была первая серьезная и опасная охота.
К концу угасающего дня, проехав около тридцати километров, мы прибыли наконец в охотничьи угодья, к маленькой лесной избушке. Вот она, цель моих городских зимних видений и грез, — завтра будет долгожданная охота!
…В избушке холодновато, хотя мы много топили. Потеплело в ней лишь на следующий день: согрелись бревенчатые стены, нары. Стало уютно. Но посреди ночи в углу, где я лежал, кто-то начал жужжать: то ли шмель, то ли большая муха. Скорее всего, тут, спрятавшись во мху, спит так называемая «белая» или «весенняя» муха. Получила она такое имя из-за того, что весной просыпается раньше всех — аж в марте месяце.
Со временем нудное жужжанье мухи усилилось, стало надоедать. Мне, уморившемуся за день на охоте, она не давала нормально спать — жужжала и жужжала где-то в углу. А ведь в тихой, глухой местности, в зимнюю морозную ночь звук усиливается и становится намного громче, чем на самом деле. Что делать? Сижу, жду ее — раз отогрелась, проснулась, наверное, выползет наружу. Нет, не видать!
И в последующие вечера, как только затопим печку-буржуйку, чтобы отогреть остывшее за день зимовье, тут же просыпалась моя неведомая «соседка» и заводила свою нудную музыку. Ворчит и ворчит, сердится на нас, но не показывается. А как ей не сердиться — мы, двуногие черти, нарушая законы и порядки природных явлений, заставляем бедное насекомое просыпаться преждевременно, будто говоря: «Эй, проснись, пришла пора! Уже тепло!» Ведь без нас бедняга еще три-четыре месяца покоилась бы в объятиях крепкого сна.
— Дядя, до чего всем надоел этот шмель, не дает спать спокойно! Как ты терпишь, он же жужжит прямо возле твоего уха! Кончиком ножа придавил бы! — ехидно говорит племянник.
— Давно пробовал, но не могу достать — далековато, однако, прячется, — соврал я, беспокоясь, что молодежь может уничтожить живое существо в мое отсутствие. Честно говоря, жужжание мне мешало, но, в отличие от молодых парней, я уже смирился с этим назойливым звуком.
Я где-то читал, что некоторые насекомые прячутся в зимнюю пору в щелях или под листвой, а иные снижают температуру своего тела до нуля градусов, могут даже остановить сердце. Но что сам столкнусь с этим явлением в январскую стужу — не ожидал никак!
…Прошла неделя, пора было возвращаться домой. Вдыхая свежий терпкий таежный воздух, я мысленно посылал хозяину Хангая*** благодарность за прекрасный отдых. Прежде чем садиться на коня, я закрыл дверцу избушки, подпер ее палкой. После нас в домике опять наступит морозная тишина, и там, в уголочке, белая муха снова уйдет в сонный покой до весны. Размышляя таким образом, я подмигнул одним глазом в сторону избушки, желая мухе добра.
Теперь, когда прошло два года, время от времени вспоминаю те славные зимние прогулки по лесу, и почему-то в первую очередь — жужжание той назойливой мухи.
В природе нет плохих и хороших явлений, нет случайных событий — всё закономерно, взаимосвязано, всё по-своему красиво. Мы, люди современного мира, люди цивилизованные, умеющие творить чудеса, обязаны не нарушать естественные явления и закономерности природы, вторгаясь со своим варварским отношением в жизнь окружающей среды, а приспосабливаться к ним и использовать с умом.
* Джидинский район Республики Бурятия.
** Степной сурок.
*** Хозяин, дух местности.
