Лилин саз
Сегодня выходной день. За огромными окнами сияет солнце, волшебница-зима расстилает свои нарядные украшения, осыпает деревья, ели, крыши домов белым как сахар снегом.
Дома тепло. Лиля, спрятав свои длинные, густые золотистые волосы под голубую косынку и повязав модный короткий фартучек, хлопочет на кухне, непрестанно бегая между плитой и накрытым в большом зале столом. На плите в большой кастрюле тихонько булькает суп. Рядом, в чугунке тоже готовится что-то вкусное. В сковороде в кипящем масле плавают-шкворчат подрумянивающиеся полумесяцы чебуреков. Ждут своей очереди раскатанные кружки теста и фарш... На столе дышит горячим вкусным паром готовый мясной пирог — кобете и рядом с ним мягкий как пух круглый горячий калакай. Да, еще красивый торт притулился сбоку. В Лилиной большой комнате накрыт круглый стол. Чего тут только нет! Толпятся нарядные тарелки и тарелочки, блестят столовые приборы, различные салаты в хрустале, соленья в фарфоре, в стеклянных графинах компоты и соки. Украшает стол медный подносик с медным кофейником, белоснежными чашечками и сахарница.
По комнате разливаются волны народной музыки — ах, проникновенно поет сильным голосом певец Февзи Билялов. Даже не верится, что его уже нет — живительным родником звучит песня, даря слушателям волшебные минуты вдохновения. У стены — пианино, горят разноцветные свечи, источая цветочные ароматы. Напротив двери на диване расстелено роскошное покрывало, прислонились к стене крохотные атласные голубые, салатного цвета подушечки... А на покрывале... Рассыпаны в милейшем лирическом беспорядке те волшебные вещицы, милые сердцу каждого крымского татарина и татарки: вышитый золотистыми узорами темно-зеленый бархатный футляр для Корана, несколько разноцветных национальных девичьих фесок, старинный серебристый пояс, бирюзовые четки, книжка–песенник со словами старинных крымскотатарских песен, и все это усыпано круглыми «монетками», вырезанными из золотой бумаги. Но самый ценный «экспонат» этого музейного «уголка», сотворенного Лилей — новенький, жёлтый и красивый как луна саз. При взгляде на него у Лили трепещет сердце в сладостном предвкушении грядущих звуков и мелодий!
Успешная выпускница вокального отделения именитой консерватории, с любовью и вдохновением уже несколько лет поющая на сцене знаменитых оперных театров, Лиля, с детства грезила мечтой научиться играть на сазе. Наконец сейчас ей предоставилась эта возможность. Саз ей подарил муж — Дилявер. Несколько месяцев она берет уроки у талантливого преподавателя игры на сазе. Познакомившись с ним случайно в общественном транспорте (увидев в его руках зачехленный саз). Несмотря на то, что приходится много работать в театрах (сцена требует неимоверной отдачи), несмотря на то что муж и ребенок требуют внимания, Лиля неизменно находит время для занятий, и успешно овладевает почти забытым у крымских татар искусством игры на сазе, затем даря магические мгновения этой глубокой, с бархатными нотками, ни с чем не сравнимой музыки.
Сегодня к Лиле придут в гости знакомые девушки, послушать саз. Лиля с утра готовится к этому таинству, да, игра на сазе — таинство!
Позвонили в дверь и Лиля метнулась в прихожую, на ходу снимая кухонный фартук.
— Добро пожаловать!
Четыре девушки — Мелия, Риана, Эллина, Эвелина, переговариваясь и пересмеиваясь кинулись Лиле на шею: здороваться и целоваться. Вслед за ними в прихожую вошли раскрасневшиеся с мороза Дилявер и маленький сын Лили — Эмин — они выходили в магазин за свежим хлебом. Дом наполнился звонкими голосами. Девушки зацеловав и затискав Эмина, наполнили его карманы конфетами и шоколадом.
— А где ваша Эльмаз? — спросил Дилявер девушек из кухни, нарезая свежий хлеб к столу.
— Мы не знаем. Она такая таинственная была с утра, сказала, у нее есть сюрприз для нас и исчезла.
— Тогда прошу к столу! Эльмаз придет, присоединится.
— Ой, что это? — восторженно завизжали девушки в четыре голоса, увидев прелестный «музейный уголок » на диване.
— Такой себе музейчик, — сказала Лиля.
— Мы не отойдем, пока все не разглядим, — сказали девушки. Им очень понравился необычный уголок. Потом они сели за стол, не переставая восхищаться кулинарными талантами Лили: — Сколько всего вкусного! Крымскотатарского!
— Это еще не все, вот вам королева стола — сарма! — сказала Лиля, принеся блюдо, наполненное миниатюрными голубцами из виноградных листьев и поставила рядом посуду со сметаной.
–Чебуреки готовы! — нагрузив поднос румяными чебуреками в дверях появился Дилявер. Девушки, весело переговариваясь, звеня посудой, приготовились пробовать традиционные блюда крымскотатарской кухни. Дилявер принялся наполнять им фужеры соками и компотами.
— Кофе попьем после ужина, да? — Лиля легко- легко пританцовывая, приблизилась к «музейному уголку», взяла в руки саз, трепетно прижав его к себе, прикоснулась к струнам... Низкие, обворожительные звуки полились ручейком, обволакивая души непонятным приятным томлением.
В этот миг постучали в дверь.
—Входите, не заперто!
На пороге румяная с мороза, в длинном модном синем пальто показалась Эльмаз с хитрой и таинственной улыбкой на лице.
—О, Эльмаз! Наша полная тайн подруга! —защебетали девушки.
В руках у Эльмаз был большой желтый бумажный пакет, который сразу заприметил маленький Эмин. И пристал к маме:
—Что там в этом мешочке? —спросил Эмин стейшем мисхорском крымскотатарском диалекте, которому его научили дедушка и отец.
Эльмаз не проронив ни слова встала посреди комнаты.
И все замолчали, ожидая, что будет дальше.
Эльмаз сбросила пальто и оказалась в длинном темно-розовом национальном платье, расшитом серебряными узорами.
—Ах! —восторженно выдохнули все.
Эльмаз подошла к краю стола и опрокинула желтый пакетик на скатерть. Несколько больших гранатов с толстой красной кожицей раскатились по столу.
— Где ты взяла в эту зимнюю пору эти крымские гранаты? — удивились гости, радуясь и смеясь.
Маленький Эмин тянет ручонки к гранатам. Дилявер настраивает фотоаппарат и видеокамеру для съемок.
А Лиля сидя на краешке стула, перебирая струны влюбленного саза начинает петь чистым, сильным голосом.
И это свое розовое национальное платье и эти румяные гранаты Лиля накануне вручила Эльмаз, скрыв от девушек, чтобы устроить им маленький сюрприз. Когда все встали из-за стола, чтобы потанцевать танец «Хайтарму», в дверь позвонили.
— Pizza, please! — сказал кто-то и передав Диляверу кучу плоских коробочек, ушел.
За окном сгущалась зимняя темень волшебного вечера. В тысячах километров от Крыма, светящийся холодными огнями, чужой, равнодушный город в чужой стране, жил своей жизнью.
Затерявшаяся в дебрях неприветливых высоток горстка крымских татар — словно светящийся дрожащим пламенем огонек свечи в кромешной темноте, огонек, освещающий этот зимний вечер, рожденный теплом и добротой душ, талантом и звуками волшебного саза.
